О незнаменитой войне (поисковый отряд "Святой Георгий")

[tvi55]

В одну из экспедиций мы приехали в Тайпале с конкретной целью: найти пятый опорный пункт финнов. По картам, он должен быть где-то на стыке поля и леса. С нами поехал и известный многим поисковикам Олег Алексеев, или просто Борисыч, уже тогда - легенда питерского копа. Борисыч имел редкий по тем временам «глубинник» - металлоискатель. С его помощью мы и нашли вскоре тот самый рубеж финской обороны.

Надо сказать, здешний грунт – настоящая каторга! Крупнозернистый песок со значительными вкраплениями камней, булыжников, валунов. Щуп здесь бесполезен, лопата помогает мало. Лишь кирка и лом способны справиться с донными отложениями древнего моря. Неудивительно: эти инструменты встречаются на местных позициях в больших количествах. Видно, финнам земляные работы тоже давались с трудом…

На глубине от метра до двух мы и наткнулись на бывшие финские позиции. Окопы оказались полностью разбитыми. В них всё осталось так, как в 1940 году. Например, закрытая коробка от «Максима», внутри которой лежала прекрасно сохранившаяся пулеметная лента. На коробке - царский орел и год: 1916.

Рядом – закрытый финский котелок. Наполненный тем, что когда-то было кашей. В ней на десятилетия застыла и ложка. Фляжки, котелки, рожки от «Лахти-Салоранта», диски от «Суоми»… После деактивации находки мы передали в музей советско-финской войны. Там им – самое место.

Группа наша закопалась почти в полный рост. Немного в стороне я нашел сначала каску М-16, потом - и ее бывшего хозяина. Финн лежал на спине. Правая рука - на груди. Внизу, под ребрами - советская картечь из 76-мм снаряда. Вероятно, наши накрыли позицию врага в момент приема пищи. Удивило: финн был в кожаных перчатках. Недалеко обнаружили еще одного.

Кстати! У нас об этом редко пишут, но в Финляндии издана книга памяти, в которой указаны все (!) погибшие в Зимнюю войну. С фотографиями и именами. А вот фотографий пропавших без вести нет. Мы передали финнам останки найденных солдат и через несколько дней (!) получили ответ, кто были погибшие. Я видел ту книгу – там действительно числились пропавшими указанные фамилии.

А еще, там же и тогда же, нашел я останки советского бойца. Он лежал на бруствере финского окопа. Спасаясь от нашего огня, финны прикрывали свои позиции всем, что было под рукой. За неимением бревен в ход шли… тела погибших врагов. На морозе они промерзали насквозь и становились защитой от пуль и осколков. Жестокая правда тех кровавых событий… Всех найденных наших бойцов мы официально захоронили на местном мемориале. Были ветераны, школьники, официальные лица. Всё, как обычно. Вот только солдаты так и остались безымянными. Сколько еще их лежит в этой многострадальной земле?

В лесу нашли много ячеек - наших. Проверили их. Оказалось, не зря! Судя по всему, это была уже тыловая позиция, хотя до того же « 5-го опорного» было всего несколько сот метров. В одной ячейке нашли четыре десятка «лимонок» с транспортными пробками. Деактивировали, а пустые ребристые оболочки тщательно промыли в ближайшем болоте. Много вокруг валялось колпачков от 76-мм снарядов, из которых что наши солдаты, что финны делали маленькие рюмочки. Броневые щиты, остатки разного армейского хлама. Похоже, в лесу был пункт боепитания…

В одной из ячеек в стенке была вырезана аккуратная ниша, а дно ее застелено соломой. На ней - «халкин-голка». Каску потом я передал в школьный музей.

Вообще по содержимым этих ячеек спустя десятилетия можно наблюдать, как менялась ситуация на Тайпале. Вот в какой-то момент у наших стали появляться небольшие окопные печи с клеймами ленинградских заводов. А пополнение приходило уже в зимнем обмундировании и в валенках. Наладилось снабжение, пополнялись боеприпасы. Но трагедия в том, что всё это осталось на месте – хозяева за своими вещами уже не вернулись.

