ГЛАВА II. Стрельба уток.

Нет более легкой и в то же время более трудной стрельбы, чем стрельба по уткам. Это кажущееся противоречие об'ясняется не только тем, что существует много видов уток, но и, главным образом, тем, что утка даже одного и того же вида, в зависимости от времени года и дня, местности, цели своего передвижения и проч. и проч.,—создает на полете разнообразные условия стрельбы. С одной стороны, например, нельзя представить себе более легкого, пожалуй, выстрела, чем выстрел по медленно и тяжело поднимающейся из травы под самым челном разморенной летней жарой крякве. Полет ее крайне медленен, стрельба производится на коротке, цель—велика, и пропуделять по такой утке мудрено.

С другой стороны, та же кряква, стремительно рассекающая воздух в сумерках догорающего дня или утренней зари, представляет уже нечто совсем другое по трудности выстрела. Убить такую крякву очень нелегко, и даже опытный и хороший стрелок едва ли сможет поручиться, что из сотни налетевших в указанных условиях кряковых он сумеет свалить половину.

Убить чиренка, порхающего над камышами, словно бабочка, в поисках кормового места или компании,—дело не хитрое. Но убить чиренка, пулей проносящегося над головой охотника при охоте на пролетных утиных путях,—дело совсем иное!..

Еще резче сказывается разница в условиях стрельбы на охоте по нырковым уткам. Как не взять медленно бороздящего на под'еме своим брюшком поверхность воды гоголя или саука? Но попробуйте взять этого же гоголя или саука, когда он, поднявшись где-то вдали, проносится низко над водой с невероятной скоростью в двадцати-двадцати пяти шагах от лодки!.. И вы увидите, что эта стрельба совсем иного—по трудности—порядка.

Таких примером можно бы было привести безконечное множество, но и указанных, кажется, достаточно для того, чтобы каждый охотник, пострелявший уток в самых разнообразных условиях, согласился бы с высказанным в начале настоящей главы положением.

Итак, полет уток крайне неодинаков; обстановка, в которой приходится по ним стрелять, также разнохарактерна; поэтому и стрельба по ним крайне разнообразна: от самой простой и легкой— до самой трудной, какую только знает вообще искусство стрельбы из дробового оружия.

Большинство охотников, стрелявших уток только случайно или, главным образом, летом на вылетку с подхода или с под'езда, считают стрельбу по уткам легкой вообще. Но они, конечно, не правы.

Этот же охотник,—прекрасно стреляющий летом уток на вылетку, с успехом бьющий из под легавой бекаса и тетерева,—попав в первый раз на утреннюю или вечернюю стойку поздней осенью или на охоту по пролетным утиным стаям, несомненно будет несказанно удивлен тем, что после большинства его выстрелов утки будут улетать невредимыми.

Так было в свое время со мной, так было и со многими моими знакомыми охотниками, хотя и владевшими искусством стрельбы куда лучше пишущего эти строки, но тем не менее позорно пуделявшими по уткам на таких охотах, где изумительная скорость полета и самые условия охоты делают стрельбу более, чем трудной. Тщетно и я, и они—в свое время—осматривали стволы ружей, проверяли правильность снарядки патронов,... Дело не в ружье, не в патронах, а в неуменьи самих охотников стрелять, и притом не стрелять вообще, а именно стрелять по уткам, полет которых, а, следовательно, и трудность или легкость стрельбы, разнообразны почти до безконечности.

Только опыт, тщательное взвешивание скорости полета той или иной утки в тех или иных условиях и уменье приспособиться к условиям самой стрельбы могут помочь в той или иной степени научиться стрелять по уткам.

Большинство охотников подчас и понятия не имеют о скорости, которую иногда развивают утки в воздухе! Нет смысла указывать цифры этой скорости полета—до того они баснословно велики. Но охотник должен твердо помнить, что иногда эта скорость настолько огромна что сравнивать ее со скоростью передвижения в воздухе тощего июльского бекаса или тетерева—ни в коем случае нельзя. Это было бы все равно, что сравнивать скорость гоночного автомобиля и тяжелой телеги, запряженной парой неповоротливых быков.

