LDmitry
Участник
- С нами с
- 01/10/12
- Постов
- 33
- Оценка
- 56
- Живу в:
- Нижний Новгород
- Для знакомых
- Дмитрий
- Оружие
- иж27,тоз-63.
- Собака(ки)
- Курцхаар
Всю неделю погода лила слезы по запланированной Димкиной охоте. Но, не смотря на ненастье Митяй, набрав сменной одежды, решил выдвигаться в пятницу все равно. Выехав в обед, на месте он был к вечеру. Нудно моросящий до этого дождик, словно дразня охотника, припустил, немного не дотягивая до полноценного ливня. Из машины выходить не хотелось. Митяй махнул полстакана «микстуры» и пошел натягивать тент и палатку, спать в машине он не любил. Поохотится в этот день, ему так и не удалось, и вечер он коротал в профилактических процедурах простуды под горячий супчик и чаёк, закусывая домашними малосольными огурчиками.
Утром Митяя разбудил будильник телефона, в палатке вещи стали воглыми, а вылизать из теплого ватного спальника не хотелось. Он отметил, что дождя нет и, кряхтя, стал шарить в полутьме, щупая одежду, выбирая, по его мнению, самую сухую. Его собака курц, зевая, смотрела на хозяина с отрешенным взглядом, всем своим видом показывая – ну куда ты, бедолага. Туманом заволокло всё – полькО, речку и даже верхушки большого леса просматривались с трудом. Мельчайшие капельки воды в беспорядочном движении пронизывали все вокруг. Утка не летала вообще, Митяй за зорьку не услышал ни единого свиста сильных крыльев, разрезающих воздух, лишь где-то неподалёку без устали молотил дятел. Туман постепенно поднимался, и Димка решил прошерстить с собачкой ближайшие старицы и мелиоративные канавы.
Прибрежья лесной речки пойменные, хламные, местами подтопленные бобрами, с множеством поваленных деревьев и мелким лиственным кустарником. Пробираясь до первого озерца-старицы, Митяй запнулся о предательски торчащий корень, тело пошло вперед, рука ловила опору в воздухе но не ходила её, и он с размаху успев сгруппироваться упал на локоть, какая то ветка больно щелкнула по лицу. Грязный, с матерками он продолжал свой путь. Старица оказалась «пустой», как в прочем и все последующие. Димка, осознавая безрезультатность своего мероприятия, решил проверить лесные канавы и направился прочь из поймы. Метров пятьсот от речки и местность не такая уже буреломная. Полу заросшие осокой канавы, шли прямо через лес, в них любила затаиваться утка. Не успел Митяй подойти к первой лужицы, как «Лора» вспугнула пару кряковных, и они недовольно захлопали крыльями, поднимая свои зажиревшие тушки в воздух. Сквозь деревья стрелять не удобно и охотник лишь проводил их взглядом. Ну ладно дичь есть уже что-то. Митяй шел по воде с краю, собака пробиралась впереди челноком, режа себе нос в островках осоки. Через сто метров еще подъем, пара крякая и ругаясь, на возмутителей спокойствия, медленно набирает высоту. Стрелять в угон просто, и Митяй немного отпустив, выцелил одну, затем вторую. Собачка сработала на подачу, и две птицы утяжелили Митькин рюкзак. Настроение сразу на подъем, продолжаем… За полчаса Димка выполнил дневную норму, последним дуплетом выбив трех чирков, и довольный направился к палатке варить шулюм, только сейчас заметив, что ноет плечо и рука.
