Дино
Завсегдатай
- Регистрация
- 01/02/12
- Сообщения
- 4 969
- Реакции
- 1 348
- Для знакомых
- Дмитрий
- Охочусь с
- 2002
- Оружие
- Имеется
- Собака(ки)
- Дратхаар
Похождения сибаритов на Нежданном. Карелия, весна 2015 года.
В конце апреля-начале мая этого года состоялась наша совместная с Витей Айно весенняя охота на Нежданном. Этот небольшой отчёт – лишь часть впечатлений, которые мы получили. Я очень надеюсь, что Витя, со своей стороны, опишет наши приключения. В общем-то, мой мини-отчёт я бы рассматривал, скорее, как «прелюдию» к Витиному рассказу.
Идея этой совместной поездки зрела давно – Витя Айно хотел посмотреть на Нежданный и на «тетеревиный курятник», Марина – поснимать в дикой природе, нам с Иришкой было интересно пообщаться с Витей и Мариной, как с людьми, во многом близкими к нам по духу, Чернухе было в радость побывать в лесу, подальше от противных городских шумов и запахов. И, конечно же, всей этой компании очень хотелось очутиться на одном из самых замечательных праздников в мире – празднике весеннего возрождения Природы.
«Планов громадьё» для этой поездки росло лавинообразно: нам с Иришкой надо было с разведывательными целями посетить пару мест в Вологодской губернии, а Витя затеял «пилотный проект» по отладке технологии строительства лесного домика-времянки. В конечном итоге, приняли решение в этот раз поехать на машине. Как только это решение было принято окончательно, Витя молниеносно начал составлять списки «нужного, важного и необходимого». Списки эти росли с пугающей скоростью и я начал тонко намекать, что машина у нас заметно меньше КАМАЗа. Витя немного приуныл, но встрепенулся и перешёл к стадии «оптимизации» экспедиционного багажа. Тот, кто хоть раз занимался оптимизацией в каком-нибудь проекте, поймёт, каких жестоких душевных терзаний это ему стоило. Однако, как показало время, этот матёрый экспедиционный человечище с такой непростой задачей справился. Ну, или почти справился…
Ранним-ранним утром 25 апреля, когда рассвет ещё еле брезжил, старый «боевой конь» нашего экипажа – Hyundai Galloper по кличке Балу – был подан «под загрузку». Под весом экспедиционного снаряжения машина испуганно крякнула и присела… Вот уже верхние тюки и коробки упёрлись в потолок багажника. Оглядывая кучу снаряжения, оставшегося лежать на асфальте, я с оттенком лёгкой грусти понял, что теперь – «мой выход»: надо было приступать к следующему этапу оптимизации, известному как «впихнуть невпиховываемое». Закипела работа – четыре человека и одна собака бегали кругами вокруг одной машины, влезали и вылезали через разные двери, кряхтя, запихивали по углам рюкзаки, сумки, пакеты и свёртки. В итоге, на асфальте остался лежать лишь один, одинокий и сиротливый, тюк: Витина любимая лодка. Нет, мы не бездушные и не жестокие люди, мы явственно читали всю боль и грусть Вити в его глазах… Но мы были неумолимы: вот это уже точно не поместится. Тяжело вздохнув, Витя потащил лодку домой.
Чернуха, пользуясь привилегиями заслуженного ветерана, выбрала себе самое уютное место на заднем диване, остальные распределились по салону, кто как мог и, наконец, старт экспедиции был дан. Маршрут был выбран не совсем обычный – как раз для того, чтобы мы могли заехать по делам в район Устюжны.
Доехав вполне прилично до Твери, мы повернули на север и через Бежецк, Красный Холм, Сандово и Молоково устремились к своей цели. Причём стремительность нашего продвижения заметно снижалась по мере приближения к цели: дороги становились всё хуже и хуже, «пятьдесят оттенков серого» с заплатами асфальта на заплатах и поверх других заплат сменялись полной разрухой дорожного полотна, с ободряющими «ямками» глубиной по колено. Тем не менее, где лавируя между дырами по асфальту, а где, плюнув в сердцах на асфальт, по обочине, мы вырвались на простор трассы А-114.
Что сказать? Трасса приятно удивила качеством дорожного покрытия. Собственно проблемный участок остался один – неизбывные ямы и выбоины при объезде Пикалёво. Правда, их стало немного меньше, чем года четыре назад, когда этот участок вообще приходилось проезжать по встречной обочине.
Долго ли, коротко, но любая дорога подходит к концу. Переночевав в придорожной гостинице под Тихвином, мы всё-таки добрались до Карелии. Вид дороги, заваленной по колено снегом, оптимизма не внушал – машина была уже «переобута» в летнюю резину, нагружена, что называется, «под завязку», посреди дороги тянется заледеневшая «в камень» барсовка, а снежные обочины рыхлые и глубокие. На счастье, нашу заброску страховал Саня – так, вытаскивая друг друга, толкая машины, подкладывая лапник под колёса, долбя лёд сапёрной лопаткой мы и ползли, со страшным трудом преодолевая каждую сотню метров. Но вот перед нами показалась довольно крутая, длинная горка, а из-под машины потихоньку потянуло подгорающим сцеплением… Всё, стоп! Балу честно дотащил нас туда, куда был в состоянии, он был готов бороться и дальше, но убивать его здесь мы не хотели. В конце концов, нам предстояла ещё обратная дорога.
До места, где мы предполагали ставить лагерь, оставалось ещё километра три с половиной. Саня пришёл на выручку, попихав значительную часть багажа в свою Ниву. Ему удалось пробиться ещё на километр вглубь леса, но вот встал и он. Приближались сумерки, заметно похолодало. Не раздумывая долго, мы разбили временный лагерь – поставили одну на всех палатку, разложили костёр, сели ужинать. Договорились, что утром Саня пригонит от своей избы каракат и дозабросит поближе к месту наш багаж. Так, собственно, и приключилось, что до места, на котором предстояло быть нашему бивуаку, мы добрались с опозданием на день.
Началась увлекательная процедура обустройства лагеря. Честно говоря, я очень люблю эти моменты: в них есть настоящее обаяние честной, незамутнённой созидательности. Каждое действие, каждый вбитый гвоздь или завязанный узел нужны для того, чтобы обеспечить комфорт и уют тебе и твоим спутникам. Так, с шутками и прибаутками, мы с Иришкой быстро «накосили» лапника, натянули тенты для «спальни» и «столовой», расстелили на спальниках коврик – в общем, обустроили наш традиционный «ленивый бивуачок». Забегая вперёд, отмечу, что погода уже скоро внесла свои коррективы в нашу беспечную надежду тем и ограничиться, а пока мы расслабились и стали с интересом наблюдать за разворачивающимся перед нами действом.
