Открытие и закрытие

[msmgd]

ОТКРЫТИЕ И ЗАКРЫТИЕ​

Иногда непонятно почему и зачем в голову входят на первый взгляд странные вопросы.

К примеру, одним из них может оказаться такой: Что можно открыть? Поле для поиска ответов просто необъятное. Находим как вариант правильного ответа - открытие Америки Колумбом. Можно с успехом открыть законы физики или химии. Для примера приведу имена только всемирно известных людей - Архимеда, Ньютона и Эйнштейна. На более простом житейском уровне можно открыть бутылку самогона и к ней банку с огурцами, можно открыть дверь морозильной камеры, оценивая свои труды по созданию всесезонных запасов экологически чистых продуктов. Можно открыть дверь машины, можно открыть общественное мероприятие. Да и много чего еще, можно перечислять практически до бесконечности. Но сразу же приходит понимание, что не все из перечисленного можно закрыть. К примеру, можно закрыть дверь холодильника и банку с огурцами. Бутылку из-под самогона закрывать, по всей видимости, можно – но не имеет практического смысла. Как правило, остаются огурцы, самогон всегда оказывается побежденным. Америку уже не закроешь, названные законы не отменишь. Они уже стали константой.

Но есть одна из сфер человеческой жизни, где открытие и закрытие, как явления, находятся в полнейшей взаимосвязи и взаимозависимости. Наступление открытия всегда влечет неизбежное закрытие. Отрезок времени между ними до обидного короток и жестко привязан к определенному времени года. В нашем случае это весна, когда природа просыпается, и на этом фоне все происходящее в этот короткий, по меркам мироздания, миг, воспринимается по-особому – ярко и неповторимо. Притом обсуждаемый предмет человек сам открыть может. И закрыть тоже. Но вряд ли административные регламенты к такому открытию отнесутся благосклонно. Для законопослушных граждан это открытие может совершить орган госуправления, а закрытие происходит автоматически с наступлением конкретного дня и часа Х. Очень закононепослушные граждане видят этот процесс немного иначе – открывают что, когда и насколько хотят по собственному видению и усмотрению. Этого открытия определенная категория населения страны от Калининграда до Камчатки, причем не только мужского, начинает ждать уже весной текущего года, когда сжатое в плазму время проносится как нейтрино и уходит в прошлое, безжалостно наступает люто нелюбимое всеми заинтересованными гражданами закрытие. И называется это святое время для людей, которых при рождении поцеловала Богиня Диана, – весенняя охота на гуся. Можно по-разному относиться к этому увлечению. Здесь вообще не об этом. Просто уже много лет – и до тех пор, пока физически могу провести лучшие дни в году на тундре в компании близких духовно и душевно людей – я стремлюсь к этому. Ну нравится мне эта охота больше остальных – факт подтвержденный годами. С этим уже ничего не поделаешь – это пожизненный диагноз. Из тех диагнозов, которые, вопреки другим, не вызывают беспокойства.

По сути, переживать эти два события мне приходилось многократно. Они были разными, но каждый раз всегда радовали вне зависимости от итогов охоты – ведь Дед, местный Дух охоты, всегда позволяет добыть ровно столько, сколько заслужил в этом году.

Не знаю почему, но мне захотелось поделиться событиями открытия и закрытия весенней гусиной охоты, произошедшими в сезоне 2024 года. Ведь в том сезоне произошли пара заслуживающих внимания эпизодов, которые западают в охотничью часть памяти человека одними из самых ярких впечатлений. Началом этого события уже четвертый год является звонок от моего друга Василия Петровича Л. Такие люди в жизнь приходят от Бога, за что я от души благодарен и Богу, и Петровичу. Именно благодаря Петровичу я уже четыре сезона подряд получаю награду в виде возможности отлично поохотиться на весеннего пролетного гуся. Так вот, до боли желанный звонок последовал недели за три до открытия.

- Привет, Серега. Ну что, нынче попробуем опять ввалить лапчатым? В прошлом году получилось очень здорово, - послышался в трубке знакомый голос друга.

- Здорово, Петрович!!! Ну, ты же знаешь – я только за и голосую всем, что можно поднять, - ответил я.

- Ну, тогда собирайся. По домику все готово. Все остальное ты знаешь. Точную дату, когда тебе нужно будет приехать, уточним позже, - послышался лаконичный ответ.

- Петрович, ну ты, как всегда, меня радуешь. Ну и, как всегда, я отбатрачу по полной. Вся бытовуха на мне. Как обычно. И вообще, тебя в этом году ждет кое-что из моих кулинарных приколов. Думаю, не разочарую, - с плохо скрываемой радостью ответил я.

- Ну что ж, это же совсем неплохо. Я только рад и даже мешать не буду. У тебя все это получается здорово, я даже вмешиваться не буду. Дерзай, тем более, что по поводу твоих кулинарных приколов тебя уже не исправишь, - отшутился друг напоследок.

После этого всегда желанного звонка душа запела в предвкушении очередного праздника охотничьей души. Ведь опять появляется возможность побыть ЦЕЛЫХ десять дней в уже ставшим родным домике, полечить душу от шелухи большого города пребыванием в тундре, треском поленьев в печи, голосами проходящих на Север гусиных стай, адреналиновыми ваннами от красивых выстрелов и досадных промахов. Если Дед пошлет добычу, то побаловать себя и друга кулинарными изысками. Годы с роковой неизбежностью берут свое, и каждая из еще оставшихся на охотничьем веку весен становится очень дорогой.

Дальше все пошло своим чередом – сборы, обязательная утряска всех дел, как всегда, ниоткуда появляющихся в последний перед выездом день. Согласование даты и времени прибытия к повороту на озеро, встреча с другом, который ждал меня на снегоходе, перегрузка в нарту, двадцать минут по льду озера без приключений и вот цель достигнута – снежик принес нас к домику.

Там тоже все шло по ставшему рутинным сценарию – выгрузка вещей, дежурный стопарь за приезд, начало приготовления ставшего уже традицией вкусного бульона из попиленных на куски голеней оленя. Готовится он часа четыре, не меньше, а за это время раскладывается по своим местам все привезенное. Легкие с жадностью наслаждаются свежим, еще прохладным, настоянным на морской свежести воздухом. Организм начинает получать кислородное отравление. Первые услышанные в этом сезоне голоса гусей выдают появление гусиной стаи и ласкают слух. По готовности варева накрывается стол, и первый в этом сезоне полевой обед под хорошую водочку приносит его участникам изрядно подзабытые удовольствия и ощущения и подсознательную радость от того, что удалось их повторить.

Время неспешно текло в параллельной тундровой реальности и плавно притекло к вечеру. Я к тому времени приготовил все необходимое для раннего выхода на первую в этом году утрянку – то есть открыть охоту.

То, что мы плотно поели, говорить нельзя. Наше состояние было более сложным – мягко скажем, слегка переели, поэтому никто никуда от домика не пошел. Хотя был готов скрадок, но мы сохранили законопослушность и никто из нас не был в нем в этот вечер. Чай на тундровой воде, простое и понятное только охотникам общение оказалось дороже, чем добытый сегодня гусь. Ведь в тундре оно другое, тем более, нам с Петровичем было что вспомнить. Время неизбежно тянулось к полуночи. На улице давно стало темно.

- Петрович, ну что, через десять минут открывается охота. С чем тебя и поздравляю. Пусть она нас порадует. Давай по финишному стопарику и на боковую, - предложил я сидящему напротив напарнику.

