Проснулись все, кому спалось,
На небе что-то взорвалось,
Я распахнул свое окно и глянул вверх.
И тут мне сзади говорят:
"Ты посмотри, опять бомбят!"
А я в ответ: "Так это ж просто фейерверк".
Кому в ответ?! Кто говорил!?
Ведь я один в квартире был!
Жена у матери давно, наверно, спит.
Я оглянулся - что за бред?!
Передо мной стоял мой дед,
Мой дед, который, в сорок пятом был убит.
Шинель, пилотка, ППШ,
А я стоял, едва дыша,
И головой своею тряс, чтоб сон прогнать.
Но дед не думал уходить,
Он попросил воды испить,
Потом сказал: "Присядем, внук, к чему стоять".
Напротив деда я сидел,
И словно в зеркало глядел,
И дым махорки, незнакомый мне, вдыхал.
А дед курил и говорил,
О том, где воевал, где был,
И как на Одере в него снаряд попал.
Тут его взгляд задумчив стал,
И дед надолго замолчал,
Потом вздохнул и произнес: "Скажи мне, внук,
Ты отчего же так живешь,
Как будто свой башмак жуешь,
Как будто жизнь для тебя сплошной недуг?"
Я растерялся, а потом
Ему все вывалил гуртом,
Что современный человек такая дрянь,
Что я ишачу на козла,
Что в людях совесть умерла,
И что отмыться им не хватит в мире бань.
Я что-то там еще кричал,
Но тут кулак на стол упал,
Горящим страшным взглядом дед меня сверлил.
"Тебе б со стороны взглянуть,
Мой внук, на жизни своей суть,
Тогда бы ты совсем не так заговорил.
Ты был талантлив, всех любил,
Но все в деньгах похоронил,
Искал разгадку смысла жизни, а теперь?!
Ты ищешь баб на стороне,
Забыл о сыне и жене,
И между миром и тобой стальная дверь.
Неужто ради ваших склок,
За хлеб и зрелища мешок
Мы погибали под огнем фашистских крыс?
Эх, нету Гитлера на вас,
Тогда б вы поняли за час,
В чем ченность жизни, ее прелесть, ее смысл."
Уже рассвет входил в мой дом,
Уж пели птицы за окном,
Солдат исчез, а я вдруг начал понимать-
В любом из нас сидит война,
Не знаю, чья в этом вина,
Но нам нельзя на ней, ребята, погибать.