- С нами с
- 21/09/04
- Постов
- 1 473
- Оценка
- 671
- Живу в:
- Весёлый поселок
- Для знакомых
- Александр
- Оружие
- гладкое и нарезное 5,45х39, ,22lr, cal 410,12, 308win и т.д.
- Собака(ки)
- сам как собака
Из журнала
ПЕТЕРБУРГСКАЯ ОХОТА И РЫБАЛКА - МАЙ 2006 года
«Не вижу связи закрытия весенней охоты с птичьим гриппом»
Вот уже почти год со страниц практически всех печатных изданий, а также экранов
телевизоров и радиоприёмников почти ежедневно звучит одна и та же тема: «птичий
грипп ». А действия некоторых чиновников по предотвращению проникновения «птичьго
гриппа» на нашу территорию напоминают военные действия. Очень жаль, что тон задают
высокопоставленные чиновники, вынося смертельный приговор ничем не повинным диким
птицам. К началу весенней миграции птиц истерия «борьбы с птичьим гриппом» достигла
апогея и как снежный ком прокатилась по всей стране. Также очень жаль, что наши
чиновники всех уровней не прислушиваются к мнению специалистов.
И хотя я не вирусолог, но события последнего года заставляют штудировать всю
имеющуюся мировую литературу, посвящённую обсуждаемой проблеме. Давайте коротко
разберёмся в этом, посмотрим на проблему не только с точки зрения наступающей
«всеобщей пандемии».
Впервые вирус птичьего гриппа был выделен в 1902 г. В течение Xx века
заболеваемость различными штаммами группы А была выявлена у очень большого
количества видов птиц, млекопитающих и человека. Вирус штамма H5n1 известен с 1959
г., когда возникла эпизоотия кур на одной небольшой ферме в Шотландии. В1969 г. он
был причиной эпизоотии в Гонконге. В 1979 г. был обнаружен у диких водоплавающих на
северо-восточном Каспии. Таким образом, новинка года является старым для
человечества знакомым. Он веками вполне мирно сосуществовал с дикими птицами,
мелким фермерским птицеводством и рынками живого товара. До сих пор мало
доказательств того, что перелётные птицы разносят и передают высоко патогенный
вирус H5n1. Учёные многих стран, проверив сотни тысяч птиц, обнаружили лишь
немногих живых особей — носителей птичьего гриппа в высоко патогенной форме. Не
далее как в ноябре 2005 г. ООНовская Организации по Пище и Сельскому хозяйству
заявила: «На сегодняшний день интенсивная проверка клинически нормальных перелётных
птиц в заражённых странах пока что не дала положительного результата на H5n1».
Почти все дикие птицы, давшие положительный тест, были мёртвыми и в большинстве
случаев обнаружены вблизи вспышек эпидемии домашних птиц (выделено мною). Даже в
недавних случаях обнаружения H5n1 у диких птиц в Европе эксперты сходятся на том,
что эти птицы (в основном лебеди), вероятно, подцепили вирус в черноморском
регионе, где H5n1 широко распространён среди домашних птиц, и погибли после того,
как улетели на запад, спасаясь от необычно холодной черноморской погоды. Основная
слабость теории перелётных птиц состоит в том, что географическое распространение
болезни не сочетается с миграционными путями и сезонами. Если нанести зоны вспышек
на карту, они распределятся вдоль железных и автодорог, но не вдоль пролётных
путей. Если именно дикие птицы являются первичными носителями вируса, то трудно
объяснить отсутствие вспышек в Африке, Южной и ЮВ Азии и Австралии прошлой осенью.
Если болезнь переносится перелётными птицами, почему же вспышка птичьего гриппа в
Новосибирской области летом прошлого года произошла в самую глухую пору для
миграций птиц — в июле? Также никакой миграцией не объяснить заболевание птиц на
фермах в Тульской и Тамбовской областях. Даже если перелётные птицы и разносят
болезнь, что подтверждается недавними случаями в Европе, есть значительно более
важные пути её распространения, и именно на них надо концентрировать внимание. Если
бы перелётные птицы разносили высоко потагенный вирус гриппа птиц, то весной 2005
года волна эпизоотии шла бы непрерывным фронтом на север.
