Псковский способ нагона

Перечисляя в своем месте приемы охот нагоном, мы отметим то исключительное положение, которое занимает псковский способ по широким возможностям добывать зверя при совсем незначительном количестве участников, благодаря уменью псковича определять переходы зверя и знанию повадок.

Псковский способ различает следующие приемы: а) нагон обложенного или находящегося на ходу зверя на один точный переход и б) нагон обложенного или находящегося на ходу зверя на лазы вообще с применением черноты (занавесов) и без нее.

Псковичи строят нагон на определении стороны хода и лаза зверя, на расстановке сил и на управлении ходом зверя. Нагон зверя производится силами окладчика-псковича и двух его помощников, иногда и меньшим числом людей. Качественный состав таких егерей, разумеется, должен быть высок.

Стороною хода зверя считается то направление, которое зверь выбирает по соответствию этого направления своим потребностям, составляющим в момент нагона стремление к достижению наиболее удобными для передвижения местами знакомых безопасных угодий или условий.

Ход зверя не является путем зверя, а только стороною, куда идет его путь. Определенное же место пути, которое зверь, идя в эту сторону, никогда не обходит, мы называем переходом или лазом

Человек не в состоянии предопределить весь будущий путь следования зверя, не в силах видеть этот путь, как след по пороше, но способен определить наиболее типичные его участки. Лазом поэтому принято называть типичное или постоянное место, которым зверь переходит, или перешел бы, если бы направился в эту сторону.

Лаз является более безопасным и удобным путем, он может быть как на стороне хода, так и на любой стороне той площади, в которой зверь находится, служа выходом, вынужденным1 или добровольным, для того, чтобы направиться прямо или обходным путем в сторону своего хода. Лаз на стороне хода зверя является наиболее ценным.

Хороший лаз заметен глазу опытного охотника. Лазом часто служит сужение однородной лесной площади среди окружающего разнородного лесонахождения. Зверь предпочитает держаться на своем пути из-под гона удобных однородных заслонов до их конца. Лазом некоторых зверей, имеющих повадку ходить, особенно в определенных местах, своей тропою, а иногда и одиночным следом, надо считать такую тропу или след. Лазом зверя является и самый незначительный прогалок среди глухой опушки или промежуток между стволами двух деревьев к опушке среди густых зарослей, также — выступы кустарника, пучки травы, составляющие продолжение заслонов, вместо оставшихся позади деревьев. Для более крупных тяжеловесных зверей, а при очень рыхлом снеге и для всех зверей, лазом в лесу служат гряды елового леса, где снег менее глубок.

На полях при глубоких снегах неминуемыми переходами служат места уплотненного снега, выдерживающего зверя без про-валов, или возвышенности, где по сравнению с низинами снег мелок и с которых снег постоянно сносит ветром.

Приведенные данные служат краткой характеристикой одного из рычагов псковского способа нагона — определения стороны хода и самого перехода — лаза.

Незначительное количество людей, производящих нагон, не могло бы, однако, справиться с различными положениями и задачами нагона без умелой расстановки сил и управления ходом зверя, завершающих комплекс способностей псковича.

При нагоне «а точный переход центр тяжести лежит на выборе этого перехода, но когда нагон производится на лазы, которых может быть больше, чем стрелков, тут уже весь упор процесса охоты должен быть обращен на управление ходом зверя и на связанную с ним расстановку сил. Во всех приемах коллективных охот должна быть полная согласованность в действиях участников, тем более она сказывается в псковском способе, где неослабевающая связь псковича с помощниками поддерживается не только перекличкою и сигналами, но и взаимопониманием без слов, благодаря знанию дела.

