Алёшка
Завсегдатай
- С нами с
- 16/11/10
- Постов
- 1 271
- Оценка
- 185
- Живу в:
- Санкт-Петербург
- Для знакомых
- Алексей
- Охочусь с
- 1988
- Оружие
- гладкоствольное
- Собака(ки)
- Нет
Выкладываю небольшой рассказик из своей охотничьей жизни. Хотел бы услышать ваши краткие комментарии.
Памятная охота 1990 года. Росстани.
В те годы, на открытие летнего сезона охоты, я всегда ездил к отцу в Бологовский район Калининской области (теперь Тверской). В этот раз я приехал в Бологое за несколько дней до открытия. Привез отцу патронов с дробью №5 и №3, которые он просил к началу сезона, круглый Ленинградский хлеб и что-то еще по мелочи. Отец любил наш Ленинградский хлебушек и поэтому просил, чтобы я, собираясь к нему, не забыл купить и привезти его в Бологое. В пятницу перед открытием охоты у бабы Дуни в деревне Сеглино собралась вся наша охотничья компания. Отец, дядя Гена (Гурьянов Г. Д.), его сын Олег и собственно я. Вышли из деревни в полдень, погода стояла прекрасная. Дорога, тракторная колея, до места охоты была в неплохом состоянии, поэтому с одним небольшим перекуром мы дошли до Росстани где-то за час. Стали обустраивать лагерь. Не знаю почему, но в этот раз мы не взяли с собой палатку, а только огромный лист полиэтилена, который был натянут от стога сена через шесты к земле, рядом стоял столик и скамейки. Приготовили (натаскали) дров на пару дней, устроили очаг. Все три дня, которые мы находились в Росстанях, стояла теплая по-летнему и сухая погода. Не помню вечера перед охотой, но первую ночь я запомню навсегда. Дважды в жизни я не смог заснуть ни на минуту из-за комаров, которые, может быть, не столько кусали, сколько жужжали, гудели. Первый раз это было на день рыбака в июле 1989 года, когда мужики, отмечая праздник и выпивая и закусывая, забыли ночью закрыть дверь на улицу, и в домик набилась такая уйма комаров, что, зайдя, в него уже после фотосъёмок около 10:00 часов утра, я застал удручающую картину: гул роя комаров и валяющихся по койкам, словно после Куликовской битвы, пьяных мужиков, которые не обращали на комаров ни какого внимания, похоже, и комары тоже не обращали внимания на мужиков. Второй раз это было на открытии охоты, которую я пытаюсь описать. Я был так рад рано утром вылезти из этого вигвама на открытый воздух, где не было ни одного комара. Затемно, обувшись и взяв ружье и патронташ, я пошел на ближайшую лужу. Вместе со мной пошел Олег, он почему то обошел лужу с другой стороны. С воды поднималась небольшая дымка тумана, через которую я увидел, плывущую и не обращающую на меня ни какого внимания, утку. (Позднее я узнал, что утка толи плохо видит в тумане, толи неохотно взлетает, но самое главное в тумане очень близко подпускает к себе охотника). Я поднял ружье, прицелился и выстрелил, утка замерла на месте. Я попытался было ринуться в воду за добычей, но не тут то было, высоты болотных сапог не хватало для того, чтобы дойти до утки. Я вышел на берег и начал раздеваться, в это время ко мне подошел Олег и остановил меня, сказав, что его фокс сплавает и принесет утку. Так и случилось, первым моим трофеем в это утро оказался чирок. Отец и дядя Гена принесли с утренней зорьки одну и две кряковых утки. Был разведен костер, ощипаны, опалены и промыты утки, после чего они были водворены в ведро с водой, висящее над костром. Охотничья похлебка была готова где-то через час. Отец, разливая по мискам обед, положил мне в тарелку часть грудки от чирка и сказал, что это самое нежное и вкусное утиное мясо, с чем я согласен по прошествии многих лет. Отдохнув от плотного обеда, так как каждый из нас съел по паре мисок похлебки, мы с отцом отправились на бобровник, где он рассчитывал пострелять уток. И действительно утки там были, но они снялись с воды, не дав возможности нам произвести ни одного выстрела. Отец, подозвав меня к себе, объяснил, куда могли сесть утки и как нужно подходить к ним. Мы пошли к старому заболоченному “Г” – образному бобровнику. Подойдя к нему, отец отправил меня левой стороной, а сам пошел на право. Обойдя почти весь бобровник по чистой воде и не подняв ни одной утки, я остановился в ожидании отца у заросшего осокой угла бобровника. Отец, показавшийся на другом берегу, дал мне знак, чтобы я заходил в воду и шел по осоке. Я так и поступил. И вот, пройдя около 10–15 шагов по траве, метрах в 15 от меня, взрывается кряковая утка, я вскидываю ружье…выстрел, утка падает вниз, из того же места поднимается вторая крякуха, перевожу взгляд на нее, прицеливаюсь, выстрел, вторая утка падает вниз. Во время этой стрельбы, еще пара крякашей поднялась в воздух, одного добыл отец, а второго, пролетающего надо мной, я успешно пропуделял (промахнулся). Я, было, собрался идти искать уток, но отец сказал мне, чтобы я шел дальше по осоке, потому что он видел как на бобровнике, где мы не стреляли, поднялось 5-6 уток. И на самом деле, не пройдя и 10 шагов, поднялась угонная утка, я вскинулся, закрыл ее стволами и выстрелил, она, к моему удивлению, упала, но не чисто битая, и я повторно выстрелил из второго ствола. Итак, обойдя лужу диаметром около 50 метров, мы с отцом добыли четыре кряковых утки. Самое интересное, что очевидцами этого спектакля стали несколько бологовских рабочих, которые занимались здесь уборкой сена. И я как сейчас помню, как мы с отцом вышли на дорогу, подошли к мужикам, отец поздоровался с ними, похвалил меня, дескать, вот сын растет настоящим охотником, я чувствовал себя на вершине счастья.