- Сам Бог велел, - поддержал он меня и налил по стопарику.

Мы с удовольствием приняли финишную дозу, закусили и, набросив куртки, вышли на верандочку в темноту тундровой ночи. Петрович затянулся любимой сигаретой, и мы вместе стояли и слушали всепоглощающую, успокаивающую и радующую тундровую тишину. Ее никто не нарушал, и это только добавляло ей яркости и прохладного обаяния.

- Ну что, Серега, завтра на утрянку идешь? – иронично спросил напарник, прекрасно зная ответ.

- Ну, раз ты даешь отмашку, у меня нет выбора. Часов в пять утра должен уже быть в скрадке. Спать мне осталось всего часа четыре. Так что давай–ка на боковую, - ответил я предложением на вопрос.

- Да и вправду, пора спать. После твоих ужинов и обедов только и остается, что перележать их последствия, - отшутился друг.

На том и порешили, заняв места на лежанках. Я решил, что проснусь в нужное время без будильника. Напарник подкинул дровец в печку и выключил свет. Можно считать, что юридически охота открылась. Сон не шел, в голове начали прокручиваться гусиные налеты с прошлых охот на этом месте. А было их здесь немало. Не знаю, как назвать мое состояние – полудрема, полусон или как-то иначе. Так бывает всегда, перед первой утрянкой нового охотничьего сезона. Годы идут, охотничья тропа становится все более короткой, но вот это щемящее ощущение первой зари пока еще присутствует и тревожит душу.

Как ожидалось, биологические часы и внутренняя установка сыграли свою роль. Я проснулся в четыре часа утра. В это время на улице уже совсем светло и свет уже вовсю стучался в оконца нашего домика, в котором было свежо, но не холодно. На борьбу с собственной ленью ушло очень немного времени, и все попытки заставить меня найти отмазку от похода на первую в этом сезоне зорьку были пресечены.

Напарник сладко похрапывал под толстенным одеялом и не выказывал никаких намерений прервать свое сонное удовольствие. Он по идейным соображениям игнорировал ранние утренние подъемы, поэтому уже четыре года утрянка была моей. Усилием воли я заставил себя откинуть одеяло и присел на нарах, скидывая с себя остатки сна. Не привыкший к таким ранним подъемам организм всячески противился происходящему, но я ему сейчас не оставил выбора. Придется немного потрудится. Не спеша хлебнул порядком подостывшего чаю, проверил печку, подкинув на оставшиеся угли еще несколько полешек дров. Пусть друг подольше поспит в тепле. Понемногу нужно входить в полевой режим.

Ну а дальше все по матрице. Почти все необходимое было заранее уложено в рюкзак, и после неторопливого облачения в охотничью экипировку, что потребовало некоторого времени, я вскоре был готов к выходу на утрянку.

Я уже был готов покинуть домик, но глаз задержался на стоявшей на столе бутылке ”Белой совы”. Она странным образом осталась на столе. Обычно ее всегда выносим на улицу. Нет, меня не мучил похмельный синдром. За все четыре года я вообще такого не припомню – жидкость внутреннего сгорания всегда потреблялась в меру. Не знаю, почему или по чьей-то воле я услышал пришедшее мне короткое указание:

- Деда покорми!!

Оно звучало ненавязчиво, не было жестким, и было необязательно для исполнения. Я почти всегда кормлю на охоте местного Духа Охоты. Но вот так этот посыл пришел в первый раз. Я не стал противиться, вышел на верандочку. Там, на стоящей на столе тарелке, осталась нарезанная колбаса. Я взял кусочек. Вернувшись в домик, налил в стопарик глоток водки и, будучи уже полностью собранным и готовым к походу, присел на лежанку у печки и раскрыл дверцу. Огонь игриво мелькал между горящими поленьями.

Собравшись с мыслями, я обратился к Деду. Ведь от него во время охоты зависит абсолютно все ее составляющие. Будет он в настроении, примет тебя в этом сезоне – будешь на коне, и с трофеями.

Не примет – хоть разбейся. И не важно, какое у тебя ружье и какой манок, какими патронами ты зарядил свой полуавтомат. Осознавая значимость момента, я зашептал:

- Дедушка, опять мы с другом приехали в твои владения в поисках честного дара добычи от тебя. Просим тебя, пошли нам гусей, пусть не минуют они наши скрадки, пусть стрельба будет хорошей, а налеты красивыми.

После чего водка полетела в огонь, местами он стал ненадолго синим, раздался легкий гул, язычки пламени попытались выбраться из печи. Следом за водочкой в огонь направилась колбаска. Дверь захлопнута, ответ на призыв сверху отправлен и теперь с каким-то облегчением покинул домик.

Утро встретило прохладой, немного подморозило, пришлось надеть перчатки. Для начала движения заранее собранный рюкзак оказался за спиной, верная Мурочка заняла свое место на плече. Она тоже была довольна, ведь только весной и все реже осенью ей удается потрудиться. В руки взят длинный шест, без которого я уже не хожу по озеру и берегу в силу ряда обстоятельств.

- Ну что, вперед, в надежде на милость Бога и Деда, - произнес я и спустился с верандочки навстречу событиям дня Открытия весенней охоты сезона 2024 года. Под ногами похрустывал ледок на тундровых лужах, которые были на многолетнем снегоходном следе. Шест методично выполнял свою работу третьей точки опоры. Не торопясь дошел до выхода на лед, и, так же неспешно, пошел по льду озера в наш скрадочек. До него, по моим подсчетам, километра полтора, напарник ездит к нему на снегоходе и неоднократно предлагал мне делать то же самое. Я отказался – не мог отказать себе в удовольствии пешей прогулки на пьянящем морозном и чистейшем воздухе. Чертовски полезное и приятное занятие, когда плечи оттягивают верная Мурка и очень много чего видевший рюкзак.

Методично раздавался стук шеста об лед, шуршал под ногами снег, лежащий на льду. Каждый шаг приближал меня к цели – я должен дойти до еще одного участника всей гусиной охоты – скрадка, то есть укрытия, где прячется охотник в ожидании гусиного налета на расстояние результативного выстрела.

Без него тоже ведь никуда. Во–первых, весной без него и вне его охота на гуся незаконна. Во-вторых, сложно охотиться успешно на гуся без него. Варианты случайной добычи мы не рассматриваем – это было и будет всегда. Но основательно, с чувством и расстановкой, можно охотиться только с ним. Скрадки бывают разными. Это и куча новомодных буржуйских, дорогих и нередко бесполезных, и еще большая куча любовно построенных самодельных. Лежачих, стоячих и, если поёрничать, то и, возможно, ползучих. Материалы применяются от традиционного лыка до маскировочных сеток из искусственных материалов. В конструкциях скрадков поле для фантазии авторов непаханное. Даже не буду пытаться их осветить и описать. Просто расскажу о нашем, который появился три года назад. На одном из мысов, который уже много лет назад облюбовал Петрович, его стараниями появилось это сооружение. За основу взят каркас из нескольких вертикальных жердей, которые он по лету завез на мыс, воткнул в прибрежную дерновину, связал по горизонтали и оставил до весны. Каркас вмерз в дерновину и по весне приятель пришил с трех сторон листы фанеры, к которым степлером пришита тундровая трава. Три стороны пришиты намертво, четвертая сделана подвижной и стала дверцей. По сути, получился почти кубик с открытым верхом со стороной около 120 см. Сбили кочки и положили на землю лист древесно-стружечной плиты. На него пристроилось старое офисное кресло. Сидеть удобно, ноги не в грязи и сырости. Место проверенное, козырное, и здесь же на льду Петрович ставит напротив скрадка старые фанерные, окрашенные в черный цвет, профиля, а неподалеку - новомодные корпусные флюгера. В итоге на этом месте мы очень здорово охотимся. Этот скрадок видел много красивых выстрелов и кучу позорных и обидных промахов. Он поневоле является не просто молчаливым участником всего действа. По-моему, он становится одушевленным с момента его сборки по весне и вместе с нами переживает все происходящие здесь события.

