Польско-русские гончие.
Польские гончие впервые появились в России еще в XVIII веке, но в сравнительно ограниченном количестве и не оказали большого влияния на дальнейшее существование русских и англо русских гончих.
После наполеоновских войн, в самом начале XIX века, вместе с возвращением нашей армии, побывавшей в Польше, стали в значительном числе ввозиться польские гончие и мешаться с нашими.
Из записок Березникова, приведенных выше, мы уже видели, что и он, повинуясь очевидно общей моде, привез себе из похода польских собак, которых затем перевел, остановив свой выбор на англо-русских.
Что же заставило собственно наших охотников навести с собою польских гончих и примесью их к нашим испортить русскую гончую? Конечно, прежде всего, мода. Многие были прельщены большим ростом и внушительным видом польских гончих, многим импонировало то, что в них текла западная кровь, а большинство слепо подражало примеру привезти с собой нечто редкое, нечасто у нас встречающееся.
 |
| Польская гончая (акварель) |
Особенно широкие размеры распространение польских гончих получило у нас после подавления польского восстания, когда вернувшиеся военные снова понавезли с собой массу собак. Чрезвычайно благоприятно для этого успеха польских гончих, и их примешивания к нашим, послужило и развитие ружейной охоты, охватившее после падения крепостного права широкие слои населения.
Для ружейной охоты польские гончие были удобны тем, что отличались необычайной вязкостью и, раз подняв зайца, держали его, чуть ли не целый день. Их пешесть тоже многим нравилась, так как заяц ходил на сравнительно небольших кругах, шел очень тихо и представлял тем самым большие удобства для выстрела. Зато польская гончая была гораздо менее злобна, по волкам почти не работала, была более стомчива и, хотя и имела недурные голоса, но во многом уступала русской, среди которой часто встречались фигурные и особенно низкие (башурные) голоса.
Как это часто и случается, охотники кинулись, следуя моде, из одной крайности в другую. Как у псовых охотников, увлекшихся паратостью, злобностью и вежливостью английских собак, стал замечаться массовый переход к англо-русским,— так и у ружейных тяга к польским приняла те же широкие размеры.
Привезя к себе в самые глухие углы польских гончих, и не имея под рукою других производителей, владельцы этих собак в скорости же перевязали их с русскими, испортив надолго русскую гончую этой примесью.
Польская гончая дала более тяжелый, сырой склад, что заметно сказалось, прежде всего, в голове, которая стала более широколобой, тупой, часто даже с переломом. Эта же примесь испортила и породный окрас русской гончей, загрязнив ей голову и уши, которые у русской были дотоле чисто желтыми, дала красный подпал, сделала чепрак чересчур сильно выраженным, и лишила русскую гончую характерного ее признака — подшерстка. Глаза вместо косого разреза стали более круглыми и частенько были более глубоко посаженными или же наоборот выпуклыми, на выкате.
Польская гончая дала и пятый, прибылой палец на задних ногах, терпимый для Польши, где большого снега и сильных морозов почти не бывает, и совершенно непригодный у нас, когда, работая по снежной корке, гончая резала его себе до крови и надолго выходила из строя.
К сожалению, как говорит Сабанеев, в польской литературе не имеется оригинальных капитальных трудов о польских гончих, почему нам и приходится пользоваться описаниями русских охотников, проживших долгое время в Польше, видевших их, и охотившихся с ними 1(1 Когда книга уже была набрана, я получил от И. И. Шидловского из Ленинграда сообщение, что им куплена книга на польском языке о гончих. К сожалению, я еще не имел возможности с ней ознакомиться.).
Так, С. Ф. Давидович 2(2 «Очерки охоты в юго-западном крае». – «Журнал Охоты», 1875 г., XII.) пишет: «Пород у нас две, одна крупная, другая поменьше. Первую породу называют у нас литовскими огарами. Это большие, сильные псы, очень пригодные для охоты за крупным зверем и на ровной местности, но для охоты в местах гористых тяжелы. Вследствие этого у нас охотники предпочитают породу маленьких гончих».