Еще штрих. В тех краях местные поисковики нашли участок леса, где подразделение РККА останавливалось на отдых. Осталось много отрытых убежищ - на взвод и отделение. Там бойцы разжигали костры и готовили себе пищу. Сооружали печи из финских кирпичей. Использовали всё, что попадалось под руку. В одном таком укрытии я нашел великолепной работы чугунное литье – печную дверцу из дома какого-то питерского вельможи. На ней - барельеф с изображением кавалергардского шлема, за которым перекрестьем ружье и сабля в обрамлении узорчатых украшений. Но для красноармейцев это был даже не один из символов старого мира. Просто пригодившаяся вещь, которую можно использовать, чтобы согреться самим и разогреть пищу.

Кружки, бутылки - обычные предметы армейского быта. Но солдаты бросили свои вещи и ушли. Что послужило причиной, мы не знаем. Может, поступил срочный приказ на выдвижение. А, может, финны атаковали их. Хотя вряд ли – стреляных гильз мы не нашли. Но весь солдатский тот скарб остался нетронутым... Представьте себе прямоугольное углубление в земле! На бруствере – оставленные когда-то солдатские котелки и фляжки. Некоторые - с инициалами владельцев. На других – еще и царские клейма. Тоже, кстати, показатель: потери были велики, и пришлось отправлять амуницию с дореволюционных военных складов Ленинграда. И так - почти в каждом укрытии!

Было видно, как отдыхали бойцы. Вот кто-то принес с походной кухни котелок с кашей и, облокотившись на ствол большой сосны, устроился на обед. К нему подсел сосед – вдвоем-то веселее. Оба котелка и фляжка так и остались у дерева… А еще саперные лопатки, гранаты Рдултовского, мортирки Дьяконова. «Лес котелков» - так мы назвали то место.

Другая печально известная точка на Тайпале - топкое болото Сурман-суо. «Болото смерти». Сколько наших бойцов и финнов полегло здесь, пытаясь в бесконечных схватках одержать верх, установить невозможно. В болоте металла больше, чем, видимо, в самом Тайпале. Железо, железо, железо… Следы боев повсюду, и прибор звенит, почти не переставая. На берегу развалины здоровенного финского дота, который расстреливал наши роты, пытавшиеся выбраться на сушу. Позиции здесь разбиты и перемешаны настолько, что останки наших и финских солдат попадаются в одном окопе. Недалеко от развалин дота – деревянный крест. Его поставили коллеги, нашедшие здесь группу наших солдат.

Находок очень много. По ним можно понять, чем воевали наши и финны. Вот на бруствере окопа сразу пять раритетных английских гранат «Милс» (украсивших впоследствии одну из музейных экспозиций). Я нахожу длинный рожок от древнего МР-18. Оказывается, и такие были у финнов на вооружении! Рядом целая гора жестяных баночек от выстрелов к мортирке Дьяконова. Похоже, в Тайпале их применяли массово. Кстати, наши ветераны вспоминали об этом ружейном гранатомете как об очень неудачном: убойное действие слабое, при попадании в снег гранаты часто не срабатывали, сама мортирка тяжелая. Неудивительно, что ее часто просто выбрасывали за ненадобностью.

Здесь же попалась и польская «лимонка», О-23. Это, вкупе с найденными нами в овраге Муста-ойя польскими монетами, наводит на определенные выводы.

Интересная подробность: оружия за многие годы работы в Тайпале мы не нашли ни одного экземпляра. Понятно! – прижимистые финны вычистили все до основания. Своего оружия им не хватало, да и наши образцы горячим финским парням очень нравились. СВТ ценилась на вес золота, а пулемету Дегтярева сентиментальные воители Суоми дали романтическое прозвище «Эмма». Сложно сказать, насколько ДП похож на патефон, но вот диск его показался им похожим на граммофонную пластинку. «Эмма» - название популярной в то время песенки…

Мы, кстати, часто встречали в лесу финских поисковиков. В отличие от наших, эти – кадровые военные. Видно по их выправке и манере разговора. Коротко, только по делу, а в глазах – плохо скрываемая неприязнь. Еще деталь: финны были снабжены военными картами с нанесенной на них оперативной обстановкой того времени. На картах крестиками обозначены захоронения, даже одиночные. Точность – до одного метра. Как-то раз они даже показали яму с нашими солдатами, которые были закопаны после неудачной атаки. И такая у финнов была обозначена!

