Балобан (Falco cherrug)
Балобан (Falco cherrug). И русское, и латинское его название персидского происхождения. Пролетных соколов этого вида иранские сокольники называли «балобан», а местных — «шарг». Последнее в созвучии с индийским названием балобана вошло в видовое латинское его имя. В некоторых языках названия балобана выглядят прямо ругательствами: «душитель» по-немецки, «дьявольский сокол» по-французски и английски. За что? Неужели за изредка пойманную соколом куропатку или, тем паче, зайца готовы были охотники (может — дичевладельцы?) наградить его столь позорными кличками! Былая к хищным птицам несправедливость проникла и в этимологию их названий, частично сохранившись, увы, до наших дней.
В отношении балобана несправедливость эта тем более вопиюща, что сельскому хозяйству он приносит несомненную пользу. В степях весомую долю его добычи составляют серые, крапчатые и другие суслики, а также песчанки, пищухи, молодые сурки, тушканчики и разнообразные полевки. Для всех этих нахлебников балобан, действительно, сокол «дьявольский». Только ведь его нарекали не «по поручению» сусликов. И отношение к балобанам соответствовало ярлыкам — еще в 30-е годы нашего века орнитологи настаивали на исключении его из списка «вредных хищников»! А радетели борьбы с «пернатыми разбойниками» тем временем нещадно били балобана. Теперь он внесен в Красную Книгу.
Связь балобана с сусликами настолько тесна, что некоторые специалисты достаточно убедительно трактуют историю изменения его ареала в Восточной Европе как прямое следствие сокращения области распространения крапчатого суслика. На другом краю ареала, в Монголии, поведение хищника тонко приспособлено к добыванию массового вида корма — полевки Брандта, наносящей немалый ущерб пастбищному хозяйству страны. На Алтае некоторое увеличение численности балобана связывают с продвижением краснощекого суслика в остепненные вырубкой лесов районы.
Несмотря на столь очевидные пристрастия, набор кормов у балобана велик. Помимо названных выше млекопитающих, в добыче его немало грачей, голубей, дроздов и других птиц. Отмечали случаи нападения балобана на уток, фазанов, кекликов, куропаток. Специально тренированные балобаны сбивали в воздухе вдвое более крупную, да к тому же вооруженную смертоносным клювом серую цаплю.
Широкий спектр питания вида еще не означает, что каждый балобан использует весь этот набор. Напротив, именно у этих птиц нередка индивидуальная специализация отдельных пар: одни вылавливают почти исключительно сусликов (таких большинство), тогда как их соседи систематически взимают дань с грачиной колонии. Такая картина наблюдалась в Наурзуме, Тульских засеках, Венгрии.
Иногда особо подчеркивают, что балобан не добывает землероек. Или ловкости недостает, или «связываться» не желает с подобной мелочью; впрочем, такую мелочь, как насекомые, в его кормах изредка обнаруживали. В Наурзуме однажды наблюдали, как балобан кормил птенцов... грибами маслятами. То ли, как предполагают, в целях лучшего водоснабжения, то ли по случайности. Чего балобан не ест,— это падали. Видно, не положено: сокол — птица из благородных.
Охотятся балобаны на обширных участках, улетая за 3— 5 и даже за 10—15 километров от гнезда. Под Казанью, например, они регулярно носили птенцам сусликов (опять суслики!) из колонии, расположенной за 5 километров на противоположном берегу водохранилища.
Возле своего гнезда крупные сокола не охотятся, поэтому здесь подчас преспокойно селятся птицы, составляющие соколиное меню. И все же — так ли уж безупречен этот прославленный соколиный альтруизм, не кроется ли за ним какой-нибудь тайной корысти? В Киргизии близ Иссык-Куля на расстоянии всего 30 метров от гнезда балобана обосновалась семейка кекликов из 12 птенцов. Взрослые балобаны ни малейшего внимания на них не обращали и кеклики платили им тем же, спокойно кормясь на виду пернатых хищников. Слетки же балобана, строгими ограничениями «кодекса гнездового поведения» не связанные, сразу после вылета начали методично преследовать молодых кекликов, не приученных бояться грозных соседей. В других гнездовых участках отмечали случаи нападения молодых балобанов на зайчат и птенцов сорокопута. Стоило присмотреться повнимательнее и в этом широко известном явлении, чаще всего именуемом «под защитой сильных», проступил некоторый элемент расчетливости. «Защита» сильных может обернуться временно неприкосновенным запасом пищи целевого назначения — для охотничьего тренажа подрастающего поколения.
