Поползень

Протяни руку и…вот он, на стволе причудливо изогнувшейся сосны. Я замер, почти не дышу. Кажется, поползень не замечает меня, а, может, за дерево принимает – так спокойно и деловито снуёт рядом. Столь близко я наблюдаю его впервые, хотя в лесах вижу каждую осень. В нем нет вызывающей броскости оперения, и не ласкает он слух трелями своих песен. Скромный пепельно-серый с рыжеватым оттенком наряд да чёрная, проходящая от клюва через глаз полоска с обеих сторон – вот и всё украшение.

Однажды на охоте я одобрительно отозвался о поползне.

- Что ты в нём нашёл привлекательного? Обрубок какой-то. Ни уха, ни рыла, - отозвался товарищ.

И впрямь, невзрачная птаха. Но, всё же, мила она мне. Вглядитесь в неё получше, и вы увидите, что неуклюжесть её обманчива. Поползень юрок, подвижен, коренаст, отменно приспособлен к жизни в лесу. В умении лазать по деревьям с ним не сравнится ни одна птица. Этому он обязан своим цепким и сильным лапкам. Как поразительно управляет он ими и своим телом, перемещаясь в любом направлении, оказываясь в невероятных позах!

Вот он быстро устремился по дереву вертикально вниз, повернулся и стал перпендикулярно огибать ствол сосны, приостановился и, повиснув на одной ножке, с любопытством вращая головкой, стал осматриваться по сторонам. Мне хорошо виден его длинный прямой кинжалообразный клюв. Как ловко он им орудует, извлекая из трещин коры каких-то личинок и насекомых! Этим он чрезвычайно полезен лесу.

Вдруг «поползушка» вспорхнул и перелетел под клён. Повозился недолго в опавших листьях и снова вернулся к сосне. В клювике он держал крылатку клёна. Уселся у небольшой расщелины на стволе и стал проворно и торопливо запихивать в неё кленовое зёрнышко.

Я с любопытством наблюдал за птицей, когда на мой номер вымахнула егерская лайка Букет. Собака прямиком направилась ко мне. Поползень насторожился и, недовольно свистнув, отлетел к дальним кустам, подальше от такого соседства.

По окончании загона я осмотрел место, куда поползень складывал кленовые зёрнышки. Это была обычная трещина на стволе сосны, но довольно глубокая. В ней-то поползень и устроил свою кладовую: в ожидании холодов, наверное, решил запастись кормом. В его закромах были жёлуди, несколько орехов лещины, крылатки клёна и россыпь семян неведомого мне растения. Собрав горстку желудей, я тоже опустил их в расщелину. Живи птаха!