А понаблюдать, поверьте, было за чем: Витя начал распаковывать багаж и обустраивать лагерь. С горящими пламенем энтузиазма глазами он метался по лагерю, то и дело вытаскивая что-то из кучи экспедиционного добра. В воздухе замелькали молотки, топоры и колуны, пассатижи, ножовки по дереву и металлу… Апофеоз наступил, когда на свет Божий была извлечена бензопила. Вслед за этим окрестности огласились её воем и грохотом падающих сушин – Витя занялся заготовкой дров. Не в силах ничего вымолвить кроме восторженных междометий, мы с немым восторгом наблюдали за этим праздником инструментального счастья. Такой эмоциональный порыв оказался заразительным и мы втянулись в кипучую деятельность. Дамы увлечённо капризничали, придумывая всё новые и новые усовершенствования нашего будущего быта, а мы с Витей, вооружившись до зубов пиляще-рубящими средствами, мастерили столы, полки, скамейки, крючки для развешивания всего и вся…
Витя, загадочно улыбаясь, притащил откуда-то две жерди и длинный дрын с загибом на конце. Потом он подошёл к «инструментальной бочке» и извлёк из неё… аккумуляторный шуруповёрт с набором бит и свёрел! Я непроизвольно охнул – это был полный, окончательный и бесповоротный восторг. Стало совершенно очевидно, что эта охота неизбежно превратится в торжество лесного сибаритства.
Витя тем временем увлечённо строгал, сверлил и приколачивал. Через совсем небольшое время над нашим кострищем был смонтирован замечательный «таган» - подвес, регулируемый по горизонтали и вертикали. Конструкция оказалась такой удобной, что мы впоследствии добавили ещё один подвес, чтобы готовить и кипятить чай одновременно.
Отмечу для знатоков: на этот раз послужить основой для юлашки «попросилась» можжевеловая веточка. По давно сложившейся у нас традиции, при обустройстве лагеря в состав «обязательного набора кухонно-костровой мастеримой утвари» помимо юлашки входят ещё палка-кочерга для костра и лопаточка для сковородки. Так что, пока Витя колдовал над конструкцией тагана, мне тоже нашлось чем заняться.
Так, в заботах и хлопотах, мы увлечённо провели весь этот долгий день. Утомлённые, вкусно поужинавшие, развели костёр поярче и расселись у огня, пребывая в том блаженном, чуть размякшем состоянии, которое можно ощутить только под потрескивание дров и гудение живого пламени – будь то печка, камин или – и это лучше всего – костёр. Возле нас, положив морду на лапы, довольно щурилась на огонь Чернуха.
Позже из наблюдений за отношением Вити и Марины к костру я заметил, что оно непривычно для меня, двойственно – с одной стороны, они стремятся максимально экономить дрова, с другой – хороший, яркий огонь им очень нравится, они к нему практически льнут. Полагаю, это следствие странствий по тундре, с их почти полным отсутствием дров. Собственно, и готовить ребятам привычнее на газу, чем на костре.
Следующее утро встретило нас дождём, дождь сменился градом, потом немножечко посыпал снег и вновь зарядил дождь. На следующее утро ситуация повторилась с той только разницей, что ветер, поменяв направление, задул со стороны болота и наш спальник стало заливать дождём и засыпать снегом и градом. Проснувшись в луже под сугробом, мы поняли, что наслаждаться по обыкновению панорамным видом из нашей «спальни без стен» не получится и прямо под тентом поставили палатку, прихваченную с собой практически случайно, в последний момент, по принципу «а вдруг сгодится?». Сгодилось.
Весь день то лило дождём, то сыпало градом. Ночь и утро следующего дня, 29 апреля, тоже были дождливыми, но ветер начал заметно менять направление. Погода, старательно испытывавшая наше терпение, кажется, собиралась смилостивиться над нами.
После обеда дождь поутих, немного развиднелось и, конечно же, мы не удержались от прогулки – нужно было посмотреть, в каком состоянии дорога к Нежданному, а также проверить скрадок на тетеревином току – в «курятнике», где планировала заняться фотоохотой Марина. Скрадок выглядел довольно бодро и требовал лишь минимальной поправки, но следы тетеревов нас немного опечалили – их было немного и располагались они довольно далеко от скрадка. Допускаю, что «водно-кочечная» обстановка на болоте вынудила их сместиться метров на 20 – туда, где сухих кочек и пятачков для токования было побольше.
А вот дорога к Нежданному расстроила сильнее – снега на ней было ещё очень много, да и в лесу оставались значительные белые пространства. Если ночью приморозит, то подобраться к току, не распугав птиц, будет очень сложно. И уж во всяком случае, начинать аккуратный подход к птице под песню надо будет сильно загодя – едва заслышав токование на самой грани слуха.
Следующее утро мы с Иришкой и Мариной хотели провести на Нежданном, чтобы показать Марине токование глухаря, а Витя собирался отправиться на разведку в скрадок на тетеревином току. Охота ещё не открылась и мы планировали заняться наблюдениями.
В эту ночь мы с Витей не ложились – так и просидели за разговорами у костра. Пока наслаждались огнём, готовили ранний завтрак и будили барышень – замешкались и на Нежданный пришли, когда уже стремительно светало. Да ещё и подходить к току пришлось, петляя по лесу в поисках оттаявшего пути – прихваченный ночным холодком, снег гремел оглушительно.
Несмотря на то, что уже развиднелось, всё-таки удалось подойти к двум петухам, один из которых пел «на полу», временами вспархивая и оглушительно хлопая крыльями. Марина услышала полностью песню глухаря и была в восторге. Однако, снимать этих птиц, даже несмотря на невероятное терпение Марины, крайне трудно – «на полу» и в кронах, где они поют, очень долго сохраняется полумрак, для съёмки очень темно, да ещё и токовик, поющий на земле, может запросто попросту ушагать от фотографа, как это, например, приключилось с нами.
Едва вернувшись в лагерь, мы попадали или, как говаривают иногда на Севере, «повалилися» спать. Сон после бессонной ночи и глухариного тока – мгновенный и крепкий, как обморок: «ударился головой о подушку, потерял сознание». Но до чего же дивное место – лес: достаточно трёх-четырёх часов, чтобы освежиться сном, отдохнуть и встать свежим и бодрым!
Вот этак вот, взбодрившись и набравшись сил, мы приступили к постройке задуманного Витей домика. При этом Витя выступал в качестве «главного архитектора», а я – «главного инженера проекта». Иришка с Мариной активно помогали и строительство продвигалось довольно бодро. Однако, подробнее его, как я думаю, опишет Витя. Скажу только, что работалось азартно и весело. Каркас сооружения рос на глазах. Мы и не заметили, как наступил вечер – нам с Иришкой пора было собираться на Нежданный, на такую долгожданную охоту.
