Китобои

Мы опять следовали в Средиземку, в который раз за поход, минуя Гибралтар по наиболее глубокой центральной части пролива. Он начинается на испанской стороне мысом Трафальгар, со стороны Африканского континента мысом Спартель. Южная оконечность Испании – мыс Марроки. Территория на севере Марокко, примерно от мыса Леона до Сеутского залива, является испанской базой Сеута.

В кромешной темноте южной ночи корабль подошёл к точке якорной стоянки. Той самой, что взяла с нас дань якорем.

- До точки отдачи якоря один кабельтов, - докладывал штурман на мостик…Пятьдесят метров,..двадцать пять…Корабль в точке.

- Отдать якорь…

Утром к нам к нам ошвартовался транспорт снабжения и почти весь день мы меняли торпеды, пополняли запасы. Но самым долгожданным для каждого моряка были письма. Кусочек Родины, частичка души и сердца любимых и любящих людей. Читающих исписанные листы матросов можно было видеть повсюду. Одни лица расцветали и лучились радостью. К другим нисходила скорбь и печаль. Доставил транспорт снабжения и якорь, сменивший бутафорский. Разбирать муляж не стали, оставив, как память в форпике. На том, казалось бы и конец «якорной» истории. И чего бы никто не ожидал, так её продолжения, самого невероятного случая, пожалуй, единственного за всю историю мореплавания, во всяком случае, нигде доселе не описанного. Факты такого рода принято относить к случайностям, но что-то мистическое, вопреки нашему сознанию, знаковое. Видится в том или ином событии, особенно моряку, подолгу пребывающему в стихии океана. А может лёгкая рука оказалась у плотников, мастеривших деревянный якорь, и добрые мысли посещали их головы во время работы. Так или иначе, но через двое суток, при подходе к Гибралтару китобоев, мы стали сниматься с якоря.

С бака сообщали, что якорь-цепь выбирается втугую и шпиль работает тяжело. Подъём напоминал состязание по перетягиванию каната: аобеждающая команда медленно преодолевает сопротивление другой, но стоит ей чуть ослабить натиск, как сразу уступавшие берут верх. От страшной нагрузки электромотор мог попросту сгореть. Приходилось делать паузы, выбирая якорь-цепь буквально по метру. Уже флагман китобоев «Советская Украина» втягивался в Гибралтар, когда мало не ошалевший от неожиданности, старший боцман Н.Давыдов доложил, что на лапе выбираемого якоря висит якорь-цепь. Это означало, что мы поднимаем сразу два якоря, а цепь того, другого, так захвачена лапой нашего, что не пересучивается. Иначе, сам якорь и якорь-цепь – уравновешены, и находятся в свободном подъёме. Дальнейшую выборку немедленно остановили. Был спущен на воду баркас и старпом Е.Богданов лично осматривавший находку с удивлением по марке опознал принадлежавший нам, ранее утерянный якорь. Нептун возвращал дань, как бы говоря при этом: «Возьмите, если сумеете»… Ведь от малейшего толчка подарок судьбы мог снова, и уже навсегда, исчезнуть в пучине. Спустили плотик, с которого через носовой, резервный клюз, и звено висевшей якорь-цепи завели самый толстый, какой имелся на корабле, капроновый канат и подали его на параллельный шпиль. Чтобы не рисковать матросами, работы у висевшего над самой водой якоря выполнял сам старпом. Перед началом подъёма следовало ломиком дать слабину нашей, так необычно найденной якорь-цепи. Но как только старпом тронул центральное её звено, якорь-цепь скользнула и начала стремительный бег в море. Не успевший выхватить ломик из звена старпом был сметён с плотика и мгновенно увлечён следом. Спас офицера старшина Шмелёв.

Старпом со ссадиной на лбу, был поднят на плотик. Выбирали «находку» больше двух часов. Капроновый канат вытянулся и сделался тоньше вполовину, дымился на шпиле и трещал. Казалось: вот-вот искусственная его душа не выдержит и он, охнув от натуги, с лёгкостью лопнет.

Всё же провидение благоволило нам и с таким трудом вновь обретённый якорь, в конце концов, занял место в центральном клюзе. Так мы и вернулись из похода в базу – с тремя якорями. Событие это, исключительно напряжённое и трудоёмкое, так благотворно подействовало на команду, что наслоения походных месяцев, вдруг сменились подъёмом и оживлением, а увольнявшиеся после похода матросы, хотели непременно иметь в своих дембельских альбомах фотографию корабля с якорем в носовом клюзе.

