гость с юга
Участник
- С нами с
- 06/10/08
- Постов
- 44
- Оценка
- 57
- Живу в:
- где-то на берегу Черного моря
- Для знакомых
- Олег
- Охочусь с
- 1989
- Оружие
- ТОЗ-28, МЦ 125
- Собака(ки)
- Питомник лабрадор ретриверов
Я хочу описать наше путешествие в маленький уютный городок под Хельсинки, с причудливым названием, знакомым всем по рекламной фразе киношного генерала из «Особенностей национальной….», - «ну ты, Тиккурилла блин даешь!». Маленький городок, недалеко от столицы славной страны «сухого закона» и горячих парней, расположенного вдоль огромного Скандинавского авто-бама, а противоположным пригородом своим упершийся в северные девственные леса, тихий городок, таки да, с названием Тиккурилла. Благо дело было лишь в том, что принимавшая сторона гарантировала северное гостеприимство и активное времяпровождение - предложившая провести время в загородном домике в теплой финской компании. Теплая финская компания, в который раз опровергла поговорку, - «Чем дальше едешь - тем меньше русских». Ибо, принимавшая финская сторона была из русских эмигрантов, бывших москвичей (Братьев Андрея и Олега), перебравшихся из дикого мегаполиса златоглавой столицы северного нашего соседа – в тихий уголок на карте мира, и организовавших «свое дело» в правовом государстве с истинной защитой частной собственности.
Одной из фаз активного отдыха, и «убийства драгоценного времени» в ожидании рабочего понедельника, по программе была запланирована охота в частных угодьях. Полноценная охота с собаками. Верными помощниками данного мероприятия стали: пойнтер Стайлз – одного из братьев, и два лабрадора. Два чернющих как смоль, и вызывающих своим видом только дикую зависть, мощнейших лабрадора – отслуживших свое время службу на таможне, и отправленных на «собачью пенсию» со всеми вытекающими социальными льготами и премиями от государства (!!!), все к тем же братьям москвичам. Вернее, к соседу финну, бывшему таможеннику, но так как бывший служащий Троллей (так в шутку называют финских таможенников) очень редко был дома – собаки, в основном находились под присмотром у соседей, у москвичей. Собаки данные, толи от суровости финского климата, толи от природы – были действительно очень мощными, матерыми представителями лабрадорской рати – порою даже на ум приходило то, что это просто коротко стриженые Ньюфаундленды, а не Лабры которых обычно лицезрел на родине. Хотя у них и были свои, языконеповорачимые финские клички, но в кругу славян именовались по-нашему, по-бразильски - Гаврюша и Борька. Бывшие четырехлапые труженики таможни, очень быстро привыкли к мягкому славянскому языку, и беспрекословно слушались временно заменяемых хозяина людей. А так же, совершенно гармонично вписались в соседскую семью, словно всю свою собачью жизнь они провели не по другую сторону соседского забора. Помимо собственных, славянских кличек, у данной пары было еще и два обобщающих смешливых прозвища, которых я сразу не понял, дошло лишь позже, на охоте – «загранотряд НКВД» и «Наша тяжелая артиллерия».
Добравшись на машине далеко от шумов наивно спешащей куда-то цивилизации, в живописные места сказочно волшебной Скандинавии, где череда небесно-бирюзовых озер, березовых рощ, сосновых боров и разнообразных по виду, высоте и красоте деревьев складывалась в великолепную картину северной природы – одно лишь ощущение прилило в одурманенную голову дремучего горожанина степного Причерноморья – вот он Рай! Через несколько минут, к отряду «завороженному природой» присоединился местный егерь, фин. Роль крепкого, горячего финского парня сводилась не столько как проводника в сказочной стране, сколько к контролю того и как себя ведут гости в данном мире: кого можно «бабахнуть» - кого нельзя, где можно топать, а где и «осторожно, не наступите!». И самое шоковое предупреждение лесника о том, что привело в глубокое славянское оцепенение – нельзя курить в дороге! Для этих целей, в сказочном лесу имеются укромные места – привалы, с беседками и маленькими охотничьими домиками, в которых есть сухая одежда и еда (на всякий случай!!!). Ослепленный красотой природы, и гармонично продуманным отношением к дикой природе, постоянно терзала бензопилой душа – живут же люди, а мы смеемся – финны, финны!
