Похвала лесным "разбойникам"

Читателю, надо полагать, доводилось слышать, что ястреб-перепелятник «наносит большой вред полезным насекомоядным птицам». А что бы вы сказали, прочитав нечто прямо противоположное: «перепелятник весьма полезен насекомоядным птицам». Утверждение, на первый взгляд, нелепое, ведь не благодеяние же, в самом деле, оказывает хищник своей добыче, соизволив ее съесть.

Представьте себе, именно благодеяние. Как это ни парадоксально звучит, но хищник полезен своим жертвам. Не тем, разумеется, особям, которых он съел, а тем, которые уцелели, т. е. в конечном счете виду в целом.

Хорошо известно, что у животных рождается намного больше детенышей, чем доживает до взрослого состояния. Например, у воробьиных птиц ежегодно гибнет от разных причин до 80% молодняка. И что особенно важно — это естественная, даже обя-зательная норма гибели, обеспечивающая поддержание оптимальной численности вида. Нетрудно представить, что выживание всего рождаемого молодняка поставило бы вид в крайне тяжелые условия перенаселенности, нехватки кормов, убежищ.

В конечном счете получается, что гибель части поголовья — благо для вида в целом и одним из таких «благодетелей» выступают хищные птицы. Правда, «вклад» пернатых хищников в это невелик; как показали специальные исследования в нашей стране и за рубежом, хищные птицы обычно ответственны не более, чем за 3—5% суммарной гибели молодняка каждого вида от самых разных причин. Поэтому сколь-либо существенно влиять на естественный ход изменений численности добываемых животных сами по себе хищники, как правило, не могут. Стало быть, сама формулировка, что хищники наносят вред каким-то видам (в том числе и дичи) по сути своей беспочвенна. Возможность мирного сосуществования и даже взаимного процветания хищников и добываемых ими животных доказана миллионами лет их совместного жития на нашей планете. Диву даешься, каким образом абсурдные рассуждения — «хищники поели тетеревов» — уживались с тем общеизвестным фактом, что в былые, «доружейные» времена и дичи всяческой было предостаточно и хищники водились в изобилии.

Есть в воздействии хищных птиц еще одна особенность, выгодно выделяющая их в ряду прочих факторов смертности. Давно уже было замечено, что они не в одинаковой мере вылавливают, например, самцов и самок, молодых и взрослых, больных и здоровых, дефектных и полноценных животных. Это их свойство называют избирательной способностью. А избирают пернатые хищники в первую очередь малоподвижных, ослабленных животных. Впрочем, ничего удивительного в этом нет — поймать быстрое и сильное животное куда сложнее, чем вялое и слабое, каковыми чаще всего оказываются особи больные, с какими-либо дефектами, неполноценные. Уничтожая их, хищники оздоровляют популяцию данного вида, т. е. в конечном счете способствуют его процветанию. Сам хищник в накладе тоже не оказывается, обеспечивая себе таким образом резервы кормов на будущее.

Кое-где незадачливые борцы с хищниками познали эту истину на собственном печальном опыте. В наиболее резкой форме губительные последствия поголовного истребления хищных птиц проявились в начале нынешнего столетия в Северной Норвегии. Поначалу число куропаток, ради которых и была проведена эта истребительная кампания, заметно возросло, что привело в восторг местных охотников. Но затем среди птиц вспыхнула повальная болезнь — кокцидиоз, начался массовый падеж, после которого куропаток осталось намного меньше, чем было «при хищниках». А причиной тому послужила чрезвычайная скученность, ослабленность птиц, наличие больных особей, которые не вылавливались хищниками и потому долго служили источником заразы. Вот уж поистине: сперва занялись скоропалительной хирургией, а «семь раз мерять» пришлось печальные ее последствия.

Поучительна и история двух смоленских адептов западной моды — графа Уварова и фабриканта Хлудова. Чтобы не прослыть ретроградами, они в своих поместьях тоже организовали массовое избиение хищников. Вот только премии для крестьян за участие в этой кампании были установлены сугубо местные — право драть лыко для лаптей в господских лесах. Хищников изничтожили. Через несколько лет и дичи поубавилось от падежей да болезней. Начали новую кампанию — ловить и переселять хищников из окрестных лесов в собственные. Ну и, конечно же, опять за премии — право драть Лыко для лаптей...

Получены и современные, строго научные свидетельства избирательного вылова хищниками больных и ослабленных животных. В Забайкалье при тщательном изучении более чем 20 тысяч пойманных в ловушки сурков не удалось обнаружить у них возбудителя чумы. Когда же догадались исследовать на этот предмет остатки 178 сурков, собранных у гнезд пернатых хищников, в трех из них вскоре нашли возбудителя. Таково цифровое выражение сугубого внимания хищника к больным зверькам. Усиленный вылов луговыми лунями больных лептоспирозом полевок был выявлен в Ярославской области. В ФРГ в добыче ловчего сапсана больные и ослабленные вороны встречались чаще, чем в добыче ружейного охотника.

Любопытное в этом плане явление мы наблюдали на Ямале. Примерно в 400 километрах от лесной зоны у двух обитаемых гнезд сапсана были найдены совсем свежие остатки 12 больших пестрых дятлов. В это время здесь работало от четырех до шести зоологов, и каждому очень хотелось увидеть в тундре живого дятла. Но не удалось — сапсаны действовали оперативнее орнитологов, вылавливая кочующих по тундре дятлов, едва они забредали в пределы их охотничьих участков. В данном случае скорость вылова дятлов позволяет предположить, что хищники не только отдавали предпочтение жертвам необычного облика, но сама эта необычность и броскость стимулировала атаку на них сапсанов. Склонность пернатых хищников к избирательному отлову животных, чем-то выделяющихся из общей массы, можно считать доказанной. Но ведь больные и дефектные животные как раз и выглядят на общем фоне необычно.

Подведем главный итог сказанному: хищники являются естественной, «законной» и даже обязательной составной частью природных экосистем. Доказательства тому, изложенные выше, вкратце сводятся к следующему. Во-первых, без вмешательства человека и хищники и добываемые ими виды пусть не очень мирно, но тем не менее благополучно сосуществовали многие миллионы лет. Во-вторых, пернатые хищники чаще вылавливают именно наиболее слабую и малоприспособленную часть добываемых видов, главным образом молодняка. Поскольку 60—70% ежегодного прироста птиц должны — неминуемо должны! — погибнуть во избежание гибели или существенного ослабления всей популяции, деятельность хищника оказывается для вида полезной. Иными словами, коль все хищники вдруг исчезнут, популяциям добываемых ими видов жить станет отнюдь не легче, а напротив, намного труднее. В-третьих, хищники в целом вылавливают ничтожную долю поголовья видов-жертв, обычно менее 1%, реже 1—5, а более 5%—в исключительных ситуациях.

Система хищник — жертва находится в динамическом равновесии, т. е. в естественных условиях хищники выедают столько, чтобы не подорвать численность добываемых животных, собственную кормовую базу. Разумеется, установилось такое равновесие не по доброй воле «договаривающихся сторон», а многими миллионами лет шлифовки в процессе взаимного сосуществования. Уничтожение хищников может привести к серьезным, зачастую непредсказуемым и весьма нежелательным нарушениям равновесия в системе хищник — жертва, равновесия в живой природе.

Благие намерения «освободить» тех или иных животных от «гнета» пернатых хищников — попытка, которая может плохо обернуться и для благодетельствуемых и для благодетелей.

Применительно к природной значимости пернатых хищников вопроса, полезен или вреден, не существует, по той простой причине, что в лесу, в природе они необходимы.