В этот раз мы решили придти на ток с вечера, посидеть на подслухе, потом скоротать ночь в лесу у костерка и уже утром поохотиться. Такой подход мы считаем самым правильным для охоты на глухарином току – он позволяет, никуда не торопясь, в полной мере насладиться этим весенним таинством, получить максимальное удовольствие от этой замечательной охоты. В блекнущем свете затухающей зари так дивно звучат звуки, издаваемые прилетающими к токовищу птицами – их шумная посадка, крэканье, вечерние песни наиболее ретивых певцов. Если в такой вечер попробовать аккуратно подойти к птице, можно увидеть, как она обрывает песню, делает паузы, робкие, одинокие щелчки, словно сомневаясь сквозь дрёму – продолжать ли свою песню или отложить на завтра. И вот уже певец складывает свой хвост-веер, немного горбится, словно нахохливается – петух засыпает.
Самое время и нам с Иришкой уйти потихонечку с тока, пока ещё не окончательно стемнело и можно идти без фонаря. Надо ещё отойти метров на четыреста по ветру от тока, найти укромный уголок с удобной валежинкой, сидя на которой можно будет коротать ночь и, наконец, разложить маленький костерок. Самая большая сложность – дрова: с треском ломать что-либо или, тем более, рубить возле тока нельзя. Этот лишний шум может потревожить птиц перед утренним токованием. Нас обычно выручает какой-нибудь старый, трухлявый сосновый пень – от него можно ножом сострогать замечательных смолистых, дивно пахнущих канифолью, стружек на растопку. А если повезёт – то и аккуратно, тихонько отломать коряжинку, которая замечательно горит.
До чего же приятно пить чай, сидя у такого маленького, уютного костерка, вспоминая подробности вечернего подслуха и мечтая о приближающейся охоте. Похрустывая припасённой сушкой, прихлёбывая ароматный сладкий чай, так хорошо размышлять, каков будет завтрашний ток, загадывать, какой из петухов, запримеченных накануне, запоёт первым и давать самому себе зарок – подходить не к первому и даже не ко второму, а лишь к третьему, чтобы не лишить ток его самого активного токовика. В лесу полная тишина, лишь тихонько потрескивает костёр, да время от времени прокричит неясыть.
Но коротенькая северная майская ночь пролетает быстро – едва мы успели попить чаю и немного понаслаждаться, глядя на огонь, как уже становится пора тушить костёр и двигаться на ток: туда лучше подойти заранее, чтобы успеть услышать самую первую песню наступающего утра.
Идём без фонарей, потихоньку, стараясь нисколько не шуметь – напугать птиц сейчас было бы особенно обидно. Пробираемся к заветному «подслуховому» местечку, с которого слышно наибольшее число токовиков, и замираем. Сейчас мы целиком превратились в слух – невольно стараемся даже дышать потише, чтобы не мешать себе расслышать негромкие первые щелчки глухариной песни. Сколько раз мы уже встречали зарю на глухарином току и я снова и снова удивляюсь тому, какое радостное волнение вызывает в душе первый расслышанный звук глухариной песни. В этом есть что-то поистине магическое – когда взрослый человек вдруг ощущает себя пылким, восторженным юношей, почти ребёнком.
Первый петух распелся как-то сразу, быстро – щёлкнул, чуть подождал, щёлкнул ещё раз, и потом – сразу: сдвойка, ещё одна и – вот оно – скиркающее «глухое» колено. Второй петух отозвался почти сразу, с той же стороны, что и первый. Теперь интересно – где запоёт загаданный третий? Два петуха вели свой дуэт – песню за песней, почти совпадая по ритму, но с небольшой задержкой, не синхронно. От этого по лесу рассыпалась своеобразная дробь звуков, напоминавшая треск каких-то далёких залихватских кастаньет.
Но вот послышались первые щелчки третьего петуха, того самого, к которому мы задумали подойти. На нашу удачу, он пел совершенно с другой стороны, нежели первые два и, значит, чем ближе мы будем к нему подходить, тем меньше будут сбивать нас с толку первые две песни. Переглянувшись, мы улыбнулись друг другу на удачу и довольно бодро, делая под глухое колено по три уверенных шага, двинулись вперёд.
Не могу сказать, что подходить к глухарю вдвоём – правильно. Скорее, напротив, ведь так гораздо больше шансов подшуметь птицу или спугнуть её, оказавшись неожиданно на виду, но для нас с Иришкой очень важна возможность после охоты обменяться впечатлениями. Поэтому мы и позволяем себе такое нарушение классических правил.
Мы продвигались вперёд довольно бодро: глухарь пел азартно, почти без пауз, песню за песней, но вот впереди раздалось хлопанье крыльев и сразу после этого звук песни изменился – он стал глуше и заметно тише, словно петух переместился. Ну конечно же! Глухарь слетел на землю и теперь продолжает петь «на полу». Вот опять – громкий шум крыльев: птица вспархивает вверх, оглушительно молотя крыльями, дразня соперников и показываясь во всей красе окружающим копалушкам.
Обычно на таком захламлённом по низу валежником, кустами можжевельника и мелким подростом току, каков Нежданный, поющего на земле глухаря перевидеть непросто. Самое верное в таком случае – стараться не выскакивать на открытые места и пытаться перевидеть птицу во время вспархиваний.
Замечаю в очередной раз сделавшего «свечку» петуха уже совсем близко – метрах в двадцати пяти. Надо же – как я мог его не заметить раньше? Теперь, когда он выдал себя движением, я понимаю, где он находится, но между нами – очень много веток. Глухарь гордо шествует своим маршрутом, время от времени выдавая песню, мне видна лишь часть его силуэта и я напряжённо жду, когда он появится в просвете между веток, виднеющемся чуть впереди. Иришка замерла сзади, отстав от меня на несколько групп шагов, то есть нарочно пропустив несколько песен. Понимаю, что она уступает мне этот выстрел и сейчас просто любуется и птицей, и разворачивающейся перед нею сценой охоты.
Аккуратно подвожу ружьё, беззвучно взведя курок. Сейчас это особенно важно: не должно быть никаких посторонних звуков и резких движений, чуткая птица слишком близко и любая ошибка может испортить всю охоту. Вот глухарь, гордо выпятив грудь, появляется в просвете и сразу же оказывается на мушке. Целю в «загривок», выстрел – птица, хлопая крылом, падает на землю. У меня в груди словно что-то взрывается, шею окатывает жаром, совершенно мальчишеский восторг охватывает меня – такой же, как и в самый первый раз, когда я добыл своего первого глухаря. Не помня себя, бегу к птице – надо её добрать как можно быстрее.