Рис. 9. Поле с волнистым рельефом и редким кустарником

Эта связь особенно наглядно проявляется при конном нагоне зверя на его переходы-лавы. На рис. 9 изображено поле с. волнистым рельефом и редким кустарником. Волк залег в группе кустов. Пскович с двумя помощниками и двумя стрелками объехал это поле по дорогам, показанным на плане, и установил по следам, что волк в этом четырехкилометровом кругу, запо-дозрев, что он лежит в группе кустарника — единственном сгущении растительности на поле. Оба стрелка в белых балахонах и белых чехлах «а шапках по очереди вывалились из саней на ходу в снег, каждый против своего номера. Пролежав в неподвижности, пока сани несколько' отдалились, они, пользуясь тем, что внимание зверя должно быть отвлечено двигающимися по дороге тремя санями, подползли к намеченным под номера небольшим кустам. Один из помощников, левофланговый, поехал быстрее остальных, так как расстояние, которое ему надлежало проехать, в три раза больше, чем правофлангового, так как до центра круга ему ехать вдвое больше, чем последнему. Благодаря разнице соразмеренной скорости все трое прибыли на намеченное место одновременно. Достигнув своих мест (позиция 1), каждый встал в передок своих саней, строго держа обеими руками вожжи и кнут. Пскович умышленно кашлянул и, увидав, как волк поднял голову на лежке в кустах, подал сигнал, сняв шапку; это означало, что волк на предполагаемой лежке, сейчас тронется или тронулся. Помощники, посматривая то на поле, то в сторону окладчика, подняли в ответ шапки. Пскович стал громко понукать лошадь, но не давал ей двинуться. Волк встал и медленной трусцой направился к крылу левого фланга. Загонщик этого фланга быстро поехал наперерез, выпрямив направление волка к стрелковой линии; пскович с подвижкой волка продвинулся вперед, чтобы не терять интервалов. Правофланговый, видя направление волка к стрелкам, остался на месте (позиция 2). Хотя волк и направился к стрелковой линии, однако в случае резкого поворота на крыло одного из флангов расстояние до загонщиков слишком велико, чтобы быть уверенным в возможности завернуть волка; поэтому оба фланговых подвинулись параллельно ходу волка. Сделал это, понятно, и пскович в сторону правого фланга, так как с левого волк был отбит (позиция 3). Волк перешел с трусцы на прыжки, загибая в сторону правого фланга; это понудило правофлангового быстро и значительно подвинуться вперед; подвинулся вперед, побочив несколько к правому флангу, и пскович, причем сделал он это не с целью завернуть волка от прорыва правого фланга, — он не поспел бы этого сделать, и задача эта, вполне выполнимая, лежала на правофланговом; ввиду перехода волка на прыжки, зверь мог бы прорваться назад между псковичем и правофланговым. Это обстоятельство и заставило псковича подвинуться несколько к правофланговому; левофланговый подвинулся вперед из опасения поворота волка на прыжках к левому крылу (позиция 4).

Попытка волка итти круто на правый фланг была пресечена продолжающейся подвижкою правофлангового и продолжающимся сокращением псковичем интервала с правофланговыми; это привело к повороту волка под прямым углом на стрелка. Левофланговый остался на своем месте, чтобы не повлиять на изменение волком благоприятного поведения (позиция 5).

Все изображенные на чертеже маневры кажутся значительно проще, чем на самом деле. Псковичи держат зверя как бы на вожжах, благодаря особому чувству меры в продвижениях в ту или иную сторону. Нарушение такого равновесия ведет обычно к прорыву зверем фланга или переход вне выстрела стрелковой линии. Надо принять также во внимание, что нагон на лошадях (быстро идущего зверя требует особо бдительного внимания; иногда один миг опоздания — недостаточная скорость продвижения или слишком большая быстрота — приводит к неудаче.

Рис. 10. Передвижение псковича с помощником

На рис. 10 изображены согласованные подвижки псковича с помощниками и управление ими ходом лисицы по следу в лесном участке. Для наглядности охватываемых ими линий интервалы между псковичем и помощниками соединены чертой; каждое продвижение их указано последовательными цифрами.

В положении № 4 пскович, увидев след зверя с лежки, круто направившийся на левый фланг, дал знать об этом левофланговому помощнику, который и поспешил к флангу, где остановился, сообщив, в свою очередь, что следа не пересекал. Когда, в положении № 5, окладчик увидел, что зверь, отбитый от левого фланга, пошел на правый, он передал об этом правофланговому, поспешившему вперед по флангу, выйдя за опушку. Заняв положение № 6, которое препятствовало дальнейшему направлению зверя на фланг, и обнаружив ход зверя на прыжках поперек оклада, правофланговый помощник передал об этом окладчику, последний через левофлангового повернул лисицу на стрелков.

