Из рассказов поисковика

[Глданели]

Просто и обыденно так написал… скоро 82 года будет как погиб…

 

[tvi55]

Ноябрь 2015. Район Варшавского шоссе на месте бывшей д. Никольские дворы. Принимал участие в подъеме санитарного захоронения десантников 5-го ВДК, погибших в декабре 1941 во время нашего контрнаступления. Бывшая авиационная воронка в которой похоронили воинов. Кажется было 56 человек. Летом из воронки дачники брали воду для полива огорода, пока в сухой год парни проводившие поиски в том районе не воткнули в нее щуп. Шипение, пузыри и зловоние. Сразу стало ясно, что это «яма». Валенки не гниют. Разложил вокруг раскопа. Жуткая картина…

ПО Долг, ВПО Память, Подольск

 

[tvi55]

И вот в район этой реки Полисть я стал ходить часто, каждый выходной, иногда даже и вне выходного ходил. Дело в том, что иногда приходилось и на неделе ходить несколько раз, потому что я работал уже на железной дороге с отцом, а начиналась наша работа очень трудно, у нас не было инструмента, потому что после войны его никто не наделал, мастерская в Новгороде была очень бедная, а в районе узкоколейки я нашел почти полный вагон железнодорожного инструмента. Нашел я его случайно, просто однажды шел вдоль узкоколейки и вижу : торчит железнодорожная лапа. Сейчас строится БАМ, и все, наверное, знают, что это за вещь такая - лапа. Это инструмент, которым вытаскивают костыли. Когда я её потащил, оказалось, что она привязана к чему -то. Стал копаться - оказалось, что это связка нескольких лап. Я в то время уже имел щуп, начал прощупывать землю, и везде оказалось железо. Стал раскапывать - там полнейший набор железнодорожных инструментов. Инструмент исключительно новый, и нужный и редкий, потому что он изготовляется только на заводе, в мастерских его не изготовляют, это сложный инструмент, он был даже обернут бумагой, смазан солидолом, и обмазан ещё и глиной. Инструмент армейский, очень добротный. Таких инструментов наши железнодорожники никогда в жизни не видели, потому что основной инструмент у нас - костыльные молотки и пр. - делались кустарным способом в своих мастерских. Железнодорожники знают, что такое хороший инструмент. Работа физически тяжелая, и когда инструмент отличный, то и работать интересно. Так вот, в лес мне приходилось ходить за инструментами.

Потом на болоте я нашел кладбище немецкое, где похоронены были фашисты. Очевидно, саперная часть, которая их хоронила, торопилась, и даже лопаты не увезла. Лопаты у немцев были отличные - легкие, стальные. Эти лопаты любили мы все, и с удовольствием работали ими. Инструмента оказалось столько, что его хватило на всю дистанцию, а это расстояние от Новгорода до Чудово, и от Чудово - до Ново-Лисино и до Батецка(?-неразборчиво) все бригады дистанции были снабжены этим инструментом. Стали доставать медальоны, но они были размокшими. На этих же днях весной я нашел медальон, когда действительно почувствовал всю важность того, как найти человека, который ни в каких списках не значится. Недалеко от узкоколейки я нашел группу погибших воинов, они лежали наверху, и у одного их них я увидел медальон, вот этот как раз бланк №4 в пластмассовой трубочке. Когда развернул его - надпись очень четко читалась. Лежали два бланка. На одном и втором повторялась надпись. Там было написано, что это старший сержант Степанов, уроженец Архангельской области, и значился адрес семьи. Хотя прошло больше тридцати лет уже, но я хорошо помню, это был Приозерский район, деревня Важеречка, и адрес женщины. Он был 1905 года рождения, чувствовалось, что это, видно, его жена. Я один бланк направил в Архангельский облвоенкомат, ждал ответа, но ответа я не получил. Через месяца два я решил послать письмо прямо на деревню, потому что война в Архангельской области не проходила, и наверняка население живо. Лет-то немного прошло после войны. Это 47-ой год. Я написал прямо на деревню этой женщине, и очень быстро получил ответ. Эта женщина, действительно, оказалась женой старшего сержанта Степанова. Она меня очень благодарила, что я сообщил о месте гибели её мужа. И дело ещё вот в чем: в то время семьи погибших не получали ни копейки, если было не известно, где находится погибший. Некоторые попали в плен. И если не оказывалось сведений, где они похоронены, то писалось: в списках не значится.Даже есть такая графа в архивах. И жена Степанова с найденным мною бланком обратилась в сельсовет. Получила пособие за период, начиная с 42 года, с месяца гибели, и до 47 года. А пособие это было ей очень нужное, потому что она имела семь человек детей. Она меня очень благодарила. Переписка потом прервалась, потому что адресов стало у меня очень много из разных концов страны.

