История Монгольских столиц, как и самих монголов, полна величия и трагизма.

Прилетая на современном лайнере в аэропорт Богдо-Ула, расположенный близ Улан-Батора, в самом городе окунаешься в так знакомую архитектуру советской эпохи. И всё же ростки новой жизни, как весеннее цветение горных лугов изменяет серую ведуту уходящего времени. И самосознание монголов. Это заметно по присутствию многочисленных туристов из Америки, Европы, Австралии..., по возрождению национальных традиций, некоторой ностальгии времён всесокрушающей империи.

Путешествия!.. Для кого-то это обычная тяга к перемене мест, тот самый историко-географический атавизм, дошедший до нас от времён великих переселений народов. Для меня это совершенно конкретное состояние реализованной свободы воли. И многократно усиленная радость бытия… Там проживаешь десятки и сотни жизней, пронзаешь эпохи, века, тысячелетия…

Уже за Кобдо «японец» натужно загудел, закашлялся и умолк. Нате!.. В самой серёдке Котловины Больших озёр. Машина в одночасье сделалась духовкой. Но и вне её тени не сыскать.

Приморье, женьшеневый край! Земля Пржевальского и Арсеньева, заповедная зона, с сохранившимися кое-где ещё уголками дикой и величавой природы. Немало людей влечёт она красотами лесов и гор, обилием хрустальных рек и речушек, голубизной озёр и лазурью бездонного неба, широтой и могучим дыхание Тихого океана.

… Сергей Печерский хоть и был родом с Северной Украины и родные места никогда не забывал, но, ещё служа в Приморье срочную, прикипел к этой земле, да так и остался. Не сразу. Было военное училище, был Афганистан. Получалось, сам напросился на войну.

В июне из Красноборска, что лежит на левом берегу Северной Двины, километрах в ста пятидесяти от Котласа, пришло письмо. Оно явилось для меня в той мере неожиданным, когда долгое, прежде, ожидание чего-либо, уже стёрлось из памяти, и вы, как нередко бывает, перестаёте о нём вспоминать. И вдруг…получите сюрприз! Послание, в самом деле, таковым и являлось. Писал мне Алексей Шмелёв, некогда командир отделения боцманов большого противолодочного корабля «Образцовый»: «Вы, наверное, за болтуна меня посчитали? – с видимым огорчением спрашивал Алексей.

Ненавижу прививки. Но без них не обойтись. От всякой африканской заразы…

В Аддис-Абебу летели с посадкой в Каире. Полёт над Африкой – зрелище само по себе захватывающее. Если внизу не гуляет песчаная буря, закрученная самумом или хамсином, то вид Нильской долины намертво приковывает к иллюминатору. Нил, словно извивающийся гигантский питон, скользит меж квадратов полей, где-то в окоёме переходящих в пустыню.

Два дня – совсем недостаточно, чтобы осмотреть Каир.

Было душно и сумрачно. Густые ветви сикимор, перевитых лианами, заслоняли солнечный свет. «Вон их убежища, - показал проводник на шатровые верхушки гигантских деревьев, - но будьте осторожны, здесь совсем не сложно наткнуться на леопарда или огромного удава…»

Волшебная Финляндия... Сказочная страна. И в самом деле, первое, что приходит в голову при слове «Лапландия» - северное сияние, Снежная королева, олень Серебряное копытце, Кай и Герда, Нильс и мудрая гусыня Акка Кебнекайсе…

Финны влюблены в свою природу и, начав заселять эти пространства более двух тысяч лет назад, сразу после ледникового периода, до сих пор не утратили глубочайшей с нею связи.

Из Лапландии к месту зверовой охоты в Суоми мы прибыли, когда на землю ложился первый снег.