Держа в руке большую, тяжёлую и такую красивую птицу, поворачиваюсь к Иришке. Она, радостно улыбаясь, уже торопится ко мне, чтобы обнять и поздравить. Ещё немного постояв и полюбовавшись трофеем, немного отдышавшись, выходим на дорогу. Теперь можно и выпить по глотку «Егермайстера» на кровях – мы это заслужили.
Самый сладкий сон – после возвращения с глухариного тока, после бессонной ночи, полной ярких и поэтических переживаний. Открываешь глаза, видишь висящий в тенёчке под лапами ели трофей и тебя снова охватывают недавние переживания.
Витя и Марина уже приготовили кофе, поздравляют нас с полем. Сразу же взвешиваем птицу: петух невелик, четыре килограмма и сто граммов, молодой. Это хорошо – пусть матёрые токовики остаются на току, дают потомство и учат токовым премудростям молодых.
А нас, как и полагается настоящим сибаритам, ждёт заслуженный деликатесный обед, ради которого в лес были доставлены несколько бутылок хорошего вина. У нас с Иришкой свой рецепт приготовления глухаря, у Вити с Мариной – свой, но они сходны в главном: глухариные грудки и потрошки надо быстро обжаривать, а всё остальное – варить. Расхождение – только в методе жарки, поэтому мы единогласно решили разделить грудку на две части, приготовить их по разным рецептам и устроить сравнительную дегустацию.
Свой рецепт Витя, если захочет, опишет сам. Отмечу только, что результат был превосходен. А наш с Иришкой рецепт «быстрой охотничьей жарёхи» из глухаря я уже приводил раньше, в одном из прежних отчётов, но тогда не смог его проиллюстрировать. Теперь это можно исправить.
Основные ингредиенты
Быстрая обжарка на сильном огне требует внимания – не спалить!
Отгребаем в сторону нужное количество жара и немного доводим до готовности.
Блюдо готово. Прошу всех к столу!
После замечательного обеда все вместе принялись достраивать дом. Оставалось доделать нары и стол, обтянуть каркас полиэтиленом, навесить дверь из плащ-палатки и установить компактную разборную печурку. Работа спорилась и вот уже в печурке весело загудело пламя, а мы начали таскать в новое жилище свой скарб.
Новоселье было весёлым и радостным: в домике было тепло, газовая лампа приятно освещала стол, уставленный разными яствами – крепким глухариным бульоном, шкварками, приятными вкусу и сердцу напитками. За полиэтиленовыми стенами нашего убежища хлестал разыгравшийся не на шутку дождь, что делало ощущение уюта ещё более сильным. Коротко говоря – группа бродячих сибаритов наслаждалась жизнью в полной мере!
Эта же ночь раскрыла и основной недостаток домика: при высокой влажности снаружи на полиэтилене (в том числе и на потолке) образовывалось неимоверное количество конденсата, который то и дело падал на нас крупными каплями. Утром, едва проснувшись и получив парой капель по носу, Витя предложил рационализацию: из остатков полиэтилена был сделан «подвесной натяжной потолок» - второй слой обшивки крыши изнутри. Это простое решение, на самом деле, устранило проблему практически полностью. На будущее понятно, что также надо поступить и со стенами.
Весь день второго мая был смыт дождём. Это было весьма и весьма грустно, так как Витя ещё не успел побывать на Нежданном, а уже послезавтра нам всем предстояло продолжать путь из Карелии в Вологодскую область. Однако, Природа решила сделать нам подарок: к полуночи порывы ветра стихли, дождь прекратился и в разрывы между тучами проступили здоровенная, почти полная луна и яркие звёзды. Мы спешно собрались и отправились к Нежданному – все четверо: Витя планировал поохотиться, мы – понаблюдать птиц, послушать песню и просто насладиться атмосферой глухариного тока.
Ночь была тёплой – явно выше ноля: снег под ногами был мягким и подавался под ногами, мягко шурша и почти беззвучно. Каков контраст с первомайской ночью, когда мы возвращались с тока по насту, легко удерживавшему наш вес!
Этим утром Нежданный заставил нас поволноваться – петухи начали петь гораздо позже, чем в предыдущие дни, в районе трёх часов. Да и вообще ток этим утром был заметно более вялым, токовиков было поменьше. Полагаю, мог сказаться дождливый и ветреный вечер накануне. Но всё-таки птицы распелись. Витя с Мариной направились в одну сторону, мы выбрали себе петуха, певшего в противоположном направлении – чтобы не мешать друг другу.
Мы подошли к петуху довольно быстро о и едва успели увидеть его, как со стороны Вити и Марины послышался выстрел. Ну что же, славно – мы были практически уверены, что вскоре поздравим Витю с полем. «Нашему» петуху выстрел никак не помешал продолжать пение и мы ещё какое-то время наслаждались замечательным зрелищем поющей птицы.
Светало. Пора было идти обратно в лагерь. Довольно скоро мы встретили довольных Витю и Марину. Полюбовались их трофеем, поздравили ребят с полем и, не спеша, потопали обратно к своему очагу. Марина задержалась, в надежде поснимать птиц. Всю дорогу Витя, замечательный натуралист, рассказывал нам массу интересного, определял по слуху птиц. Вообще, побывать в лесу с орнитологом – увлекательнейшее и полезнейшее занятие для таких горожан, как мы с Иришкой: разного рода «большие лесные чирикалки» и «малые болотные пищалки» обретали свои настоящие имена и выяснялось, что первая (зяблик) – заметно мельче второй, а «рыжая лесная трещалка» - это вообще кукша, родственница сойки.
Подходила к концу Карельская часть нашей экспедиции – завтра утром нам предстояло двигаться дальше, в Сямженский район Вологодской области, где нас дожидались ещё двое Питерхантовцев – Даня и Оля (Тофсла и Вифсла). Конец дня мы потратили на сборы в дорогу и на тихие посиделки в ставшем внезапно особенно уютным домике у болота.
Обратный путь из леса до дороги оказался намного легче – снег успел заметно подтаять и Балу довольно уверенно пробирался по дороге со всем нашим багажом. К лагерю Тофслы и Вифслы мы добрались ранним утром, когда ребята только возвращались с глухариного тока.
Ребята приветили нас очень гостеприимно и в последующие три дня мы не только получили огромное удовольствие от походов на вальдшнепиную тягу, где воздержались от стрельбы, но с наслаждением полюбовались полётом этих лесных куликов и послушали их токовую песню, но и совершили несколько очень познавательных экскурсий по окрестностям Сямжи и Харовска, повидав много красивых мест, пообщавшись с очень интересными людьми. Спасибо ребятам за эту поездку!
Но каждая весна когда-то заканчивается. Завершилась и эта. Для нас она оказалась очень удачной и интересной, во многом – благодаря прекрасным спутникам в этой поездке, Вите и Марине. Что же, впереди, надеемся, новые поездки и приключения!