В общем, долго мы бродили по живописным местам сказочной Скандинавии. Впереди «челночил» невозмутимый пойнтер, час, от часу возвращаясь к прогуливавшей человеческой стае, с видом на чеканной мордочке легавой – «Ничего! Опять – ничего!». Дружная когорта «охотничков», уже стала расслабленно вести себя, не напрягаясь и не прислушиваясь к шороху и брожениям представителей фауны в которых «низя бу-бух», и стала вести мирные «светские разговоры» о жизни насущной, о природе, и о русской водке. Лишь два Лабра, шли размеренно, степенно по разным флангам «охотничков», чуть позади, но постоянно держащих под контролем все происходящее вокруг.
- Да уж, эти Лабры и впрямь «загранотряд НКВД»,- шутя, сказал я гостеприимному москвичу.
- А то! Сам видишь. Но еще более убедишься в этом, если мы нарвемся на волков. Вот тогда… - ответил Андрей, и заразительно рассмеялся, - вот тогда ты поймешь, что такое загранотряд НКВД!
Но, по счастливой случайности, волки, в данный день на нашем пути не попались. А попались странные северные птицы, очень похожие на наших фазанов, но с языконепроворачивающем финским названием, который я не стал запоминать, ибо – все остальное, сохраненное в моем мозгу при перегрузке – не сохранилось бы. Утвердительный ответ финского хранителя леса, в духе нашей «раскрепощенной молодежи» - «Ё!», что по-фински означает согласие на действие, а не крутизну молодежного общения – придал нашему, фактически упавшему настроению, новый адреналиновый заряд – Охота, можно!
Наглая северная птица, пролетевшая фактически над головами охотничков, с диким треском и хрустом веток «приземлилась» в зарослях сухой травы на опушке леса. Поднятая вверх рука одного из наших гостеприимных москвичей, вернула с «челнока» пойнтера, и направила на поиск «наглеца». Лабры, степенно шагавшие по разным флангам, как по команде подошли к ведущему Андрею и сели в ожидании своей работы, гипнотическим взором уставившись в дремучий высокий кустарник на опушке леса.
Пойнтер Стайлз, прочелночив местность, и подобрав по ветру дух от «нахальной птицы», вытянулся в стрелоподобной стойке – носом указывая месторасположение «нахала».
Андрей вскинул ружье, и фактически прошептал Стайлсу, - «подай!». Далее… Картина как в старом черно-белом кино: медленно перемещающаяся стрелоподобная стойка пойнтера по направлению к добыче, слегка прижатая к земле, в охотничьем лексиконе именуемая «подтяжка»,… момент истинны,… тишина, даже в тех кого «низя Бу-бух» замолкли,… все замерло. Окрик, - «Дай!», срыв пойнтера в сторону «нахала». Шум взлетающего вертолета, северной птицы,… Ба-бах! Терпко-адреналиновый аромат тумана от сгоревшего пороха, прошел буквально через все тело, а глаза направили свой взор в высь. С сумасшедшим ускорением метнувшаяся из сухой травы в небо жирная точка «нахала», нервно кувыркнулась на своем пути, в какой-то момент зависла неподвижно. Через миг, маятник «нахала» перевалил пик кувырка в небе,… и со свистом падающего сбитого «Мейсершмитта», с грохотом и хрустом спикировала в дремучий кустарник, куда и был направлен гипнотический взор двух Лабров. Сорвавшийся Стайлз, рванул к месту падения сбитой дробовым зарядом птицы. Но, уткнувшись в густой дремучий и высокий кустарник, в азарте остановился. Несколько попыток протиснутся сквозь природное заграждение, не удались, и расстроенный пойнтер перешел в беспорядочное исследование брешей в стене к добыче.
- Вот блин, незадача! – в горечах о потере трофейной дичи, сказал Олег, и крикнул брату,- Андрей! Отзывай Стайлза – покалечится. Запускаем «тяжелую артиллерию»!
Андрей, окриком отозвал пойнтера от дремучих кустов, и с неким уважением в жесте к сидячим подле него Лабров, без намека на приколы обратился,
- Ну что, мальчики! Теперь уж Ваша работа, вперед!
