Ласка

Ласка, или ластка, как здесь ее называют, - самый наимень­ший зверек из числа хищных. Она гораздо меньше горностая, почти вершка на три, и длиною в шесть или семь дюймов, а тол­щиною в большой мужской палец, так что горностай вдвое толще ее. Фигура, все стати, нрав и цвет шерсти совершенно одинако­вы; кроме величины зверька, все различие заключается в том, что ласка не имеет на хвосте черного конца, как горностай. Зи­мою ласка вся белая, как снег, а летом рыжевато-бурая с желто­вато-белым подбрюшьем. Шкурка ее покрыта короткою, густою и довольно мягкою шерстью. Ласка прыгает, как хорек, след ее очень мал и похож на то, как бы ребенок, сложив два пальчи­ка вместе, пятнал ими по снегу.

В Южном Забайкалье ласки встречаются чаще, чем горно­стаи. Они редко живут вне жилых мест, по большей же части по­селяются, как хорьки-солонгои, в старых деревенских построй­ках и еще чаще в самих жилых зданиях под полами, в погребах, амбарах, кладовых и других хозяйственных угодьях, где с яростию нападают на мышей и истребляют их во множестве. По этому случаю домохозяева их не бьют, а, напротив, радуются, если в доме поселилась ласка. Она не пакостлива и, когда мышей много, никогда не тронет съестных припасов. Да если бы она и жила на иждивении хозяина, то ему выгоднее прокормить одну или две ласки, чем несколько десятков мышей. А там, где поселилась ласка, наверняка уж не будет мышей, потому что она их преследует с особенным ожесточением и по тонкости своего тела пролезает в самые узкие и тесные их норки. Некото­рым хозяйкам иногда жестоко достается от домохозяев за то, что если они по незнанию убьют ласку, которая поселилась в их доме!! Некоторые нарочно ловят ласок на воле живых и пускают в амбары, погреба и т. п. для истребления мышей. Конечно, не беда, если ласка когда-нибудь украдет у хозяйки плохо лежав­шее яичко или погрызет немножко мяса и проч. - ей это про­щается без мести, но если она задушит одну или две курицы да несколько цыплят, что с ними иногда случается, о, тогда такая пакостливая ласка преследуется, как хорек-солонгой, и рано или поздно она попадет в какую-нибудь ловушку, поставленную на ее голову, и поплатится своей шкуркой за пропавшую хохлушку!..

Вне жилых мест ласки, как горностаи, поселяются обыкно­венно в россыпях и утесах в небольших норах, в которых дела­ют себе спокойное и мягкое логово. Просто же в лесах они устраивают свои норы под корнями дерев, плитами, камнями, валежинами и т. п. Питаются тем же, чем хорьки и горностаи, истребляя в особенности мышей. Ласка чрезвычайно бойка и жива в движениях, злобна, кровожадна и отважна до невероят­ности; смелость в ее нападениях доходит до дерзости. Она на­падает на тетеревей и нередко поднимается с косачом в воздух, умерщвляет его на высоте и потом падает с ним на землю. Этому обстоятельству были многие очевидцы, которые с большим удив­лением рассказывали о таких невероятных проделках отважной ласки. Она даже душит зайцев, нападая на них на логове и в снежных норах. Сибиряки говорят, «что эта гнусина (ласка), поймавшись за шею тетери, так крепко прилипает, что ни за что не оторвется, и так проворна, что на взъеме душит косачей и, перекусив им глотки, падает с ними наземь, и никогда сама не убьется»...

Ласки любят жить по нескольку штук вместе, особенно около жилых мест. Тогда они не боятся человека и весело бегают перед самыми его ногами днем. Они чрезвычайно игривы и скоро де­лаются ручными. Голос их сходен с беличьим урчанием. В моем амбаре долго жила целая семья ласок, но собака как-то отыска­ла их гнездо и задавила двух, после чего остальные скрылись неизвестно куда. Я им благодарен тем, что после них долгое вре­мя не было мышей. Они жили мирно и ничего не пакостили, а скорее забавляли своими до крайности живыми движениями. Ласки за рыбой лазают в воду, а за птичками ловко бегают по веткам. Убив большое животное, она пьет одну кровь.

Ласки в мире охотничьем не заслуживают особенного внима­ния: они слишком малы для того, чтобы их с выгодою стрелять из винтовок, а сибиряк дорожит каждым зарядом - все пули у него на счету, и если из пяти одна пролетела мимо - тунно, как здесь говорят, то и это для него потеря и большая досада, кото­рую он, быть может, не позабудет в течение нескольких суток. А если он дал промах по соболю, черно-бурой лисице, пантам (изюбру с весенними рогами) и другой дорогой добыче, то, будьте уверены, он не забудет этот пудель во всю свою жизнь!.. Такова здешняя охота, таков сибирский промышленник!.. От безделья здесь ловят ласок в плашки, стульчики и другие поставушки и полученные шкурки употребляют при доме на свои потребности, потому что в продажу они нейдут вовсе.

Кажется, что можно найти привлекательного, или, выража­ясь простонародно, лестного, в ловле мелких зверьков, тем более если взвесить хлопоты, стужу, усталость, голод - словом, все, чему только подвергаешься во время охоты? Но именно в этом-то и состоит тайна всех охот, что ее нельзя объяснить, нельзя опре­делить и нельзя отдать в ней полного отчета самому себе внут­ренне, а не только другим. Оглянитесь вокруг себя, рассудите хладнокровно (а это трудно сделать страстному охотнику), тогда и увидите, что все то, что не охотнику кажется глупо, смешно, скучно или просто нелепо, горячит, тревожит и радост­но волнует сердце охотника!!

Я знал много таких охотников из простолюдинов, которые, по их словам, горячо занимались в молодости ловлею мелких зверьков всякого рода, потом, войдя в года, возмужав и окрепнув, стали одними из первых сибирских зверопромышленников, но когда достигли старости и не имели уже сил ходить на круп­ного зверя, то снова принимались за прежнее свое ремесло и на закате своей жизни, еще с энергией молодого охотника, с большим успехом занимались ловлею мелких зверьков. Я сам был очевидцем последнего и нередко провожал этих согбенных стариков, вышедших рано утром с ношей различных ловушек в чистое поле, невольно желал им полного успеха и вместе с тем не мог не удивляться магической силе, повелевающей душой страстного охотника почти пред последним часом!.. Судя по самому себе, я полагаю, что она всасывается с молоком матери и потом, развиваясь постепенно в человеке, доходит иногда до самозабвения!.. Недаром в Сибири говорят, что «он ведь родовой промышленник»!..