В прошедшую субботу - 22-й и 23-й выстрелы.
Договорились в обед выехать на вышку закрыть последнюю лицензию на поросёнка и оставить мясо для предстоящего праздника закрытия сезона зимней охоты. К указанному сроку в готовности номер "раз" сидим на собранных рюкзаках, ждем команду "выходи". В последний момент нервы уже не выдерживают, звоню товарищу-организатору. Тот что-то мямлит непонятное о неготовности машины, сильном морозе, неотложной работе и на прямой вопрос - будет ли охота? - наконец отвечает, что в другой раз. Настроение резко портится - так надеялись на маленький праздник, готовились - и вдруг его не будет. В душе злость на необязательность, ненадежность товарища (не в первый раз), неудовлетворенность всем и вся. Звоню в другое место, у егеря узнаю обстановку. Зверь есть, ходит, но не постоянно, хочешь - приезжай. А нам только это и нужно. Быстро вдвоем с товарищем приезжаем на место, пересаживаемся на вездеход и едем по вышкам. Первая - зверь уж давно не приходил, на второй - были ночью (товарищ остался), на третьей и четвертой - приходили три-четыре дня назад. Решаю не сидеть в машине с егерем а сесть на удачу на вышку, пока мороз не выгонит, а вдруг звери придут? Вся надежда была конечно на товарища, севшего на посещаемую кабанами кормушку.
Сижу на вышке, слушаю лес. Ещё светло. Стайка каких-то птичек слетелась и ковыряется в зерне на площадке. Выставил из окна вышки голову, посмотрел по сторонам вышки. Птицы, очевидно, заметили меня и дружно поднялись с земли. Темнеет. Неожиданно слух уловил непонятный звук. Вроде не выстрел, хотя не далеко и, скорее, звук похож на громкое хлопанье закрываемой двери машины. По видимому егерь решил насыпать зерна косулям на утоптанной и разрытой до земли площадки, которую мы обнаружили при объезде вышек. Уже совсем стемнело. Снимаю с прицела диафрагму, проверяю видимость в прицел. Окошко на вышке сделано высоко - сидя выцеливать зверя невозможно. Выстрел придеться делать на полусогнутых ногах. Начинаю замерзать. В кармане завибрировал телефон - жена спрашивает о делах. Зло шиплю ей в телефон, что бы больше не звонила, если надо - я сам позвоню. Выглядываю в окошко и на дороге замечаю темный столбик - вроде там ничего не было? Точно, столбик медленно начал удаляться по дороге, превратился в полоску и ушел в лес. Лиса. По видимому услышала телефонные переговоры и развернулась в обратном от кормушки направлении.
Начинается озноб, чувствуется явное усиление мороза. Сквозь щели на вышке видны яркие звезды. В надежде немного согреться шевелю пальцами ног, руки спрятал под бушлат. Стало совсем темно и увидить вышедшую на прикормку лису невооруженным взглядом уже не удастся.
Вдруг услышал явный скрип замерзшего снега от чьих то шагов. ??? Снова доносится уже не понятный звук. Кто-то здесь есть, но где? Медленно выставляю в окно голову и сразу же вижу на том же месте, где до этого видил лису, темное пятно, хорошо выделяющееся на заснеженной дороге. Кабан, 100% кабан! Медленно, стараясь не скрипеть сухими досками вышки, сажусь на сиденье и берусь за стоящий карабин. Тяну карабин к себе но он остается на месте, как будто прибит гвоздями. Основание мушки ушло под деревянную рейку конструкции вышки и карабин заклинило. Прилагаю некие усилия и не без лишнего звука все таки освобождаю оружие, ложу на упор подоконника и включаю прицел. Темное пятно зверя отделяется от темнеющей стены елочек, выходит на полянку и, периодически опуская к низу голову, медленно движется от зерна к вышке. Зверь, принюхиваясь к оставленным мною следам и прислушиваясь к звукам, идёт в мою сторону. Сижу не шевелясь, лишь тихий скрип-звук от сидушки раздается в такт моему дрожанию и от холода и от волнения
Наконец зверь разворачивается, подходит к одной из кучек зерна и начинает кормиться, справа на фоне елочек темнеет ещё одно большое пятно. Медленно привстаю со своего сиденья и заглядываю, наконец, в прицел. Кормящийся зверь стоит боком, видно, что не секачик. Правее кормятся на другой кучке зерна еще два точно таких же по размеру кабанчика. Одного из них, с трудом удерживая дрожь в теле, выцеливаю и произвожу выстрел. Вспышка, короткий визг, затем короткое троекратное хрюканье, успеваю в прицел заметить, что один из зверей поднимается с места, волоча зад убегает в ельник и ... всё. Прицел, скорее всего от выдыха давно удерживаемого в груди воздуха, мгновенно запотел - в него ничего не видно. Выставляю в окно голову и успеваю заметить мелькнувшее через дорогу темное пятно кабана.