Витина часть отчёта об этой поездке - здесь: http://piterhunt.ru/scripts/forum/showthread.php?t=84531&p=1764298&viewfull=1#post1764298
В конце апреля-начале мая этого года состоялась наша совместная с Витей Айно весенняя охота на Нежданном. Этот небольшой отчёт – лишь часть впечатлений, которые мы получили. Я очень надеюсь, что Витя, со своей стороны, опишет наши приключения. В общем-то, мой мини-отчёт я бы рассматривал, скорее, как «прелюдию» к Витиному рассказу.
Идея этой совместной поездки зрела давно – Витя Айно хотел посмотреть на Нежданный и на «тетеревиный курятник», Марина – поснимать в дикой природе, нам с Иришкой было интересно пообщаться с Витей и Мариной, как с людьми, во многом близкими к нам по духу, Чернухе было в радость побывать в лесу, подальше от противных городских шумов и запахов. И, конечно же, всей этой компании очень хотелось очутиться на одном из самых замечательных праздников в мире – празднике весеннего возрождения Природы.
«Планов громадьё» для этой поездки росло лавинообразно: нам с Иришкой надо было с разведывательными целями посетить пару мест в Вологодской губернии, а Витя затеял «пилотный проект» по отладке технологии строительства лесного домика-времянки. В конечном итоге, приняли решение в этот раз поехать на машине. Как только это решение было принято окончательно, Витя молниеносно начал составлять списки «нужного, важного и необходимого». Списки эти росли с пугающей скоростью и я начал тонко намекать, что машина у нас заметно меньше КАМАЗа. Витя немного приуныл, но встрепенулся и перешёл к стадии «оптимизации» экспедиционного багажа. Тот, кто хоть раз занимался оптимизацией в каком-нибудь проекте, поймёт, каких жестоких душевных терзаний это ему стоило. Однако, как показало время, этот матёрый экспедиционный человечище с такой непростой задачей справился. Ну, или почти справился…
Ранним-ранним утром 25 апреля, когда рассвет ещё еле брезжил, старый «боевой конь» нашего экипажа – Hyundai Galloper по кличке Балу – был подан «под загрузку». Под весом экспедиционного снаряжения машина испуганно крякнула и присела… Вот уже верхние тюки и коробки упёрлись в потолок багажника. Оглядывая кучу снаряжения, оставшегося лежать на асфальте, я с оттенком лёгкой грусти понял, что теперь – «мой выход»: надо было приступать к следующему этапу оптимизации, известному как «впихнуть невпиховываемое». Закипела работа – четыре человека и одна собака бегали кругами вокруг одной машины, влезали и вылезали через разные двери, кряхтя, запихивали по углам рюкзаки, сумки, пакеты и свёртки. В итоге, на асфальте остался лежать лишь один, одинокий и сиротливый, тюк: Витина любимая лодка. Нет, мы не бездушные и не жестокие люди, мы явственно читали всю боль и грусть Вити в его глазах… Но мы были неумолимы: вот это уже точно не поместится. Тяжело вздохнув, Витя потащил лодку домой.
Чернуха, пользуясь привилегиями заслуженного ветерана, выбрала себе самое уютное место на заднем диване, остальные распределились по салону, кто как мог и, наконец, старт экспедиции был дан. Маршрут был выбран не совсем обычный – как раз для того, чтобы мы могли заехать по делам в район Устюжны.
Доехав вполне прилично до Твери, мы повернули на север и через Бежецк, Красный Холм, Сандово и Молоково устремились к своей цели. Причём стремительность нашего продвижения заметно снижалась по мере приближения к цели: дороги становились всё хуже и хуже, «пятьдесят оттенков серого» с заплатами асфальта на заплатах и поверх других заплат сменялись полной разрухой дорожного полотна, с ободряющими «ямками» глубиной по колено. Тем не менее, где лавируя между дырами по асфальту, а где, плюнув в сердцах на асфальт, по обочине, мы вырвались на простор трассы А-114.
Что сказать? Трасса приятно удивила качеством дорожного покрытия. Собственно проблемный участок остался один – неизбывные ямы и выбоины при объезде Пикалёво. Правда, их стало немного меньше, чем года четыре назад, когда этот участок вообще приходилось проезжать по встречной обочине.
Долго ли, коротко, но любая дорога подходит к концу. Переночевав в придорожной гостинице под Тихвином, мы всё-таки добрались до Карелии. Вид дороги, заваленной по колено снегом, оптимизма не внушал – машина была уже «переобута» в летнюю резину, нагружена, что называется, «под завязку», посреди дороги тянется заледеневшая «в камень» барсовка, а снежные обочины рыхлые и глубокие. На счастье, нашу заброску страховал Саня – так, вытаскивая друг друга, толкая машины, подкладывая лапник под колёса, долбя лёд сапёрной лопаткой мы и ползли, со страшным трудом преодолевая каждую сотню метров. Но вот перед нами показалась довольно крутая, длинная горка, а из-под машины потихоньку потянуло подгорающим сцеплением… Всё, стоп! Балу честно дотащил нас туда, куда был в состоянии, он был готов бороться и дальше, но убивать его здесь мы не хотели. В конце концов, нам предстояла ещё обратная дорога.
До места, где мы предполагали ставить лагерь, оставалось ещё километра три с половиной. Саня пришёл на выручку, попихав значительную часть багажа в свою Ниву. Ему удалось пробиться ещё на километр вглубь леса, но вот встал и он. Приближались сумерки, заметно похолодало. Не раздумывая долго, мы разбили временный лагерь – поставили одну на всех палатку, разложили костёр, сели ужинать. Договорились, что утром Саня пригонит от своей избы каракат и дозабросит поближе к месту наш багаж. Так, собственно, и приключилось, что до места, на котором предстояло быть нашему бивуаку, мы добрались с опозданием на день.
Началась увлекательная процедура обустройства лагеря. Честно говоря, я очень люблю эти моменты: в них есть настоящее обаяние честной, незамутнённой созидательности. Каждое действие, каждый вбитый гвоздь или завязанный узел нужны для того, чтобы обеспечить комфорт и уют тебе и твоим спутникам. Так, с шутками и прибаутками, мы с Иришкой быстро «накосили» лапника, натянули тенты для «спальни» и «столовой», расстелили на спальниках коврик – в общем, обустроили наш традиционный «ленивый бивуачок». Забегая вперёд, отмечу, что погода уже скоро внесла свои коррективы в нашу беспечную надежду тем и ограничиться, а пока мы расслабились и стали с интересом наблюдать за разворачивающимся перед нами действом.