Вилинский 3(3 «Заметки об охоте в Ковенской губернии». – «Журнал Охоты», 1876 г., X.) перечисляет и описывает три породы гончих: больших, напоминающих огаров, средних и мелких (не более 28,6 сантиметров росту).
Сахацкий 4(4 «Заметки об охоте в Привисленском крае». – «Природа и Охота», 1879 г., IV) говоря о том, что породы перемешаны до неузнаваемости, выделяет наиболее часто встречающиеся и имеющие более устойчивый вид, две породы польских гончих: большие или паратые, обычно называемые огарами, и маленькие или пешие.
Губин, давший в своей книге подробное описание польской тяжелой, с которой он очевидно был знаком, о польских паратых говорит очень мало, очевидно смешивая их с какой-то другой породой, так как в числе типичных признаков перечисляет «длинную, прямую шерсть, как у сеттера, длинный гон, опущенный книзу и завернутый «в кольцо» с привесью на нем и уборною псовиною, как у борзых собак».
Кишенский, как практик и первый теоретик ружейной охоты с гончими, несомненно, много видевший собак, дает, пожалуй, наиболее правильное описание чаще всего встречающихся пород и, не вдаваясь в особые подробности, перечисляет все наиболее существенные и характерные для той или другой породы признаки.
В последнее время среди провинциальных охотников встречается немало имеющих гончих, которых по стандартным признакам нельзя уложить в рамки ни одной чистой породы и которые, являя из себя всевозможную мешанину, обычно относятся на выставках в группу польско-русских или русско-польских, как называют ее некоторые судьи.
На этом мне хочется несколько остановиться, так как это является сейчас больным вопросом нашего судейства и вообще всего дела дальнейшего ведения гончих.
Прежде всего, мне хочется отметить чрезвычайно важный и показательный факт. Как я, так и все другие судьи по гончим, объехавшие не один десяток выставок и перевидавшие на них не одну тысячу гончих, свидетельствуют, что с одной стороны типичных (я уже, конечно, не говорю о кровных) польских гончих у нас нет, а с другой, что и польско-русских, более или менее однотипных, схожих между собою, укладывающихся в какие-либо более или менее четкие формы, почти не встречали. Все попадающееся настолько различно, настолько разношерстно, что дать этому какое-либо стройное описание, подогнать под них какой-либо стандарт, невозможно. Все они характеризуются лишь наличием нескольких, а то и одного из тех признаков, которые принесла собой польская гончая и которые я уже перечислил выше.
Интересно отметить, что I Кинологический съезд, имевший место в декабре 1925 года, переходя к польским и польско-русским гончим, не мог выработать по этим причинам для них определенного стандарта и оставил описание их, сделанное Кишенским, которое, конечно, ни на точность, ни на полноту не могло претендовать.
Хуже всего то, что частенько в группе польско-русских на выставках попадаются и просто разнообразные вымески, которых снисходительность судей оставляет не только на ринге, но и присуждает им награды. Исторически это сложилось благодаря тому, что в самом начале устройства выставок судьи боялись излишней строгостью отпугнуть массу от выставок и присуждали бронзовые медали группе собак, являвших из себя конгломерат различных пород, но все же не утерявших окончательно облика гончих. Теперь время несколько изменилось, выставки завоевали себе прочное место и больше не должно быть места поощрению всяких вымесков, идущих под этикеткой польско-русских гончих, если мы хотим серьезно заняться делом восстановления породности, типичности и работоспособности наших гончих.
Этот вопрос уже стал освещаться в печати и первой ласточкой была статья М. Алексеева «Об изжитии польско-русской гончей», напечатанная в № 3 «Собаководства» за 1930 год.
Наконец, в этом году на Всеукраинской выставке в Харькове судейская коллегия по гончим по моему предложению выделила в отдельную группу всех гончих, не укладывающихся в рамки какой-либо определенной породы, наименовав ее «помесями, не вылившимися в определенный тип», премировав до поры до времени гончих, входящих в эту группу, за их сложку медалями, однако же, не выше малой серебряной.
Привожу описания польских гончих по Кишенскому которые были утверждены Кинологическим съездом, и описание польско-русских, составленное съездом.