Пираты

Обстоятельства… Они всегда вмешиваются в нашу жизнь нагло и неожиданно, часто круто меняя её привычное течение. Наш отдых был прерван. Вместо полновесной недели мы провели в Касабланке пять суток. Заправка до полных норм, сбегающие по трапу с подписанными документами шепшандеры, фигура генерального консула на причале и… снова океан. Главный штаб приказывал следовать в район южнее Островов Зелёного Мыса. Там, как указывалось в шифровке, произошло два разбойных нападения пиратов на рыбаков Польши и Румынии. Есть жертвы. Суда ограблены и получили незначительные повреждения.

Готовясь к походу, мы изучили оперативные сводки за последние несколько лет. Из них следовало, что пиратство, как способ жизнедеятельности, не кануло в лету с эпохой средневековья и великих географических открытий. Тем сложнее было осознать его реалии, хотя суть оставалась той же, что и тысячу лет назад. Образы пиратов, по большей части книжные, дошедшие от Стивенсона, Жюль Верна и оживающие на киноэкранах, с трудом укладывались в представления советского моряка. Как бы там ни было, а мы имели прямые предписания обходиться с ними без церемоний. Что это значит, имея ввиду военный корабль, пояснять не требуется.

Современное пиратство особенно расцвело в Тихоокеанском бассейне, где между 30* СШ и 30* ЮШ находится главный «пиратский пояс». На Атлантике теперешние слуги «Весёлого Роджера» чаще шалили в островной зоне Карибского моря, вдоль побережья Центральной Америки и западной части Экваториальной Африки. Шныряют они на быстроходных маломерных судах, применяя тактику стерегущего добычу волка. Ухватят и скроются – ищи ветра в море. Островов-то сколько…А катера прячут так, что и птица не высмотрит. Их активность прямо пропорциональна нестабильности обстановки в регионе. В том, что разбойничать они начали у Островов Зелёного Мыса, пожалуй, ничего удивительного, с точки зрения причинно-следственных связей, не было. Лишь полгода назад, к нашему плаванию, Лиссабон, господствуя здесь с XV века, подписал соглашение о предоставлении независимости маленькому островному государству, вся-то территория которого - четыре с небольшим тысячи квадратных километра, а трёхсоттысячное его население, состоящее из мулатов португало-африканского присхождения и народов банту, сплошь нищенского сословия. Прибрежные воды островов исключительно богаты рыбой, но промыслов у островитян почти нет. Им попросту нечем её ловить. Поэтому, если находятся лихие люди, предлагающие, пусть даже преступную пиратскую, но хоть какую-то работу, островитяне легко соглашаются, не особо задумываясь о её законности.

Зачастую сами капитаны рыболовецких судов провоцируют местных «Сильвестров», глубоко проникая в прибрежные воды в погоне за богатым уловом.

Были у островов и наши суда, однако тралили предельно осторожно, широко не расползаясь по акватории, может быть, поэтому не попали в поле зрения пиратов, а может и потому, что предпочитали более безобидные жертвы…

Давно остались за кормою португальская Мадейра и испанские Канары. Мы уже неделю курсировали в районе интенсивного рыболовства. Пострадавшие поляки и румыны из района промыслов ушли. Другие предпочли присоединиться к крупной международной флотилии, ведущей лов в Гвинейском заливе.

Пиратская тема долго муссировалась и в офицерской кают-кампании, и в матросских кубриках. Все ждали встречи с ними, которая многим представлялась вроде экзотической изюминки. Но они никак себя не обнаруживали и вскоре разговоры о морских разбойниках сошли на нет, как постепенно затихает и гаснет уличный скандал. Ещё через неделю никто бы из нас не поручился, что упоминание о корсарах всего лишь чья-то фантазия.

Нам предстояло проделать обратный путь к Гибралтару, чтобы в прежней точке якорной стоянки дожидаться и потом сопровождать до Гвинейского залива китобойную флотилию, направляющуюся из Севастополя и Одессы в Южную Атлантику на китобойный промысел.

Мы лежали в дрейфе юго-юго-западнее острова Брава, совсем небольшого клочка земли, входящего в архипелаг. Паркий день натянул пелену дымки, в которой маячили и растворялись силуэты тралящих судов.

Склонившееся к горизонту солнце распухло и покраснело. В его дрожащем лике угадывалось что-то зловещее и оно, будто само испуганное, торопилось скользнуть за спасительный окоём.

… - Курс – 180*,.. дистанция – 50 кабельтовых…скоростная малоразмерная цель, - доложил радиометрист БИП.

- Боевая тревога…

Засвистели турбины. Корабль дал ход.

- ПЭЖ – ГКП: держать самый полный…

- Штурман: курс сближения вплотную…

- Командиру БЧ-2: цель – скоростная малоразмерная, курс – 180*, дистанция – 47 кабельтовых – принять целеуказание, - звучали команды…Всё завращалось в бешеном ритме и корабль, казалось, до селе расслабленный и вальяжный, как живой организм, весь напрягся и, вспарывая форштевнем притихшую гладь океана, устремился к только локатору видимой точке.

- Курс цели?..

- Не меняет…Прямо на рыбаков.

- Скорость?..

- 32 узла…

Мы не знали ни принадлежности катера, ни намерений его команды, но всё делали по-боевому. Когда машины вышли на максимальный режим хода и корабль лег на курс сближения вплотную, дистанция стала заметно сокращаться. Но катер по-прежнему направления движения не менял. Теперь он хорошо просматривался в бинокль. Людей на палубе не было, однако признать в нем пиратское судно только по одному лишь курсу мы не имели права. На наши запросы катер не отвечал. Как и полагается в таких случаях - мы дали красную ракету в его направлении. Сигнальщик отстучал семафор: « Я – командир советского военного корабля…Приказываю остановиться!»

Когда следом за этим катер резко поменял курс на обратный и увеличил ход до 35 узлов, стало ясно – нас поняли, но выполнять требование не собираются, стремясь избежать и встречи, и, тем более, каких-либо объяснений, не говоря о досмотре. Дистанция между нами снова увеличилась. Командир задумался. Право применять оружие в особых случаях у него было. Не было только прямого свидетельства разбойного пиратского нападения. Может, немного подождав, мы могли бы его получить, но стоило ради этого подвергать рыбаков опасности? Мы не сомневались, что именно наше присутствие заставило пиратов отказаться от дальнейшего осуществления плана по захвату очередного рыболовецкого судна. Завтра мы уйдём, и пираты снова совершат вылазку, станут безнаказанно «хозяйничать» в море?.. Их ведь даже не пугают.. И командир решительно дал команду. Башня носовой артиллерийской установки крутнулась хищно и резко. Спаренные стволы нервно задёргались, выплёвывая болванки, и секундами позже по курсу катера взметнулись фонтаны брызг. Он заметался, бросаясь, словно смертельно испуганный зверь, из стороны в сторону. Ещё один раз, уже по корме корсарской посудины, вспучился океан, и она влетела в воды Островов Зелёного мыса.

- По крайней мере, теперь долго не высунутся, - обронил командир, давая отбой боевой тревоге и указание подготовить донесение в Главный штаб ВМФ. Попытку пиратского нападения мы сорвали, но проблема осталась. Никаких заявлений со стороны властей островного государства, кажется, не последовало, как осталась нам неизвестной реакция МИД СССР.

Все суда, ведущие океанический лов рыбы были оповещены об опасности пиратского нападения в акватории, прилегающей к Островам Зелёного Мыса. Кто знает, может это была спланированная кем-то акция по вытеснению конкурентов из богатых рыбой мест…