Очень много писем было из Сибири. Район поиска расширялся. Я обратил внимание на интересную деталь: очень мало было убитых немцев, они попадались только на нейтральной полосе. Но зато попадались огромные немецкие кладбища. Немецкое кладбище - это холмики земли, на которых стоят деревянные кресты. Кресты были, в основном, привезены из Германии. Я, сколько их ни смотрел, везде даже есть клеймо - на обратной стороне выжжено или Гамбург, или ещё какой-то город, который изготовлял кресты. То есть немцы припасали кресты для своих фашистов. Четко виделась надпись, фамилия похороненного. Нужно отдать должное, учет погибших, конечно, немцами велся отлично. Прибит был номерной знак (одна половина знака отламывалась, вторая посылалась родным). Таких кладбищ в районе Мясного Бора находилось около девяти. Были кладбища и небольшие, по нескольку могил, но были и порядка нескольких сот захороненных человек. Немцы, конечно, шли на хитрость, потому что впоследствии, когда стали эти земли распахивать для посадки елок, обнаружилось, что в одной могиле с одним крестом оказывалось несколько похороненных. Очевидно, они хотели показать своим солдатам, которые приходили на эти места боев: вот сколько лежит русских, вот сколько - наших. Сравнение шло в их пользу, и об этом каждый фронтовик знает, что морально это здорово действует.

В то время страна испытывала огромный голод в металле. Вся наша промышленность работала на войну, и после неё на полях сражений остался этот металл. Государство старалось вывезти танки, занималось разминированием, в Долине для этого делались проходы , и мне пришлось помогать людям, заготавливающим металл. Я научился взрывать, изучил все типы мин инженерных, как немецких, так и наших. Попадались инструкции. Потом, наверное, любопытство было, причем серьезное. Я очень внимательно всё изучал, и я знал поговорку, что саперы ошибаются один раз в жизни. Я очень тщательно это дело изучил, и не было больше случая, чтобы я подорвался.

Взрывчатки не было. В лесу работали восстановительные поезда, было задание вытаскивать технику разбитую, у них были трактора, у них в то время уже и бензорезы были. Обычно вытаскивали зимой, тяжело было взять её, поэтому танки приходилось взрывать.
https://vk.com/wall-185900962_16784

 

[tvi55]

Пилотка найденная при подъёме самолета.

Добор поста: 09/07/25

"Однажды принес я домой пару бутылочек с горючей смесью из вот этих, что на фото, да в углу поставил. И забыл про них. А как-то засиделся допоздна - чую, посвист тонкий. Сначала думал, шланг на воду лопнул, но быстро нашел источник шума.

И враз поседел: именно в этот момент дошло, что в бутылках, у которых пробочки рассохлись, могла быть смесь КС. И пока бы до фундамента не прогорело - не остановилось бы )) Хотя спустя 80 с лишним лет горит она плохо - зато дымит просто отлично! Вонючим белым фосфорным дымом.

Так вот, 7 июля 1941 г. Госкомитет обороны СССР принял постановление "О противотанковых зажигательных гранатах (бутылках)".

Наркомпищепром СССР обязали с 10 июля обеспечить "снаряжение литровых бутылок вязкой огнеметной смесью (по рецептуре НИИ-6 НКБ) в количестве 120 000 штук в сутки". Однако зажигательные составы лили в самую разнообразную тару - нам встречались бутылки и от шампанского, и пивные, и водочные, от портвейна и ситро.