Стрельбе вообще, в особенности стрельбе в лет, учить кого либо очень трудно. Я далек от этой мысли. Но тем не менее дать хотя бы краткие, чисто практические, указания о стрельбе уток, сильно отличающейся по условиям от стрельбы на лету остальной дичи, я все же хочу. И, может быть, данные ниже беглые коротенькие указания будут приняты во внимание не только одними начинающими охотниками, но и охотниками опытными вообще, но впервые попадающими на хорошую утиную охоту.

Прежде всего несколько слов о стрельбе уток сидячих.

Утку, сидящую на воде, т. е. плавающую, опытные охотники советуют всегда стрелять, целясь несколько под утку, т. е., в центр той линии, которая образуется соприкосновением тушки птицы с поверхностью воды.

Утку, сидящую на берегу, на камне и проч., следует стрелять, целясь в центр ее тушки.

Следует иметь в виду, что сидящая, а в особенности плавающая на воде утка несомненно гораздо менее уязвима для дроби, чем утка на лету, хотя бы и стреляли их на одном и том же расстоянии. У сидячей утки перо плотно прилегает к телу и вместе с пухом создает довольно солидный панцырь. Помимо этого, плавающая (а отчасти и сидящая на берегу и т. п.) утка представляет собой несравненно меньшую цель, чем утка летящая.

В особенности крепки на рану плавающие на воде нырковые утки.

Вследствие указанного, необходимо избегать стрельбы в сидячих уток на больших, близких к предельному бою ружья, расстояниях.

Весной и поздней осенью утка прекрасно одета и поэтому более крепка на рану, чем летом.

Следует иметь в виду, что лучше всего стрелять утку не в грудь, а в спину или в бок. В этом случае перо и пух не так защищают птицу от дроби, как тогда, когда выстрел производится в грудь птицы.

Вобще необходимо по возможности избегать стрельбы уток на больших расстояниях, что называется "на ура", в надежде на шальную дробину. В этом случае, а в особенности при стрельбе не по одиночной птице, а по стайке уток, гораздо больше получишь подранков и чистых пуделей, чем убьешь мертво. Утка очень редко когда показывает, т. е. дает возможность определить по своему поведению, что она ранена (если, конечно, не перебито крыло). Наоборот, даже смертельно раненая утка часто улетает, как здоровая, а затем уже. отлетев на большое расстояние и обычно скрывшись с глаз охотника, падает мертвой.

Осенью стрелять нырковых уток с под'езда я советывал бы не сидячими, а на под'еме. Выстрел по тяжело поднимающимся своды против ветра ныркам очень легок, и утка при удачном выстреле обычно бьется чисто. При стрельбе же нырков сидячими—обычны подранки и связанная с этим мало интересная погоня за ныряющей раненой уткой и часто продолжительная стрельба по ней.

Также не советовал бы я долго медлить со стрельбой по севшим к чучелам уткам осенью, в особенности гоголям. Промедлишь иногда с минуту и только что поднимешь ружье к плечу, как все утки точно по команде и без всякой видимой причины вдруг свечкой подымутся на воздух и улетят. Или же нырнут, чтобы уже вынырнуть и затем улететь за пределами выстрела.

Теперь нужно сказать немного подробнее о стрельбе уток на лету.

Вряд ли может быть оспариваемо то положение, что, стреляя какую бы то ни было птицу на лету, необходимо целиться не в самую птицу, а несколько вперед ее. Об'яснить это очень просто. Между моментом нажатия на спусковой крючек ружья и тем моментом, когда дробь долетит до того места, где находится цель (т. е. в данном случае—летящая птица), проходит некоторый промежуток времени.

Происходит это потому, что на падение курка, удар бойка по пистону, взрыв пистона, воспламенение порохового заряда, передвижение снаряда по стволу и, наконец, полет дроби от дула ружья до местонахождения цели требуется некоторое, хотя и небольшое, количество времени. Если цель неподвижна, то этот промежуток времени не играет никакой роли. Если же цель передвигается, то это уже очень существенно.

Даже если мы отбросим то время, которое затрачивается на воспламенение пороха и на передвижение снаряда в стволе, и будем всегда иметь в виду, что охотник не сводит дула ружья с цели до момента вылета дроби из ствола, т.е., ведет стволами ружья за птицей,—то все же мы увидим, что тот ничтожный и трудно, казалось бы, измеряемый промежуток времени, который требуется на полет дроби от дула до цели, все таки решающим образом сказывается на результатах выстрела, т. е., на попадании дроби в движущуюся цель.