Из числа приемов псковского способа нельзя не отметить, что один из них — нагон зверя на определенный переход — приковывает особое внимание. Прием этот не стеснен ни величиной, ни формою площади, ни количеством участников, которых требуется лишь минимальное число, позволяющее осуществить принцип нагона, т. е. один стрелок и один загонщик-пскович.

Хотя некоторые сведения о переходах и об определения их даны выше, но теоретические обобщения и формулировки по этому вопросу воспринимаются труднее, чем обоснованный разбор конкретного случая охоты. Эти соображения позволяют привести несколько случаев псковского нагона из моих охот.

Нагоненный волк-переярок проживал в определенном районе, не отлучаясь далеко. Он не давал сделать оклад ни на лыжах, ни на лошади по дорогам и, как только услышит отдаленный скрип проезжего, выходил из оклада, углубляясь в острова и лесные участки, чтобы пропустить проезжего и снова, бродить.

Однажды по пороше мы отправились вдвоем в этот район. Вскоре пересекли след волка. Зная повадки этого экземпляра, мы взяли большой круг на лошади по дорогам. Волк оказался в кругу. Надежного перехода в этой большой площади мы не смогли определить, а переход такой находился в кругу к дороге, пересекавшей круг, которою мы из осторожности первоначально не воспользовались. Решили ехать на этот переход и, заняв его, стронуть волка. Не успели мы выехать на эту запорошенную дорогу, как заметили, что кто-то уже проехал по ней, а после, как видно было по следу, прошел и волк, вышедший, как оказалось, из круга после нашего объезда. Мы поехали по следу, поглядывая, не свернет ли он с дороги. При выезде на поляну, в том месте, где она, суживаясь и прорезая смешанный лес, упиралась в болотистую хвойную низину, волчий след пошел по этому прогалку и скрылся в болото. Повиди-мому, мы заставили волка сойти с дороги. В таких случаях, да еще при глубоком снеге, такой входной след служит и 'будущим выходом зверя.

Проехав по дороге, чтобы не останавливаться на волчьем следу, мы повернули обратно. Поровнявшись с волчьим переходом, я спрыгнул на ходу и, подвинувшись по лесу вдоль прогалка, встал у закрайка против хвойной низины в нескольких шагах от волчьего следа, а товарищ поехал дальше с тем, чтобы зайти неглубоко в середину болота и, не делая оклада, пройти по направлению моего номера.

Не прошло и 10 минут, как из болота показался волк. Идя своим входным следом, он остановился на миг, пристально взглянул в сторону дороги и снова двинулся, приближаясь ко мне. Я пытался было рассмотреть, как ложатся на снегу новые ямки следа по отношению к прежним, но не мог заметить: мелькали широкие лапы, а цепь следов оставалась за туловищем. Когда он поравнялся со мной, проходя в шагах 15, я выстрелил. Не успел я рассмотреть убитого волка, как подошел мой товарищ. Волк, оказывается, отошел в болото всего шагов на сто и, повидимому, ждал, чтобы водворилась тишина на дороге, чтобы выйти на нее своим следом.

Заход зверя, находящегося на ходу, в лес, чтобы скрыться от глаз преследователей, проезжих и вообще от встреч с человеком, боязнь итти вглубь по участку, в безопасности которого он не уверен, и предпочтение вернуться своим следом и итти по знакомой дороге, охраняя себя зрением, чутьем и слухом, составляет особенность напуганного волка, и эта повадка служит псковичу основанием выбора такого перехода под номер.

А вот другой практический пример определения перехода, определения, основанного на иных показателях.

