DIMA
Завсегдатай
- С нами с
- 13/02/04
- Постов
- 2 605
- Оценка
- 551
- Живу в:
- СПб, Веселый поселок
- Для знакомых
- Дима
- Охочусь с
- 1989
- Оружие
- убедили, что писать не стоит...
- Собака(ки)
- сам спаниэлем подрабатываю...
Яромир Томачек
Однажды апрельским вечером лесничий Отмар бродил у подножья горы Мерши. Через молодой ельник он вышел на поляну, покрытую мшистыми кочками.
Одна из елей, наверно самая любопытная, выскочила вперед и стояла на поляне, как маленький бунтарь, ощетинив свои колючие ветки. Около нее и остановился Отмар — это было его любимое место.
Он снял ружье и оглянулся вокруг. Поляна вдали сливалась с лесом, там в сумерках вершины деревьев уходили в небо. Сегодня оно было пасмурно. Сколько раз Отмар сидел в засаде, ожидая зверя, зная заранее, что где-то зашуршит мышь, где-то проползет еж, а в елях, утомившись, перестанет хвастаться дрозд, и, наконец, выскочит осторожный заяц. И все будет сегодня, как вчера, и в то же время сегодня все будет особенным, словно все это происходит впервые. И снова начнется удивительное биение сердца, когда чувствуешь, что любой день, который наступит завтра, даже самый будничный, стоит того, чтобы его прожить. И Отмар вспомнил картину, которая висела когда-то дома среди отцовских охотничьих трофеев: опушка леса, редкие молодые ели и бородатый охотник в высоких сапогах с разукрашенным ягдташем на боку целится из-за дерева в высоту, в двух вальдшнепов, которые летят в голубоватом воздухе. Это изображение в детстве приковывало внимание Отмара. Ему казалось, что вальдшнепы летят, тесно прижавшись друг к другу, и ему было страшно, что охотник выстрелит, и тогда они упадут, безвозвратно исчезнут.
Отмар стоял, предавшись воспоминаниям, как вдруг совсем близко услышал знакомые звуки:
— Сст, сст — ворк, ворк, ворк — сст, сст! Охотник вскинул ружье, но было уже
поздно. Вальдшнеп удалялся, исчезал в серой дали. Стрелять было бессмысленно. Отмар готов был рвать на себе волосы от досады. «Так тебе и надо, так и надо!» — ругал он себя. «Разве можно на охоте задумываться?» Но в этот момент он услышал снова:
— Сст, сст — ворк, ворк! — это следом за первым летел второй вальдшнеп.
Теперь, уже не медля ни секунды, лесник прицелился и выстрелил.
Вальдшнеп покачнулся и упал вниз, в темноту.
Долго Отмар искал в молодом ельнике свою добычу. Он пробирался между колю¬чими ветками, как в лабиринте, несколько раз возвращался на одно и то же место, раздвигал кусты, ощупывал землю — ничего! Какая досада! Неужели так и уйти ни с чем? Недаром говорят, что неудача, однажды встретившись с человеком, уже до конца не оставляет его.
По дороге домой лесник ругал себя за то, что не взял сегодня собаку. Почему это случилось? Причина была самой пустой. Горгона очень хитрая собака. Впрочем, это не редкость среди охотничьих собак. Сегодня, например, она целый, день лежала под столом, но после обеда, когда Отмар закурил папиросу, вылезла и в ожиданий уселась у двери.
«С ума сойти!» — удивился лесник. Как она догадалась, что я хочу отправиться на охоту? Ведь каждый раз, когда я соби¬раюсь остаться дома, она даже не двинется с места. Но как только я скажу себе: — сегодня, Отмар, ты пойдешь охотиться — уж эта хитрюга тут как тут садится у двери».
— Баф! — вдруг залаяла на него собака, точно хотела сказать: — ну хватит тебе философствовать, пошли!
— Ах, шельма! Ты еще будешь на меня покрикивать! Пошла на место! Живо! Сиди дома.
На другой день, едва рассвело, Отмар отправился с Горгоной в лес. «Ну, сегодня тебе придется хорошенько поработать, дружок. Посмотрю я, на что ты способна», — сказал охотник собаке, когда они вышли на поляну.
«Вчера я стоял вон там» — вспоминал он. «Вот так летел вальдшнеп... Когда он был над теми деревьями, я выстрелил, и он упал за те две ели. Да — да, он должен быть где-то здесь»...
