Рано утром мы выехали на юго-запад в направлении Нэмэгтийн нуруу. Дорога шла вдоль горного кряжа по отрогам чрезвычайно крутых скал с изломанными и острыми, как зубы хищного динозавра, гребнями. Сменялись картины. Справа вздымалась серо-чугунная круча базальтовых останцев. Промелькнули заросли саксаула. Машина пересекла долину и приближалась к ущелью. Абрис ближних гор резко выделялся чёрным вычерченным контуром, за ним угадывались неясные очертания удалённого основного хребта. В стороне от дороги задымилось облачко пыли.

Пополудни мы выехали в горы на пристрелку оружия. При охоте в горах пристрелка необходима, даже если вы каждый день стреляли из своего оружия и знаете его как «Отче наш», но... внизу. В высокогорье всё не так: и плотность воздуха, и влажность, и рефракция, и дистанция сложнее определяется.

Основной сезонный лагерь компании находился в живописной ложбине, со всех сторон окружённый горами. Все умыто и чисто. Три белые войлочные юрты, пасущиеся невдалеке лошади. В юртах традиционный набор монгольской мебели, аккуратно заправленные кровати.

Все хотят большего. А имеют то, что имеют…Очевидно им, монголам, при «делёжке» там, наверху, крупно повезло и они с языческих времён сумели по достоинству оценить дарованную благость – жить в гармонии со средой обитания. Образ их бытия всегда был связан с охотой. Мясо испокон веку составляло основу питания всех монгольских племён. Здесь и теперь 90% территории представляют собой охотничьи угодья – от горнотаёжных областей на севере до полупустынь и пустынь на юге, с лежащими между ними богатейшими степными и горно-степными районами.

...Когда знакомый польский охотник и путешественник Тадеуш Албенски сказал, что Монголия - единственное после Африки место, где ещё можно интересно поохотиться, я не вдруг с этим согласился. Но сафари-тур по этой удивительной стране буквально опрокинул мои прежние представления о её природных возможностях

В июне из Красноборска, что лежит на левом берегу Северной Двины, километрах в ста пятидесяти от Котласа, пришло письмо. Оно явилось для меня в той мере неожиданным, когда долгое, прежде, ожидание чего-либо, уже стёрлось из памяти, и вы, как нередко бывает, перестаёте о нём вспоминать. И вдруг…получите сюрприз! Послание, в самом деле, таковым и являлось. Писал мне Алексей Шмелёв, некогда командир отделения боцманов большого противолодочного корабля «Образцовый»: «Вы, наверное, за болтуна меня посчитали? – с видимым огорчением спрашивал Алексей.

Езда по ночной Африке – зрелище захватывающее. Темень непроглядная. Мы выбрались из лесу на большую дорогу, и нам открылось во всей красе южное небо. Перевёрнутая Большая Медведица, похожая на котелок солдата французского легиона, мало не касалась горизонта. Непривычно упёрлись вверх рога молодого месяца, а Южный Крест, как божье благословенье, указывал путь. То и дело выхваченные светом фар перебегали дорогу мангусты, леопардовые кошки, поджав опущенный зад, вприпрыжку уходили гиены.

После Бишофта и Моджо на возвышенностях зачастили эфиопские селения. Издали они напоминали украинские хаты. Круглые с конической крышей из соломы крестьянские дома («тукули»), выкрашенные в белый цвет, выглядели очень живописно. А когда среди них мы разглядели все атрибуты православной церкви, и вовсе переглянулись.

Показалось протяжённое озеро, и заметно обильнее стала растительность, следом потянулись заросли кустарников, переходящие в лесные массивы. Указывая на прилегающие к лесам поля, наш провожатый сказал, что в таких вот местах крестьяне страдают больше всего.