Распространен балобан по югу Европы и Азии от Австрии до Монголии. Повсюду малочислен, кроме некоторых островных лесов. В Наурзумском лесу «Терсек», например, 12 пар гнездится на площади менее 5 квадратных километров. На юго-востоке ареала, в Киргизии, численность значительно ниже — 6 пар на 1000 квадратных километров. Еще ниже плотность гнездования на юго-западе ареала, в Молдавии,— около 20 пар на 34 тысячи квадратных километров. У северной границы распространения вида, в Рязанской области, единственная пара была обнаружена нами на площади около 800 квадратных километров, хотя всего лет 30 тому назад поблизости, в Тульских засеках, 2—3 пары балобанов постоянно гнездились в заповедном лесном участке на территории в 20 раз меньшей. Общая численность балобана в СССР неизвестна; в зарубежной Европе ее определяют в 80— 100 пар.
Гнездится балобан по-разному, В горных районах предпочитает ниши на скальных обрывах, укрытые от дождя и солнца. В островных лесах и лесостепи охотно занимает чужие гнезда; орланов, ворон, но чаще канюков, коршунов, цапель, воронов, В тундрах и пустынях его гнезда находили на топографических и иных вышках, мачтах электролиний.
Соседства других хищников не избегает. Пары балобанов селились поблизости от жилых гнезд тетеревятника, черного грифа, коршуна, канюка, мелких соколов. К своим сородичам относится тоже терпеливо; на Украине гнезда балобанов и других соколов находили в 200 метрах друг от друга. Не чужд некоторого коллективизма, любит жить в колониях грачей, мелких соколов. Но самое излюбленное соседство для балобана — серые цапли. Почти повсюду в пределах их совместного ареала отмечаются случаи гнездования балобана в колониях цапель. Летом 1956 года мы обнаружили его гнездо на одном дереве с шестью гнездами серых цапель. Два птенца благополучно вылетели из него, но их охотничьи похождения проследить не удалось. Нет детальных наблюдений и за другими совместными поселениями балобанов с цаплями. Поэтому разные домыслы о возможных выгодах такого рода сожительства таковыми пока и остаются.
Гнездятся балобаны рано, в марте-апреле. В Монголии насиживание начинается иногда при 20-градусных морозах. В кладке 3—5 красно-бурых яиц. Насиживает их в основном самка, которой самец 2—3 раза в день приносит добычу. По наблюдениям в вольере, птенец балобана за гнездовой период съедает до 5 килограммов пищи. В годы ее обилия смертность птенцов низкая, до вылета доживают 4—5 молодых. В Забайкалье и Западном Казахстане были зарегистрированы выводки балобана из 6 птенцов — максимально известные.
Балобан — один из признанных призеров соколиных охот. К тому же универсал: берет зайцев и уток, фазанов и сурков, куропаток и кекликов. В былые времена его ценили высоко: в Туркмении, например, лет 70—80 тому назад за него давали верблюда и седло в придачу. Нынче верблюда на балобана, пожалуй, не выменяешь, но интерес к нему возрастает: немногие у нас приверженцы собственно соколиной охоты начинают ее возрождение именно с ловчими балобанами.
Один из ближайших родственников балобана — средиземноморский сокол (F. biarmicus) — птица для нас загадочная: то ли есть она в нашей фауне, то ли нет. В предвоенные годы его встречали и добывали в Закавказье, что позволяло предполагать гнездование. В июне 1949 года первое (и последнее!) гнездо этого сокола было найдено в сотне километров к югу от Баку. Единственная в нашей стране гнездовая пара кормилась главным образом голубями. Самку добыли, и больше этих соколов в тех краях уже не встречали. В последние годы похожую на них птицу видели на гнездовье в Хосровском заповеднике Армении, но крупных соколов так трудно отличить друг от друга... Пример тому — недавнее исключение средиземноморского сокола из орнитофауны Болгарии на основании тщательной проверки нескольких коллекционных экземпляров, оказавшихся... балобанами.
Для нашей фауны вопрос о средиземноморском соколе все еще открыт для исследований.
По иронии судьбы индийского родственника балобана — лагrapa (F. jugger) тоже исключали из фауны, но уже нашей страны. Добытый у гнезда на Тереке сокол, принятый за лаггара, позднее был определен как необычайно окрашенный экземпляр опять-таки балобана. Несколько лаггаров было добыто в разное время в Средней Азии, но без признаков гнездования. И этот вид пока остается для нашей орнитофауны в категории залетных.