Вспоминается веселый парень Юкка, бывший спецназовец, который раскатывал по лесной глуши на армейском велосипеде, эпохи, вероятно, самой Зимней войны. Подобный агрегат я видел впервые и поразился его мощной - толщиной с руку - раме и громадным толстым колесам. Такой и в болоте не провалится! На багажнике и раме – крепления. Можно повесить половину кибитки цыганского табора, полевой телефон, пулемет «Максим» и аварийный запас на месяц вперед.

Юкка тогда поделился важными сведениями. По ним мы нашли опорный пункт финской обороны. На карте всё обозначено! Вот штаб, пункт боепитания, позиции «сорокопятки» и орудия 75 мм, тыловая позиция.

После каждой встречи в лесу с этими господами возникало навязчивое ощущение: поисковая деятельность для них – лишь прикрытие, а занимались они чем-то другим. Просто наваждение какое-то!

Не верите? В лесной глухомани - до ближайшего жилья десятки километров, добраться туда можно только на велосипеде по старой, заросшей лесом дороге, по которой ходят только лоси - на передовых финских позициях я набрел на две аккуратные квадратные ямы глубиной около полутора метров. Увидеть их здесь – все равно что встретить в центре Сахары киоск с газированной водой. Кто их сделал, когда, зачем? Аккуратные – первое, что бросилось в глаза. Чисто, ровно, по уставу. Наши поисковики так не копают. И ни одного следа вокруг! Кто-то тихонько пришел, взял, что надо, и также тихо свалил. Высший пилотаж! А что взяли – то нам неведомо…

Вспоминается встреча на квартире одного известного товарища. Он говорит по-фински и поэтому пригласил «представителей финской общественности». Сидят два почтенных господина, по-русски - ни бум-бум. А наши шумят-галдят, о своих поисковых делах толкуют: «Да я, да мы… Мы за финнов их работу делаем! Им на это деньги выделяют, пускай и нам платят! Не будем финнам ничего за просто так отдавать!». А финны ничего не понимают. Сидят со спокойствием китайских императоров.

Но, ребята дорогие, вы ж посмотрите на их выправку! За версту кадровых военных отличить можно! И через неделю в финской прессе шумиха: «Русские копают за деньги! Русские требуют вознаграждение за кости финских героев!». И так далее… А после выясняется, что псевдообщественники-пенсионеры – профессиональные разведчики. И по-русски говорят прекрасно.

Конечно, финны ничего нам не простили и всё прекрасно помнят. Не хочется обижать простых людей – хороший народ, хоть и со своими «примочками». Но их военные – опасные соседи. Мы для них – непримиримые враги, что бы там ни говорили. И всегда, встречаясь с ними в лесу, надо быть настороже. Не хочется, чтобы они зашли за твою спину…

Как- то раз мы передавали официальным представителям Финляндии останки их солдат, найденных на «5-м опорном» укрепрайоне Тайпале. Опять двое характерной внешности и поведения. Ни «спасибо» не сказали, ни руки не пожали. Как их понять, неясно…

Отдельной темы заслуживают встречи наших и финских участников боев. Финские ветераны, в отличии от их военных, приятные люди. Прошедшие ад Зимней войны, а затем и Войны-продолжения, испытавшие на своей шкуре, что значит воевать с русскими, они больше воевать не хотят. Охотно общаются, делятся воспоминаниями, пьют водку с нашими ветеранами. Наши тоже не комплексуют, отвечая взаимностью как в эмоциональности воспоминаний, так и в количестве выпитого.

Однажды в составе нашей делегации был «красный финн». Выпив рюмку-другую, он категорично заявил: «Не кочу за-а-а одним столом с ними пи-и-ить!». Воспитанные финны дипломатично пересели за другой стол. К счастью, это был единственный случай за всю историю наших встреч. А так – никаких обид, претензий или споров. Лишь взаимное уважение и какая-то непонятная недосказанность – словно и те, и другие чего-то стесняются…
Справедливости ради надо сказать, что наши ветераны к финнам относятся с уважением. Дали нам прикурить в свое время, чего уж там греха таить!