Само собой понятно, что чем больше расстоянии от дула до цели, тем больше и этот промежуток времени.

Таким образом, при медленном передвижении цели заряд будет приходить в цель несколько позднее, чем нужно, и поэтому в цель будет попадать не центр заряда, а только его край. Если цель перемещается очень быстро, то заряд ружья, точно направленного в цель, будет вовсе не попадать в нее, так как он будет приходить уже тогда, когда быстро передвигающаяся цель успела выйти из предела убойного круга ружья.

Таким образом, вполне ясно, что чем больше расстояние от дула ружья до цели, и чем скорее перемещается цель, тем больше приходится брать перед целью для того, чтобы попасть в нее центром заряда.

При обычной стрельбе птиц на лету, вследствие порядочного убойного круга ружья, вполне достаточно целиться в переднюю часть птицы,—и она не минует заряда. Даже вальдшнепа на тяге— и того достаточно выцеливать в клюв, чтобы попадать в тушку центром заряда.

Но не то на охоте по уткам. Скорость передвижения уток в воздухе такова, что часто выцеливания их только в голову бывает недостаточно, и заряд в этом случае будет неизбежно обзаживать, а утка—улетать невредимой. Все зависит от скорости полета утки и от расстояния, на котором она летит от охотника.

Вот этим-то и объясняется трудность стрельбы по уткам вообще, так как прежде, чем выстрелить, охотник должен определить: как скоро летит утка, и на каком от него расстоянии она летит. Вода, сумерки и проч. иногда скрадывают расстояние, иногда чрезмерно его увеличивают. Скорость же полета—даже одних и тех же уток и в один и тот же день—разнообразна.

Иногда достаточно выцелить утку только в голову, и она падает. Иногда же берешь на два аршина перед ней и отчетливо видишь, как дробь ударила по воде на аршин сзади утки.

Поэтому-то утиная стрельба и трудна, и поэтому-то указать на словах, как и когда нужно брать вперед утки,—невозможно.

Только опыт и, как результат его, навык и сноровка помогут охотнику в любой момент и в любых условиях в десятую долю секунды, почти машинально, взвесить, как скоро летит утка, и на каком расстоянии производится по ней выстрел, и уверенно и сознательно, взяв нужного «переда», послать снаряд дроби.

Можно только дать следующие, весьма общие и весьма приблизительные указания.

Летом при охоте на вылетку и при стрельбе по подлетающим к чучелам и подсадной уткам следует целить в голову птицы.

Осенью на охоте на вечерней и утренней стойке, на утренних сидках и проч., следует брать на полптицы вперед, а поздней осенью и на целую птицу.

При стрельбе осенью в лет нырковых уток и при охоте на пролетных путях следует брать вперед на аршин, на два и даже на три вперед птицы. Чем больше расстояние между птицей и стрелком, тем больше нужно целить вперед.

Надо еще посоветовать никогда не стрелять из обычного дробовика (из уточниц крупных калибров—дело другое), целясь прямо по стае уток. Нужно всегда, даже в плотно летящей стае, выцеливать отдельную птицу.

Соблюдая это несложное правило, каждый охотник после небольшого опыта увидит, что результаты его стрельбы будут гораздо лучше, чем при стрельбе по всей стае: нам очень часто кажется, что утки летят очень густо, а на самом деле дробовой снаряд свободно, не задев ни одной, пройдет между ними.

Также не могу не указать на необходимость обязательного достреливания подранков, в особенности на воде, так как погоня за подранком и стремление поймать его еще живым или добить веслом, шестом и проч.,—вряд ли доставит охотнику особенное удовольствие, а, между тем, пожалев сделать во время, спокойно и хладнокровно выцелив, выстрел по подранку, мы часто будем зря утрачивать птицу: подранок или уплывет в траву, или нырнет, или иным каким либо образом пропадет.

К тому же стрельба по ежеминутно ныряющей утке отнимает много времени и очень трудна. Мне, по крайней мере, приходилось затрачивать на добивание таких подранков до восемнадцати выстрелов.

Нырковых уток, сбитых в воду выстрелом в лет и не убитых мертво, следует достреливать сидячими как можно скорее. Иначе утка, опомнившись от падения, обязательно начнет нырять, и, чтобы не утерять ее, придется долго гоняться за ней, изыскивая надлежащий момент для того, чтобы верным выстрелом перевернуть ее брюшком кверху.