Гуси, гуси, гуси...

Я рассматривал это скопище в бинокль. Здесь были серые, казарки, белолобики. Дальняя часть озера выглядела особенно тёмной. Там гомонились утки. Было их такое множество, что захоти опуститься ещё стая-другая, так не сыщут места. Особняком держались турпаны и самодовольные крохали. Шустрили морянки, полоскалась чернеть. Горластые кряквы будоражили слух.

Но вся эта масса пребывала вне выстрела. Передовые, конечно же, нас заметили, однако никакой паники среди них не образовалось. Постепенно ряды их уплотнились, и плавучий этот остров медленно откочевал мористее. Надо было что-то решать. Фёдор, видя наше нетерпение, сказал, что высадит нас километра за два отсюда на узкой косе, которая доходит мало не до середины озера. Если поднять птицу на крыло, то, полетав какое-то время, она снова пойдёт на воду и обязательно значительной частью над косой. От нас требуется только укрыться и ждать. Там же заночуем, а после «утрянки» пойдём назад к базе. Федору очень важно получить весточку от Сибирцева. Птица теперь не главное.

Задумка Фёдора оказалась верной. Мы скоренько рассредоточились по местам. Какое-то время пришлось ждать. Но вот от противоположного берега оторвалась точка. Фёдор медленно приближался к птицам, курсируя галсами, будто собирался пройти мимо. Потом повторял всё в обратном направлении. И так незаметно теснил всю пернатую рать в нашу сторону. Птица, держа лодку на постоянном удалении, невольно правилась под берега косы.

Утки сбились в кучу и теснили казарок. Трудно сказать, кто не выдержал первым. «Взорвалось» даже не со сторон лодки, а где-то в середине птичьей массы. Там, видно, так подпёрло, что деваться дичи, кроме как взлетать, было некуда.

Показалось, что загудела вся тундра. Вначале кипела вода на поверхности озера, следом донёсся треск от соприкосновения множества крыл, потом обдало душной волной и гогочущая, крякающая туча накрыла нас. Это зрелище так захватило, что и я, и Константин совершенно забыли о ружьях. Спохватившись, мы стали бить напропалую, напрочь забыв о давно усвоенных правилах стрельбы. Что-то, конечно, падало. Но всё было не то, и не так... Опомнились мы, когда наступила тишина, а взбесившийся пульс дробью барабанил в виски.

Подошёл смеющийся Фёдор. Сказал, что такое, по – первости, случается со всеми. Этот барьер надо пройти несколько раз, пока станешь спокойнее мамонта... И предложил поставить палатку и перекусить. Птица же, помотавшись над тундрой и успокоившись, вскоре стала возвращаться. Тогда мы поняли, что для тундры просто не существует классического деления на утреннюю или вечернюю зорьку, а есть светлое время. Птицы тут валом, и бригадир на славу потешил нас. Он маячил на лодке в открытой части озера, заставляя тем самым прижиматься подлетающую птицу к косе. Так мы и тешились: весь остаток дня и следующее утро.