Вот к этому другу, товарищу и брату я не спеша, но уверенно двигался, помогая себе шестом, аккуратно ступая по льду. Нельзя мне падать совсем, и на правую коленку особенно. Скрадочек постепенно увеличивался в размерах, и желанная наша встреча становилась неизбежной. Организм наслаждался движением, дышалось полной грудью, душа, еще не утратившая способности, радовалась и трепетала в предвкушении радостей и разочарований на гусиной охоте 2024 года.

Именно сегодня она ОТКРЫЛАСЬ, и мы с Петровичем на десять дней погрузились в этот понятный и любимый нами уже очень много лет мир. Несмотря на достаточно серьезный возраст, мы с ним уже четвертую весну погружаемся в него с надеждой на удачу и милость Деда. Вот с такими мыслями я пришагал к скрадку, свернув со льда озера на берег.

- Ну, здравствуй, друг дорогой. Заждался ты нас, ненормальных. Спасибо тебе за прошлые охоты, за ту радость, которую ты нам дарил. Поохотимся нынче? Ты не против? - обратился я к скрадочку как к старому другу, подходя к нему и снимая рюкзак.

Мне показалось, что он в ответ откликнулся, пошуршав травой под дуновением ветра. Я начал неспешно вытаскивать из рюкзака все необходимое для помещения внутрь нашего сооружения – термос, бинокль, манок, разгрузка с патронами, дополнительно патроны, бутылка кваса и маскировочный костюм “Копна“, который замечательно маскирует сверху. Черный рюкзак укладывается рядом со скрадком и маскируется старым маскхалатом Петровича. Все выложенное и нужное перекочевывает внутрь, закрывается дверца, погружая меня в чарующий и непредсказуемый, азартный, иногда жесткий мир весенней охоты на гуся. В скрадке все определяется на свои места, надевается “Копна“ и – в ожидании чудес от Деда я занял свое место в кресле. Одному Богу и Деду известно, чем в открывшемся охотничьем сезоне закончится все это действо. За годы охоты бывало по-разному, и с высоты жизненного и охотничьего опыта я абсолютно спокойно готов ко всему, с радостью и надеждой погружаясь в томительное ожидание Его Величества налета.

День выдался ясным, солнечным, безветренным. Мне стало интересно осмотреть окрестности в бинокль. Озеро довольно большое, и на льду могут быть различные сюрпризы в виде случайно оказавшейся на льду отдыхающей стаи в несколько сотен голов или какие-то другие приятные неожиданности.

- Да ладно!!! На льду опять сидит стая сотни в три. Не хотелось бы мне повторения прошлогоднего сценария, - прокомментировал для себя увиденное.

– Да черт с ними, пусть сидят. Главное они уже есть и вместе с ними появляется мой шанс добыть гусака. Будет же, как обычно – кто-то особенно нетерпеливый на снегоходе или чей-нибудь пес спугнет. Вдруг кто-нибудь из стаи да и налетит на хозяина, - продолжал я свои размышления.

Внимание от наблюдения за стаей отвлекли громкие гусиные голоса, раздавшиеся по фронту. Быстро перевел бинокль на звук и увидел довольно приличную стаю гуменников птиц в пятьдесят. Шли они правильным клином очень высоко для выстрела, кричали очень громко, словно были встревожены чем-то. Сложно понять, что их так потревожило на такой высоте. Может быть, вожак где-то ошибся и вывел стаю на охотников. Довольно часто после таких ошибок для некоторых птиц полет может оказаться последним, а испуганные птицы очень долго и громко кричат, пытаясь успокоиться. Но шли красиво, украшая своим присутствием бирюзовое и еще холодное небо. Проводил глазами табун, и тут же послышались гусиные голоса одновременно правее и левее от скрадка.

- Потянули, лапчатые. Небо живое, посмотрим, будут ли его обитатели по воле Деда контактными, - с теплом и надеждой на Его Величество Удачу подумалось мне.

Гусь понемногу заявлял о себе, подтверждая, что он вообще–то присутствует в этой части неба, но ожидающим его охотникам это пока радости не добавляло. Я был в их числе. Где-то раздались несколько торопливых выстрелов – значит, чье-то ружье попробовало на своих частях пороховой гари и, если Дед позволит, то хозяин оружия ощутит в руке приятную тяжесть гусака и упругость пера на его голове. Если так – то можно только порадоваться за счастливчика. На время внимания не обращал – так было комфортно душе и телу в созерцании вроде бы уже до боли знакомых окрестностей, при всем прочем внимательно вслушиваясь во все происходящее. До боли желанный, а в день открытия обостренно желанный, налет может состояться как бы ниоткуда и без видимых и слышимых причин. Подошло время встать в полный рост и немного размять уже подзатекшие ноги и спину. Приподниматься начал немного повернувшись вправо. Я не успел встать в полный рост – мне показалось, что справа на скрадок летят четыре больших птицы. Летели невысоко, примерно метрах в сорока от земли.

- Да ладно!! – сыграло первую гусиную тревогу сознание, и я рефлекторно присел в кресло. Сразу же оружие оказалось в правой руке и в тайной надежде на такое ожидаемое счастье в виде Его Величества Налета. Пригнувшись в сторону возможного налета, я начал наблюдать за движением пока неопознанного летающего обьекта. С этого момента время стало течь медленно, появляется внутреннее напряжение нервов от вброса адреналина надежды.

- Т-а-а-а-к, похоже, на меня идут четыре гусака. Идут молча, без голоса. Дедушка, сделай так, чтобы они нашли на меня, дай шанс честного дара добычи, – успел я обратиться к Деду, продолжая наблюдение за стайкой. – По ходу, гумеши идут. И будет очень здорово, если мы сейчас встретимся.

 

[msmgd]

ЧАСТЬ 2 .



Птицы продолжали лететь, молча и не меняя направления и высоты. Нервы напряглись до звона, в висках застучали молоточки от повысившегося кровяного давления.

- Ребята летим прямо, никуда не сворачиваем. Мы с Мурочкой вас ждем с очень большим нетерпением. Ну, еще метров сорок давайте и все, возможно, будет здорово!!! - с всевозрастающей внутренней уверенностью в успехе шептал я, сжимая рукоятку приклада и положив большой палец на предохранитель.

Гуси хранили молчание и по-прежнему не меняли направление полета и его высоту. Как же медленно течет время!! Не знаю, что насторожило вожака этой четверки - природное чувство опасности или мои огрехи в маскировке, но гусак решил отвернуть от подозрительной копны травы. Но все же начал он маневр поздновато - метрах в 45-50 от моего скрадка.

- Ну что, Дедушка, пошли мне удачу, - еще раз произнес я и неожиданно для гусей появился у них на виду.