После полудня прошла гроза, к вечеру выяснило. Митяй осторожно достал из багажника отцовскую курковку – старое, но все еще крепкое «намоленное» ружье. Именно из него он первый раз выстрелил на охоте, с ним добыл свою первую утку. Оно было для него нечто большим, нечто бесценно дорогим. Он вспомнил, как отец первый раз взял его на охоту, закрыл глаза, перед ним возникли: отцовская собака (драт) с огромной уткой в зубах, костерок, сумрачный туман, стелящийся по потным низинам и так приятно щекочащий ноздри, запах свежестрелянной гильзы. Мимо пронеслись два нырка, Митяй не обращал на них никакого внимания. Он вспоминал, как долго он ждал каждого последующего выезда на охоту, как помогал отцу отвешивать дробь на аптекарских весах, как хвастался первой добытой кряквой перед дворовыми мальчишками и еще многое другое. Темнело. Вдоль реки стелилась дымка, из неё медленно, заходя на круг, в штык, вылетела тяжелая крякуха. Охотничья страсть взяла своё – Димка на автомате взвёл правый курок, стволы привычным движением накрыли цель. Выстрел громом пронесся по речке и утка, сложив крылья, тряпочкой ткнулась в прибрежную гладь. Лора задрожала, заскулила и Митяй не испытывая терпения собаки коротко скомандовал «дай». И, уже через мгновенье его курц держал перед ним хорошего крыжня. Вот оно, вот зачем приезжает он за сотни километров, за этими мгновениями. Охотой пронизана вся его жизнь, с ней связаны самые яркие воспоминания, охота это его детство, молодость, настоящее. Он ездит, что бы снова и снова заниматься делом, которым занимались его отец, дед, прадед, чтобы снова и снова окунаться в мир безмятежной юности, испытывать не частые моменты охотничьего счастья. Митяй погладил ружье, шепча известную только ему «молитву» и аккуратно убрал в чехол.
Ночью он спал сладко, и лишь назойливый будильник опять потревожил Митькин сон. Сегодня он решил проверить дальнее моховое болото, с порослью терпкого богульника, клюквы и брусники. Погодка благоволила – пасмурно, тихо, без дождя то, что доктор прописал. Память не подвела, и через час Димка шел по мягкому зеленому ковру, усыпанному алыми и бордовыми крупинками ягод. Здесь он не был несколько лет, меленькие сосенки поднялись, появился подлесок, мешающий просмотру. Глухари сейчас на ягоднике – самое то. Митяй крался как кошка, ловко прыгая меж клюквенных кочек, собачка тем временем, носилась как слон впереди, сводив на нет все его усилия. Вдруг Лора припустила, и из-под неё взлетает целый выводок тяжелых птиц. Они замелькали в сосенках своим черно бурым оперением. Далековато, идут на уход, стрелять некуда. Димка понял, что так он мошника здесь не возьмет, нужно менять стратегию. Митяй ушел в левый край болота, на границу корабельных сосен и мелколесья, охотник махнул собаке вправо, как при поиске челноком и, идя по опушке, постоянными жестами не давал ей вернуться к нему, заставляя последнюю идти параллельно себе в метрах пятидесяти. Мягкая кошачья походка охотника со стороны смотрелась причудливо, он быстро просасывался сквозь мелкие густые сосенки, «облизывая» каждую пушистую веточку, ловко перескакивая поваленные деревья. Он пытался ни на мгновенье не упустить собаку из виду, не потерять с ней контакт, не допустить её приближение к себе. Должно быть, давай родимая, заклинал Митяй напарницу. Вдруг Лора остановилась, задрала нос, пошла в потяжку, встала. Глухарь одиночка громко поднялся из-под неё и пошёл над болотными сосенками к ближайшему, спасительному лесу. Димка замер, мошник летел на него. Охотник подпустил птицу в плотную и резко поднял ружье. Вскидка с выстрелом слилась воедино. Митяй увидел, как дрогнуло могучее тело лесного исполина. Глухарь часто замахал крыльями, дотягивая до ближайшей сосны, сел качаясь на сук. Охотник добавил вторым, уже прицельно. Петух, раздвинул крылья, оперся ими о толстую ветку, но потерял равновесия, завалился на бок и, громко ломая сучья, распластался на мху. Митяй подошел, поднял желанный трофей, буркнул «не тот» и бережно убрал птицу в рюкзак. Он оглянулся вокруг, собачка сидела рядом, из усыпанного ягодой болота уходить не хотелось. Димка достал из кармана пакет, начал собирать ягоды дочкам, осмысливая происшедшую охоту, и через пару часов счастливый отправился восвояси.