А понаблюдать, поверьте, было за чем: Витя начал распаковывать багаж и обустраивать лагерь. С горящими пламенем энтузиазма глазами он метался по лагерю, то и дело вытаскивая что-то из кучи экспедиционного добра. В воздухе замелькали молотки, топоры и колуны, пассатижи, ножовки по дереву и металлу… Апофеоз наступил, когда на свет Божий была извлечена бензопила. Вслед за этим окрестности огласились её воем и грохотом падающих сушин – Витя занялся заготовкой дров. Не в силах ничего вымолвить кроме восторженных междометий, мы с немым восторгом наблюдали за этим праздником инструментального счастья. Такой эмоциональный порыв оказался заразительным и мы втянулись в кипучую деятельность. Дамы увлечённо капризничали, придумывая всё новые и новые усовершенствования нашего будущего быта, а мы с Витей, вооружившись до зубов пиляще-рубящими средствами, мастерили столы, полки, скамейки, крючки для развешивания всего и вся…
Витя, загадочно улыбаясь, притащил откуда-то две жерди и длинный дрын с загибом на конце. Потом он подошёл к «инструментальной бочке» и извлёк из неё… аккумуляторный шуруповёрт с набором бит и свёрел! Я непроизвольно охнул – это был полный, окончательный и бесповоротный восторг. Стало совершенно очевидно, что эта охота неизбежно превратится в торжество лесного сибаритства.
Витя тем временем увлечённо строгал, сверлил и приколачивал. Через совсем небольшое время над нашим кострищем был смонтирован замечательный «таган» - подвес, регулируемый по горизонтали и вертикали. Конструкция оказалась такой удобной, что мы впоследствии добавили ещё один подвес, чтобы готовить и кипятить чай одновременно.
Отмечу для знатоков: на этот раз послужить основой для юлашки «попросилась» можжевеловая веточка. По давно сложившейся у нас традиции, при обустройстве лагеря в состав «обязательного набора кухонно-костровой мастеримой утвари» помимо юлашки входят ещё палка-кочерга для костра и лопаточка для сковородки. Так что, пока Витя колдовал над конструкцией тагана, мне тоже нашлось чем заняться.
Так, в заботах и хлопотах, мы увлечённо провели весь этот долгий день. Утомлённые, вкусно поужинавшие, развели костёр поярче и расселись у огня, пребывая в том блаженном, чуть размякшем состоянии, которое можно ощутить только под потрескивание дров и гудение живого пламени – будь то печка, камин или – и это лучше всего – костёр. Возле нас, положив морду на лапы, довольно щурилась на огонь Чернуха.
Позже из наблюдений за отношением Вити и Марины к костру я заметил, что оно непривычно для меня, двойственно – с одной стороны, они стремятся максимально экономить дрова, с другой – хороший, яркий огонь им очень нравится, они к нему практически льнут. Полагаю, это следствие странствий по тундре, с их почти полным отсутствием дров. Собственно, и готовить ребятам привычнее на газу, чем на костре.
Следующее утро встретило нас дождём, дождь сменился градом, потом немножечко посыпал снег и вновь зарядил дождь. На следующее утро ситуация повторилась с той только разницей, что ветер, поменяв направление, задул со стороны болота и наш спальник стало заливать дождём и засыпать снегом и градом. Проснувшись в луже под сугробом, мы поняли, что наслаждаться по обыкновению панорамным видом из нашей «спальни без стен» не получится и прямо под тентом поставили палатку, прихваченную с собой практически случайно, в последний момент, по принципу «а вдруг сгодится?». Сгодилось.
Весь день то лило дождём, то сыпало градом. Ночь и утро следующего дня, 29 апреля, тоже были дождливыми, но ветер начал заметно менять направление. Погода, старательно испытывавшая наше терпение, кажется, собиралась смилостивиться над нами.
После обеда дождь поутих, немного развиднелось и, конечно же, мы не удержались от прогулки – нужно было посмотреть, в каком состоянии дорога к Нежданному, а также проверить скрадок на тетеревином току – в «курятнике», где планировала заняться фотоохотой Марина. Скрадок выглядел довольно бодро и требовал лишь минимальной поправки, но следы тетеревов нас немного опечалили – их было немного и располагались они довольно далеко от скрадка. Допускаю, что «водно-кочечная» обстановка на болоте вынудила их сместиться метров на 20 – туда, где сухих кочек и пятачков для токования было побольше.
А вот дорога к Нежданному расстроила сильнее – снега на ней было ещё очень много, да и в лесу оставались значительные белые пространства. Если ночью приморозит, то подобраться к току, не распугав птиц, будет очень сложно. И уж во всяком случае, начинать аккуратный подход к птице под песню надо будет сильно загодя – едва заслышав токование на самой грани слуха.
Следующее утро мы с Иришкой и Мариной хотели провести на Нежданном, чтобы показать Марине токование глухаря, а Витя собирался отправиться на разведку в скрадок на тетеревином току. Охота ещё не открылась и мы планировали заняться наблюдениями.
В эту ночь мы с Витей не ложились – так и просидели за разговорами у костра. Пока наслаждались огнём, готовили ранний завтрак и будили барышень – замешкались и на Нежданный пришли, когда уже стремительно светало. Да ещё и подходить к току пришлось, петляя по лесу в поисках оттаявшего пути – прихваченный ночным холодком, снег гремел оглушительно.
Несмотря на то, что уже развиднелось, всё-таки удалось подойти к двум петухам, один из которых пел «на полу», временами вспархивая и оглушительно хлопая крыльями. Марина услышала полностью песню глухаря и была в восторге. Однако, снимать этих птиц, даже несмотря на невероятное терпение Марины, крайне трудно – «на полу» и в кронах, где они поют, очень долго сохраняется полумрак, для съёмки очень темно, да ещё и токовик, поющий на земле, может запросто попросту ушагать от фотографа, как это, например, приключилось с нами.
Едва вернувшись в лагерь, мы попадали или, как говаривают иногда на Севере, «повалилися» спать. Сон после бессонной ночи и глухариного тока – мгновенный и крепкий, как обморок: «ударился головой о подушку, потерял сознание». Но до чего же дивное место – лес: достаточно трёх-четырёх часов, чтобы освежиться сном, отдохнуть и встать свежим и бодрым!
Вот этак вот, взбодрившись и набравшись сил, мы приступили к постройке задуманного Витей домика. При этом Витя выступал в качестве «главного архитектора», а я – «главного инженера проекта». Иришка с Мариной активно помогали и строительство продвигалось довольно бодро. Однако, подробнее его, как я думаю, опишет Витя. Скажу только, что работалось азартно и весело. Каркас сооружения рос на глазах. Мы и не заметили, как наступил вечер – нам с Иришкой пора было собираться на Нежданный, на такую долгожданную охоту.
