«Верблюжьи» гонки к озеру Адаг-Нур
Скажу сразу: никаких официальных или программных гонок не было. Просто мы расшалились и, направляясь к озеру Адаг-Нур, после часа пути на верблюдах, почувствовали себя настолько уверенно, что в Долине Орлов решили посоревноваться в скорости и умении управлять «кораблями пустыни». Но заставлять бежать верблюдов оказалось совсем не просто. Мы шпыняли и дергали животных так и этак, но они на наши усилия не реагировали. С безразличным видом, будто исполненные презрения ко всему окружающему, и к нам в том числе, мерно вышагивали когда-то заданным и крепко заученным направлением. Покачиваясь в такт поступи, мы уже оставили попытки что-либо изменить, когда верблюд Константина ужасно заревел, словно до него только теперь дошла команда - бежать, и пустился широкой иноходью. Повинуясь стадному чувству следования, помчались и наши. Ничего умопомрачительнее прежде нам не испытывать не приходилось. Как мы не вылетели из сёдел, одному богу известно. Мчались верблюды минут пять, пока догнавший нас хозяин животных что-то не крикнул по-монгольски и они тут же перешли на шаг. А нам казалось, что бежали мы сами – такой гул стоял в груди. Повода для шуток оказалось достаточно, чтобы нарушить монотонную унылость движения.
Держась за тугой передний горб, мы вглядывались вдаль. Редкие заросли дерисуна простирались вокруг. Мы уже пересекли каменистую степь, поросшую кустиками гобийского кумарчика, и приближались к скалам Дунгенегин, чтобы полюбоваться горной расщелиной. Чуть в стороне от тропы в зарослях саксаульника картинно убегал джейран. Он прыгал, грациозно поджимая длинные тонкие ноги и высоко задрав узкую голову.
Расщелина – одна из чудес Долины Орлов. Гора треснула во время подвижек земной коры с такой силой, что образовался разрыв шириной пять метров, а высотой в сто. Когда стоишь на дне трещины и задрав голову вглядываешься в светлеющую полоску неба, от тесноты невольно ощущаешь охватывающее сознание чувство клаустрофобии, как между Сциллой и Харибдой: вот шевельнутся горы и места мокрого не останется. Но стены стоят недвижимо, одним своим существованием внушая трепет и удивление.
Путешествие вдоль расщелины приводит нас к руинам монастыря.
От озёр Адаг-Нур мы возвращались через маленький лес саксаулов. Они, как тронутые родимчиком создания, искорёжены, изогнуты, ползут, жмутся, цепляются за камни и… выживают. Это очень хорошее топливо. Горит долго и жарко. Но теперь рубку запрещают. Вырубка приводит к активному движению песков.
Вскоре мы вступили в зелёный оазис. В траве журчал ручей, шумели раскидистые вязы. Роща манила прохладой тени.
Утром я обратил внимание, что погонщик верблюдов переплетает верёвкой подошвы их круглых стоп, но выяснить для чего, за суетою сборов не успел. Теперь, когда мы поднимались по каменистому склону, сразу и понял – так их ноги не скользят на камнях.
И вновь пространству не видно предела. Вдалеке появились дикие верблюды – хавтгаи. Мы разглядываем их в бинокль. Близко к ним не подойти, даже на одомашненных сородичах.
Уже в лагере погонщик рассказал, почему у верблюда печальный взгляд. «Раньше верблюд имел красивые рога, а олень был безрогий. Попросил олень у верблюда поносить рога, да так и не вернул. Верблюд до сих пор ждёт».
Наверное, ещё долго в Монголии сохранится соседство лошади, верблюда и автомобиля.