В довольно чистом поле с волнистым рельефом частенько пребывала лисица. Поле это, километров в пять, окружено было дорогой. Лисица была очень строга и не выдерживала ничего подозрительного, происходившего на дороге: чуть остановится подвода, лисица, будь она в середине поля, сейчас же принимала меры спасения и убегала с поля по самому чистому месту. Подметив эту черту, я занял однажды переход на стороне хода, выбрав самое чистое место. Пришлось поэтому залечь, имея некоторое прикрытие за камнем. Одетый в белый халат и с белым чехлом на шапке, я слился с окружающей обстановкой. Мой сотоварищ успел только доехать до конца фланга, намереваясь привязать лошадь и встать на лыжи, как увидал лисицу, уже мчавшуюся по направлению к занятому мною переходу. Она неслась так близко от меня, что я только успел встать, заняв более выгодное положение для стрельбы, и положил ее в 35 шагах. Описанная охота представляет собой типичный пример нагона зверя на ходу псковским способом на переход.

Выбор охотником под номер перехода зверя, без видимых следов его и каких-либо общих признаков в ландшафте дан-лого участка, типичных для переходов, указывает, что опыт позволяет предопределять переход и по соображениям, вытекающим из определенных индивидуальных повадок данного зверя.

Приведу еще пример, устанавливающий обоснованность в известных случаях определения следа зверя, как бесспорного перехода вообще этого зверя. Волк с поврежденным, по-видимому капканом, пальцем передней лапы не приступал на нее. Он пользовался исключительно своими переходами, обозначенными его следом, избегая целины. Волк избегал ее не только по причине, что по глубокому целинному снегу вообще, а на трех ногах тем более итти труднее, он, как видно, боялся целины, опасаясь капкана. Это подтверждалось и тем, что волк, не подходя к приваде, лежавшей на снегу, преисправно посещал другую — остатки костей павшей лошади—у проруби ручья, лежавших на твердой обледенелой поверхности около дороги.

Обложив однажды этого волка, я поставил своего приятеля на входном следу, а сам с противоположной стороны оклада пошел по направлению номера. Волк не заставил себя долго ждать. Раздался выстрел, положивший волка «а входном следу.

Входной след инвалидного зверя всегда верный переход.

Приведу последний пример из многочисленных случаев такого выбора перехода, который основан не на видимых следах зверя в этом месте и не на индивидуальных особенностях данного зверя, а на общих признаках определения стороны хода и типичности перехода на каком-нибудь участке стороны хода.

Тропя русаков, мы проезжали вдвоем в розвальнях с одного поля в другое и увидали мышкующую лисицу. Она находилась в шагах 600 от дороги, к которой с поля подходило узкое длинное болото с невысокими елками и березами. С правого фланга в глубь поля шла изгородь с волнистыми вдоль нее высокими сугробами, а между изгородью и болотом тянулась ровная чисть с подъемом к изгороди и с низменностью вдоль опушки болота. Мы быстро сообразили, что переходом лисицы будет чисть между болотом и изгородью и именно по линии кромки болота. Переход этот вдобавок лежал и на стороне хода к хвойным островным лесам, вдававшимся мысами в поле, густо усеянное можжевельником.

Определение перехода основывалось на следующих данных. В болото лисица не пойдет, так как, уходя, не торопясь от появившегося вдали человека, она по свойственной ей привычке должна быть осведомлена о том, где именно находится этот человек, как он себя ведет, т. е. должна видеть его и пройденный ею путь, равно как и путь впереди — через дорогу. Не пойдет она и через надувы и вдоль, их, так как она будет выделиться на возвышающемся уплотненном снегу, а это не в характере лисицы, тем более при обнаружении ее человеком. Остается либо ровная чисть между болотом и изгородью, либо кромка болота. Последняя дает уютный проход, заслоненный несколько с правого фланга покатостью, а с левого — опушкою болота; вместе с тем; этот лоток давал ей хороший обзор как вперед, так: и назад.

Я выбрал место за кустиком около кромки болота, имея позади в шагах 40 дорогу. Товарищ быстро поехал в объезд лисицы и скрылся на левом фланге за снежным полем. Вскоре по поведению лисицы стало заметно, что она увидала в поле человека. Увидал и я его. Он показался из середки к левому флангу, так как задачею его было не выпустить лисицу за левую опушку болота. Так мы оба понимали эти задачи. Лисица, повиди-мому, тоже «согласилась» с правильностью нашего плана и. трусцой пошла по направлению ко мне, продолжая затем путь под опушкой болота на пересечение дороги. Я не допустил ее слишком близко к своему номеру и выстрелил шагов на 35.