Утром Митяя разбудил будильник телефона, в палатке вещи стали воглыми, а вылизать из теплого ватного спальника не хотелось. Он отметил, что дождя нет и, кряхтя, стал шарить в полутьме, щупая одежду, выбирая, по его мнению, самую сухую. Его собака курц, зевая, смотрела на хозяина с отрешенным взглядом, всем своим видом показывая – ну куда ты, бедолага. Туманом заволокло всё – полькО, речку и даже верхушки большого леса просматривались с трудом. Мельчайшие капельки воды в беспорядочном движении пронизывали все вокруг. Утка не летала вообще, Митяй за зорьку не услышал ни единого свиста сильных крыльев, разрезающих воздух, лишь где-то неподалёку без устали молотил дятел. Туман постепенно поднимался, и Димка решил прошерстить с собачкой ближайшие старицы и мелиоративные канавы.
Прибрежья лесной речки пойменные, хламные, местами подтопленные бобрами, с множеством поваленных деревьев и мелким лиственным кустарником. Пробираясь до первого озерца-старицы, Митяй запнулся о предательски торчащий корень, тело пошло вперед, рука ловила опору в воздухе но не ходила её, и он с размаху успев сгруппироваться упал на локоть, какая то ветка больно щелкнула по лицу. Грязный, с матерками он продолжал свой путь. Старица оказалась «пустой», как в прочем и все последующие. Димка, осознавая безрезультатность своего мероприятия, решил проверить лесные канавы и направился прочь из поймы. Метров пятьсот от речки и местность не такая уже буреломная. Полу заросшие осокой канавы, шли прямо через лес, в них любила затаиваться утка. Не успел Митяй подойти к первой лужицы, как «Лора» вспугнула пару кряковных, и они недовольно захлопали крыльями, поднимая свои зажиревшие тушки в воздух. Сквозь деревья стрелять не удобно и охотник лишь проводил их взглядом. Ну ладно дичь есть уже что-то. Митяй шел по воде с краю, собака пробиралась впереди челноком, режа себе нос в островках осоки. Через сто метров еще подъем, пара крякая и ругаясь, на возмутителей спокойствия, медленно набирает высоту. Стрелять в угон просто, и Митяй немного отпустив, выцелил одну, затем вторую. Собачка сработала на подачу, и две птицы утяжелили Митькин рюкзак. Настроение сразу на подъем, продолжаем… За полчаса Димка выполнил дневную норму, последним дуплетом выбив трех чирков, и довольный направился к палатке варить шулюм, только сейчас заметив, что ноет плечо и рука.