Штамм H5n1 вызывает массовые заболевания и падёж только домашних птиц, в дикой
природе крупных заморов от этого вируса не выявлено. Гибнет лишь незначительный
процент особей водных птиц, обычно ослабленных другой инфекцией. Так, в 1979-1982
гг. на северо-восточном Каспии погибли, по подсчётам орнитологов Астраханского
заповедника, до миллиона лебедей, гусей, уток и чаек. У некоторых мёртвых птиц был
выделен штамм H5n1. Но причиной трагедии было массовое отравление токсинами
ботулизма. Необычно жаркая погода и дефицит кислорода в прогретой воде вызвали
массовое размножение этой бактерии в толщах гниющих водорослей, а грипп действовал
как лёгкое дополнение для измождённых птиц.
Почему же у диких птиц нет от него таких массовых эпизоотии? Во-первых, потому что
их иммунная система крепче. Во-вторых, как указывалось выше, H5n1 открыт давно и
существовал, видимо, гораздо ранее момента открытия, а природные популяции
прекрасно приспосабливаются к любой, даже смертельно опасной вначале, инфекции. Всё
просто: те, кто выживает, передают потомству признаки устойчивости к штамму.
Естественный отбор. У домашних же птиц такого отбора не существует: каждый год на
мясо забивается до 90 процентов всего молодняка без учёта их восприимчивости к
инфекциям, и в следующем поколении искусственно выращенных птиц взаимоотношения с
вирусами начинаются как бы с белого листа. В-третьих, нигде в природе не
встречается таких сверхплотных скоплений птиц на одном постоянном месте, как у кур
и уток на птицефабриках. В-четвёртых, если же дикая птица заболела — век её
короток, и мигрировать она уже не может.
Таким образом, высоко патогенный грипп птиц — прежде всего проблема птицеводческих
хозяйств, проблема ветеринарная. И решать её нужно на государственном уровне
созданием вакцины, ежегодной вакцинацией домашней птицы, принятием специальных мер
на каждой птицефабрике, о чём, я абсолютно уверен, знают и делают всё руководители
птицеводческих хозяйств. Винить же диких птиц выгодно, потому что никто за это не
отвечает.
И в заключение об охоте. Я глубоко убеждён, что закрытие весенней охоты — акция
непродуманная и большей частью возникла под общим психозом «наступающей беды».
Кроме того, как известно сегодня, когда охотничьим хозяйством страны управляет
Федеральная служба по ветеринарному и фитоса-нитарному надзору, а отделами
охотничьего надзора заведуют ветеринары, конечно лучше перебдеть. Запретить охоту
«кабы чего не вышло» — легче. И причина весомая — приближается весенняя миграция,
«летит птичий грипп». Да поверьте же, мои дорогие «борцы за здоровье нации», что
охота и птичий грипп никак не стыкуются между собой. Мне даже в жутком сне не
приснится, чтобы охотник добыл больную птицу. Я 50 лет охочусь и 30 лет занимаюсь
профессионально орнитологией, а больных птиц в дикой природе встречал крайне редко.
И то, как правило, чаще всего это были голуби в городе. Закрывать охоту на селезней
и вальдшнепа, проделавших до этого достаточно большой путь с мест зимовок, а значит
здоровых — неправильно: Закрывать охоту на оседлых тетерева и глухаря — просто
глупость. Жаль только того, что почти наверняка наши управленцы от охоты заявят:
закрытие охоты позволило избежать массового заболевания домашней птицы.
В заключение ещё раз хочется подтвердить основной тезис: высоко патогенный грипп
птиц — проблема птицеводческих хозяйств. Кроме того я так же уверен в том, что
принятые меры на наших птицефермах по профилактике обсуждаемого заболевания
принесут положительный результат. Работники птицеферм отлично понимают опасность
заболевания и очень далёкую связь этого заболевания с дикими птицами.
Дикие птицы, в том числе и охотничьи виды — удобный повод для всей компании
антиохотников.