Содержалась в бутылках, как утверждает авторитетная "Инструкция по применению зажигательных бутылок" (Военное издательство НКО СССР, М., 1941 г.)", жидкость нескольких видов - упомянутая выше самовоспламеняющаяся "КС" (смесь сесквисульфида фосфора с белым фосфором) и горючие смеси № 1 и № 3. Для приготовления последних использовали автомобильный бензин, неавиационный керосин, лигроин, загущенные специальным порошком-загустителем ОП-2 (смесь солей алюминия и нафтеновых кислот).

В начальный период войны это "метальное оружие" применялось наиболее широко и достаточно эффективно. Ну, а мы не один раз находили по 41-му году обугленные останки солдат, которым прилетело прямо в разложенные на бруствере бутылки.

Зрелище ужасное - как и вся война, на самом деле."

 

[tvi55]

"Любань" (2017)

Фильм о поисковиках, работающих в Ленинградской области.
Участники поисковых отрядов, несколько раз в год отправляются на места ожесточенных сражений с целью восстановить для потомков память об их родственниках.

Автор сценария: Дмитрий Омельченко.

 

[tvi55]

Автор ivan_kiryaev

Многие знакомы с картиной Василия Васильевича Верещагина "Апофеоз войны"

Но в моей жизни такой апофеоз случился в 2012 году в период проведения поисковой экспедиции в Выборгском районе Ленинградской области вблизи станции Лейпясуо.

В феврале и марте 1940 года на подступах к станции шли ожесточённые бой. В том месте где мы работали бойцы РККА попали в огневой мешок и понесли страшные потери.

После окончания боёв погибших стащили в воронки расширенные с помощью тротиловых шашек и забыли на веки, не сообщив родным и близким о судьбе их родных.

И вот в 2012 году места захоронения были обнаружены поисковиками, начались работы по подъему, и что бы облегчить перенос останков на пункт временного хранения с мумифицированных останков снимали пропитанные водой валенки.

Эти кучи из разрезанных валенок были ярким напоминанием наших больших потерь в той незнаменитой войне, и моим личным "Апофеозом войны".

Но рано или поздно мы пришли за нашими павшими, чтобы похоронить с почестями, как и полагается.

 

[tvi55]

Воскресный день выдался по настоящему насыщенным. К 17-ти часам было уже поднято 10 бойцов, но медальонов обнаружено не было. Нам оставалось произвести еще два раскопа, там явно на щуп определялись костные останки. В одной ячейке оказался одиночный боец. Запомнилась хлорница, пузырек с таблетками Пантоцид, которые прекрасно сохранились. Медальона также не оказалось. В последнем раскопе было двое…

Поисковый отряд Пионер

 

[tvi55]

​

Партизанский генерал Михаил Наумов вспоминал, что когда они начали активничать в Сумской области, по селам было выявлено несколько тысяч красноармейцев, дезертировавших или отпущенных из плена в 1941 г. Все они были учтены как "пропавшие без вести".

Со слов очевидцев известен случай, когда на той же Сумщине комбат, прошедший Сталинград, вызверился на домоседов и реально отправил их штурмовать высоту в чем были. "Так вы солдаты? А где ваше оружие, солдаты? Ну, значит, в бою добудете".

А на фото - один из наших "клиентов" из прошлых поисков. Техник-интендант ПВФ Яков Сириченко в сентябре 1941 г. просто пошёл домой. До осени 1943 г. с семьй был в селе. В ходе мобилизации сообщил, что служил... на базе подводных лодок в Севастополе - чтобы не признаваться в дезертирстве. Отправлен в 10-й отд. штурмовой батальон в звании лейтенанта.

Погиб отбивая танковую атаку на Шерпенском плацдарме 18.08.1944 г., поднят коллегами из ПО "Август" в огороде частного дома в с. Шерпены, Молдавия. Пуговки с якорем носил.







Текст и фото Старый Следопыт

 

[Глданели]

Интересная информация. Интересно, а сколько же было уклонистов в масштабах страны?