Из приведенных примеров мы видим, что при верном определении бесспорного перехода зверя, количество стрелков и число лиц, нагоняющих зверя, не имеет значения. Мало влияет на такой нагон как величина, так и форма площади, где производится нагон.

Занавесами при нагоне на определенный переход не пользуются: они могут, в случае если зверь их заметит, поколебать спокойный ход его и заставить изменить направление. Незначительное же изменение хода зверя на свой переход, при одном стрелке, может уже повлечь неудачу.

При нагоне на определенный переход, т. е. при приеме охоты без всяких фланговых оцеплений или подкреплений занавесами, важно, более чем при других приемах охоты нагоном, чтобы направление ветра дозволило воспользоваться бесспорным переходом зверя.

Представьте себе, что и сторона хода, и переход избраны превосходно, а ветер не дозволяет ими воспользоваться. При приемах с подкреплением флангов людьми, занавесами, флагами имеется возможность перенести несколько стрелковую линию, достигнув этим поперечного фронту направления ветра. А что же делать одному псковичу и одному стрелку, если ветер сбил их с единственного надежного перехода? Приходится тогда выбирать ближайший лаз, согласованный с ветром, производить нагон от перехода; но это, уже не нагон на верный переход; или занять место несколько в стороне от перехода так, чтобы ветер или движение воздуха не шли прямо на приближающегося к переходу зверя, а занятая стрелком позиция позволяла бы в то же время видеть зверя на расстоянии выстрела. Но такой маневр далеко не всегда улучшает положение. Не надо ни в коем случае стрелять на расстоянии, превышающем верный выстрел. Зверя этим или встревожишь или причинишь ранение, осложняющее в дальнейшем охоту на него. В таких случаях надо пропустить спокойно идущего зверя в надежде перехватить его на переходе в следующем участке, где фронт может оказаться в выгодном по отношению ветра положении.

Всякие (вынужденные изменения нагона, именно на верный переход, нарушают уже основной принцип этого приема псковского способа и, следовательно, охота выливается уже в псковский нагон на лазы, на переходы вообще, требующий и большего количества участников и нередко подкрепления флангов занавесами.

Предметом нагона могут быть как звери, предварительно обложенные, так и находящиеся на ходу, т. е. не на лежке, передвигающиеся случайно и днем. Нагону обложенного зверя предшествуют выслеживание и складывание, т. е. те действия, о которых говорилось в главе подготовки зимних охот. Факт нахождения зверя на ходу может быть установлен или встречею самого зверя или его следов, проложенных там, где их не было при вашем предшествующем только что посещении того же места, например, на дороге после вашего проезда — из оклада после сделанного обхода и т. д.

Если зверь находится на глазах, к охоте, понятно, может быть приступлено и без выслеживания и складывания. К числу таких охот относятся, главным образом, многие охоты на волков и лис на открытых напольных или степных местах, а также охоты в лесу на разнообразных зверей путем занятия верного перехода на пути зверя.

Нагон как на определенный переход, так и на несколько переходов-лазов может производиться и на поле, и1 в лесу.

По сравнению с нагоном на определенный переход нагон на несколько переходов. лазов представляет больше разнообразных возможностей и менее зависим от условий местности и направления ветра. Но нагон на лазы подразумевает большое число участников с возможностью занять большее число лазов. В то время как при нагоне на определенный переход главный упор делается на установлении точного перехода, нагон на лазы, не забывая правильного выбора хода и лаза зверя, должен прежде всего обладать достаточною возможностью управлять ходом зверя. Поэтому при приеме нагона на лазы количество загонщиков, необходимых для охвата и управления, определяется в 3 человека — пскович и 2 помощника (рис. 9).

От приема нагона на лазы не отнята возможность осуществления нагона на один точный переход, но тогда остается излишек в стрелках и загонщиках.

Охота нагоном на лазы, при умении псковича определять сторону хода и лаз и направлять зверя на стрелка, прием чрезвычайно ценный по разнообразию объектов охоты и возможностям, которые она предоставляет, осуществляя при надобности нагон на точный переход или на лазы вообще, и, в этом случае, при помощи занавесов и без них.