Лабры словно ждали этого волшебного слова «Вперед!». Словно два разогнавшихся локомотива, не меняя направления и не огибая препятствий на своем пути, на полном ходу протаранив дремучую стену кустарника, с диким треском пересохшей древесины – пробились в глубь.
Первым, спустя короткое время, с чувством выполненного долга, из кустов появился Боря. Все с тем же абсолютным спокойствием на величавой черной лаброморде и размеренной походкой, поднес к ногам Андрея подстреленного наглеца. Уложил, и присел у ног в ожидании следующей команды от Андрея.
- Гаврюша! Всё! Иди назад!,- крикнул в сторону кустов Олег, но в ответ раздался лишь очередной дикий треск в кустах. В какой-то момент треск прекратился, и из кустов появилась вторая счастливая морда Лабра, несущего в своей пасти все еще сопротивляющуюся птицу.
- Вот те раз! Стрельнули одну, а Лабры притащили две! Во номер!, - удивился я, но сразу же был успокоен Олегом.
- Да все нормально, просто в кустах был второй. Лабры его давненько приметили, я видел как они гипнотизировали кусты. Вот Гаврюша и забрал его, шоб «порожняком» обратно не идти. Вот тебе и «Наша тяжелая артиллерия». Я даже с братом часто спорю – ну зачем нам ружья! У нас есть дивное ружье – Гаврюша!, - и братья от души рассмеялись.
Финский егерь подобрал добычу, вложил в клюв каждой по маленькой вечнозеленой веточке – в знак уважения охотников перед сбитой дичью…
Вспоминаю частенько данную забавную историю, и на фоне всех насмешек в среде псевдо охотников, считающими ретриверов «диванными забавами для ленивых владельцев» и «декоративной породой», все больше вникаю в выражение древних мудрецов - «несведущему отроку, неведомы познанья без сравненья,…». Ведь Ретривер не диванный возлежатель. В самом названии породы – прямое предназначение данной собаки. Оно происходит от английского глагола «to retrive», что означает «находить и подносить дичь», а не возвращаться в мягкие подушки диванов. Ретриверов создало охотничье ружье, и это настоящая подружейная собака на охоте, и отличный компаньон в обычной жизни.
В конце данного рассказа, очень хотелось привести цитату из «Библии охотничьего собаководства», серии книг «The Badminton Library» опубликованной в Англии, в 1886 году:
«По нашему мнению, ретривер – это царь среди всех охотничьих собак. У него горделивый внешний вид, а его поведение свидетельствует о том, что он обладает самым большим умом, какой только может быть у животного. Это любящая и общительная собака, и в этом ей нет равных среди всех собак, которых используют для охоты».
Одной из фаз активного отдыха, и «убийства драгоценного времени» в ожидании рабочего понедельника, по программе была запланирована охота в частных угодьях. Полноценная охота с собаками. Верными помощниками данного мероприятия стали: пойнтер Стайлз – одного из братьев, и два лабрадора. Два чернющих как смоль, и вызывающих своим видом только дикую зависть, мощнейших лабрадора – отслуживших свое время службу на таможне, и отправленных на «собачью пенсию» со всеми вытекающими социальными льготами и премиями от государства (!!!), все к тем же братьям москвичам. Вернее, к соседу финну, бывшему таможеннику, но так как бывший служащий Троллей (так в шутку называют финских таможенников) очень редко был дома – собаки, в основном находились под присмотром у соседей, у москвичей. Собаки данные, толи от суровости финского климата, толи от природы – были действительно очень мощными, матерыми представителями лабрадорской рати – порою даже на ум приходило то, что это просто коротко стриженые Ньюфаундленды, а не Лабры которых обычно лицезрел на родине. Хотя у них и были свои, языконеповорачимые финские клички, но в кругу славян именовались по-нашему, по-бразильски - Гаврюша и Борька. Бывшие четырехлапые труженики таможни, очень быстро привыкли к мягкому славянскому языку, и беспрекословно слушались временно заменяемых хозяина людей. А так же, совершенно гармонично вписались в соседскую семью, словно всю свою собачью жизнь они провели не по другую сторону соседского забора. Помимо собственных, славянских кличек, у данной пары было еще и два обобщающих смешливых прозвища, которых я сразу не понял, дошло лишь позже, на охоте – «загранотряд НКВД» и «Наша тяжелая артиллерия».