В.М.Храбрый, орнитолог, кан.биол.наук,
ст.научн. сотрудник Зоологического института РАН,
председатель правления Межрегиональной общественной
организации «Петроградское общество охотников и рыболовов»
ПЕТЕРБУРГСКАЯ ОХОТА И РЫБАЛКА - МАЙ 2006 года
«Не вижу связи закрытия весенней охоты с птичьим гриппом»
Вот уже почти год со страниц практически всех печатных изданий, а также экранов
телевизоров и радиоприёмников почти ежедневно звучит одна и та же тема: «птичий
грипп ». А действия некоторых чиновников по предотвращению проникновения «птичьго
гриппа» на нашу территорию напоминают военные действия. Очень жаль, что тон задают
высокопоставленные чиновники, вынося смертельный приговор ничем не повинным диким
птицам. К началу весенней миграции птиц истерия «борьбы с птичьим гриппом» достигла
апогея и как снежный ком прокатилась по всей стране. Также очень жаль, что наши
чиновники всех уровней не прислушиваются к мнению специалистов.
И хотя я не вирусолог, но события последнего года заставляют штудировать всю
имеющуюся мировую литературу, посвящённую обсуждаемой проблеме. Давайте коротко
разберёмся в этом, посмотрим на проблему не только с точки зрения наступающей
«всеобщей пандемии».
Впервые вирус птичьего гриппа был выделен в 1902 г. В течение Xx века
заболеваемость различными штаммами группы А была выявлена у очень большого
количества видов птиц, млекопитающих и человека. Вирус штамма H5n1 известен с 1959
г., когда возникла эпизоотия кур на одной небольшой ферме в Шотландии. В1969 г. он
был причиной эпизоотии в Гонконге. В 1979 г. был обнаружен у диких водоплавающих на
северо-восточном Каспии. Таким образом, новинка года является старым для
человечества знакомым. Он веками вполне мирно сосуществовал с дикими птицами,
мелким фермерским птицеводством и рынками живого товара. До сих пор мало
доказательств того, что перелётные птицы разносят и передают высоко патогенный
вирус H5n1. Учёные многих стран, проверив сотни тысяч птиц, обнаружили лишь
немногих живых особей — носителей птичьего гриппа в высоко патогенной форме. Не
далее как в ноябре 2005 г. ООНовская Организации по Пище и Сельскому хозяйству
заявила: «На сегодняшний день интенсивная проверка клинически нормальных перелётных
птиц в заражённых странах пока что не дала положительного результата на H5n1».
Почти все дикие птицы, давшие положительный тест, были мёртвыми и в большинстве
случаев обнаружены вблизи вспышек эпидемии домашних птиц (выделено мною). Даже в
недавних случаях обнаружения H5n1 у диких птиц в Европе эксперты сходятся на том,
что эти птицы (в основном лебеди), вероятно, подцепили вирус в черноморском
регионе, где H5n1 широко распространён среди домашних птиц, и погибли после того,
как улетели на запад, спасаясь от необычно холодной черноморской погоды. Основная
слабость теории перелётных птиц состоит в том, что географическое распространение
болезни не сочетается с миграционными путями и сезонами. Если нанести зоны вспышек
на карту, они распределятся вдоль железных и автодорог, но не вдоль пролётных
путей. Если именно дикие птицы являются первичными носителями вируса, то трудно
объяснить отсутствие вспышек в Африке, Южной и ЮВ Азии и Австралии прошлой осенью.
Если болезнь переносится перелётными птицами, почему же вспышка птичьего гриппа в
Новосибирской области летом прошлого года произошла в самую глухую пору для
миграций птиц — в июле? Также никакой миграцией не объяснить заболевание птиц на
фермах в Тульской и Тамбовской областях. Даже если перелётные птицы и разносят
болезнь, что подтверждается недавними случаями в Европе, есть значительно более
важные пути её распространения, и именно на них надо концентрировать внимание. Если
бы перелётные птицы разносили высоко потагенный вирус гриппа птиц, то весной 2005
года волна эпизоотии шла бы непрерывным фронтом на север.
