1
ЛЕБЕДЬ
Лебедь по
своей величине, силе, красоте и величавой осанке давно и справедливо
назван царем всей водяной, или водоплавающей, птицы. Белый,
как снег, с блестящими, прозрачными небольшими глазами, с черным
носом и черными лапами, с длинною, гибкою и красивою шеею, он
невыразимо прекрасен, когда спокойно плывет между зеленых камышей
по темносиней, гладкой поверхности воды. Но и все его движения
исполнены прелести: начнет ли он пить и, зачерпнув носом воды,
поднимет голову вверх и вытянет шею; начнет ли купаться, нырять
и плескаться своими могучими крыльями, далеко разбрасывая брызги
воды, скатывающейся с его пушистого тела; начнет ли потом охорашиваться,
легко и свободно закинув дугою назад свою белоснежную шею, поправляя
и чистя носом на спине, боках и в хвосте смятые или замаранные
перья; распустит ли крыло по воздуху, как будто длинный косой
парус, и начнет также носом перебирать в нем каждое перо, проветривая
и суша его на солнце,— все живописно и великолепно в нем.
Лебеди прилетают почти всегда попарно; появляются весной довольно
рано, в начале апреля, когда по большей
части все еще бывает покрыто снегом. Лебединых стай я не видывал:
в тех местах Оренбургской губернии, где я постоянно охотился,
лебеди бывают только пролетом, а постоянно не живут и детей
не выводят, и для меня появление их не во время пролета было
редкостью. Разве иногда нескольким холостым лебедям, шатающимся
по большим прудам и озерам, понравится какое-нибудь привольное
место у меня в соседстве, и они, если не будут отпу-ганы, прогостят
на нем недели две или более. Я помню в молодости моей странный
случай, как на наш большой камышистый пруд, середи уже жаркого
лета, повадились ежедневно прилетать семеро лебедей; прилетали
обыкновенно на закате солнца, ночевали и на другой день поутру,
как только народ просыпался, начинал шуметь, ходить по плотине
и ездить по дороге, лежащей вдоль пруда,— лебеди улетали. Откуда
прилетали и куда улетали — не знаю. Так продолжалось около двух
недель. Наконец, один старый охотник, зарядив свое дрянное,
веревочкой связанное ружьишко за неимением свинцовой картечи
железными жеребьями, то есть кусочками изрубленного железного
прута, забрался в камыш прежде прилета лебедей и, стоя по пояс
в воде, дождался, когда они подплыли к нему «а несколько сажен,
выстрелил и убил одного лебедя наповал. Разумеется, остальные
сейчас улетели, но на другой день опять прилетели в урочный
час, сели на середину пруда, поплавали, не приближаясь к опасному
камышу, погоготали между собой, собрались в кучку, поднялись,
улетели и не возвращались. Осеннего пролета лебедей я не замечал
совсем. Многие охотники сказывали мне, что лебеди не только
постоянно живут, но и выводят детей в разных уездах Оренбургской
губернии и особенно по заливным, волжским озерам начиная от
Царицына до Астрахани; что гнезда вьют они в густых камышах;
что лебедь разделяет с лебедкою все попечения о детях, что молодых
у них бывает только по два (а другие уверяют, будто по три и
по четыре) и что по волжским рукавам, при впадении этой реки
в море, лебеди живут несчетными стадами. Ничего этого не утверждаю,
а за что купил, за то и продаю. Что касается до меня, то я каждый
год видал по нескольку раз лебедей, по большей части в недосягаемой
вышине пролетавших надо мною; видал их и плавающих по озерам,
но всегда неожиданно и в таком расстоянии, что не только гусиною
дробью, но и картечью стрелять было невозможно; а иногда и стрелял,
но выстрел мой скорее мог назваться почетным салютом, чем нападением
врага. Впрочем, один раз в моей жизни, когда я бродил по колени
в разливе реки Бугуруслана, между частыми кустами, налетел на
меня лебедь довольно близко; я ударил его обыкновенною утиною
дробью: лебедь покачнулся, пошел книзу и улетел из виду. На
другой день мордвин соседней деревушки нашел его мертвым за
версту от того места, где я стрелял. Мясо его было так жестко,
что, несмотря на предварительное двухдневное вымачиванье, его
трудно было разжевать. Вкус походил на дикого гуся, но гусь
гораздо мягче, сочнее и вкуснее. В зобу его не было рыбы и почти
никакой пищи. Чем питаются лебеди, ничего сказать не могу, но,
вероятно, одинаким кормом со всею водяною птицею.
Не понимаю, отчего лебедь считался в старину лакомым или почетным
блюдом у наших великих князей и даже царей; вероятно, знали
искусство делать его мясо мягким, а мысль, что лебедь служил
только украшением стола, должна быть несправедлива. Лебедь живет
в старинных наших песнях, очевидно сложенных на юге России,
живет также до сих пор в народной речи, хотя там, где теперь
обитает настоящая Русь, лебедь не мог войти ни в песню, ни в
речь,— так мало знает и видит его народ. На юге, в Киеве, попал
он в народные песни и на великокняжеские столы; его рушала,
то есть разрезывала, сама великая княгиня, следовательно лебедя
ели. Вероятно, оттуда, по преданию и старому обычаю, перебрался
он на столы великих князей и царей московских и в народную современную
речь, где слова лебедка и лебедушка остались навсегда выражением
ласки и участия. Про силу лебедя рассказывают чудеса: говорят,
что он ударом крыла убивает до смерти собаку, если она приблизится
к нему, легко раненному, или бросится на его детей. Мне даже
называли охотника, которому лебедь переломил руку таким же ударом
крыла. Судя по его величине, крепости и силе мускулов, толщине
и жесткости костей и перьев, этим рассказам поверить можно.
Пенья лебедей, разумеется, никто не слыхал, но зычный крик их
и глухое гоготанье, весьма отличное от гусиного, слыхали все
охотники, и в том числе я сам. Из всего сказанного мною о силе
лебедей можно заключить, как они должны быть крепки к ружью.
Где они постоянно водятся, там бьют их нулем, или безымянкой,
и картечью, и то подкрадываясь поближе. Лебедей стреляют не
для мяса, а для пуху, первоклассное достоинство которого известно
всем. Лебеди легко делаются ручными. Я сам видел их несколько
годов сряду, живущих лето на отведенном им пруду, а зиму проводящих
в теплой избе. Не могу только хорошенько сказать: маленькими
или большими были они пойманы. Я слышал, что ручные лебеди выводят
детей, как обыкновенные гуси, в избах и хлевах, но что для этого
нужно достать сначала свежих лебединых яиц и подложить под гусыню.
Высиженные ею лебедята вырастают в стае домашних гусей (первый
год с подрезанными крыльями), делаются совершенно ручными и
ведутся, как дворовые гуси.
|
|