Добравшись на машине далеко от шумов наивно спешащей куда-то цивилизации, в живописные места сказочно волшебной Скандинавии, где череда небесно-бирюзовых озер, березовых рощ, сосновых боров и разнообразных по виду, высоте и красоте деревьев складывалась в великолепную картину северной природы – одно лишь ощущение прилило в одурманенную голову дремучего горожанина степного Причерноморья – вот он Рай! Через несколько минут, к отряду «завороженному природой» присоединился местный егерь, фин. Роль крепкого, горячего финского парня сводилась не столько как проводника в сказочной стране, сколько к контролю того и как себя ведут гости в данном мире: кого можно «бабахнуть» - кого нельзя, где можно топать, а где и «осторожно, не наступите!». И самое шоковое предупреждение лесника о том, что привело в глубокое славянское оцепенение – нельзя курить в дороге! Для этих целей, в сказочном лесу имеются укромные места – привалы, с беседками и маленькими охотничьими домиками, в которых есть сухая одежда и еда (на всякий случай!!!). Ослепленный красотой природы, и гармонично продуманным отношением к дикой природе, постоянно терзала бензопилой душа – живут же люди, а мы смеемся – финны, финны!
В общем, долго мы бродили по живописным местам сказочной Скандинавии. Впереди «челночил» невозмутимый пойнтер, час, от часу возвращаясь к прогуливавшей человеческой стае, с видом на чеканной мордочке легавой – «Ничего! Опять – ничего!». Дружная когорта «охотничков», уже стала расслабленно вести себя, не напрягаясь и не прислушиваясь к шороху и брожениям представителей фауны в которых «низя бу-бух», и стала вести мирные «светские разговоры» о жизни насущной, о природе, и о русской водке. Лишь два Лабра, шли размеренно, степенно по разным флангам «охотничков», чуть позади, но постоянно держащих под контролем все происходящее вокруг.
- Да уж, эти Лабры и впрямь «загранотряд НКВД»,- шутя, сказал я гостеприимному москвичу.
- А то! Сам видишь. Но еще более убедишься в этом, если мы нарвемся на волков. Вот тогда… - ответил Андрей, и заразительно рассмеялся, - вот тогда ты поймешь, что такое загранотряд НКВД!
Но, по счастливой случайности, волки, в данный день на нашем пути не попались. А попались странные северные птицы, очень похожие на наших фазанов, но с языконепроворачивающем финским названием, который я не стал запоминать, ибо – все остальное, сохраненное в моем мозгу при перегрузке – не сохранилось бы. Утвердительный ответ финского хранителя леса, в духе нашей «раскрепощенной молодежи» - «Ё!», что по-фински означает согласие на действие, а не крутизну молодежного общения – придал нашему, фактически упавшему настроению, новый адреналиновый заряд – Охота, можно!
Наглая северная птица, пролетевшая фактически над головами охотничков, с диким треском и хрустом веток «приземлилась» в зарослях сухой травы на опушке леса. Поднятая вверх рука одного из наших гостеприимных москвичей, вернула с «челнока» пойнтера, и направила на поиск «наглеца». Лабры, степенно шагавшие по разным флангам, как по команде подошли к ведущему Андрею и сели в ожидании своей работы, гипнотическим взором уставившись в дремучий высокий кустарник на опушке леса.
Пойнтер Стайлз, прочелночив местность, и подобрав по ветру дух от «нахальной птицы», вытянулся в стрелоподобной стойке – носом указывая месторасположение «нахала».
