Облава на волков

В зависимости от пояса, в котором волк живет, места его дневок разнообразны. Они, однако, объединяются общими основными требованиями: защитностью от непогоды, заслонен-ностью от постороннего глаза и уединенностью, несмотря на могущую быть близость к дорогам.

В лесной местности волк предпочитает отъемы, острова или закрайки больших лесных площадей к дорогам, полям. Там, где ель распространена, еловые острова являются любимыми местами. Сосновые моховые кочковатые болота с зарослью кустарниковых растений часто избираются волком для дневок. Лиственное мелколесье с примесью ели вполне обеспечивает его отдых.

В местностях степных волк ютится в оврагах с кустарником, колках, тростниковых зарослях, ивняках, в зарослях не полегшей травы, на взгорьях и низинах с кустарником и иногда в сугробах и надувах.

В горной местности волк находит себе приют в расселинах выходов каменных пород на гривах и на заветренных склонах с кустарником.

О приеме облавной охоты на волков мы отчасти уже знаем из описания осенней облавы. Отдельные периоды одного и того же сезона вносят некоторые перемены в жизнь животных и •неизбежное приспособление приемов охоты. Наступление же нового сезона — зимы, столь резко отличающегося от осеннего, влечет за собою подавно значительные изменения в осуществлении приемов охоты, нередко в смысле применения иного, чисто сезонного, способа и всегда в отношении подготовки и технических правил.

Мы уже знаем, что зимняя систематическая зверовая охота требует подготовки: обследования местности, заботы о приваде, выслеживания и складывания.

Делая оклад, не зная еще, останется ли в обходе зверь, следует уже тем не менее намечать линию под стрелковые номера, руководствуясь направлением ветра, определением хода и лаза зверя, очертанием оклада и удобством обстрела. Это одно из наиважнейших действий.

Как уже упоминалось при сравнении зимних приемов охоты нагоном, фланговые линии при облавной охоте предпочтительнее вести полукруглые — крыльями. Скашивания флангов к стрелковой линии и сужения ее, как при флажном приеме, надо избегать. Флажки точно выполняют приданное им назначение; надеяться на то, что загонщики на облавной охоте, являясь случайными гастролерами, выполнят свое назначение, нельзя. Во всяком случае расположение загонщиков по скошенной линии, образующей обоими флангами сужение к номерам полосы оклада, допускать не. следует. Флажки обычно не пугают волка при правильном гоне, а лишь вызывают в нем настороженность и боязнь приближаться к ним, а особенно, переходить флажное заграждение, обрамленное вдобавок следами человека. Выход же волка на линию загонщиков и неожиданное столкновение со стоящим, например, в засаде молчанином, вызывает в вол-ке панику. По этой причине фланговые линии для облавной охоты правильнее вести полукруглые — крыльями. При этой форме флангов, ввиду постепенного отдаления крыльев от центра оклада и от стрелковой линии, меньше риска помешать выходу зверя на номера.

Далеко не всегда удается выгнать зверя туда, куда хочется. Для успеха нужно не столько создать препятствия, удерживающие зверя от принятия нежелательных направлений, сколько, и прежде всего, по возможности открыть зверю путь, для него наиболее приемлемый и в то же время ведущий на стрелковую линию, находящуюся в условиях, скрывающих от зверя опасность.

Выбор стрелковой линии должен быть согласован со следующими требованиями: 1) с ветром, 2) с ходом и лазом зверя, 3) с нагонистостью оклада, 4) с возможностью видеть хоть накоротке подход зверя. 5) с необходимостью видеть соседние номера, и' во всяком случае, точно знать их местонахождения и 6) с желательностью не подпирать номерами опушки и не отдаляться от нее на расстояние, нередко вызывающее боязнь зверя отделиться от леса.

От зрения зверя, от возможности быть замеченным предохраняют прежде всего неподвижность стрелка на номере, уменье стоять, затем умеренный заслон и защитная одежда. Чтобы не быть обнаруженным чутьем зверя, стрелок выбирает такое расположение стрелковой линии, при котором тяга воздуха или ветер не шли бы от стрелковой линии в оклад.