Отмар приблизился к елям и — вот
счастье! — увидел птицу. Она сидела на земле, свернувшись в комок.
«Черт возьми! Да это же мой подстреленный вальдшнеп!» Но птица вдруг дрогнула и приподнялась. Что такое?
Фр-р-р! —она вспорхнула над кустами.
ружье, словно перышко, слетело с плеча прямо к щеке охотника. В утреннем тумане раздался выстрел, похожий на удар бича. Но все напрасно! В последний момент птица увернулась и скрылась за деревьями.
Горгона примчалась, как дьявол. Закрутила своим черным носом, потом уткнулась им в землю и начала кружить около того места, где только что сидела птица. Но вдруг собака резко остановилась с поднятой передней лапой и вытянулась, как струна. Горгона стояла у низенькой ели и всем своим видом показывала, что там кто-то есть.
Охотник не верил своим глазам. Ведь после всей этой гонки и стрельбы не будет же здесь скрываться какая-нибудь дичь? Он шагнул к ели, которую обнюхивала собака. Ничего нет. Обошел с другой сто¬роны. Тоже ничего.
— Возьми! — на всякий случай приказал он собаке и крепче сжал ружье.
Горгона, как стрела, метнулась в кусты и тотчас вынесла убитого вальдшнепа.
Отмар снял шапку и вытер мокрый лоб. С ума он сходит что ли? Подстреленный им вчера вальдшнеп. А та птица, что улетела? Значит, она всю ночь сидела здесь возле убитого? Она не могла, не хотела оставить друга. Они были вместе целую ночь — убитый и живая!
Да, теперь Отмару стало все ясно. И в памяти опять выплыла картина из его детства: два вальдшнепа в голубом воздухе летят рядом, точно обнявшись. И вот эти двое... Они тоже были вместе, только не в ночь любви, а под хмурым весенним небом. Под небом, из которого сейчас вдруг прорвались крупные капли дождя.
Отмар привязал вальдшнепа к поясу, свистнул Горгону и пошел из лесу.
Дождь все лил. Серые тучи плотно затянули небо. Они будоражили в душе смутные сожаления.
Отмар чувствовал, что сердце его обволакивает такая же тяжелая туча.
ОиОХ 7/1956 г
ПОД ВЕСЕННИМ НЕБОМ
Однажды апрельским вечером лесничий Отмар бродил у подножья горы Мерши. Через молодой ельник он вышел на поляну, покрытую мшистыми кочками.
Одна из елей, наверно самая любопытная, выскочила вперед и стояла на поляне, как маленький бунтарь, ощетинив свои колючие ветки. Около нее и остановился Отмар — это было его любимое место.
Он снял ружье и оглянулся вокруг. Поляна вдали сливалась с лесом, там в сумерках вершины деревьев уходили в небо. Сегодня оно было пасмурно. Сколько раз Отмар сидел в засаде, ожидая зверя, зная заранее, что где-то зашуршит мышь, где-то проползет еж, а в елях, утомившись, перестанет хвастаться дрозд, и, наконец, выскочит осторожный заяц. И все будет сегодня, как вчера, и в то же время сегодня все будет особенным, словно все это происходит впервые. И снова начнется удивительное биение сердца, когда чувствуешь, что любой день, который наступит завтра, даже самый будничный, стоит того, чтобы его прожить. И Отмар вспомнил картину, которая висела когда-то дома среди отцовских охотничьих трофеев: опушка леса, редкие молодые ели и бородатый охотник в высоких сапогах с разукрашенным ягдташем на боку целится из-за дерева в высоту, в двух вальдшнепов, которые летят в голубоватом воздухе. Это изображение в детстве приковывало внимание Отмара. Ему казалось, что вальдшнепы летят, тесно прижавшись друг к другу, и ему было страшно, что охотник выстрелит, и тогда они упадут, безвозвратно исчезнут.
Отмар стоял, предавшись воспоминаниям, как вдруг совсем близко услышал знакомые звуки:
— Сст, сст — ворк, ворк, ворк — сст, сст! Охотник вскинул ружье, но было уже
поздно. Вальдшнеп удалялся, исчезал в серой дали. Стрелять было бессмысленно. Отмар готов был рвать на себе волосы от досады. «Так тебе и надо, так и надо!» — ругал он себя. «Разве можно на охоте задумываться?» Но в этот момент он услышал снова:
— Сст, сст — ворк, ворк! — это следом за первым летел второй вальдшнеп.
