Свое озеро
Я не находил себе места. Давили стены. А в окно светило яркое весеннее солнце. Сквозь покачивающиеся на ветру ветки с набухающими почками, над крышами соседних домов виднелось чистое голубое небо. А внутри щемило неприятное чувство. С недавних пор мне кажется, что время бежит все быстрее и быстрее. И очень часто преследует ощущение что время уходит, а я упускаю что-то. И пусть не время, пусть межсезонье, я просто хочу куда-нибудь рвануть. Не понимайте меня. Но я знаю, что мне нужно. Я не могу больше ждать вас всех. С вами со всеми мы поедем летом, когда будет тепло, когда все смогут, в большой компании, организованно, на выходные или в отпуск. Но мне нужно и сейчас тоже.
«Месяц кончается март, скоро нам ехать…» на лед.
Собираюсь съездить на Топозеро на подледный лов в конце марта. Я был около Софпорога на охоте в октябре. Боровой охотой остался доволен.
Я считаю, что Софпорог – самый близкий к Москве «медвежий угол» с нетронутой природой. Я не думаю, чтобы в Карелии было еще туристское жилье с теплыми полами.
Меня предлагали забросить за 20 км на колесном снегоболотохоте «Бархан» в устье рыбной речки. Там стоит домик. На лунки далеко ходить не надо. Очень смущает, что жить придется одному. Много времени уйдет на быт.
Я хочу принять участие в дискуссии о сравнении рыбалки и охоты в Карелии на Топозере с другими районами нашей страны, где такая же дикая природа.
Рыбалке я отдал полжизни, «и пусть я денег не скопил», но в памяти рыбалку сохранил.
Я хочу перечислить места, где я рыбачил и охотился.
Все детство я провел с удочкой на реке Самарке – притоке Волги, под Куйбышевом. Недалеко от этого места усадьба Аксакова, первого русского теоретика рыбалки. На Самарке все пескари мои были.
Реестр предприятий, с которыми заключены договора о предоставлении рыбопромысловых участков в Мурманской области для организации любительского и спортивного рыболовства (по состоянию на 01.05.2012)
Меня пригласили в Карелию поохотиться на медведя.
В Москве 12 октября сел на мурманский поезд, ровно через сутки я сошел в Лоухи. Встретили на машине, и через два часа я был на месте, проехав 82 км.
Съездили, отдохнули, рыбки половили.
с погодой, несмотря на прогнозы обещавшие всяческие катаклизмы, повезло. В субботу только вечерком подуло немного и все.
С клевом не очень повезло...
По итогу на спин в заброс 3 счуки и окушарик, на дорогу щучка и несколько окуней, мелочь на поплавок, и немного в клетчатую удочку.
Вид со стоянки.
Проехать 200-ти километров по северной части Монголии от аймачного центра Булган до Тешиг-сомона и наблюдать, как степь, постепенно удаляясь от Хангайских предгорий, переходит в зелёные холмы лесостепи и таёжных горных лесов – удовольствие, которое урбанизированный человек получает не так уж и часто. В начале путешествия, на Орхоно – Селенгинское понижение мы любовались с высоты орлиного полёта. Теперь, замыкая круг, пересекали долину на джипах.
Позади остался Орхон.
На старом кордоне с нами егерь Саша Пыргэ. Он эвенк. Эвенки -- прирождённые охотники. Ещё Чара. Базальт остался с «начальником» -- так Саша называет Бекетова. Николай, улетая в Мую, сказал, чтобы мы во всём слушались егеря – он всё знает и умеет. Нас обещал забрать дня через три-четыре, смотря по делам.
Саше около пятидесяти, но все зовут его по имени, даже пацаны в стойбище оленеводов, затерявшемся где-то у Ванавары по правому берегу Нижней Тунгуски, откуда он родом. По-иному у них не принято.
Он прекрасен и дик, как мустанг, не знающий власти шпор и хлыста. Он таинствен и коварен, словно действо камлающего шамана. Он стихия и песня…Это Витим! Угрюм-река, впитавшая в себя величие Лены, дремотность Нижней Тунгуски и его, самого Витима, неукротимое буйство.
Будто гудят берега реки голосами золотопромышленников и стоном ссыльнопереселенцев.
Бродит окрест зверье, небо режет всякая птица, а в омутах и стремнинах полно хариусов, ленков, тайменей и сигов… Это Витим!..