Русские гончие П.Н. Белоусова.

Гончие доктора Белоусова на протяжении многих лет, начиная с 1887 года,— момента своего первого появления на выставках ИОО — были известны среди охотников, как наиболее типичные представители русской гончей. Многие из них получили высшие награды на выставках вплоть до чемпионата, а одна из них — выжлец «Добывай», была тем идеалом, к которому стремились охотники, и с которой был списан стандарт русской гончей.

Помимо своих выдающихся экстерьерных данных, стая Белоусова была известна и как полевая, хорошо работающая по волкам. Поэтому нам интересно несколько подробнее остановиться на ней, тем более, что гончие Белоусова вошли во многие позднейшие охоты и до сих пор имеются в линиях некоторых современных собак.

Гончие эти идут от лучших представителей тогдашних охот, и надо отдать справедливость владельцу, что разумным, удачным подбором он сумел создать тот идеал русской гончей, который жил в мечтах многих охотников.

В состав этой стаи вошли гончие почти всех известнейших охот: так, мы встречаем: собак Н. В. Можарова («Шумило» и «Забава»); М. В. Столыпина («Добывай», «Помыкай», «Помычка», «Бубен» и «Гудило»); Ф. А. Свечина («Соловей», «Иволга», «Орало», «Доборка»); Д. Ф. Дурасова («Хохот» и «Звонишка»); Бурцева; гончие Н. П. Кашкарова; Депельпора («Чайка» со щенками от «Соловья») и, наконец, «Хайло» собак Н. А. Панчу-лидзева.

Таким образом, родословные белоусовских гончих украшены именами лучших собак тогдашних охот. Интересно отметить, что даже Н. П. Кишенский, как известно не признававший никаких гончих, кроме своих костромичей, обронил о них знаменательную фразу, которую в его устах нужно понимать как исключительную похвалу: «Помесь, от которой произошли его (П. Н. Белоусова – Н. П.) теперешние гончие, нельзя не признать очень удачной».

Розен, судивший белоусовских гончих на XXII (1896 г.) выставке, отзывается о них с большой похвалой.

Наконец, А. О. Эмке в своем обзоре гончих 9-ой выставки МОО 1908 г. дает о них тоже весьма лестный отзыв.

Гончие эти неоднократно выставлялись, и многие из них были удостоены высших наград. Так на XX выставке (1894 г.) «Добывай» — получает звание «чемпиона», а «Зажига» золотой жетон за лучшую русскую гончую. На XXII выставке (1896 г.) «Зажигай» признается чемпионом. А на следующей, XXIII, золотой жетон за лучшую русскую гончую выдается «Зажиге». Наконец, выжлец «Хайло III» два раза удостаивается жетона за лучшую русскую гончую: на XXVI выставке 1900 г. и на XXXI выставке 1905 г.

Собаки Белоусова все отличались поразительной мощностью, крупным ростом, были очень хорошо, тепло одеты, и многие из них имели характерный для русской гончей волчий постанов, т. е. высокопередость. Все они были под сильным чепраком, головы имели в большинстве случаев очень крупные, я бы сказал даже несколько тяжелые, что особенно было заметно на выжлеце «Хайло III», подтверждением чего может служить приводимая фотография.

Мне хочется еще упомянуть о дивной выжловке «Стройне», от которой я положительно не мог оторвать глаз во время моего посещения белоусовской псарки в 1911 г. Мощная, рослая с изумительной сухой головой, хорошего роста выжловка эта была им затем продана заграницу за 400 рублей, т. е. за цену, по тем временам неслыханную. В это же посещение я застал «Хайло III» правда, уже стариком 15 осеней, но его звероватый вид, волчий постанов, гон в окороть и загривок сразу бросились мне в глаза и произвели сильное впечатление.

К сожалению, к 1910 — 12 годам собаки у П. Н. стали вырождаться. Наряду с прекрасными типичными экземплярами стали встречаться и очень слабые. Многие собаки были вздернуты на ногах, имели недостаточно спущенное ребро, чересчур сильный, резко выраженный чепрак и несколько длинное ухо, что заставляло подозревать в них, хотя и отдаленную, примесь польской крови.

Кровь белоусовской гончей была прилита во многие охоты. Так, она имелась в собаках Алексеева, Комынина, Молчанова, Соколова и многих других.