После полудня прошла гроза, к вечеру выяснило. Митяй осторожно достал из багажника отцовскую курковку – старое, но все еще крепкое «намоленное» ружье. Именно из него он первый раз выстрелил на охоте, с ним добыл свою первую утку. Оно было для него нечто большим, нечто бесценно дорогим. Он вспомнил, как отец первый раз взял его на охоту, закрыл глаза, перед ним возникли: отцовская собака (драт) с огромной уткой в зубах, костерок, сумрачный туман, стелящийся по потным низинам и так приятно щекочащий ноздри, запах свежестрелянной гильзы. Мимо пронеслись два нырка, Митяй не обращал на них никакого внимания. Он вспоминал, как долго он ждал каждого последующего выезда на охоту, как помогал отцу отвешивать дробь на аптекарских весах, как хвастался первой добытой кряквой перед дворовыми мальчишками и еще многое другое. Темнело. Вдоль реки стелилась дымка, из неё медленно, заходя на круг, в штык, вылетела тяжелая крякуха. Охотничья страсть взяла своё – Димка на автомате взвёл правый курок, стволы привычным движением накрыли цель. Выстрел громом пронесся по речке и утка, сложив крылья, тряпочкой ткнулась в прибрежную гладь. Лора задрожала, заскулила и Митяй не испытывая терпения собаки коротко скомандовал «дай». И, уже через мгновенье его курц держал перед ним хорошего крыжня. Вот оно, вот зачем приезжает он за сотни километров, за этими мгновениями. Охотой пронизана вся его жизнь, с ней связаны самые яркие воспоминания, охота это его детство, молодость, настоящее. Он ездит, что бы снова и снова заниматься делом, которым занимались его отец, дед, прадед, чтобы снова и снова окунаться в мир безмятежной юности, испытывать не частые моменты охотничьего счастья. Митяй погладил ружье, шепча известную только ему «молитву» и аккуратно убрал в чехол.
Ночью он спал сладко, и лишь назойливый будильник опять потревожил Митькин сон. Сегодня он решил проверить дальнее моховое болото, с порослью терпкого богульника, клюквы и брусники. Погодка благоволила – пасмурно, тихо, без дождя то, что доктор прописал. Память не подвела, и через час Димка шел по мягкому зеленому ковру, усыпанному алыми и бордовыми крупинками ягод. Здесь он не был несколько лет, меленькие сосенки поднялись, появился подлесок, мешающий просмотру. Глухари сейчас на ягоднике – самое то. Митяй крался как кошка, ловко прыгая меж клюквенных кочек, собачка тем временем, носилась как слон впереди, сводив на нет все его усилия. Вдруг Лора припустила, и из-под неё взлетает целый выводок тяжелых птиц. Они замелькали в сосенках своим черно бурым оперением. Далековато, идут на уход, стрелять некуда. Димка понял, что так он мошника здесь не возьмет, нужно менять стратегию. Митяй ушел в левый край болота, на границу корабельных сосен и мелколесья, охотник махнул собаке вправо, как при поиске челноком и, идя по опушке, постоянными жестами не давал ей вернуться к нему, заставляя последнюю идти параллельно себе в метрах пятидесяти. Мягкая кошачья походка охотника со стороны смотрелась причудливо, он быстро просасывался сквозь мелкие густые сосенки, «облизывая» каждую пушистую веточку, ловко перескакивая поваленные деревья. Он пытался ни на мгновенье не упустить собаку из виду, не потерять с ней контакт, не допустить её приближение к себе. Должно быть, давай родимая, заклинал Митяй напарницу. Вдруг Лора остановилась, задрала нос, пошла в потяжку, встала. Глухарь одиночка громко поднялся из-под неё и пошёл над болотными сосенками к ближайшему, спасительному лесу. Димка замер, мошник летел на него. Охотник подпустил птицу в плотную и резко поднял ружье. Вскидка с выстрелом слилась воедино. Митяй увидел, как дрогнуло могучее тело лесного исполина. Глухарь часто замахал крыльями, дотягивая до ближайшей сосны, сел качаясь на сук. Охотник добавил вторым, уже прицельно. Петух, раздвинул крылья, оперся ими о толстую ветку, но потерял равновесия, завалился на бок и, громко ломая сучья, распластался на мху. Митяй подошел, поднял желанный трофей, буркнул «не тот» и бережно убрал птицу в рюкзак. Он оглянулся вокруг, собачка сидела рядом, из усыпанного ягодой болота уходить не хотелось. Димка достал из кармана пакет, начал собирать ягоды дочкам, осмысливая происшедшую охоту, и через пару часов счастливый отправился восвояси.
Вложения
Последнее редактирование:
Наверное читая его многие охотники, так же как и я, "унеслись" в свои "поля". Отлично!
. Красиво!