Раздался только один короткий, резкий и басовитый крик вожака. Птицы продолжили полет, не рассыпаясь, как это происходит обычно, а только попытались ускорить полет.

Я вскинул оружие, сделал вынос перед летящим вожаком. Не было ощущения стрелкового мандража, который бывает в начале охоты. Наоборот, я был пока почти спокоен и, не останавливая оружия, сделал первый выстрел в этом сезоне. По поведению обстрелянного гусака я понял, что дробь прошла перед ним. Он сделал горку и продолжал полет.

- Ни фига, родной. Ты мой, - с каким-то роковым спокойствием подумал я и сделал вынос еще раз и плавно нажал на спуск. Доли секунды, пока дробь ищет цель в неласковом колымском небе, тянутся безумно долго. Все это время я следил за гусем и его полетом. Он словно наткнулся на неведомую преграду, у него подломилось крыло в последней его косточке и вожак, прервав полет, начал падение на лед озера. Давно ожидаемый правильный адреналин успел ударить в голову до того момента, когда гусак гулко грохнулся на лед.

- Да ладноооооооооооооооооо!!! Я его сбил с первого налета!!! Спасибо тебе, Дедушка, великое!!! - поблагодарил я мысленно, будучи уже отравленным правильным адреналином. - Хотя расслабляться пока еще рано. Похоже, не избежать догонялок.

Сбитый гусак, вначале распластавшийся на льду, встал на ноги. Это уже было сигналом к быстрым действиям. Ведь по льду гусак может бежать очень быстро. Играть в догонялки с ним на льду - удовольствие ниже среднего, а если он уйдет в тундру, тогда вообще все печально. Стоял он на льду метрах в семидесяти и мне ничего не оставалось, как попытаться его добить или хотя бы уложить на лед.

Постаравшись успокоиться, задерживаю дыхание и делаю один выстрел. Гусь опять ложится на лед, значит, есть попадание. После чего быстро скидываю маскхалат, надеваю разгрузку с патронами и пытаюсь максимально быстро покинуть скрадок. Выскочив на лед, я, как мог быстро, побежал к подранку, на ходу забивая магазин патронами. Гусак почему-то не сильно хотел быстрой встречи, встал на ноги и попытался взлететь на предельном для выстрела расстоянии. Выстрел опять уложил его на лед, но уже в опасной близи до берега. В этот раз гусь вставал еще дольше и расстояние между нами сократилось. До берега ему оставалось метра четыре. Как ему удалось собраться еще раз, встать и начать уходить в берег, я так и не могу понять до сих пор. Но он сделал это на моих обалдевших глазах. Я стреляю еще раз, опять сшибаю его с ног, но он все же скрывается в прибрежных кочках.

- Ты чего, на зимовке броник где-то прикупил? Вроде бы не мажу, теми же патронами уронил его? - размышлял я, почему мне не удается остановить исчезнувшего в кочках гусака и одновременно, как мог быстро, бежал к тому месту, где ушел в кочки мой первый подранок в этом сезоне.

Подранок это еще не трофей. Трофеем он становится в руках охотника. Пока бежал, пытался понять, куда он может пойти по берегу. Немного радовало, что неширокий ряд кочек тянется лентой вдоль берега. Дальше просматривалась ровная тундра. Мне показалось, что я бежал до берега целую вечность, но все же достиг своей цели. Магазин был вновь наполнен патронами. Бегущего в тундру гусака я не видел, значит, начинаем поиски.

- Ну и где ты есть? – громко сказал я, преодолевая ряд кочек и превращаясь во внимание.

Я прошел буквально метра три, когда слева от меня, метрах в десяти, из-под большой кочки выскочил подранок. Но бежать он уже не мог, вновь лег и угрожающе шипел. Стрелять не было смысла, я подошел к нему, уловил момент и поймал за шею. Вскоре подранок покинул этот мир, и я смог оценить свой трофей.

- Ну ни хрена себе птеродактиль!! - неподдельно удивился я, рассматривая здоровенного гусачину. – Этот, пожалуй, покруче прошлогоднего. Был один такой. Ну каков зараза, да и я не сплоховал.

Только сейчас ослабли все напрягшиеся раньше внутренние пружины, охотничья душа освежилась правильным трофейным адреналином. Он благословенен, отличается от адреналина после промаха.

Освежившаяся душа запела что–то хорошее. Подошло время обратиться к традиционной трофейной фляжке с коньяком. Она заслуженная, ездит со мной лет так двенадцать. После добычи трофея глоток Деду в знак благодарности, глоток себе. Лежащий на траве птеродактиль радовал глаз. Я постоял с пяток минут, наслаждаясь моментом.

- С полем тебя, батенька. Ну очень хорошо ты открылся, - поздравил я себя, взял в руку такой желанный первый трофей, - Давай-ка осмотрим этого птеродактиля.

Как оказалось, гусак оказался совсем непростым. Размах крыльев этого монстра должен быть не менее 170 см, а скорее, даже поболее. Оперение верха было более темным, чем у обычного гусака, брюхо имело ярко выраженный темно–охристый оттенок, голова тоже была темнее.

- Каков красавец, - порадовался я за себя, продолжая любоваться трофеем. - Ну, определенно, хорош, однозначно.

Отравленный правильным адреналином, взяв трофей за голову, направился к молчаливому другу и свидетелю моей не всем понятной радости. Очень скоро трофей, с убранной под крыло головой, оказался возле задней стенки скрадка.

- Ну, определенно, хорош, - еще раз порадовался я за себя и вновь оказался в укрытии. Охота сегодня не только открылась, но и продолжалась.

Гусь тянул понемногу, обозначая себя голосами, иногда с разных мест тундры раздавались выстрелы. По охоте соскучились все – охотники, оружие, собаки. Именно в эти дни у них есть шанс сбросить с себя шелуху большого города, и, если повезет - искупаться в правильном адреналине. Мы с моей, думаю, уже довольной, ”Мурочкой” уже хлебнули его – постреляли, поиграли в догонялки, понервничали, и в итоге получили честный дар добычи. Но нам хотелось повторить эти ощущения, и мы превратились в зрение и слух в ожидании следующего, и, надеялись, не худшего гусиного налета.

Просидел, как мне показалось, недолго. На улице теплело, появились наши многолетние спутники – пара воронов, которые устраивали в прохладном небе школу высшего птичьего пилотирования, со свистом рассекая плотный морозный воздух мощными крыльями. Протянула небольшая стайка лебедей-кликунов, своими трубными криками приветствущих наступающую весну и радуя этой музыкой всех, оказавшихся на тундре в это время.

Как оказалось, после первого приятного адреналинового допинга я совсем забыл о том, что на льду озера сидел табун гусей. Было интересно, сидят ли они еще или снялись и ушли, молча, пока я играл в догонялки с гусаком. В бинокль увидел, что стая на месте.

- Странно, что до сих пор никто не вспугнул эту могучую кучку. Подождем, по крайней мере, мне сейчас никуда не надо спешить, - подумал я, уселся в кресло и вновь погрузился в ожидание.

Гусь прекратил тянуть, с небесных высот и ниже не доносились пока режущие охотничью душу гусиные голоса. Но в данный момент имелась важнейшая деталь - за скрадком уже лежал прекрасный трофей. Так ждать гораздо проще.

И в этот момент со стороны озера раздались громкие крики гусей. Кричали громко, тревожно и звук доносился не с высоты.