 

[tvi55]

От Николая Николаева:
Наш поисковый отряд в 2008 году тоже поднял бойца с орденом Красной Звезды. Орден был повреждён пулей. Выстрел был со стороны спины. По номеру на ордене установили имя погибшего. Им оказался начальник радиостанции из взвода связи 23-й отдельной стрелковой бригады. Погиб 31 января 1944 года в бою на высоте "Безымянная", где в этот день, согласно журналу боевых действий, подразделение этой стрелковой бригады вело жестокий бой в окружении. Скорее всего боец был убит выстрелом в спину, когда по рации вызывал огонь артиллерии на свои позиции. Посмертно был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени. Удалось найти дочерей погибшего, проживающих в г. Улан-Удэ. Орден их отца был передан им на вечное хранение.

 

[tvi55]

Вы знаете, что это опасная штука?
Самая редкая стеклянная мина - ПМД-6 Ф. Советская мина образца 1939 года.

Мина выполнена из стекла, а корпус деревянный. Металлоискатель такую мину обнаружить во время ВОВ просто не мог, а при разрыве осколки, попавшие в тело человека, на рентгене не были видны, но в 1949 году этой мине нашлась замена, и её сняли с вооружения. Мина очень редка тем, что стеклянная колба часто разбивалась, а деревянный корпус сгнивал.

Фото сделано в Ельнинском районе, под Смоленском.

Добор поста: Сегодня в 10:20

НАШ НЕЗАКОНЧЕННЫЙ БОЙ...
павшим в боях на горных перевалах

«Уже много десятков лет не могу я покинуть тот бой, что приняли мы на безымянной тогда высоте хребта, являющегося последним на пути к Туапсе. Уже потом эту высоту нанесут на карту, как гору Круглая. А тогда это был просто район, предписываемый нам командованием последним рубежом, и нашему второму батальону пришел приказ держаться здесь до последнего.

Я - Гвардии младший сержант Бахман Аббасович Алиев, 20 лет от роду, командир отделения 8 Гвардейской стрелковой бригады. 17 ноября 1942 года нас перебросили сюда, под Туапсе, из Грозного для того, чтобы мы смогли создать мощный заслон горным егерям. Они, как стая саранчи поднимались и поднимались в атаки с северного и восточного склонов хребта. Я уже знаю, что их конечная цель - мой родной Азербайджан с его богатыми нефтяными районами, и попасть туда они хотели через этот маленький портовый город на Черном море, где разместилась вся Черноморская морская база.

Мы с моим боевым товарищем Сашей Алаевым, 19- летним пареньком из Ярославской деревни Поляна, попали в этот параллельный мир 29 октября 1942 года. Здесь очень нехорошо. Нас постоянно терзают беспокойные чувства, заставляя метаться по редколесью в поисках выхода из того боя. Нас таких здесь, на Круглой, много . Раньше, когда поляна вершины была сплошь покрыта останками наших тел, батальон наш пребывал в этом лесочке почти в полном составе. Но два десятка лет назад сюда проложили дороги и тропы и сотни молодых людей устремились по этим путям к вершинам живописных гор. Они устанавливали памятники, носили к ним груды военного железа, оставшегося после нас.

Вместе с этим они стали носить к памятникам и наши останки. От этого мы страдали еще больше. Но вместе с этим вскоре появились и другие люди, называвшие себя поисковиками. Они собирали лежащих на поверхности бойцов и уносили их вниз для захоронения. Такие бойцы уходили от нас, а мы, чьи тела присыпаны осевшей землей, оставались на своем бессменном посту. Люди проходили совсем рядом, не видя нас. Мы кричали им, но не находили ответа на просьбы найти нас .

Тот бой длился уже больше суток. Неделю назад немцы начали свое очередное наступление, атакуя нас на земле и с воздуха. Потери наши были значительными. На правом фланге стойко сражались бойцы 353 дивизии, часть нашего батальона на левом фланге укрепляло оборону северо-восточных скатов горы Индюк, копая неглубокие траншеи. Армейская артиллерийская группа из четырех артполков и двух дивизионов гвардейских минометов создавали огневую поддержку. Это теперь я все это знаю, неизвестно каким образом. Наверное, здесь, в этом мире, информация попадает к нам сама собой. А тогда мы знали только одно: не дать врагу укрепиться на этой высоте. 29 октября мы потеряли убитыми и ранеными десятки человек. Нам требовалась огневая поддержка. Меня, как младшего командира, наш старшина Беличенко Степан Васильевич отправил сопровождать раненых бойцов на медпункт, что располагался чуть западнее поляны. Одновременно было поручено передать на КП о необходимости усилить огневую поддержку. В тот же день старшина погиб и остался здесь на долгие годы. В пути следования нас обстреляла группа егерей, численностью до взвода. Они пытались вернуть ранее оставленные позиции, где уже были вырыты углубления для установки палаток. Раненные бойцы рассредоточились, а мы с Алаевым укрылись в бывшей палатке за земляным валом. Вооружен я был винтовкой чешского производства, предназначенной для Ирана, и патроны к ней подходили немецкие.