В этот раз мы решили придти на ток с вечера, посидеть на подслухе, потом скоротать ночь в лесу у костерка и уже утром поохотиться. Такой подход мы считаем самым правильным для охоты на глухарином току – он позволяет, никуда не торопясь, в полной мере насладиться этим весенним таинством, получить максимальное удовольствие от этой замечательной охоты. В блекнущем свете затухающей зари так дивно звучат звуки, издаваемые прилетающими к токовищу птицами – их шумная посадка, крэканье, вечерние песни наиболее ретивых певцов. Если в такой вечер попробовать аккуратно подойти к птице, можно увидеть, как она обрывает песню, делает паузы, робкие, одинокие щелчки, словно сомневаясь сквозь дрёму – продолжать ли свою песню или отложить на завтра. И вот уже певец складывает свой хвост-веер, немного горбится, словно нахохливается – петух засыпает.
Самое время и нам с Иришкой уйти потихонечку с тока, пока ещё не окончательно стемнело и можно идти без фонаря. Надо ещё отойти метров на четыреста по ветру от тока, найти укромный уголок с удобной валежинкой, сидя на которой можно будет коротать ночь и, наконец, разложить маленький костерок. Самая большая сложность – дрова: с треском ломать что-либо или, тем более, рубить возле тока нельзя. Этот лишний шум может потревожить птиц перед утренним токованием. Нас обычно выручает какой-нибудь старый, трухлявый сосновый пень – от него можно ножом сострогать замечательных смолистых, дивно пахнущих канифолью, стружек на растопку. А если повезёт – то и аккуратно, тихонько отломать коряжинку, которая замечательно горит.
До чего же приятно пить чай, сидя у такого маленького, уютного костерка, вспоминая подробности вечернего подслуха и мечтая о приближающейся охоте. Похрустывая припасённой сушкой, прихлёбывая ароматный сладкий чай, так хорошо размышлять, каков будет завтрашний ток, загадывать, какой из петухов, запримеченных накануне, запоёт первым и давать самому себе зарок – подходить не к первому и даже не ко второму, а лишь к третьему, чтобы не лишить ток его самого активного токовика. В лесу полная тишина, лишь тихонько потрескивает костёр, да время от времени прокричит неясыть.
Но коротенькая северная майская ночь пролетает быстро – едва мы успели попить чаю и немного понаслаждаться, глядя на огонь, как уже становится пора тушить костёр и двигаться на ток: туда лучше подойти заранее, чтобы успеть услышать самую первую песню наступающего утра.
Идём без фонарей, потихоньку, стараясь нисколько не шуметь – напугать птиц сейчас было бы особенно обидно. Пробираемся к заветному «подслуховому» местечку, с которого слышно наибольшее число токовиков, и замираем. Сейчас мы целиком превратились в слух – невольно стараемся даже дышать потише, чтобы не мешать себе расслышать негромкие первые щелчки глухариной песни. Сколько раз мы уже встречали зарю на глухарином току и я снова и снова удивляюсь тому, какое радостное волнение вызывает в душе первый расслышанный звук глухариной песни. В этом есть что-то поистине магическое – когда взрослый человек вдруг ощущает себя пылким, восторженным юношей, почти ребёнком.
Первый петух распелся как-то сразу, быстро – щёлкнул, чуть подождал, щёлкнул ещё раз, и потом – сразу: сдвойка, ещё одна и – вот оно – скиркающее «глухое» колено. Второй петух отозвался почти сразу, с той же стороны, что и первый. Теперь интересно – где запоёт загаданный третий? Два петуха вели свой дуэт – песню за песней, почти совпадая по ритму, но с небольшой задержкой, не синхронно. От этого по лесу рассыпалась своеобразная дробь звуков, напоминавшая треск каких-то далёких залихватских кастаньет.
Но вот послышались первые щелчки третьего петуха, того самого, к которому мы задумали подойти. На нашу удачу, он пел совершенно с другой стороны, нежели первые два и, значит, чем ближе мы будем к нему подходить, тем меньше будут сбивать нас с толку первые две песни. Переглянувшись, мы улыбнулись друг другу на удачу и довольно бодро, делая под глухое колено по три уверенных шага, двинулись вперёд.
Не могу сказать, что подходить к глухарю вдвоём – правильно. Скорее, напротив, ведь так гораздо больше шансов подшуметь птицу или спугнуть её, оказавшись неожиданно на виду, но для нас с Иришкой очень важна возможность после охоты обменяться впечатлениями. Поэтому мы и позволяем себе такое нарушение классических правил.
Мы продвигались вперёд довольно бодро: глухарь пел азартно, почти без пауз, песню за песней, но вот впереди раздалось хлопанье крыльев и сразу после этого звук песни изменился – он стал глуше и заметно тише, словно петух переместился. Ну конечно же! Глухарь слетел на землю и теперь продолжает петь «на полу». Вот опять – громкий шум крыльев: птица вспархивает вверх, оглушительно молотя крыльями, дразня соперников и показываясь во всей красе окружающим копалушкам.
Обычно на таком захламлённом по низу валежником, кустами можжевельника и мелким подростом току, каков Нежданный, поющего на земле глухаря перевидеть непросто. Самое верное в таком случае – стараться не выскакивать на открытые места и пытаться перевидеть птицу во время вспархиваний.
Замечаю в очередной раз сделавшего «свечку» петуха уже совсем близко – метрах в двадцати пяти. Надо же – как я мог его не заметить раньше? Теперь, когда он выдал себя движением, я понимаю, где он находится, но между нами – очень много веток. Глухарь гордо шествует своим маршрутом, время от времени выдавая песню, мне видна лишь часть его силуэта и я напряжённо жду, когда он появится в просвете между веток, виднеющемся чуть впереди. Иришка замерла сзади, отстав от меня на несколько групп шагов, то есть нарочно пропустив несколько песен. Понимаю, что она уступает мне этот выстрел и сейчас просто любуется и птицей, и разворачивающейся перед нею сценой охоты.
Аккуратно подвожу ружьё, беззвучно взведя курок. Сейчас это особенно важно: не должно быть никаких посторонних звуков и резких движений, чуткая птица слишком близко и любая ошибка может испортить всю охоту. Вот глухарь, гордо выпятив грудь, появляется в просвете и сразу же оказывается на мушке. Целю в «загривок», выстрел – птица, хлопая крылом, падает на землю. У меня в груди словно что-то взрывается, шею окатывает жаром, совершенно мальчишеский восторг охватывает меня – такой же, как и в самый первый раз, когда я добыл своего первого глухаря. Не помня себя, бегу к птице – надо её добрать как можно быстрее.
Держа в руке большую, тяжёлую и такую красивую птицу, поворачиваюсь к Иришке. Она, радостно улыбаясь, уже торопится ко мне, чтобы обнять и поздравить. Ещё немного постояв и полюбовавшись трофеем, немного отдышавшись, выходим на дорогу. Теперь можно и выпить по глотку «Егермайстера» на кровях – мы это заслужили.