Еще одна встреча - с командованием полигона в Каменке. Того самого, на территории которого находился самый кровавый после Тайпале укрепрайон, Сумма-Хотинен. Были приглашены и наши ветераны, среди которых находился и полковник в отставке. Вот уж герой так герой! От плеча до поясного ремня в боевых наградах - словно кольчуга на груди. Такой картины я еще не видел… Да и характер под стать боевым заслугам. Резкий, отрывистый, подвижный, несмотря на возраст. Такого и сейчас в танк посади – помчится вихрем! Так вот он рассказал, что воевал со всеми нашими противниками. Даже с испанской «Голубой дивизией» успел схватиться. «Не бойцы, - махнул рукой. - Так себе вояки. Вот немцы – да, воевать умели, много нам крови попортили». Потом помолчал и добавил: «Но самые лучшие солдаты – это финны. Вот уж противник серьезный».

Сами финны тоже отдают должное нашим бойцам, их мужеству и верности воинскому долгу. «Мы же понимаем, - говорили они, - солдат выбирать права не имеет. Воевали честно». На мероприятии в Петрозаводске местный поисковик рассказал о встрече советских и финских летчиков. Правда, речь шла о другой войне. Год - 1944. Бывший финский истребитель поведал, как был сбит. Летели в паре, никого не видели, вдруг – бах! – самолет горит, пришлось прыгать с парашютом. Кто сбил, как подобрался незаметно, не знает.

И вот - бывает же такое! - наш ветеран встает и ему говорит: «Это был я. И место помню, и тот день, и твой самолет запомнил». Финн долго-долго смотрел на него, затем руку пожал и сказал: «Здорово ты меня завалил…». После весь вечер вдвоем водку пили, войну вспоминая. Ненависти и злобы не было.

Еще наблюдение. В отличие от наших ветеранов, большинство финских и сейчас обладают прекрасной памятью. Наш выйдет в поле, посмотрит вдаль и скажет: «Вот где-то тут мой танк подбили…». А финн помнит все досконально. Почему?! Не знаю…

Как-то раз привезли наши ребята одного такого финна-ветерана. Он по лесу, как лось молодой, бегал, и было за ним не угнаться. Пришел на какую-то поляну, осмотрел внимательно, потом к дереву подошел, палочкой листву разгреб и вытащил армейский рюкзак. Точнее, раму металлическую, что от рюкзака осталась. «Я, - говорит, - когда в 44-м отступали, его тут оставил». Вот тебе и старый дед! Я, кстати, тоже такой рюкзак нашел однажды. И также у дерева стоял. Обычай у них такой, что ли?..

Правда, есть одно «но». Приветливые и разговорчивые, как правило, бывшие рядовые. Офицеры другие - на контакт особо не идут. Держатся на расстоянии, разговаривают сдержанно. «Белая кость», ничего не скажешь.

Встречали мы как-то одного финского ветерана. Он просил отвезти его посмотреть на свой дом, тоже где-то в Отрадном. Возраст почтенный, но мужик крепкий, здоровый. Повезли его на машине, он по дороге про себя рассказывает. Воевал в этих местах. «Вот здесь, - говорит,- мы на грузовике ехали. Ваши только что ушли. Смотрим – двое русских идут, руками машут. Мол, подвезите. Думали, что свои. А в руках факелы, дома поджигали при отступлении. Ну, мы их тут из автомата и положили. А закопали вон там, в канаве. Там еще елки росли». Действительно, стволы старых елей стоят… Правда, останков мы не нашли. Возможно, дачники выкопали, когда поселок заселяли.

Другой, бывший финский диверсант, рассказал, как однажды их разведывательно-диверсионная группа встретила в лесу такую же русскую. Тоже лыжники, тоже диверсанты. Посмотрели друг на друга, потом махнули рукой и разбежались в стороны. Я не поверил, у знакомого спецназовца спросил: может ли такое быть? Тот ответил: «Конечно!». В перестрелке с хорошо подготовленным противником группа понесет потери, основное задание может быть не выполнено. За нескольких убитых диверсантов разве что спасибо скажут, а за невыполнение задания – трибунал.

Да и наши ветераны много чего рассказали! Тут надо целую книгу писать…

У каждого поисковика, говорят, «своя война». Для некоторых – и не одна. Для меня такой войной давно стала «финская». «Незнаменитая». И мною самим тоже еще не рассказанная…

О ТОЙ ВОЙНЕ НЕЗНАМЕНИТОЙ
Игорь Рыбушкин (поисковый отряд "Святой Георгий")