- Неужели стаю с озера стронули? Посмотрим, что из этого получится, - заинтересовался я происходящим, встал в скрадке в полный рост и начал наблюдать. Действительно, кто-то потревожил стаю, она поднялась на небольшую высоту, от нее откололись несколько небольших стаек и с громкими криками разлетелись в разные стороны. Большая часть с набором высоты ушла дальше по только им известной небесной дороге.

- Присяду-ка, пожалуй, в креслице, вдруг кто-то из отколовшихся гусей захочет снизиться над нашими профилями, - поставил я себе задачу и скрылся в укрытии.

Отколовшихся гусей было немного, но шуму они производили много, одновременными криками из разных точек создавая иллюзию обилия птицы в данный момент. Я видел этих птиц, все носились вдали от моего укрытия. Не знаю почему, я именно в этот момент решил достать из кармана разгрузки патронов и пополнить наружные отделы патронташа. На это время оружие стояло справа от меня, и я, сидя в кресле, достал пачку патронов, распечатал ее и начал заполнять ячейки патронташа. Половина патронов из пачки нашла свое место. В ожидании своей очереди для попадания в магазин или ствол осталась вторая половина.

До сих пор не могу понять, что подтолкнуло или заставило меня поднять голову и глянуть вперед. До сих пор нет понимания последовавших затем моих действий. Как мне удалось за те мгновения, которые были прожиты, заставить так точно, спокойно и результативно объединить действие зрения, нервов, всех мышц рук, ног и спины в единое целое.

Глаза увидели, что в доступных для обзора части небесной выси и земной тверди на расстоянии метров в тридцать молча и быстро движутся две цели. Голова дала команду – “Уронить!!!”

Правая рука мгновенно доставила “Мурку” к плечу, левая легла на цевье. Глаза начали наводить оружие для выстрела по правой цели. Действовал я как робот – по интуиции выбрал момент открытия огня без подводки. Такая стрельба называется навскидку. Через какие-то доли секунды прозвучал выстрел, правый гусак сразу же сложился в воздухе и начал падение на лед. Я не стал следить за его падением - в поле зрения и зоне эффективного выстрела был второй. Точно также на интуиции без поводки найдена точка открытия огня по второй цели. Здесь все повторилось, как в прошлый раз. Был момент, когда в воздухе находились одновременно два битых гусака, падающих на лед.

- Даааааааааааааа ладнооооооооооооо!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! А ведь еще могем красиво!!!!!! - сознание взорвалось маленьким локальным термоядерным взрывом.







И только сейчас слева раздался глухой, низкий, басовитый гусиный крик. Я перевел взгляд влево и увидел третьего гусака из этой группы. Он, как, оказалось, отстал от передних метров на 50 и это, возможно, спасло ему жизнь. Я увидел его в тот момент, когда, развернувшись, он стал уходить назад. Поднял оружие, понял, что гусь уже далеко, и тут же опустил. Перевел взгляд на лед. Там была картина маслом – на льду лежали, как уже было понятно, пара чисто битых гусей. Один лежал на груди, раскинув крылья, второй на спине, и еще пошевеливал яркими красно-желтыми лапами.

И только сейчас вброс правильного адреналина вновь накрыл меня всего – от головы до пяток.

- Ну, ни фига себе, ты выдал. Навскидку, очень быстро, да еще из двух два, двумя выстрелами, да еще на первой зорьке. Как говаривал покойный Саня Лахтак – я еще опасен для пернатых, - сделал я себе сдержанный комплимент и начал выбиратся из скрадка.

Очень быстро я оказался на льду, и скоро в руках оказались два очень немаленьких гуменника с окрасом, как у первого птеродактиля.

- Хм, так получается, что сюда вернулись оставшиеся гуси из первого налета. Они прилетели на место, где остался их вожак. Возможно, зря они это сделали, - проговорил я, доставая заветную трофейную фляжечку.

Сразу же по традиции пара глоточков на лед Деду в знак благодарности, побаловал и себя парой глотков - по количеству трофеев. В душе, похоже, играла Токката Ре-Минор Баха для органа, она купалась в адреналине уже второй раз за сегодняшний день. Я пока стоял на льду рядом с моими прекрасными трофеями.

- Боже, как здорово. Ведь так мало нужно для счастья человеку с охотничьей душой. Немного удачи по воле Деда и мир становится другим, - продолжал я принимать адреналиновую ванну. Продолжалось это еще минут пять и это были одни из лучших мгновений жизни календарного года.

- Ну, и какие действия после произошедшего последуют сейчас? – задал я себе вопрос.

- Да, наверное, будем исходить из принципа хорошего понемногу. Ты уже прекрасно открылся, поэтому давай-ка укладывай гусей в рюкзак, да и дуй к домику. Там есть остатки вечернего варева, прохладная водка и наверняка еще благополучно дрыхнущий напарник, - ответил самому себе и двинулся к скрадку, где лежали птеродактиль и рюкзак.

Потребовались определенные усилия, чтобы всем трем гусям нашлось место в рюкзаке. Я в нем носил по шесть белолобиков на Ланковой, но эти гумеши заполнили его полностью. Вес рюкзака оказался более чем приличным, но в итоге он оказался на плечах и не скрою, очень неприятно оттягивал плечи. Оружие оказалось на левом плече, в правой руке был шест – мой помощник при движении по льду и тундре.

- Вот навалял птеродактилей, теперь и мучайся, - пошутил я над собой, начиная двигаться в сторону домика, помогая себе шестом.

Вроде бы и не далеко до домика, но с каждым годом расстояние становится все длиннее, особенно если за плечами вполне себе приличный груз. Под методичные постукивания шеста об лед я двигался к домику. Он увеличивался в размерах не так быстро, как хотелось, но я упрямо продолжал движение. Выбор, по сути, небогатый – один из одного. За весь путь дважды останавливался перевести дух, вытянув руки вперед, держал их на шестике. Вот и долгожданный сход со льда на берег по годами накатанному снегоходному следу. Мне остался последний рывок до домика, и я его выполнил. Уж больно хотелось скинуть рюкзак с подуставших плеч и спины. Даже сложно представить, что даже с большим по весу грузом делал гораздо более длительные переходы. И вот я у цели – шестик ставится к поленнице дров, туда же временно ставится “Мурка“, и только после этого на радость спине и плечам рюкзак с драгоценным грузом лег на землю рядом с той же поленницей. Не скрою, что изрядно подустал, и решил отдохнуть после этого броска в любимом складном кресле, которое сопровождает меня в таких поездках лет восемь. Из домика признаки жизни подавались только в виде дымка из печки - напарник спал очень крепко. Я глянул на часы - они показывали восемь утра. По сути, с момента начала сборов до возвращения в домик с великолепными трофеями, прошло не более трех часов. Потрудившиеся мышцы ног и спины с благодарностью принимали возможность передохнуть.

К этому моменту в домике послышались звуки - похоже, напарник проснулся и сейчас выйдет немного не довольным, что его разбудили. Я терпеливо сидел в кресле, торопиться мне сейчас было совершенно некуда. Мавр сделал свое дело - мавр может никуда не торопиться. Ожидаемо открылась дверь домика, совершенно ожидаемо оттуда появился Петрович.

- Во, а ты чего это не несешь охрану скрадка от пролетающих гусей? Ходят тут всякие, спать не дают. Ну никакого сладу с вами нету, - принялся шутливо и с доброй улыбкой ворчать напарник.

- Да ладно тебе ворчать. Были две попытки штурма скрадка. Обе отбиты с потерями для нападавших, - ответил я.