Когда вследствие большой площади или особых условий местности охват ее тремя лицами непосилен, в помощь им пользуются занавесами. В отличие от флажного шнура занавесы не могут и не должны служить непрерывным заграждением фланга; их назначение занять места, отдаленные от флангового загонщика и вместе с тем не обивающие выхода зверя на стрелков. Занавес должен оказывать сдерживающее влияние на подход и переход зверя через фланговую линию на данном участке. В лесу занавесы располагают так, чтобы зверь не наткнулся на них накоротке. Такое положение слишком пугает зверя. С другой стороны, не следует ставить занавеса против такого места лесного оклада, где имеется переузинка или редколесье, открывающее зверю возможность видеть занавес из глубины оклада. Та-кое положение может сбить зверя с пути к стрелковой линии, и он может метнуться обратно или побочить к другому флангу, и там также нарваться на занавес. После таких встреч зверь нередко теряет самообладание и пускается напролом. В зависимости от характера местности1, от участка фланга и расстояния от зверя, занавесы подвешивают выше или ниже или просто кладут их на снег выпукло — кочкою. Развешенным занавесам придают иногда очертание человеческой фигуры. Такие устрашающие занавесы бывают полезны особенно на напольных местах, далеко издали видимые, но, однако, исключительно на отдаленном от крыла фланговом участке, как замена загонщика. Чем ближе к крылу, тем меньше следует придавать занавесам устрашающее очертание, так как это может вызвать боязнь зверя и к стрелковой линии, во всяком случае к смежному с крылом участку ее.

Установка и развешивание предметов, не устрашающих зверя своим видом, а лишь сдерживающих его приближение, как предметы посторонние, чуждые при охоте на поле, при значительном расстоянии до зверя могут производиться на виду зверя, особенно когда заезд делается на лошади. Останавливаться при развешивании занавесов не рекомендуется, и надо производить эту работу на ходу, быстро выкидывая занавесы из саней на соответствующих местах с внешней стороны объезда. Движение руки, появление на снегу посторонних, далеко видных предметов, значительно больше настораживают зверя, когда движение происходит в сторону зверя, не заслоненное санями.

Вопрос о том, потребуются ли занавесы, можно решить только на месте после ознакомления со всеми условиями. Занавесы часто выручают, и надо рекомендовать брать их всегда с собой в сани: они не огрузят, так как вещи эти все ее тяжелые, например, летние брюки, старый пиджак, цветная рубаха, попона и пр. Помимо этого на занавесы могут быть употреблены вещи, которые одеты на участниках охоты, нужные при езде и свободные при работе, как-то: тулуп, армяк, брезентовый плащ и т. п. Когда нагон производится на лыжах, то свободные в это время лошади, в упряжи, тоже могут сыграть роль занавесов, расставленные и привязанные в надлежащих местах.

Если в лесу цвет одежды стрелка не играет особой роли, лишь бы она не выделялась пятном, то в поле защитный цвет одежды совершенно необходим. Для охоты нагоном на поле должны быть всегда при себе белые халаты и чехлы на шапке. В сильно заснеженном лесу они тоже незаменимы.

При охоте нагоном на напольных местах охота протекает иногда без подготовки, когда зверь на ходу. Иногда эта подготовка почти сливается с процессом охоты. Эта особенность требует совместного выезда (всех участников.

Представим себе с самого начала выезд охотников. Пскович с двумя помощниками и двумя стрелками выезжают в поля, в которых постоянно встречаются лисьи следы. Двое помощников внимательно глядят по обочине дороги и ведут качественный (свежесть следа, пол и приблизительный возраст зверя) и количественный учет встречаемых следов, а пскович и стрелки зорко осматривают поля, останавливая свое внимание на подозрительных предметах вдали.