О важном значении хода и лаза можно судить уже по тому, что на возможности их предопределения основан целый способ охоты псковского нагона; мощность же этого приема достаточно характеризуется тем, что один опытный пскович выставляет зверя на стрелка, находящегося иногда от места лежки зверя на расстоянии нескольких километров.

У человека имеется подсознательная способность не только в ориентировке, но и в выборе в сплошном лесу при окладыва-нии определенных путей, которыми в другой раз другой чело-зек по необъяснимым причинам следует так же, будто этот путь является дорогою, тропинкою или просеком. Однородная способность помогает понимать и определять ход и лаз зверя.

Выбор стрелковой линии на наиболее нагонистой стороне оклада. например при треугольной форме на вершине при очертании в виде мешка. — на узкой поперечной, понятен.

Требование к такому направлению линии стрелков и в частности к такому местоположению каждого стрелкового номера, которое давало бы возможность видеть соседние стрелковые номера, в пояснениях не нуждается. Не боясь быть назойливым, повторяю, что несчастных случаев от неосторожного обращения с оружием вообще и на охоте в частности совсем не мало. Требования, предъявляемые к соответствующему расположению стрелков, касаются не только правил безопасности, но имеют в виду необходимый кругозор, позволяющий своевременно заметить выход и подход зверя. Отступление на каких-нибудь два шага вправо, влево, назад или вперед часто дает громадное преимущество видеть то, что надо видеть. Незначительное передвижение создает иногда ту выгодную группировку деревьев, которая образует необходимые просветы, столь полезные для 'Своевременной подготовки к выстрелу и для выстрела в тот нужный миг, пропуск которого лишает иногда добычи.

Подразумевается, что стрелок никоим образом не должен менять по собственному почину указанное им окладчиком или распорядителем место.

Применительно к зимней зверовой охоте надо добавить, что впереди стрелковых номеров не должно быть следов человека, — это настораживает внимание зверя и нередко влечет за собой бесповоротный уход зверя в глубь оклада; в случаях, когда впереди номеров оказываются следы человека, приходится приближаться к окладу, чтобы оставить их за собою. Как общее правило, изменение которого зависит от условий местности, расстояние от номера до опушки1 не должно быть дальше среднего дробового выстрела, за исключением случаев занятия стрелком точного перехода зверя.

Заслон, за которым стоит стрелок, не должен стеснять зрение стрелка и мешать продвижению ружья. При отсутствии подходящего заслона пользуются срезанным хвойным деревцем. За густым заслоном, да еще выше роста, становиться никоим образом нельзя, например за стволом дерева. В таких случаях зверь скорее увидит стрелка, чем стрелок зверя.

Облавная охота при 1, 5—2-километровом окладе требует значительного количества загонщиков, хотя и меньшее, чем на осенней облаве. Допустив, например, интервалы в 80 шагов, все же их потребуется на оклад указанной величины не меньше 30 человек. Но интервалы также нередко оказываются слишком большими, особенно в густом заснеженном хвойном и даже смешанном лесу. Несмотря на то, что ни травы, ни листьев нет, лес после обильных снегопадов становится чащею и только четвероногие свободно находят проходы под снежною нависью. Прибылые волки, обходя в такой обстановке загонщика, часто прорываются либо затаиваются. Значительное количество загонщиков не всегда легко иметь в любое время; охота, с другой стороны, не может быть назначена заранее, а может только предполагаться. Нужно выследить и обложить зверя. Последнее удается иногда в угодье, отстоящем от селения в нескольких километрах. Надо, следовательно, окладчику вернуться в селение и подыскать загонщиков, где одни заняты своими де-лами, другие общественными и т. д. Эта зависимость от загонщиков несколько ослабляет систематичность приема облав-ной охоты на волков и во всяком случае делает ее недостаточно подвижной в смысле ее боевой готовности в любой момент.