Лишь теперь я понял, насколько я замерз. Окоченевшие без перчаток руки с трудом смогли разрядить карабин. Звонить я уже и не пытался. Быстро собрал чехол, термос, рюкзак, спустился на окоченевших ногах с вышки и ускоренным шагом припустил к машине к выходу. Пройдя около 500 метров, так и не согревшись от ходьбы, вижу свет едущей мне навстречу машины. Для товарища, сидевшего на посещаемой кабанами вышке, мой выстрел так же означал конец его мучительной борьбы с холодом
Подъехали на кормушку, стреляного кабана вблизи нет, по следам пытаемся разобраться. Крови нигде нет. Лишь возле самой дороги нахожу кровавый кусочек, вроде кость - ан нет, в руках кость оттаивает и становится кусочком сала. Сразу за дорогой прыжки зверей выходят на заходную тропу. Вновь в луче фонаря обнаруживаю несколько микроскопических капелек крови. Прохожу около 40 метров в елочках, обсвечивая всё подозрительное перед собой. Вдруг слышу шорох от движения зверя - значит всё таки попал, зверь ранен и ранен тяжело, иначе бы ушел очень далеко. Возвращаюсь к машине, беру с собой товарища с карабином и вновь идем по тропе в елочки. Проходим около 200 метров - признаков ранения - крови или самого зверя не обнаруживаем. Товарищ с карабином наизготовку движется очень медленно, видно что боится раненого кабана. (опыта поисков ночью в лесу стреляного медведя ему вполне хватило
)Тропа зверей вновь выходит на дорогу. Пытаюсь определить, сколько же обратным следом по ней ушло кабанов. Вроде два, но уверенности нет. Звонит егерь - возвращайтесь, будем искать днем. Бредем по тропе обратным следом. Настроение падает. Шарю фонариком вокруг, почему то во мне растет уверенность, что мы где то пропустили сход раненого зверя с тропы. Не доходя около 50 метров до машины в свете фонаря слева замечаю борозду в снегу. Только я начал подходить к ней - треск в ближайших елочках от зверя. Товарищ испуганно заскакивает мне за спину. Идем в сторону зверя. Наконец я замечаю кабана. Тот прополз по снегу и залез под засыпанную снегом елочку. С трудом уговариваю товарища подойти поближе, что бы произвести выстрел. Тот что-то долго высматривает, целится и стреляет. Кабан вновь быстро делает борозду в снегу и затаивается уже под другой елочкой. Вновь чуть ли не за руку вывожу товарища к поросенку (а я уже в этом убедился). Тот вновь выцеливает, раздается щелчек - выстрела нет. Передергивает затвор - снова щелчок. Товарищ наконец произносит - больше нет патронов
С нехорошими словами иду к машине за своим карабином, оставив товарища возле поросенка. Добиваю выстрелом кабанчика, вытаскиваем его на дорогу, грузим в машину.
Не смотря на холодное и голодное время добытый поросенок оказался довольно упитанным, с хорошим запасом жира и сала.
На этом, очевидно, в этом сезоне охота закончена. Мясо для шурпы для предстоящего праздника закрытия охоты есть. Но ставить на кратковременное хранение карабин, судя по всему, еще рановато. Есть впереди три выходных, одна неиспользованная поросячья лицензия.