Теперь, уже не медля ни секунды, лесник прицелился и выстрелил.
Вальдшнеп покачнулся и упал вниз, в темноту.
Долго Отмар искал в молодом ельнике свою добычу. Он пробирался между колю¬чими ветками, как в лабиринте, несколько раз возвращался на одно и то же место, раздвигал кусты, ощупывал землю — ничего! Какая досада! Неужели так и уйти ни с чем? Недаром говорят, что неудача, однажды встретившись с человеком, уже до конца не оставляет его.
По дороге домой лесник ругал себя за то, что не взял сегодня собаку. Почему это случилось? Причина была самой пустой. Горгона очень хитрая собака. Впрочем, это не редкость среди охотничьих собак. Сегодня, например, она целый, день лежала под столом, но после обеда, когда Отмар закурил папиросу, вылезла и в ожиданий уселась у двери.
«С ума сойти!» — удивился лесник. Как она догадалась, что я хочу отправиться на охоту? Ведь каждый раз, когда я соби¬раюсь остаться дома, она даже не двинется с места. Но как только я скажу себе: — сегодня, Отмар, ты пойдешь охотиться — уж эта хитрюга тут как тут садится у двери».
— Баф! — вдруг залаяла на него собака, точно хотела сказать: — ну хватит тебе философствовать, пошли!
— Ах, шельма! Ты еще будешь на меня покрикивать! Пошла на место! Живо! Сиди дома.
На другой день, едва рассвело, Отмар отправился с Горгоной в лес. «Ну, сегодня тебе придется хорошенько поработать, дружок. Посмотрю я, на что ты способна», — сказал охотник собаке, когда они вышли на поляну.
«Вчера я стоял вон там» — вспоминал он. «Вот так летел вальдшнеп... Когда он был над теми деревьями, я выстрелил, и он упал за те две ели. Да — да, он должен быть где-то здесь»...
Отмар приблизился к елям и — вот
счастье! — увидел птицу. Она сидела на земле, свернувшись в комок.
«Черт возьми! Да это же мой подстреленный вальдшнеп!» Но птица вдруг дрогнула и приподнялась. Что такое?
Фр-р-р! —она вспорхнула над кустами.
ружье, словно перышко, слетело с плеча прямо к щеке охотника. В утреннем тумане раздался выстрел, похожий на удар бича. Но все напрасно! В последний момент птица увернулась и скрылась за деревьями.
Горгона примчалась, как дьявол. Закрутила своим черным носом, потом уткнулась им в землю и начала кружить около того места, где только что сидела птица. Но вдруг собака резко остановилась с поднятой передней лапой и вытянулась, как струна. Горгона стояла у низенькой ели и всем своим видом показывала, что там кто-то есть.
Охотник не верил своим глазам. Ведь после всей этой гонки и стрельбы не будет же здесь скрываться какая-нибудь дичь? Он шагнул к ели, которую обнюхивала собака. Ничего нет. Обошел с другой сто¬роны. Тоже ничего.
— Возьми! — на всякий случай приказал он собаке и крепче сжал ружье.
Горгона, как стрела, метнулась в кусты и тотчас вынесла убитого вальдшнепа.
Отмар снял шапку и вытер мокрый лоб. С ума он сходит что ли? Подстреленный им вчера вальдшнеп. А та птица, что улетела? Значит, она всю ночь сидела здесь возле убитого? Она не могла, не хотела оставить друга. Они были вместе целую ночь — убитый и живая!
Да, теперь Отмару стало все ясно. И в памяти опять выплыла картина из его детства: два вальдшнепа в голубом воздухе летят рядом, точно обнявшись. И вот эти двое... Они тоже были вместе, только не в ночь любви, а под хмурым весенним небом. Под небом, из которого сейчас вдруг прорвались крупные капли дождя.
Отмар привязал вальдшнепа к поясу, свистнул Горгону и пошел из лесу.
Дождь все лил. Серые тучи плотно затянули небо. Они будоражили в душе смутные сожаления.
Отмар чувствовал, что сердце его обволакивает такая же тяжелая туча.
ОиОХ 7/1956 г