Зимнюю облавную охоту на волков проводят одною подвиж-ною цепью загонщиков. Цепь неподвижная при достаточном количестве ершей была бы более желательным приемом, как об этом уже говорилось в своем месте.

Однако увеличение ершами общего количества загонщиков еще более связало бы боеспособность облавной охоты, как приема систематического. Если дело касается какой-нибудь разовой облавы, то соображения о зависимости осуществления облавы от наличия загонщиков были бы несущественны и, пожалуй, излишни.

При облаве на волков при недостатке загонщиков весьма существенно заграждение крыльев — концов флангов к стрелковой линии. Это заграждение делается либо чернотой (одежда, попоны, мешки и т. п. ) в количестве 3—8 приблизительно предметов на фланг, в зависимости от величины оклада и характера лесо-насаждения, либо молчанами.

Чернота — не флажный шнур, который действует на известном протяжении беспрерывно и этим силен. Чернота не может заменить зоркости выдержанного молчанина, который, скры-ваясь за заслоном, чтобы не отпугнуть зверя от стрелковой ли-нии, обнаруживает себя только при намерении зверя прорвать линию фланга, причем обнаруживает себя так, чтобы не вызвать переполоха зверя, постукивая, когда нужно, пошевеливаясь или покашливая, чтобы зверь заметил его своевременно, а не то выходя из-за заслона, кричит, перерезая путь зверю. Чернота может сослужить хорошую службу при окладах обрезных, в отъемах, или когда встречаются достаточно просторные прогалки или поляны. Таким образом, участие молчан в зимних обла-вах на волков представляется необходимым. Необходимость эта станет тем более понятной, если мы представим себе оклад любой формы, оцепленный в 1/8 части окружности стрелковой линией, а в 7/8 окружности кричащими загонщиками. Зверь оказывается, таким образом, чуть не в кольце гула голосов людей, причем подвижка его к стрелковой линии — к единственному месту, где стоит тишина, — сопряжена с приближением к кричащим загонщикам, расположенным на крыльях фланга, около стрелковой линии.

Естественно, что окружение зверя голосами кричан, как называют загонщиков в отличие от молчан, нередко повергает его в панику и влечет за собою прорыв. Молчане в этом отношении помогают, не нарушая оцепления, создавать более длинный участок тишины, не отбивая зверя с хода на стрелков. Количество молчан стоит в прямой зависимости от количества стрелков; молчане — это недостающие стрелки; чем меньше стрелков, тем больше требуется молчан.

Рис. 8 Оцепление оклада в момент начала гона

Рис. 8 отмечает те условия тишины, которые создаются благодаря роли молчан, необходимые для предоставления зверю следовать своим ходом к лазу, где расположена стрелковая линия. В то же время рисунок представляет оцепление оклада в момент начала гона и постепенное усиление крика к тыловой линии.

Стрелковая линия носит название фронта, противоположная линия загонщиков — тыла; боковые линии называются фланговыми или флангами, а концы их — крыльями; фланги, считая с фронта, называются правым и левым, нумерация стрелковых мест ведется по порядку от места начала расстановки'; нумерация молчан берет начало от линии стрелков, по каждому флангу отдельно. Роль каждого молчанина, в зависимости от близости его местонахождения к стрелковой линии, варьируется. Первый молчании на каждом фланге, как стоящий совсем близко от стрелка, должен вести себя примерно так же " как и стрелки: он должен недвижимо стоять за заслоном, скрывающим его и позволяющим ему в то же время хорошо видеть (происходящее впереди себя и с боков; одежда его не должна выделяться пятном, в заснеженном лесу полезен белый балахон. Второй молчании обычно должен вести себя так же, в поведении третьего или четвертого замечается уже разница, он стоит совершенно недвижимо до поры до времени, но уже не заслоняясь; следующий за ним стоя делает легкие движения; молчании, стоящий еще дальше, изредка покашливает и т. д. Умелое выполнение молча-нами своих обязанностей на этом ответственном участке — необходимое условие удачи зверовых облав. Работа молчанина особенно ответственна при малом количестве стрелков. Интервалы между молчанами при одинаковой плотности леса примерно такие же, как и у стрелков. Исключение представляют, редколесья и чисти, по которым, благодаря широкому кругозору впереди, молчан можно расставлять местами с интервалом в 100 и более шагов.