Памятная охота 1990 года. Росстани.
В те годы, на открытие летнего сезона охоты, я всегда ездил к отцу в Бологовский район Калининской области (теперь Тверской). В этот раз я приехал в Бологое за несколько дней до открытия. Привез отцу патронов с дробью №5 и №3, которые он просил к началу сезона, круглый Ленинградский хлеб и что-то еще по мелочи. Отец любил наш Ленинградский хлебушек и поэтому просил, чтобы я, собираясь к нему, не забыл купить и привезти его в Бологое. В пятницу перед открытием охоты у бабы Дуни в деревне Сеглино собралась вся наша охотничья компания. Отец, дядя Гена (Гурьянов Г. Д.), его сын Олег и собственно я. Вышли из деревни в полдень, погода стояла прекрасная. Дорога, тракторная колея, до места охоты была в неплохом состоянии, поэтому с одним небольшим перекуром мы дошли до Росстани где-то за час. Стали обустраивать лагерь. Не знаю почему, но в этот раз мы не взяли с собой палатку, а только огромный лист полиэтилена, который был натянут от стога сена через шесты к земле, рядом стоял столик и скамейки. Приготовили (натаскали) дров на пару дней, устроили очаг. Все три дня, которые мы находились в Росстанях, стояла теплая по-летнему и сухая погода. Не помню вечера перед охотой, но первую ночь я запомню навсегда. Дважды в жизни я не смог заснуть ни на минуту из-за комаров, которые, может быть, не столько кусали, сколько жужжали, гудели. Первый раз это было на день рыбака в июле 1989 года, когда мужики, отмечая праздник и выпивая и закусывая, забыли ночью закрыть дверь на улицу, и в домик набилась такая уйма комаров, что, зайдя, в него уже после фотосъёмок около 10:00 часов утра, я застал удручающую картину: гул роя комаров и валяющихся по койкам, словно после Куликовской битвы, пьяных мужиков, которые не обращали на комаров ни какого внимания, похоже, и комары тоже не обращали внимания на мужиков. Второй раз это было на открытии охоты, которую я пытаюсь описать. Я был так рад рано утром вылезти из этого вигвама на открытый воздух, где не было ни одного комара. Затемно, обувшись и взяв ружье и патронташ, я пошел на ближайшую лужу. Вместе со мной пошел Олег, он почему то обошел лужу с другой стороны. С воды поднималась небольшая дымка тумана, через которую я увидел, плывущую и не обращающую на меня ни какого внимания, утку. (Позднее я узнал, что утка толи плохо видит в тумане, толи неохотно взлетает, но самое главное в тумане очень близко подпускает к себе охотника). Я поднял ружье, прицелился и выстрелил, утка замерла на месте. Я попытался было ринуться в воду за добычей, но не тут то было, высоты болотных сапог не хватало для того, чтобы дойти до утки. Я вышел на берег и начал раздеваться, в это время ко мне подошел Олег и остановил меня, сказав, что его фокс сплавает и принесет утку. Так и случилось, первым моим трофеем в это утро оказался чирок. Отец и дядя Гена принесли с утренней зорьки одну и две кряковых утки. Был разведен костер, ощипаны, опалены и промыты утки, после чего они были водворены в ведро с водой, висящее над костром. Охотничья похлебка была готова где-то через час. Отец, разливая по мискам обед, положил мне в тарелку часть грудки от чирка и сказал, что это самое нежное и вкусное утиное мясо, с чем я согласен по прошествии многих лет. Отдохнув от плотного обеда, так как каждый из нас съел по паре мисок похлебки, мы с отцом отправились на бобровник, где он рассчитывал пострелять уток. И действительно утки там были, но они снялись с воды, не дав возможности нам произвести ни одного выстрела. Отец, подозвав меня к себе, объяснил, куда могли сесть утки и как нужно подходить к ним. Мы пошли к старому заболоченному “Г” – образному бобровнику. Подойдя к нему, отец отправил меня левой стороной, а сам пошел на право. Обойдя почти весь бобровник по чистой воде и не подняв ни одной утки, я остановился в ожидании отца у заросшего осокой угла бобровника. Отец, показавшийся на другом берегу, дал мне знак, чтобы я заходил в воду и шел по осоке. Я так и поступил. И вот, пройдя около 10–15 шагов по траве, метрах в 15 от меня, взрывается кряковая утка, я вскидываю ружье…выстрел, утка падает вниз, из того же места поднимается вторая крякуха, перевожу взгляд на нее, прицеливаюсь, выстрел, вторая утка падает вниз. Во время этой стрельбы, еще пара крякашей поднялась в воздух, одного добыл отец, а второго, пролетающего надо мной, я успешно пропуделял (промахнулся). Я, было, собрался идти искать уток, но отец сказал мне, чтобы я шел дальше по осоке, потому что он видел как на бобровнике, где мы не стреляли, поднялось 5-6 уток. И на самом деле, не пройдя и 10 шагов, поднялась угонная утка, я вскинулся, закрыл ее стволами и выстрелил, она, к моему удивлению, упала, но не чисто битая, и я повторно выстрелил из второго ствола. Итак, обойдя лужу диаметром около 50 метров, мы с отцом добыли четыре кряковых утки. Самое интересное, что очевидцами этого спектакля стали несколько бологовских рабочих, которые занимались здесь уборкой сена. И я как сейчас помню, как мы с отцом вышли на дорогу, подошли к мужикам, отец поздоровался с ними, похвалил меня, дескать, вот сын растет настоящим охотником, я чувствовал себя на вершине счастья.
