... До ненависти

«Выдумав» некогда порох, человечество изобрело к нему и ружья, которые со временем стали достаточно скорострельными и дальнобойными. Заполучив их, охотники быстро сообразили, что охота с ружьями куда менее хлопотна и, главное, более добычлива, чем с пернатыми хищниками. Старые друзья были вскоре позабыты. Соколиная охота в Европе все больше превращалась в красивый, но дорогостоящий спорт. Она и поныне культивируется во многих странах ревностными ее хранителями, но миллионы нынешних ружейных охотников подчас об этом даже не подозревают.

Итак, ружья становились все доступнее, ружейная охота — все массовее. А тут еще набирающие силу промышленники пустили под топор европейские леса. Нетрудно догадаться о судьбе дичи — она исчезала прямо на глазах.

Само собой разумеется, начались поиски виновных. Вот тут-то охотники и припомнили былых друзей и помощников — пернатых хищников. «Логика» рассуждений была убийственно проста — раз хищники едят дичь, значит они ее и съели. Чуть позже мы еще вернемся к анализу этой «аргументации». Но сотню лет тому назад ее было достаточно, чтоб объявить прежних кумиров злейшими врагами человека. Отыскав таким образом «виновных», охотники со спокойной совестью принялись за массовое их уничтожение. Начатая во второй половине прошлого столетия эта жестокая кампания быстро разгоралась, захватывая все новые и новые страны. Кнут требовал «пряника». В ход были пущены такие мощные стимулы, как солидные вознаграждения за истребление хищных птиц. Призывы отдельных ученых к благоразумию оставались гласом вопиющего в пустыне, тонули в хоре требований суровой кары для «пернатых разбойников».

Их карали. Да еще как. Один только пример: в одном из имений Шотландии в начале XVIII века за 4 года уничтожили: беркутов 15, орланов-белохвостов 27 (напомню, что вид этот на Британские острова так пока и не возвратился), скоп 18, тетеревятников 63, луней разных 83, канюков 659, красных коршунов 275, пустельг 462, сапсанов 98; итого 1700 ровно. Мрачные цифры.

На рубеже прошлого и нынешнего столетия в Англии, Германии, Норвегии, Швеции, США и других странах были уничтожены миллионы хищных птиц и сов. В некоторых местностях они были выбиты нацело. Для пернатых хищников наступила поистине Варфоломеевская ночь.

По сравнению с Западной Европой в нашей стране с началом и, что весьма огорчительно, с окончанием антихищниковой кампании несколько припоздали. Организованную борьбу с пернатыми хищниками начали в России, по существу, лишь в самом конце прошлого столетия. Приторможенная первой мировой войной, она не успела достигнуть больших масштабов и захватить обширные территории.

Многие весьма кардинальные положительные перемены в подходах к решению ряда крупных проблем охраны природы, порожденные Великой Октябрьской социалистической революцией, не проявились, к сожалению, сколь-либо позитивно в воззрениях охотничьей общественности на роль пернатых хищников. Сонм охотничьих журналов центрального и местного значения с середины 20-х годов затевает трескучую кампанию обвинений хищных птиц в кровожадности, в истреблении пернатой дичи и домашней птицы, в нанесении непоправимого ущерба народному хозяйству. Некоторые корреспонденты прямо-таки специализировались на сочинительстве «заметок ужасов», якобы почерпнутых из их охотничьей практики. В годовых комплектах таких журналов мелькали десятки заметок о хищных птицах и почти все до единой — против хищных птиц. В негодующих тирадах обвинителей терялись голоса отдельных защитников, пытающихся оградить от нападок хотя бы некоторые виды, никакого касательства к охотничьим делам не имеющие: пустельгу, осоеда, болотных и ушастых сов и т. п. Журнальная кампания против пернатых хищников нарастала, ширилась и, самое страшное, претворялась в реальную практику массового их истребления.

Это не могло не вызвать ответного движения в защиту пернатых хищников. В противовес огульным их обвинениям, чаще всего основанным на случайных поверхностных наблюдениях ( а иногда и без таковых), появляются специальные исследования, прежде всего питания хищных птиц, предпринимаются попытки напомнить об их положительном сельскохозяйственном значении. Хотя большая часть такого рода работ оставалась достоянием научных журналов, идея всесторонней, а стало быть, более объективной оценки этой группы стала проникать и на страницы популярной печати.

Вслед за С. А. Бутурлиным, Б. М. Житковым и некоторыми другими видными отечественными орнитологами и натуралистами того времени в защиту пернатых хищников выступает Г. П. Дементьев. Поначалу его работы по хищным птицам, публикуемые с 1931 года преимущественно во французских и немецких журналах, носят подчеркнуто академический характер, касаясь систематики, морфологии, особенностей распространения. Но уже в брошюре «Охота с ловчими птицами» (1935 г.) и в некоторых последующих статьях красочные описания пернатых хищников вызывают к ним уважительность, восхищение великолепными крылатыми охотниками — весьма эффективными подчас помощниками промысловиков. Немалый вклад в изучение и тем самым в защиту хищных птиц в те предвоенные времена внесли А. Н. Формозов, Л. М. Шульпин, Г. Н. Лихачев, В. П. Теплое, М. Д. Зверев, Е. С. Птушенко и многие другие орнитологи. Их работы положили начало накоплению отечественных материалов для объективной научной оценки природной и хозяйственной значимости хищных птиц.

Отгремела Великая Отечественная. Началось восстановление народного хозяйства. И вновь, в третий уже раз, в начале 50-х годов вспыхнул очередной рецидив гонений на пернатых хищников. Хотя суть кампании оставалась той же, тактика изменилась. Шумные публичные разглагольствования о вредной деятельности сменились тихими ведомственными инструкциями об их нещадном истреблении « в любое время и любыми методами». Новые инструкции и правила внешне выглядели даже «научно», ибо предписывали уничтожать только «вредные» виды, чаще всего — ястреба-тетеревятника, ястреба-перепелятника и болотного луня. Но этот кажущийся ограничитель начисто снимался невиданно щедрыми материальными стимулами и практически полным отсутствием контроля -за видовым составом истребляемых хищных птиц. А стимулы были отменными: премии (по 2—3 руб. за каждую пару сданных лапок «вредного», а практически любого хищника); конкурсы с награждением победителей часами, оружием, крупными денежными суммами; лотереи с выплатой до 100— 200 рублей за добычу предварительно окольцованного ястреба и многое другое.

Орнитологам, которым удавалось проникнуть к «секретным» ящикам со сданными лапками пернатых хищников, открывались вещи поразительные: числившимся в списках «вредных» ястребам и болотному луню принадлежали в сумме 10—20, редко до 30% заактированных (и щедро оплаченных!) лап «вредителей охотничьего хозяйства».

Из 100—150 тысяч ежегодно уничтожаемых по стране хищных птиц не менее 100 тысяч приходилось на канюков, пустельг, кобчиков, полевых луней, степных орлов, сов и других полезных для сельского хозяйства видов, да на «нейтралов» вроде осоеда, коршуна, чеглока и т. п. В грудах лап «вредных хищников» попадались козодои, кукушки, дятлы...

Истребительная кампания хищных птиц подошла к критической черте, за которой все отчетливее проступала неотвратимость полного их уничтожения. Маятник отношений к пернатым хищникам сполна прошел предельную амплитуду от любви к ненависти, качнувшись, наконец,...