Кричан (загонщиков) расстанавливают, смотря по характеру места, с промежутками от 40 до 100 шагов. Первые от молчан загонщики должны покрикивать 'Слабее, или еще лучше постукивать по дереву, до тех пор, пока тыловая линия не подвинется (при подвижных облавах) и пока загонщики не получат распоряжение окладчика.

При облавах подвижных загонщики начинают наступление не сразу. Гораздо выгоднее стронуть зверя неподвижною цепью, не сбиваясь, оставаясь на своих местах с установленными интервалами. Такое положение сохраняется не менее 1/4 часа, и движение во всяком случае должно последовать только по команде окладчика.

Очень часто подвижка имеет место уже после первых выстрелов со стрелковой линии.

Подвижка загонщиков происходит по образцу, изображенному на рис. 1, 2 и 3. Когда линия кричан поравняется с молчанами, последние выполняют роль фланговых загонщиков.

При продвижении надо строго соблюдать интервалы, не кричать благим матом, прислушиваться к распоряжениям окладчика, останавливаться всей цепью по команде окладчика, выравниваться, перекликаясь с соседом. Фланговые загонщики, руководствуясь тропой по линии оклада, могут и должны оказывать в деле равнения ожидаемую от них помощь.

При продвижении загонщиков тыловой части- цепь их, опускаясь с окружности и размещаясь по более прямой линии, сгущается. При сгущении обычно происходит дезорганизация, так как интервалы делаются меньше. Этот момент следует учесть и, во избежание образования беспорядочных групп, сделать остановки для выравнивания.

Волки матерые и переярки не заставляют себя долго ждать и чаще выходят на стрелковую линию или до подвижки или при достижении цепи загонщиков примерно не дальше середины оклада. Но волки прибылые, оробев и отбившись от старших, иногда так жмутся в окладе, что только аккуратнейшее соблюдение интервалов между загонщиками и равномерное систематическое продвижение загонщиков способно выставить их на стрелковую линию.

Под гоном следует подразумевать не - механическое прохождение оклада по направлению к стрелковой линии, но возможное управление ходом зверя при уклонениях его от прямого пути, а равно выправление линий оклада особым соответствующим размещением загонщиков и иногда индивидуальною ролью каждого. Это управление ходом зверя, руководимое окладчиком путем передачи распоряжений, особо заметно бывает, когда облавная охота, благодаря малому размеру оклада, проводится при небольшом количестве загонщиков или же когда охота производится флажным, а тем более псковским способом. Волк часто слышит, а иногда и видит проезжающих по дорогам людей, привыкает и к движению лошадей, и к поскрипыванию телег, и к стуку колес, и к визгу полозьев, и к понуканию лошадей, и к отдельным выкрикам или разговору проезжих. Все эти звуки протекают постоянно по определенному направлению в ту или другую сторону, не сходя с этого направления, и тонут постепенно вдали.

Нередко зверь слышит и стук топора дроворуба. Привыкнув к этим звукам, не вызывающим никаких беспокойных последствий, зверь понимает, что они произведены без агрессии, не направлены против него и считает себя невидимым свидетелем происходящего. Другое дело — крики при встрече со зверем, махание руками, указывание на него, а тем более приближение к нему. Такие крики зверь отличает, как крики по зрячему, а зверь именно и боится быть замеченным. Находясь близ самой дороги в сетке мелколесья, зверь способен наблюдать за проезжими, но стоит только проезжему обнаружить какими-либо действиями1, что зверь им примечен, как последний в тот же. миг пускается на утек. Из приведенных примеров того или иного поведения волка к проявлениям человека своего присутствия ясно, что внезапное обнаружение зверем человека вне дорог, тем более в том участке, где зверь находится на отдыхе, да еще крики словно по зрячему, могут заставить зверя вскочить и замахать на утек, не выбирая ни направления, ни лаза.

Стронуть зверя с лежки надлежит, подготовив его звуками, которые он не считает враждебными. Полезно постучать по деревьям, переговариваться затем между собой, отдаляясь иногда от оклада, если размер его невелик, ослабив или усилив звук голоса, в зависимости от условий погоды, снежного навеса на деревьях и направления и силы ветра.

Все готово к охоте! А сколько было приготовлений! От привады на дорогу влилось 9 волчьих следов. Эти следы были подобны бороздам на пашне, занесенным метелью. Ночью выпадал снег, утром мело. С дороги следы пошли одной тропой к лесу. Тропа, затушеванная низовой метелью, обозначалась полосой. Свежие ли это следы? Как узнать их свежесть, когда они до метели попали на старую мерзлую крепкую тропу. Через два километра тропа раздвоилась, одна пошла чистью, другая вошла в хвойный перелесок и ожила немного: здесь мело меньше. На ощупь стенки ее были не тверды, даже мягки. Тропа свежая. Это подтвердилось, когда тропа разделилась на отдельные следы: они мягки и рассыпчаты, как и окружающая толща снежной целины. Разошлись было следы на 9 ручейков, но снова влились в одно русло, вышедшее на лесную дорогу. Невидимо идут волки по дороге. Уплотненное полотно дороги — не; целик, волчья лапа не тонет, и неглубокий отпечаток следов давно запорошен. Свертки в целик нигде нет, уйти по той же дороге по направлению, откуда пришли, — не волчья повадка. Стало-быть здесь. Идет по дороге окладчик, посматривает: беда, если впереди будут встречаться торные перекрестки дорог.

Встретилась неторная дорожка — в глубь леса, а по ней ровными звеньями приглушенные ямки волчьего следа — одиночки, крупные круглые, как у жеребка. Где же остальные?

Идет окладчик по этой дорожке, разглядывает, раздумывает, куда же 8 штук девалось. И, точно в ответ, по целику на эту дорожку подошла волчья тропа. Много ямок стало на дорожке. Повидимому, эти волки прошли по торной дороге дальше и, увидав, что матерый свернул, подвалили к нему.

Дорожка с волчьими следами дошла до низины и повернула вдоль соснового болота. В опушке и дальше запудренные кроны невысоких сосен, розовеют стволы. Туда между мшистыми кочками исчезла волчья тропа.

Окладчик обошел болото и никаких больше следов не встретил. Проверил входную тропу, удостоверился на дорожке, что все следы смотрят носками к болоту, и послал помощника в ближний колхоз за 20 загонщиками и за охотниками, которые еще с вечера из города приехали. Сам пошел намечать стрелковую линию и номера. Ветра нет, а воздух заметно плывет в болото. Намеченную было стрелковую линию придется за угол переносить, чтобы вдоль линии тянуло. Выбрал номера для стрелков: везде заслоном маленькие сосенки и' все ветки и хвоя облеплены снегом — белехонько. У всех ли стрелков белые балахоны привезены? Вышел окладчик на дорожку и к торной идет. Слышит, оглобли поскрипывают: едут охотники на двух подводах, за ними — загонщики. Выглядывают охотники из са-ней, завидев окладчика, хочется поскорее узнать об окладе.

«Девять штучек. Старик больно велик. Снежно в лесу, надо халаты одевать».

Все готово. Стрелки на номерах. Тихо. Хвоя, как в чепчиках.

Стоит стрелок в белом балахоне, шапка повязана белым платком. Присматривается к участку своего обстрела. Мешает охотнику снежная навись на заслоняющей его сосенке. Сбил он весь снег и зачернела маква. Теперь все впереди видно. Долго тянется время. Окладчик с молчанами давно уже, кажется, скрылся за поворотом на фланговую линию. Он, верно, задержался, растолковывая каждому обязанности.

— Пошел! — слышен голос окладчика. Голоса обозначились полукругом. Томно доносятся они в заснеженном лесу. Начала гона, пожалуй, и не было слышно — это началась подвижка. Слышится на фланге постукивание палками о деревья. Временами глухой гул проносится над лесом, будто дрожит воздух, и от этой ли дрожи в воздухе или сам по себе кое-где осыпается блестками снег с ветвей. На крыльях тихо: притаились мол-чане, стало быть не видно зверей, или прошмыгнули уже они волнистыми машками к стрелковой линии.

Откуда-то поднялся косач Распластавшись самолетом, ой дугой облетает болото.

Голоса стали внятнее.

Слева против соседа, отдаляясь от опушки короткими бросками, стелется, как дым из трубы, вереница волков, три, четыре... да, четыре. Желтеют бока у переднего, лоб широкий, как у медведя. За ним идут посветлее, поменьше, один с черной полосой на хребте. Стелятся волки прыжками короткими дымчато-серой волной.

Коротко, сухо ударил выстрел соседа. Посунулся волк, запудрил башку, поднялся горбатым и быстро пошел на утек через линию, но рухнул от второго выстрела. Пара вернулась в оклад, третий ударился вдоль номеров и, выдержав два дуплета, безжизненно погрузился в снег; торчат треугольные уши, чернеет хребет полосой, а хвост на поверхности весь. Стреляют и справа. Из опушки, раскрыв пасть от волнения и бега, ритмичными прыжками, в перевалку, идет, вздернув голову вверх, должно быть, переярок, но крупный, длинный, пушистый. Идет прямо на номер, где стрелок в белом балахоне за сосенкой стоит. Шел, шел, да как шарахнется обратно в оклад.

Долго стоял стрелок в недоумении. Из опушки загонщики стали выходить. Подошел и окладчик. Четырех убитых волков притащили. Окладчик укоризненно головой покачивает и говорит стрелкам: «С нашей стороны кажется все ладно, а на вашей недоимка, все 9 волков на номерах побывали».

Поглядев следы волков, подходивших к стрелкам, окладчик указал пальцем на след волка, ушедшего обратно в оклад, и на сосенку, с которой стрелком сбит был весь снег, сказал: «Весь лес что сахарные головы стоит, а эта сосенка чернота чернотой;, к чему тогда и халат белый одевать».

Из-под гона волк выходит разными аллюрами, и с разного степенью предосторожности. По мелкому снегу он часто идет обычным своим аллюром, трусцою, особенно в первый период зимы, когда зверь еще мало испытал на себе преследование. По глубокому снегу он предпочитает итти, для облегчения передвижения, короткими прыжками. Заметив близкую опасность, волк несется карьером. Перед выходом на менее заслоненные растительностью места волк, если он не испуган и не шел до того быстрым ходом, останавливается, высматривает путь впереди и старается обнаружить что-либо подозрительное и зрением и чутьем. Нередки поэтому приостановки в опушке перед выходом к стрелковой линии. Когда волк идет быстрым ходом на прыжках, он редко замечает стрелка, умело стоящего на номере.

Резкие тона (пятна), нарушающие основную окраску пейзажа, легко обращают на себя внимание волка. Одежда стрелка никоим образом не должна по этой причине выделяться в окружающей среде.

Волк очень выносливый, крепкий зверь. Сильно раненый, он способен делать большие переходы и часто поэтому не достается охотнику. Когда шкура с волка снята, туша его кажется незначительной по сравнению с впечатлением своего объема в шкуре, очень толстой и длинноволосой. Вследствие такого кажущегося утолщения объема туловища учащаются (неточные выстрелы и, не давая попадания, обсекают только шерсть.

По всем этим соображениям волка следует бить точно и только в убойные места. Самым удобным обычно представляется выстрел под лопатку. Напускать волка следует по возможности на самый близкий выстрел. Самым лучшим снарядом является мелкая согласованная картечь. Для 12 кал. прекрасным снарядом служит 28 шт. на заряд (по 7 в ряд).