Благо, что их в нашем импровизированном окопчике находилось много. Немцы стали кидать гранаты. Тогда я передал оружие Саше и приказал вести огонь. Сам же вытащил пули из двух гильз, как уже делали опытные бойцы, и высыпав порох , приготовил пеналы для записок. Медальонов у нас не было, а умирать безвестными не хотелось. А то, что наш час настал, я уже понял. Немцы усилили огонь и наше отчаянное сопротивление на долго не рассчитывалось. Быстро написав короткие записки с данными и адресами, мы заткнули гильзы пулями и спрятали подальше в карманы. Тут меня ранило, но продолжая отстреливаться, я крикнул легкораненым, чтоб отходили к нашим и сообщили, что младший сержант Алиев будет отбиваться до конца. Боли не было, взрыва мы тоже не слышали. Просто вспышка и мы уже где-то в вышине видим свои тела в неестественных позах, разбитую винтовку в моих судорожно сжатых руках. С тех пор наши души прозрачной субстанцией витают над этим местом.

Позже к нам присоединился связист, которого направили налаживать связь. Его убило взрывом артиллерийской мины в соседнем окопчике. Он так и лежал там с телефонной трубкой в руках, пока однажды к нам не пожаловали гости, живые люди. Это были поисковики. Их застала в горах непогода, и они спрятались от дождя в нашем углублении, накрыв его сверху пленкой.

Мы пытались обратить их внимание на себя, но они не слышали нас. В перерыве между ливнями, они решили обследовать соседний окоп и обнаружили связиста. Так он ушел с ними и больше здесь не появлялся. А немцы тоже здесь, за бугром. Их похоронила своя похоронная команда. Егеря расположились там в несколько рядов. Порой мы слышим их довольный смех и звуки губной гармошки. Но и тех недавно забрали отсюда приехавшие соотечественники. Проходят мимо нас иногда единичные незахороненные горные стрелки, но к нам не подходят, а лишь тоскливо смотрят пустым взглядом туда, где за горизонтом садится солнце. Странно, но здесь не ощущается чувство ненависти к врагу, только тревожная не успокоенность. Непреодолимое желание вырваться отсюда, уйти к своим, что спокойно лежат внизу на мемориальном кладбище. Их навещают выжившие товарищи, да каждую весну собираются вокруг них местные жители. А наш бой не окончен, не оставлены еще последние рубежи.

Но настало и наше время. Этой весной пришли сюда двое ребят, которые были уже здесь не раз. Они называли друг друга Алешей и Денисом. Сколько раз кричали мы им из своей природой изготовленной могилы, сколько раз просили забрать нас. На этот раз Алексей заинтересовался нашим углублением и подошел со своим металлодетектором. Я буквально выставил свою разбитую винтовку вперед, и прибор загудел над нами. Дальше нас поднимали и уставшие души, наконец, стали успокаиваться. Уже лежа на бруствере, я бросил наши записки в гильзах под штык поисковой лопаты, и ребята увидели их.

Теперь мы вместе с моим боевым другом оставили, наконец, место боя. Наши останки готовят к захоронению рядом с такими же солдатами той войны. Записки прочли, и, может быть, нас найдут родные. Одно мы знаем: жизни отданы не напрасно. Враг не был допущен в Туапсе. Наша Победа завоевана такими же вечными солдатами. Одни остаются ими, живя и поныне, другие погибли. Отсюда, сверху мир кажется таким хрупким и недолговечным. Постарайтесь же сохранить его для вашего будущего и во имя нашей памяти».

автор Сергей Челпанов