- Что, по правде были налеты? – продолжал пытать меня Петрович.

- Ну да. Даже два - не баловал я его подробностями.

- И чего, ты удачно отбился? – уже с неподдельным интересом продолжал расспросы напарник. - Я же дрых настолько крепко, что даже твоих выстрелов не слышал. Ну, давай показывай, чего натворил.

- Ну, раз ты так настаиваешь, - встал я с кресла, взял рюкзак, развязал его и принялся вытаскивать из него свои трофеи и укладывать их на кресло под становящимся все более заинтересованным взглядом Петровича.

Не скрою, мне самому до зуда в пятках было приятно вновь ощутить в руках приятную тяжесть краснолапых красавцев и укладывать их на кресло.

- Ну, вот так, похоже, выглядит правильное открытие, - произнес я с довольной улыбкой.

- Да, батенька, неполохо вы повеселились на открытие. С полем, дорогой. Ну как же хороши эти три красавчика! - от души поздравил меня друг.

- Спасибо, Петрович, не поверишь, мне самому понравилось, - с теплом ответил я. - Сейчас Деда поблагодарю, примем по стопке, ну и самое приятное в охоте, похоже, на сегодня закончится. Придется превращать трофеи в пищевой полуфабрикат. Как только эти монстры остынут, теребить их будет то еще удовольствие.

- Ну чего тут скажешь, ты сам все знаешь, - сказал Петрович. - Действуй.

Вернулся в домик, прихватив кусочек колбасы и немного водочки в стопарик. Печь уже знала, что я буду делать, и замерла в ожидании. Я открыл дверцу, в печи оставались угли. Собравшись с мыслями, я обратился к Деду:

- Дедушка, я обращался к тебе утром с просьбой, и ты услышал меня буквально сразу же. Благодарю тебя за подаренное охотничье счастье и честный дар добычи.

С этими словами содержимое стопочки пошло в печь, после чего на короткое время появилось синеватое пламя. Буду надеяться, что Дед услышал меня и принял мою благодарность.

Петрович вернулся в домик, занял свое капитанское место возле дверей.

- Уважаемый, ты меня поддержишь в тяжкой процедуре приема утренней стопки? – задал я ему провокационный вопрос.

 

[msmgd]

ЧАСТЬ 3 .







- Да с удовольствием. Сейчас только помоюсь,- согласился он, взял полотенце, все необходимое, и вышел на улицу и пока Петрович умывался, я быстро собрал на стол нехитрую снедь.

Вскоре напарник, чистый, умытый и довольный жизнью, вернулся в домик и занял свое коронное место.

- Ну, и где здесь с утра стопарик наливают? – раздался ироничный вопрос.

Не говоря ни слова, я наполнил каждому по стопарику.

- Ну что, Серега, теперь давай серьезно. С полем тебя, друг. Ты открылся красиво, такими тремя красавцами. Поверь, за годы охоты здесь видел разное. Но у тебя получилось меня удивить. С полем, друган, - с теплом произнес Петрович, подняв стопку.

- Спасибо, дорогой, - не стал я баловать друга многословием и протянул стопарь навстречу.

Они встретились с глухим звуком, мы приняли по единой, и внутри растеклось приятное тепло от приема хорошей водки.

В этот раз даже отошли от традиций – не стали принимать по ритуальных три стопаря.

- Петрович, я пока на адреналине, не расслабляясь, пойду заниматься чертовски неприятным занятием. Превращать гусей в пищевые полуфабрикаты. Думаю, ты скоро увидишь, как выглядит чудо в перьях, - сообщил я Петровичу о своей ближайшей задаче.

- Иначе никак. Когда они остынут, расставаться с пером будут очень неохотно. Так что дерзайте, батенька. Сами таких птеродактилей наваляли, вот теперь и возитесь, - иронично поддержал меня Петрович, одновременно сочувствуя.

Ему было проще – его битых гусей щипали другие люди. А у меня следующие пару часов ушли на малоприятную процедуру. Еще не остывшие гуси были освобождены от пера и пуха, опалены и выпотрошены. Они расстались с крыльями, лапами и головами и превратились в тушки, после чего были помещены в большой и толстый полиэтиленовый мешок и были закопаны в ближайший снежник. Сохранность продукта при таком способе гарантирована. Крылья, головы, лапы и внутренности были направлены в печь для утилизации. После окончания этой процедуры можно было расслабиться, что я начал делать сразу же и с удовольствием.

- Петрович, друг дорогой, может быть, перекусим основательно? У нас там ведь с вечера осталось много вкусняшек? – обратился я к другу.

- Послушай, а ведь классная мысль. Можно перекусить, да и мне пора в скрадок ехать. Ведь пора гусака вальнуть!! – согласился он без уговоров.

Очень скоро мы уже сидели за столом. Я рассказал другу о всех деталях своего уже состоявшегося открытия. Он внимательно слушал и искренне радовался за меня. После окончания нашего застолья я сказал:

- Петрович, чего-то я подустал слегонца. Действительно, я сегодня спал часа четыре. Поэтому, с твоего разрешения, я передремлю это дело. Ну больно хочется, - поделился я с ним своей ближайшей мечтой.

- Так давай. Хорошее это дело. Ну а я в скрадок поеду. Моя очередь нести вахту, - сообщил о своем решении друг.

На этом и порешили. Петрович направился готовиться к выезду в скрадок, я же с нескрываемым удовольствием растянулся на лежанке. Дремота накрывала постепенно, но неотвратимо. Перед тем как уснуть, я услышал звук уходящего снежика, а перед глазами, как в замедленном кино, начали прокручиваться картинки моих двух сегодняшних налетов. По сути, охота уже состоялась в день открытия – три великолепных гумеша уже радовали душу, заняв свое место в снежнике. Картинки из кино радовали безмерно и на их просмотре я провалился в здоровый и спокойный сон.

Этот день, день открытия охоты, безусловно, имел продолжение. Проспал я часа три, сном глубоким и сладким. Проснулся, попил чайку, вышел на улицу. С момента открытия охоты прошло всего часов четырнадцать, а жизнь уже поменялась. Краски мира стали ярче, чай вкуснее, водка слаще и мягче. Три часа в скрадке на открытии просто смогли поменять мироощущение. Напарник сидел в скрадке и вел охрану его и профилей от потенциального нападения лапчатых с воздуха – то есть с первого дня жизнь нашего лагеря вошла в охотничий режим. Вернувшись в домик, налил еще одну кружечку чая на тундровой воде, накинул куртку, вышел на улицу и присел в свое любимое кресло. С удовольствием просто сидел в тундровой тишине, наблюдая за уже до боли знакомыми окрестостями. Почти во всех домиках появились охотники, из печей в небо шел дымок. А раз в домиках появились люди, то у них у всех появляется шанс посостязаться в маскировке, терпении, упрямстве и настойчивости со сторожкой птицей. Гусь перестал тянуть, но это лишь оттеняло превозданную тундровую тишину. Я знал, что сегодня уже не буду устанавливать второй скрадок для себя. Просто позволю себе деятельное безделье после адреналиновой ванны, которую подарил мне Дед на открытие весенней охоты 2024 года. Все уже завтра – установка другого скрадка после следующей утрянки в нынешнем сезоне. Напарник тоже удачно открылся в этот день и за ужином мы душевно обмыли и его удачное открытие.

Ну а дальше охота пошла своим чередом – для меня подъем в половине пятого становился необходимым на все время охоты. График этот могли нарушить два обстоятельства – закрытие охоты по административным причинам в связи с окончанием ее сроков и закрытие охоты по личному желанию, когда ты сам ее прекращаешь из-за достижения состояния душевного комфорта. Тебя гуси перестают интересовать как объект охоты, ты перестаешь стрелять от слова совсем. Ты сам себе говоришь жестко и однозначно – Хватит!!! Когда наступает или не наступает это состояние, знает только Дед – ведь только от него зависит, сколько и как птиц могут быть посланы им для возможной добычи каждому охотнику. У каждого точка прекращения охоты своя. У кого-то ее нет совсем и человек стреляет до последнего, даже до конца не понимая, зачем ему столько и сможет ли он сохранить и вывезти добытое. У меня сложилась своя точка прекращения огня – я ее знаю и всегда благодарю Деда за то,что он позволяет мне ее достигнуть. В этот сезон я старательно подбирался к этому рубежу. Ну очень мне хотелось достигнуть его три раза подряд и, возможно, закрыть охоту по велению своей души, утомленной правильным охотничьим адреналином.

Неизбежно наступило утро 9 мая 2024 года. До административного закрытия охоты оставалось четыре полных дня, включая праздничный. В этом году Петрович нарушил традицию, и этот праздничный день решил провести в тундре, а не дома с родственниками, как это было все три предыдущих охотничьих сезона. На этот день результат охоты уже радовал. По факту с гусями были уже мои сотрудники и я сам. То есть, возможность закрытия охоты по личному желанию была более чем реальной. Ну а как будет по факту – опять знает только Дед.

Утром все было как обычно – в пять утра я опять двигался к уже известному скрадку при помощи уже ставшего родным шеста. Утро опять было ясным, солнечным, безветренным. Скрадок, в очередной раз, молча поприветствовал в готовности укрыть во время охоты. Пришел я к нему в тишине – голосов гусей не было слышно нигде. В надежде их услышать, увидеть, наманить и уронить, я занял свое место в укрытии и отгородился от всего остального мира его хрупкими стенками. Часа три я просидел в полной тишине, вставая каждый час в полный рост для разминки. Тундра молчала, гусь не летел – такое тоже бывает довольно часто.

А мне ничего другого не оставалось, как терпеливо ждать милости Деда в виде его величества налета. Не могу сказать, сколько времени прошло, как справа и сзади послышался голос гуся-одиночки. Предположительно, он шел довольно высоко и сам факт его появления вносил в рутину происходящего в этот охотничий день некоторое разнообразие.

- Молодец, цыпа, давай-ка, покажись на свет Божий, - мысленно обратился я к гусаку, пытаясь найти его взглядом, не обнаружить себя и подрабатывая духовым манком

Звук перемещался, он приближался и стал уже звучать спереди и справа.

- А, вот ты, голуба, - прошептал я, увидев продолжающего прямой полет гуменника–одиночку. – Ну-ка, давай поиграем.

Сохраняя маскировку, я продолжил работу голосовым манком, одновременно наблюдая за полетом одиночки. Он изредка отзывался, продолжая полет на высоте не менее пятидесяти метров.

- Так, дорогуша, молодец, так держать, - порадовал меня гусак, поменявший направление полета. Теперь он повернул налево и начал облетать мою присаду по фронту, затем повернул еще раз налево и мне стало понятно, что он заходит на круг. Чем–то интересна ему стала наша присада.

Теперь мне ничего не оставалось, как терпеливо и не шевелясь без необходимости, следить за полетом зашедшего на круг одиночки–гуменника. По звуку его голоса стало понятно, что он снизился и продолжает полет прежним маршрутом. Так мы и продолжали наше общение при помощи манка. Я манил, гусь отзывался и показывал свое местонахождение. Он опять появился в поле зрения справа. Стало понятно, что гусь снизился метров до двадцати, летит прежним маршрутом от меня и затем опять поворачивает налево и направляется в сторону моих профилей.

- Ну, ты вообще, молодец!! Давай-ка, не меняй направление полета. Ты так хорошо летишь, что аж душа радуется, - произнес я, давая ему манком сигнал на посадку.

Гусак словно принял мое предложение и с еще большим снижением заходил на профиля. Опять внутри сжалась неведомая пружина, время опять потекло иначе - оно просто замедлилось. Так всегда бывает, когда вступает в решающую стадию соревнование между гусаком и охотником. Не выдавая себя, я неподвижно сидел в кресле, удерживая на коленях оружие и наблюдая за одиночкой. И здесь он повел себя не по моему сценарию – или его что-то настрожило в присаде, или он захотел сделать еще один контрольный круг, но он, не меняя высоты полета и без признаков тревоги, начал отворачивать в сторону от профилей.

- Похоже, парень, ты опоздал с маневром. Ты уже в зоне открытия огня, - подумал я, продолжая играть с птицей. Мне интересно было наблюдать за его поведением. Если бы он продолжил уходить от профилей – я бы начал стрелять сразу же.

Но гусь довернул в сторону профилей, и мне захотелось напустить его еще ближе.

- Молодечик, если полетишь прямо и не сворачивая, то, как только ты поравняешься с берегом, у тебя не будет шансов уйти совсем. Тогда сразу же ронять, - наметил я себе порядок действий в этой ситуации, продолжая наблюдать за приближающимся шальным одиночкой. Время продолжало течь очень медленно, гусь перелетел дальние профиля и начал выходить на берег. Как мне показалось, был он от меня уже метрах в тридцати, не более.

- Ну что, Мурочка, заберем лапчатого, - произнес я и, насколько возможно, быстро встал в укрытии. Почему то в этот раз у меня была твердая уверенность, что этот никуда не денется. От неожиданности он начал свечой уходить вверх.

И опять выстрел навскидку. Он прервал полет гусака и тот, не складывая крыльев, упал в прошлогоднюю желто-коричневую траву.

- Ну, тоже неплохо получилось, - порадовался я за себя и без промедления покинул скрадок. Поиски не были долгими, и мне пришлось с удовольствием выполнить все необходимые манипуляции с трофейной коньячной фляжкой. Вновь рука уже далеко не в первый раз в этом сезоне ощутила упругое перо на гусиной шее. Душа приняла с благодарностью еще одно адреналиновое отравление.

Довольный и радостный вернулся к скрадку, уложив честно взятый трофей за ним, и опять погрузился в ожидание налета. Знаю точно, что ждать его, когда охота уже сделана – это уже другие ощущения окружающей действительности.

Иногда с разных точек довольно редко раздавались гусиные крики. Прошли на эшелоне пара больших табунов, три или четыре поменьше. Гусь, похоже, взял паузу в ходе – такое бывает очень часто и воспринималось спокойно.

Опять не смогу точно сказать, сколько времени я просидел в готовности к налету, это когда у тебя оружие на коленях и ты готов к открытию огня даже по неожиданно появившейся цели. В какой-то момент мне захотелось припить чайку с лимонником, после чего оружие было поставлено с упором на каркас скрадка справа, был извлечен на свет божий небольшой термосочек с горячим чаем. Все располагало к проведению оригинальной чайной церемонии в очень специфичной обстановке. Я на это время прекратил следить за воздушным пространством.

Но чем прекрасна охота? Часто мгновенной сменой обстановки и обстоятельств. На себе это я ощутил, когда по фронту близко раздался шум гусиных крыльев. Нагнутая вниз голова поднялась вверх, давая возможность глазам оценить обстановку. Нейроны сработали быстро – информация о том, что в зоне поражения находятся три летящие мишени, была обработана мгновенно. Ситуация очень сильно походила на ту, которую я уже пережил на открытие с небольшой разницей – мишеней было три и были они заведомо меньше. Такой же и была моя реакция – неоткрытый термос полетел назад, правая рука доставила оружие к плечу, левая помогла его зафиксировать для стрельбы. После этого механически я начал выцеливать правую мишень. В сознании не было никаких команд и эмоций - просто механическое выцеливание мишени навскидку без поводки. Как мне показалось, первый выстрел я сделал очень быстро, после чего, увидев, что попал, перенес точку прицеливания на среднего. Ему также не повезло – я сегодня стрелял неплохо, и даже навскидку, и после выстрела он тоже начал падать на лед. Третий пытался уходить вверх – но такой же выстрел навскидку прервал и его полет. Как потом мне показалось, я на время этой стрельбы вошел в состояние или зомби, или биоробота. Настолько нетипичным было мое поведение и полученный результат.

Сбитые гуси падали на лед как в замеделенной сьемке, подтверждая реальность происходящего. К реальности сознание вернулось, когда последний гусь с гулким ударом упал на лед.

- Ты чего вытворяешь, Сергей Львович? Ты же так никогда не стрелял? – обратилось мое второе охотничье “Я” к первому.

- Сам в ужасе!! Не знаю, как я это сделал, но по результату чертовски приятно!!! – ответил я, сам с легким недоверием поглядывая на трех лежащих вблизи гусей.

Из скрадка уже было видно, что они были небольшими. Это только добавило ощущений к пониманию реальности происходящего. Три чисто битых гусака лежали на льду – это был математический факт и от него никуда не деться.

Только сейчас ожидаемо накрыл адреналиновый залп, ведь в моей охотничьей судьбе именно такая стрельба получилась впервые. Мне доводилось неоднократно выбивать по два, три и один раз даже по пять гусей. Но это была совершенно другая стрельба - стрельба с поводкой. Я переживал этот залп, не переставая наблюдать за тремя лежащими на льду гусями. Сюрпризы в виде неожиданного взлета внезапно ожившего подранка мне совсем не нужны. Но все обошлось, сюрпризов не было, правильный адреналин начал ослаблять свое действие и вновь максимально довольный жизнью, я выбрался из скрадка. Нужно было познакомиться с добычей поближе, и я направился к ней.

- Твою ж дивизию, вы-то откуда здесь взялись? Почему летели без голоса? Неправильные белолобики!!! Голосом о себе заявлять надо, скорее всего бы выжили, - начал я ворчать, когда в руках оказались все три моих неожиданных трофея.

Успокоился быстро, были соблюдены все трофейные ритуалы с коньяком. После чего я вернулся к скрадку со своими неожиданными трофеями. В скрадок мне совершенно уже не хотелось, и в голове почему–то возник почти Гамлетовский вопрос:

- Сергей Львович, может быть, уже хватит?

А действительно, пережитые за этот день адреналиновые отравления плавно подтолкнули к возникновению этого вопроса. То есть охотничья душа уже насытилась адреналином до следующей весны, количество добытой птицы уверенно позволяет говорить об этом. Похоже, как всегда неожиданно, наступил баланс между охотничьими хотелками и количеством добытых трофеев. Тогда нужно прекращать стрелять и закрывать охоту не по велению административного регламента, а по велению сердца.

- Ну, раз душа просит, то так тому и быть!! С сегодняшнего дня я прекращаю стрелять, - вынес я свое решение. – Посему собираем все необходимое в рюкзак и вперед к домику, - дал я себе нехитрую установку и вскоре двинулся к цели опять с нагруженным рюкзаком. Только в этот раз он был ощутимо легче.

Обратная дорога под почти метрономное постукивание шеста об лед прошла без осложнений и даже только с одним отдыхом. Петрович в этот раз встречал меня на верандочке, восседающим в своем любимом железном кресле, попыхивая неизменной сигареткой и иронично, с прищуром, улыбаясь. Я же подошел к домику, скинул ставший еще более тяжелым рюкзак возле поленницы, молча подошел к столу и сел в свое кресло.

- Давай рассказывай, слышал, стрелял раза три. Вижу рюкзак не пустой, - начал пытать меня напарник.

- Сейчас все доложу в деталях. Только чайку хлебну, - ответил я, наливая теплого чаю. Как же он хорош в такие моменты!!!

- Петрович, настоящим могу доложить. Я с этого момента завязываю стрелять. Мне хватит. Сейчас принес еще четырех, мне достаточно при любых раскладах. И близким хватит, и себе на зиму. Здесь в рюкзаке один небольшой гуменник и три недобелолобика. Эти налетели без опознавательных звуковых сигналов и были наказаны за это. Хотя бы мигалки включили, - доложил я напарнику итог утрянки.

- А ты сколько раз по ним стрелял? – уточнил он.

- Три. Этого хватило, - ответил я.- Получилось в том же стиле, что пара гумешей на открытии. Навскидку и без поводки.

- Ну ты, блин, даешь. С полем тебя в очередной раз. Ну а то, что ты прекращаешь стрелять, когда тебе достаточно, я уже знаю. Ты это делаешь уже третий год подряд. Мало кто так может, - от души поздравил меня друг.

- Я сейчас, не расслабляясь, наскоро перекушу, накормлю Деда и уже последний раз в этом году освобожу птицу от пера. Да из пострадавших недобелолобиков нужно сделать полноценных птиц. От греха подальше, - поделился я с другом своими ближайшими задачами и, не откладывая все задуманное в долгий ящик, принялся воплощать его в жизнь.

Очень скоро я оказался со своими трофеями на месте ощипывания птиц, но уже без оружия. Оно было разряжено и с тоской висело на гвозде на стене домика. Недобелолобики теребились очень легко, были небольшими и жирненькими. Не отличался худобой и гуменник. Закончил эту операцию, затем опалил, выпотрошил и пристроил в снежник для хранения и сохранности от происков шныряющих в округе лис. Пока теребил птиц, надо мной дважды прошли гуси на расстоянии выстрела. Но они меня перестали интересовать как добыча. Остались интересны как объект наблюдения и любования этим совершеннейшим созданием от Бога. Оставшиеся до фактического закрытия весенней охоты на гуся 2024 года дни буду проводить с биноклем, наблюдая за проходящими стаями. Обязательно будут налеты совершенно офигевших гусаков, которым сообщили, что в этом домике появился ненормальный, переставший стрелять по ним в этом сезоне. Они выбирали момент, когда я был в домике один и налетали на высоте, когда я мог видеть даже бусинки глаз. Как они узнавали, что в домике нет Петровича, который охоту свою еще не закрыл и продолжал охотиться – то тайна великая.

Вот такими могут оказаться в жизни уже много чего повидавшего гусятника открытие охоты и ее закрытие в соответствии со своими внутренними установками на весь этот процесс. Что-то может показаться спорным и неоднозначным в понимании прочитавшего эти строки. Поэтому прошу не судить слишком строго. Внимательный читатель, увидев дату написания черновика, поймет, что не за горами уже следующее открытие. И очень хочется, чтобы оно не просто состоялось, но и порадовало эмоциями, динамикой и адреналиновыми штормами для охотничьей души.



29.03.2025 г. Хэйхэ. г. Зея.