Самый сладкий сон – после возвращения с глухариного тока, после бессонной ночи, полной ярких и поэтических переживаний. Открываешь глаза, видишь висящий в тенёчке под лапами ели трофей и тебя снова охватывают недавние переживания.
Витя и Марина уже приготовили кофе, поздравляют нас с полем. Сразу же взвешиваем птицу: петух невелик, четыре килограмма и сто граммов, молодой. Это хорошо – пусть матёрые токовики остаются на току, дают потомство и учат токовым премудростям молодых.
А нас, как и полагается настоящим сибаритам, ждёт заслуженный деликатесный обед, ради которого в лес были доставлены несколько бутылок хорошего вина. У нас с Иришкой свой рецепт приготовления глухаря, у Вити с Мариной – свой, но они сходны в главном: глухариные грудки и потрошки надо быстро обжаривать, а всё остальное – варить. Расхождение – только в методе жарки, поэтому мы единогласно решили разделить грудку на две части, приготовить их по разным рецептам и устроить сравнительную дегустацию.
Свой рецепт Витя, если захочет, опишет сам. Отмечу только, что результат был превосходен. А наш с Иришкой рецепт «быстрой охотничьей жарёхи» из глухаря я уже приводил раньше, в одном из прежних отчётов, но тогда не смог его проиллюстрировать. Теперь это можно исправить.
Основные ингредиенты
Быстрая обжарка на сильном огне требует внимания – не спалить!
Отгребаем в сторону нужное количество жара и немного доводим до готовности.
Блюдо готово. Прошу всех к столу!
После замечательного обеда все вместе принялись достраивать дом. Оставалось доделать нары и стол, обтянуть каркас полиэтиленом, навесить дверь из плащ-палатки и установить компактную разборную печурку. Работа спорилась и вот уже в печурке весело загудело пламя, а мы начали таскать в новое жилище свой скарб.
Новоселье было весёлым и радостным: в домике было тепло, газовая лампа приятно освещала стол, уставленный разными яствами – крепким глухариным бульоном, шкварками, приятными вкусу и сердцу напитками. За полиэтиленовыми стенами нашего убежища хлестал разыгравшийся не на шутку дождь, что делало ощущение уюта ещё более сильным. Коротко говоря – группа бродячих сибаритов наслаждалась жизнью в полной мере!
Эта же ночь раскрыла и основной недостаток домика: при высокой влажности снаружи на полиэтилене (в том числе и на потолке) образовывалось неимоверное количество конденсата, который то и дело падал на нас крупными каплями. Утром, едва проснувшись и получив парой капель по носу, Витя предложил рационализацию: из остатков полиэтилена был сделан «подвесной натяжной потолок» - второй слой обшивки крыши изнутри. Это простое решение, на самом деле, устранило проблему практически полностью. На будущее понятно, что также надо поступить и со стенами.
Весь день второго мая был смыт дождём. Это было весьма и весьма грустно, так как Витя ещё не успел побывать на Нежданном, а уже послезавтра нам всем предстояло продолжать путь из Карелии в Вологодскую область. Однако, Природа решила сделать нам подарок: к полуночи порывы ветра стихли, дождь прекратился и в разрывы между тучами проступили здоровенная, почти полная луна и яркие звёзды. Мы спешно собрались и отправились к Нежданному – все четверо: Витя планировал поохотиться, мы – понаблюдать птиц, послушать песню и просто насладиться атмосферой глухариного тока.
Ночь была тёплой – явно выше ноля: снег под ногами был мягким и подавался под ногами, мягко шурша и почти беззвучно. Каков контраст с первомайской ночью, когда мы возвращались с тока по насту, легко удерживавшему наш вес!
Этим утром Нежданный заставил нас поволноваться – петухи начали петь гораздо позже, чем в предыдущие дни, в районе трёх часов. Да и вообще ток этим утром был заметно более вялым, токовиков было поменьше. Полагаю, мог сказаться дождливый и ветреный вечер накануне. Но всё-таки птицы распелись. Витя с Мариной направились в одну сторону, мы выбрали себе петуха, певшего в противоположном направлении – чтобы не мешать друг другу.
Мы подошли к петуху довольно быстро о и едва успели увидеть его, как со стороны Вити и Марины послышался выстрел. Ну что же, славно – мы были практически уверены, что вскоре поздравим Витю с полем. «Нашему» петуху выстрел никак не помешал продолжать пение и мы ещё какое-то время наслаждались замечательным зрелищем поющей птицы.
Светало. Пора было идти обратно в лагерь. Довольно скоро мы встретили довольных Витю и Марину. Полюбовались их трофеем, поздравили ребят с полем и, не спеша, потопали обратно к своему очагу. Марина задержалась, в надежде поснимать птиц. Всю дорогу Витя, замечательный натуралист, рассказывал нам массу интересного, определял по слуху птиц. Вообще, побывать в лесу с орнитологом – увлекательнейшее и полезнейшее занятие для таких горожан, как мы с Иришкой: разного рода «большие лесные чирикалки» и «малые болотные пищалки» обретали свои настоящие имена и выяснялось, что первая (зяблик) – заметно мельче второй, а «рыжая лесная трещалка» - это вообще кукша, родственница сойки.
Подходила к концу Карельская часть нашей экспедиции – завтра утром нам предстояло двигаться дальше, в Сямженский район Вологодской области, где нас дожидались ещё двое Питерхантовцев – Даня и Оля (Тофсла и Вифсла). Конец дня мы потратили на сборы в дорогу и на тихие посиделки в ставшем внезапно особенно уютным домике у болота.
Обратный путь из леса до дороги оказался намного легче – снег успел заметно подтаять и Балу довольно уверенно пробирался по дороге со всем нашим багажом. К лагерю Тофслы и Вифслы мы добрались ранним утром, когда ребята только возвращались с глухариного тока.
Ребята приветили нас очень гостеприимно и в последующие три дня мы не только получили огромное удовольствие от походов на вальдшнепиную тягу, где воздержались от стрельбы, но с наслаждением полюбовались полётом этих лесных куликов и послушали их токовую песню, но и совершили несколько очень познавательных экскурсий по окрестностям Сямжи и Харовска, повидав много красивых мест, пообщавшись с очень интересными людьми. Спасибо ребятам за эту поездку!
Но каждая весна когда-то заканчивается. Завершилась и эта. Для нас она оказалась очень удачной и интересной, во многом – благодаря прекрасным спутникам в этой поездке, Вите и Марине. Что же, впереди, надеемся, новые поездки и приключения!
Витина часть отчёта об этой поездке - здесь: http://piterhunt.ru/scripts/forum/showthread.php?t=84531&p=1764298&viewfull=1#post1764298
Последнее редактирование:
