Номер…Для непосвящённого это просто цифра, обозначающая, допустим, дом, квартиру, транспортный маршрут, телефон, да мало ли ещё что.

- Выбирай, па-алковник…Тут всякие. На вкус, вес и рост, - широким жестом руки пригласил Силыч гостя поближе к столу.

Осень замолаживала. Погоды стояли дивные, хотя на северах уже чувствовалось дыхание зимы. Подтягивалась утка, подкочевывал на кормовые места гусь. В пойме Сулы упала вода, и образовались в плавнях по ее руслу, как в Карельских тундрах, пропасть маленьких озерец. На них к ночлегу с полей валом валила перелетная птица. Лет начинался в сумерках и длился не более тридцати- сорока минут, заканчиваясь в полной темноте. Но что это был за лет!? Огромные стаи взматеревших красавцев – крякашей падали на болотца мелководий с разных сторон. Плавни в секунду превращались в бедлам.

В конце сентября ко мне нежданно – негаданно явился Санька Козачек. Поздравив с днем рождения (и от кого только узнал), он пригласил меня поехать на Сулу. Я согласился с условием, что браконьерничать он не станет. На том и порешили. В канун выезда к нам присоединился давний Санькин дружок Виктор, как оказалось, проще меня смотревший на его выкрутасы.

Стояла долгая и сухая осень. Собственно, она только обозначилась. Инерция лета чувствовалась во всем. Лист еще не тронула охра и желтизна. Кругом зеленела отава, на поздних медоносах вовсю трудились шмели и пчелы.

В один из августовских дней мы ехали с Павловичем на Сулу. Обещая показать мне «царство непуганой птицы», он всю дорогу не умолкал. Ему было что рассказать, много повидал в жизни. Его, казалось, нескончаемый монолог прервали гуси. Стая неожиданно появилась из-за придорожных осокорей и повисла над шоссе. Вереница летела по-над трассой впереди машины и совсем не высоко. Павлович от неожиданности чуть не нырнул в кювет и, чертыхнувшись, сбавил газ. Я прилип к лобовому стеклу и жадно рассматривал птиц, словно видел впервые.

- Это местные. Серые.

Познакомил нас мой сосед, Алексей Павлович. Сказал просто: - Вот, с Саньком рыбкой балуемся, охотимся, - но с налетом таинственности, будто и впрямь было меж ними нечто, о чем другим, и знать не положено.

Когда-то Палыч директорствовал в рыбном магазине. Заведуя доходным местом, проворачивал «дела» и жил дружно не только с прямым начальством, но и с фискалами. Одним из его «промыслов» была реализация через магазин браконьерской рыбы. Он задешево скупал у рыбаков левый улов и «впаривал» народу уже по рыночным ценам, снимая хорошие барыши.

- Провались пропадом эти кабаны: не охотился раньше, а теперь и подавно не буду, - подвел итог своей первой кабаньей вылазке мой приятель Саня Козачек.

Да, да это я вытащил его, убежденного утятника, на мероприятие столь же опасное, как и езда на автомобиле для человека, впервой севшего за руль.

Не-ет, робким или трусоватым, его не назовешь. Как-никак, в ВДВ служил…

Просто птички, вода, рыбалка нравились ему куда больше любой зверовой охоты. Вот только баловался, время от времени, недозволенными снастишками: сетками, «телевизорами», жакам.

Наметный стоял декабрь. Чистая зима, пушистая. И утро аховое. А снег не хрустит. Оттепель заигрывает. Запах у нее особенный, будто прелью от леса тянет, а сам он ни с того, ни с сего чернеть стал, изнутри шумит, хоть и ветра нет вовсе. Мыши зашустрили и чертят, чертят свои строчки туда-сюда…

Я иду вдоль ручья лощиною. Он не широк и почти весь промерз, но в излуке, где самое понизовье, ручей разлился, поширился. Кругом кущи, заросли лозняка вперемежку с камышом. Одним словом – приболоть. Ее пересекает кабанья тропа, набитая, много хоженая.

Это ж надо, промазал!.. Первая охота в новом коллективе и... Какой загон? Пожалуйте на номер! Вот как встретили. Как-то теперь проводят?..- Стоял я на высоченном бугрище, почитай, не меньше Хеопсова надгробия, и горестно взирал на разметавшееся белое безмолвие. Не верилось, что вот-вот через эту залысину, мало не пиная меня, протекло кабанье стадо. Да как густо текло-то…Рядом - же, рядом. Не иначе, плотину прорвало. Плюнь - на другой берег угодишь.

Не зная, что и делать, я стоял молча.

К утру дорогу расчистили, но и теперь езда была – мученье. Петр Карпыч, начальник СМУ – 2, тревожился и ерзал. Шофер Сеня Дорош то и дело притормаживал – машину водило. Вторые сутки они пробивались к затерявшемуся в проселках строительному участку. А снег все валил и валил…

Кроме них в будке машины на ворохе пакли кемарил слесарь Васька Чернокал, можно сказать, новичок в бригаде монтажников. Первая его вахта.

- Эт-т, наградил господь фамилией!