Белые предпочитают в обезьян стрелять. Такая уж у нас тяга к оружию. Аборигены добывают «дженжеро» с помощью различных ловушек, и лишь крепко осерчав на разорителей их плантаций и огородов, объединяются для проведения истребительных акций. Тогда, понесшие большой урон приматы, в страхе рассеиваются, отступают и на время покидают негостеприимный район. Уарга поведал нам, что они очень хорошо знают предназначение огнестрельного оружия и, завидя вооружённого человека, поднимают тревогу, сообщая о его приближении всем джунглям. Так что подойти к ним на выстрел не просто.

В Аддис-Абебе цель нашего тура никого не удивила.

-- А, «дженжеро», - закивал головой худой таможенник-абиссинец, и мы поняли, что первооткрывателями обезьяньей охоты не являемся. Но что мы о ней знаем? Да, в сущности, ничего, если не считать общих справочно-энциклопедических сведений, почерпнутых накануне поездки. Приходилось довериться организаторам и полагаться на опыт аборигенов.

Зонально Эфиопия делится на три части. Первая – Колла, расположена на высоте от 600 до 1500 метров над уровнем моря.

Когда мы пересекли реку Аваш, было раннее утро. Пока что для нас в древней Абиссинии всё непривычно. Вымахнуло из-за гор солнце – наступил день. Упало по вертикали – чернота африканской ночи до устрашающей тесноты сжимает округу. По эфиопскому времени рассвета и вечера нет. Начало и конец дня определяет светило. Он стартует в шесть часов и финиширует в шесть.

Было душно и сумрачно. Густые ветви сикимор, перевитых лианами, заслоняли солнечный свет. «Вон их убежища, - показал проводник на шатровые верхушки гигантских деревьев, - но будьте осторожны, здесь совсем не сложно наткнуться на леопарда или огромного удава…»

Из Лапландии к месту зверовой охоты в Суоми мы прибыли, когда на землю ложился первый снег.

Коротко полярное лето. Лишь стомеют снега – полыхнёт тундра буйством красок. А набравшись тепла спешит уродить ягоду и, разбросав семена в ещё не стылую почву, снова подготовиться к бурям и зимней спячке. Теперь уж не долго ждать…

Конец октября на Инари – время предотлётного сбора птиц. Здесь они сбиваются в стаи.

Если вы не путешествовали по Финляндии, но проделали путь от Мурманска до Санкт-Петербурга, не отчаивайтесь. Это почти одно и то же. С той лишь разницей, что сдержанную красоту Севера вам довелось воспринять через вагонное окно. Хотя,.. у финнов от тех же высоких полярных широт до самого Хельсинки – шоссе.

Всем кочкам отвесив поклоны,
Порой, как во сне, и бреду,
Тяжёлой стопой першерона
Я полем устало бреду…

( Авт. Без трофея.)

Скажите откровенно: предпочтёте вы какие-либо иные охоты заячьей? Задумались? То-то же…Однако торопиться не будем, если прикинем, какая добыча была у нас первой на зверовых охотах. « Ах, да, зайчик», - вспомнят многие свою охотничью юность. И будут правы. Зайчатник живёт в большинстве из нас прочно и неистребимо.

В незапамятные времена тюлени были наземными хищниками. Эволюция превратила их в морских млекопитающих, приспособив к жизни в самых суровых условиях. Начав свой путь в миоцене, они и поныне сохраняют совсем не маленькие клыки. Бывает, и белому медведю не легко справиться с крупным тюленем.

Фазаний взлёт – хлопочущие крылья!
Во сто громов грохочущий полёт.
( Авт.)

Устоялась-таки осень! Спохватилась…замолаживает. Ведь бабье лето в сырости утонуло. Думалось, так и вкатимся в зиму на струях дождей.

Но в излёте октября отпустило, высушило. Оделись в багрянец осины, берёзки и клёны не узнают себя, глядясь в зеркала речек и прудов.