Среди горушек, низин и овражков разгуливает лисица; издали она виднеется величиной с муху. Охотники заметили ее. Продолжая ехать тем же путем, пскович стал обдумывать план нагона. Он убедился, что ветер благоприятствует тому направлению, которое он определил в качестве стороны хода лисицы еще до того, как увидел ее. Подъезжая к этой стороне хода, у него возникло сомнение, где именно на стороне хода расположить стрелковую линию, — от кустов ли, вдоль дороги, к чистому полю или от тех же кустов — к полю с кустарником. Так как вдоль дороги стенка кустов была довольно плотная, тянувшаяся на несколько сот шагов вдоль дороги, пскович решил, что лисица с чистого поля не пойдет на заросль, тем более около проезжей дороги, а выберет путь к чистому полю по открытому месту, где она будет иметь возможность видеть далеко впереди, а это необходимо зверю, когда в поле вне дорог сзади обнаружены люди. В то же время по соображениям псковича лисица не пройдет на чисть слишком далеко от заросли вдоль дороги, так как в таком случае она приблизилась бы к соединению дорог, недалеко от построек селения. Подъехав ближе к намеченным переходам на чистое поле, пскович убедился в правильном их выборе, «о требующем, однако, поправок в отношении несколько иного размещения номеров. Как оказалось, поле от кустарника имело волнистый рельеф и тянулось от дороги тремя возвышенностями, разделенными низинами, в которых снег рыхлый и глубокий; возвышенные же места покрыты были снегом уплотненным и неглубоким.

При таком положении номера стрелков предрешались совершенно точно — они должны были занять возвышенности, так как низины никоим образом не представляли собою лаза по рыхлости и глубине снежного покрова, и при этом номерами должны быть заняты первые две возвышенности от кустарника, так как третья, как уже указывалось, приближалась к селению.

Стрелки занимают эти два номера, ловко соскочив с саней на ходу. Пскович с помощниками объезжает круг в 3 км с двух противоположных сторон. Охват с флангов доводится до той степени, когда чувствуется, что тыл достаточно охвачен, а при стремлении лисицы к флангу путь ей можно успеть преградить, т. е. заехать.

В дальнейшем процесс охоты нагоном происходит путем управления ходом зверя, как видно из рис. 9 и объяснений к нему.

Уменье псковича не только примечать, но и предопределять свойственною ему наблюдательностью переходы зверя поразительно.

Представьте себе псковича, едущего вместе со стрелком в розвальнях, выслеживая волка. Пскович поглядывает то на крупный совершенно свежий след волка, то на дорогу впереди в надежде перевидеть зверя, только что вступившего на эту дорогу.

Увидев волка, свернувшего в целик по редкому кустарнику, пскович погнал лошадь все по той же дороге, затем выехал на другую, завернувшую в сторону волка, и через четверть часа, сбавляя ход, указал стрелку встать впереди ольхи за можже-вельный куст по ту сторону ручья. Стрелок выполнил это задание умело, на ходу. Пскович погнал лошадь дальше и скрылся за поворотом. Стрелок стоял на номере в недоумении и волновался. Он верил в возможность выхода волка в сторону, где расположен был номер, потому что верил в псковича, но никак не мог поверить, что волк может попасть из большого пространства на маленькую полосу обстрела из гладкоствольного ружья. Какой такой магнит притянет волка к этой ольхе и чем же эта ольха отличается от других, стоящих недалеко, разве тем, что ольха стоит одиноко, а справа и слева по чистому месту растут группами, а можжевельник гуще. Правда, что к номеру идет равнина, незаметно переходящая через ручей в плоских в этом месте берегах, ясно обозначающихся как справа, так и слева на расстоянии от этого места. -Но разве это имеет значение?

И вдруг по широкому, прогалку впереди, среди клочков разрозненного мелколесья надвигается темносерый волк; лапы его, несмотря на расстояние, светлеют; он идет как-будто не на стрелка, но вскоре выпрямляет линию хода, идя прямо на штык. Он приблизился уже настолько, что шерсть его теперь пепельно-серая, а лапы палево-охристые. Он идет как по коридору, чтобы достигнуть какой-то двери.

Стрелок не верит себе. Все это похоже на сон. Не верится в действительность происходящего и происшедшего, несмотря на то, что волк, чисто убитый, лежал серо-бурым длинным пятном на снегу. Не верилось, пока по волчьему следу не вышел окладчик на лыжах.

Лихость, выдержка и мудрый опыт красочно проявляются в псковском способе нагона.