Андрей вскинул ружье, и фактически прошептал Стайлсу, - «подай!». Далее… Картина как в старом черно-белом кино: медленно перемещающаяся стрелоподобная стойка пойнтера по направлению к добыче, слегка прижатая к земле, в охотничьем лексиконе именуемая «подтяжка»,… момент истинны,… тишина, даже в тех кого «низя Бу-бух» замолкли,… все замерло. Окрик, - «Дай!», срыв пойнтера в сторону «нахала». Шум взлетающего вертолета, северной птицы,… Ба-бах! Терпко-адреналиновый аромат тумана от сгоревшего пороха, прошел буквально через все тело, а глаза направили свой взор в высь. С сумасшедшим ускорением метнувшаяся из сухой травы в небо жирная точка «нахала», нервно кувыркнулась на своем пути, в какой-то момент зависла неподвижно. Через миг, маятник «нахала» перевалил пик кувырка в небе,… и со свистом падающего сбитого «Мейсершмитта», с грохотом и хрустом спикировала в дремучий кустарник, куда и был направлен гипнотический взор двух Лабров. Сорвавшийся Стайлз, рванул к месту падения сбитой дробовым зарядом птицы. Но, уткнувшись в густой дремучий и высокий кустарник, в азарте остановился. Несколько попыток протиснутся сквозь природное заграждение, не удались, и расстроенный пойнтер перешел в беспорядочное исследование брешей в стене к добыче.
- Вот блин, незадача! – в горечах о потере трофейной дичи, сказал Олег, и крикнул брату,- Андрей! Отзывай Стайлза – покалечится. Запускаем «тяжелую артиллерию»!
Андрей, окриком отозвал пойнтера от дремучих кустов, и с неким уважением в жесте к сидячим подле него Лабров, без намека на приколы обратился,
- Ну что, мальчики! Теперь уж Ваша работа, вперед!
Лабры словно ждали этого волшебного слова «Вперед!». Словно два разогнавшихся локомотива, не меняя направления и не огибая препятствий на своем пути, на полном ходу протаранив дремучую стену кустарника, с диким треском пересохшей древесины – пробились в глубь.
Первым, спустя короткое время, с чувством выполненного долга, из кустов появился Боря. Все с тем же абсолютным спокойствием на величавой черной лаброморде и размеренной походкой, поднес к ногам Андрея подстреленного наглеца. Уложил, и присел у ног в ожидании следующей команды от Андрея.
- Гаврюша! Всё! Иди назад!,- крикнул в сторону кустов Олег, но в ответ раздался лишь очередной дикий треск в кустах. В какой-то момент треск прекратился, и из кустов появилась вторая счастливая морда Лабра, несущего в своей пасти все еще сопротивляющуюся птицу.
- Вот те раз! Стрельнули одну, а Лабры притащили две! Во номер!, - удивился я, но сразу же был успокоен Олегом.
- Да все нормально, просто в кустах был второй. Лабры его давненько приметили, я видел как они гипнотизировали кусты. Вот Гаврюша и забрал его, шоб «порожняком» обратно не идти. Вот тебе и «Наша тяжелая артиллерия». Я даже с братом часто спорю – ну зачем нам ружья! У нас есть дивное ружье – Гаврюша!, - и братья от души рассмеялись.
Финский егерь подобрал добычу, вложил в клюв каждой по маленькой вечнозеленой веточке – в знак уважения охотников перед сбитой дичью…
Вспоминаю частенько данную забавную историю, и на фоне всех насмешек в среде псевдо охотников, считающими ретриверов «диванными забавами для ленивых владельцев» и «декоративной породой», все больше вникаю в выражение древних мудрецов - «несведущему отроку, неведомы познанья без сравненья,…». Ведь Ретривер не диванный возлежатель. В самом названии породы – прямое предназначение данной собаки. Оно происходит от английского глагола «to retrive», что означает «находить и подносить дичь», а не возвращаться в мягкие подушки диванов. Ретриверов создало охотничье ружье, и это настоящая подружейная собака на охоте, и отличный компаньон в обычной жизни.
В конце данного рассказа, очень хотелось привести цитату из «Библии охотничьего собаководства», серии книг «The Badminton Library» опубликованной в Англии, в 1886 году:
«По нашему мнению, ретривер – это царь среди всех охотничьих собак. У него горделивый внешний вид, а его поведение свидетельствует о том, что он обладает самым большим умом, какой только может быть у животного. Это любящая и общительная собака, и в этом ей нет равных среди всех собак, которых используют для охоты».
Спасибо за отчёт-рассказ,прочитал с большим удовольствием!Ждём осени