Штамм H5n1 вызывает массовые заболевания и падёж только домашних птиц, в дикой
природе крупных заморов от этого вируса не выявлено. Гибнет лишь незначительный
процент особей водных птиц, обычно ослабленных другой инфекцией. Так, в 1979-1982
гг. на северо-восточном Каспии погибли, по подсчётам орнитологов Астраханского
заповедника, до миллиона лебедей, гусей, уток и чаек. У некоторых мёртвых птиц был
выделен штамм H5n1. Но причиной трагедии было массовое отравление токсинами
ботулизма. Необычно жаркая погода и дефицит кислорода в прогретой воде вызвали
массовое размножение этой бактерии в толщах гниющих водорослей, а грипп действовал
как лёгкое дополнение для измождённых птиц.
Почему же у диких птиц нет от него таких массовых эпизоотии? Во-первых, потому что
их иммунная система крепче. Во-вторых, как указывалось выше, H5n1 открыт давно и
существовал, видимо, гораздо ранее момента открытия, а природные популяции
прекрасно приспосабливаются к любой, даже смертельно опасной вначале, инфекции. Всё
просто: те, кто выживает, передают потомству признаки устойчивости к штамму.
Естественный отбор. У домашних же птиц такого отбора не существует: каждый год на
мясо забивается до 90 процентов всего молодняка без учёта их восприимчивости к
инфекциям, и в следующем поколении искусственно выращенных птиц взаимоотношения с
вирусами начинаются как бы с белого листа. В-третьих, нигде в природе не
встречается таких сверхплотных скоплений птиц на одном постоянном месте, как у кур
и уток на птицефабриках. В-четвёртых, если же дикая птица заболела — век её
короток, и мигрировать она уже не может.
Таким образом, высоко патогенный грипп птиц — прежде всего проблема птицеводческих
хозяйств, проблема ветеринарная. И решать её нужно на государственном уровне
созданием вакцины, ежегодной вакцинацией домашней птицы, принятием специальных мер
на каждой птицефабрике, о чём, я абсолютно уверен, знают и делают всё руководители
птицеводческих хозяйств. Винить же диких птиц выгодно, потому что никто за это не
отвечает.
И в заключение об охоте. Я глубоко убеждён, что закрытие весенней охоты — акция
непродуманная и большей частью возникла под общим психозом «наступающей беды».
Кроме того, как известно сегодня, когда охотничьим хозяйством страны управляет
Федеральная служба по ветеринарному и фитоса-нитарному надзору, а отделами
охотничьего надзора заведуют ветеринары, конечно лучше перебдеть. Запретить охоту
«кабы чего не вышло» — легче. И причина весомая — приближается весенняя миграция,
«летит птичий грипп». Да поверьте же, мои дорогие «борцы за здоровье нации», что
охота и птичий грипп никак не стыкуются между собой. Мне даже в жутком сне не
приснится, чтобы охотник добыл больную птицу. Я 50 лет охочусь и 30 лет занимаюсь
профессионально орнитологией, а больных птиц в дикой природе встречал крайне редко.
И то, как правило, чаще всего это были голуби в городе. Закрывать охоту на селезней
и вальдшнепа, проделавших до этого достаточно большой путь с мест зимовок, а значит
здоровых — неправильно: Закрывать охоту на оседлых тетерева и глухаря — просто
глупость. Жаль только того, что почти наверняка наши управленцы от охоты заявят:
закрытие охоты позволило избежать массового заболевания домашней птицы.
В заключение ещё раз хочется подтвердить основной тезис: высоко патогенный грипп
птиц — проблема птицеводческих хозяйств. Кроме того я так же уверен в том, что
принятые меры на наших птицефермах по профилактике обсуждаемого заболевания
принесут положительный результат. Работники птицеферм отлично понимают опасность
заболевания и очень далёкую связь этого заболевания с дикими птицами.
Дикие птицы, в том числе и охотничьи виды — удобный повод для всей компании
антиохотников.
В.М.Храбрый, орнитолог, кан.биол.наук,
ст.научн. сотрудник Зоологического института РАН,
председатель правления Межрегиональной общественной
организации «Петроградское общество охотников и рыболовов»
