Стрельба медведя в круге

Прошло две недели, как обложен медведь. Снега в лесу стало значи-

тельно больше. Еще причудливее и живописнее стали мохнатые ели и сосны, на которых огромными грудами лежит кухта — пушистый белый снег. Тонкие березки под тяжестью нависшего снега прогнулись вершинами до самой земли, образуя живописные арки, под которыми охотнику с двумя товарищами и с двумя лайками приходится пробираться на лыжах по старой лыжне, которая местами едва заметна.

Вот здесь зверь проходил своим следом несколько раз и, сделав сметку через занесенную снегом елочку, пошел дальше, вглубь круга, в направлении на север.

Здесь на входном следу — на пяте — охотник оставляет одного товарища, а сам с другим охотником углубляется в оклад.

Если есть уверенность, что зверь уже достаточно облежался, а погода стоит морозная, то, чтобы облегчить розыски берлоги, можно спустить со сворки одну лайку, которая менее напориста.

Собака старательно проверит каждый выскирь (корни упавшего дерева), каждый залом и подозрительный холмик. А потом скроется под буреломником, занесенным снегом, и, фыркая, вылезет с другого конца, пройдя под густыми лапами сваленного дерева.

Во время нахождения в берлоге у спящего медведя жизненные процессы сокращены до минимума, вследствие чего он дает очень мало запаха, этим и объясняется, почему даже опытная, чутьистая лайка причуивает медведя в берлоге лишь на очень близком расстоянии.

Но вот пес, словно преобразившись, задержался на секунду и быстро скрылся в густом ельнике. Уже слышен голос собаки. Нужно спешить: неподалеку берлога!

Зверь лежит в грунтовой берлоге, которую он выкопал под толстой сухой осиной. Чело берлоги обращено на юг, именно с этой стороны и следует становиться, чтобы не упустить зверя без выстрела. Наблюдая за поведением собаки, охотник имеет еще время срубить топором несколько елочек, чтобы перед берлогой образовалась светлая полянка.

Теперь нужно стать с товарищем в четырех шагах друг от друга и в шести-восьми шагах от берлоги. Становиться надо с одной стороны. В противном случае можно подстрелить шальной пулей не только собаку, но и товарища.

Если зверь застигнут в берлоге, то третьему охотнику, оставшемуся на пяте, делать будет нечего. Поэтому условным сигналом его можно подозвать к берлоге. Если же два охотника подшумели медведя, то им почти наверняка придется услышать выстрел третьего товарища.

В охотничьей практике был случай, когда зверь, поднятый в круге, пошел прямо в пяту, попав в поле зрения объектива фотоаппарата, направленного в сторону оклада. Медведь напугал фотографа, который успел заснять его на полном маху, и ушел из круга.

Когда же медведь обнаружен в берлоге, можно спустить другую собаку, которая также с голосом бросится к челу.

Ради этих незабываемых минут, охотник-медвежатник и ценит эту прекрасную охоту. Полная неизвестность — какой зверь лежит, каков его характер и как он выйдет из берлоги: со всем медвежьим достоинством, не спеша или выскочит, раскидав снег; бросится ли он наутек, точно заяц, или, наметив заранее жертву, кинется в атаку на одного из охотников? Все это и заставляет стрелков каждую секунду быть начеку.

При желании охоту можно закончить одним выстрелом. Но гораздо интереснее, когда зверь меткой пулей бывает лишь обезврежен. Тогда по медведю можно травить собак, давая им необходимую практику работы по этому зверю.

Опытные собаки вдруг отскакивают от чела, и в тот же миг перед охотниками во всей своей дикой красоте появляется медведь. На мгновение он задерживается, и этого достаточно, чтобы ударить в него по тазу. Медведь оседает и с угрожающим ревом ползет на передних лапах. Собаки отлично знают это состояние раненого зверя и смело рвут его за парализованный зад, что дает им ценную практику для последующих охот на медведей вдогонку.

Медведь добит. Собаки отогнаны от бурой лохматой туши и накормлены сладким парным мясом. Охотникам предстоит нелегкое занятие — вытаскивать тушу зверя на ближайшую дорогу.