Флотилию мы нагнали уже за Гибралтаром. В её составе, кроме «Советской Украины», находился рефрижератор «Севастополь», учебный корабль «Комсомолец», научно-исследовательское судно и не менее двадцати собственно китобоев. Мы чем-то напоминали ордер американского авианесущего соединения. Самый большой промысловый корабль СССР «Советская Украина», имел в длину 217 метров при водоизмещении 43700 тонн. За сутки база перерабатывала несколько тысяч тонн китового сырья: жира, кормовой муки, мороженого мяса, печени. Охотились китобои в основном за кашалотами. Этот зубатый кит питается преимущественно кальмарами и способен заныривать на глубину с километр, находясь под водой до полутора часов. Используя для обнаружения китов локацию, вертолётную и космическую разведку, китобои одновременно оказывают неоценимую услугу и рыбакам, наводя их на встреченные большие косяки рыбы.

Мы проделали с китобоями не малый путь. Ночами ярко пылали Стожары, и свет Альдебарана волновал души многих, наблюдавших звёздное небо. Уже обозначился и всё выше вырастал Южный Крест. Чем он выше, тем ближе юг. У самого экватора наша функция сопровождения завершилась. Из Ангольского порта Луанда навстречу флотилии вышел БПК Северного флота, находившийся там в это время. Он сопроводит китобоев примерно до 40* Южной широты и тоже вернётся. Нам очень хотелось продолжить наше плавание и увидеть промысел китов, однако в кают-компании, уже активно обсуждалась новая задача, стоявшая перед экипажем – официальный визит в Великобританию. Теперь мы спешили домой, чтобы в самые короткие сроки подготовить корабль. Ведь таких жестов доброй воли между нашими странами к тому времени не случалось, почитай, четверть века.

Путь домой. Он долог, и короток. Каждый день – за неделю, месяц – за год. Ожидание встреч и сладость волнения. А впереди ещё тысячи миль.

Почти до самого острова Мадейра шли курсом 20*. Погода благоприятствовала и экипаж, свободный от ходовой вахты, рьяно трудился на корабельных работах. А их было – начать и кончить…Казалось, установился ритм, когда ничто не отвлекает от главного дела. Офицеры превратились в прорабов, матросы в рабочих.

Оставив по корме слева Азорские острова, корабль уже лёг курсом на Ла-Манш, когда вдруг к левому борту стали стекаться любопытствующие. Матросский телеграф быстро разнес весть, что появились киты. Кабельтовых в десяти то выныривали, то скрывались в ряби волн огромные чёрные спины.

Совсем недавно мечтавшие о встрече с китами матросы, увидев скопление крупных живых тел, таковыми их и посчитали, хотя никто не увидел ни фонтанов, ни широких горизонтальных хвостов. И всё же это было присущее китам стадо и, наверное, никто поначалу не мог подумать, что все полтора десятка плывущих на поверхности существ являются акулами, относящихся к виду гигантских. Они медленно плыли в одном направлении, недалеко одна от другой с широко раскрытыми пастями, словно готовясь к атаке на невидимую нам жертву. Так оно и было. Только «жертвой» их является планктон. Акулы кормились. В этой части они мало чем отличаются от китов. Тот же способ процеживания воды. И размеры не маленькие: 12-15 метров при весе до пяти тонн. Именно с этой акулой связано множество самых невероятных легенд и историй, в которых фигурируют ужасные морские чудовища, разверзающие океанские воды и проглатывающие людей, лодки и целые парусники, хотя сами они лет, этак, 150 назад, служили объектом хищнической охоты.

Гигантские акулы были последними из крупных обитателей Атлантики, встретившихся нам за полгода «большой рыбалки».

Вскоре мы подходили к Английскому каналу, как ещё называют моряки Ла-Манш. А там: лаптем по карте – четыре вешка. Северное море, проливная зона, слежение – всё как прежде. Но в Балтике мы почти дома. Пройдено 172 тысячи миль. Это ж сколько раз «шарик» опоясать можно по экватору? Большому кораблю – большое плаванье!..

Весело кричали и кувыркались чайки. И мы улыбались, жадно вглядываясь в появившийся на горизонте контур родного берега…