Глава I. Численность охотничьих животных

 

 Нужно ли ограничивать численность охотничьих зверей и птиц или следует всемерно увеличивать их количество? Ведь чем больше в угодьях животных, тем охота на них легче, добычливее и интереснее.

Едва ли найдется охотник, который не мечтал бы хотя однажды попасть в некое охотничье Эльдорадо, в места, где с собакой за утро можно найти до десятка тетеревиных или глухариных выводков, где на подъем зайца гончей уходит всего пять-десять минут, где над любым плесом или протокой, точно мошкара, вьются утки.

Это происходит не потому, что всех этих тетеревов, зайцев и уток охотнику хочется убить. Просто обилие зверей и птиц само по себе необыкновенно увлекательно. Оно рождает в нас приподнятое, бодрое настроение, несет с собой спокойствие и уверенность в успехе. Если дичи много, появляется возможность не спешить с выстрелом, стрелять на выбор, пропуская тех животных, которые или поднялись неудобно или не представляют собой трофейной ценности.

Значит, для охотника чем больше зверей и птиц, тем лучше, и те, кому приходилось охотиться в богатых дичью местах, памяти о них сохраняют надолго.

Почему же тогда в организованном охотничьем хозяйстве большинства стран мира существуют такие понятия, как оптимальная плотность и оптимальная численность животных (они отражают то максимально допустимое, с точки зрения охотничьего хозяйства, количество зверей или птиц, которое может существовать на единице площади угодий или в каком-либо их урочище, массиве или районе)? Почему превышение этих оптимальных пределов считается недопустимым?

Дело в том, что на протяжении сотен лет, в течение которых люди сознательно занимались ведением охотничьего хозяйства, было установлено, что бесконтрольное увеличение численности животных ведет к самым печальным последствиям, так как оно может вызвать полную деградацию охотничьих угодий, что нередко бывает причиной массовой гибели чрезмерно размножившейся дичи. И это понятно, потому что леса, поля, луга или водоемы по имеющемуся в них запасу кормов, мест укрытий или гнездовий, наконец, просто по своей площади не могут вместить бесконечное количество зверей и птиц. Ведь даже для домашних животных, о которых заботится человек, предусматривается необходимая на каждую голову площадь вольеров, выгулов или пастбищ.

Дикие же животные, уничтожив запасы корма в одном месте, вынуждены перекочевывать в другие угодья, иначе их ждет голодная смерть.

В условиях скученности и недостатка пищи животные мельчают и вырождаются, плодовитость их снижается за счет резкого сокращения числа потомства. Кроме того, в этих условиях создается возможность возникновения и быстрого распространения среди животных всевозможных инфекционных и инвазионных заболеваний. Там, где при нормальной численности дичи болезнь нескольких особей, возможно, повела бы только к их гибели и не затронула бы поголовье в целом, чрезмерная насыщенность угодий животными ведет к вспышке массовой эпизоотии и повальному мору, возникающему иногда от таких заболеваний, которые при изобилии кормов не только не ведут к гибели, но даже не вызывают серьезного недомогания у здоровых упитанных животных. Сытый зверь легко переносит наличие в кишечнике или легких ряда паразитирующих червей; зверь, ослабленный постоянным недоеданием, от этого может пасть.

Примеров массовой гибели животных вследствие перенаселения ими угодий мы знаем много. Ж. Дорст в своей великолепной книге «До того, как умрет природа» рассказывает об истории американского чернохвостого оленя на северо-западе штата Аризоны. В 1906 г. в районе плато Кайбаб имелось около 4 тыс. оленей этого вида. Эта территория была объявлена заповедной зоной. На ней полностью была запрещена охота, а хищники истреблялись всеми возможными средствами. В результате чернохвостые олени быстро размножались. К 1925 г. их насчитывалось около 100 тыс. голов. Это повело к общей деградации мест обитаний и сильнейшему истощению кормовой базы. В этом же году начался падеж животных. Олени гибли от разных заболеваний, но первопричиной было их общее истощение. За 6 лет, т. е. к 1930 г., погибло около 80 тыс., или 80%, оленей. За последующие 10 лет пало еще до 10 тыс. зверей.

Очень показательна история копытных в Беловежской пуще. Организованное здесь в 1888 г. охотничье хозяйство, находившееся в собственности царской семьи Романовых, принимало все меры к увеличению численности животных. Строжайшая охрана, уничтожение хищников, интенсивная подкормка повели к тому, что в 1905—1910 гг. в пуще имелось около 10 тыс. оленей, 1250 ланей, более 6 тыс. косуль и до 600 зубров. К этому времени животными был полностью уничтожен подрост и подлесок в лесах, а также ивняковые заросли по болотам. В 1910 г. начался падеж от эпизоотий, продолжавшийся в течение 2 лет. Чума свиней и сибирская язва погубили много животных. Однако к началу первой мировой войны поголовье их опять возросло. В пуще имелось свыше 700 зубров, около 6 тыс. оленей, 4 тыс. косуль, более 2 тыс. кабанов и около 1500 ланей. Площадь хозяйства составляла в то время примерно 150 тыс. га.

В годы первой мировой войны в Беловежской пуще были почти полностью уничтожены копытные. Только с 1921 г. их численность стала постепенно восстанавливаться. В период Великой Отечественной войны она вновь была сведена до минимума и только после 1945 г. начала возрастать. К 1949 г. в Государственном заповеднике Беловежская пуща насчитывалось (Саблина, 1955) 540 оленей, 668 косуль и 840 кабанов. К 1961 г. поголовье этих видов увеличилось до 1100 оленей, 700 косуль и 1400 кабанов. К этому времени уже стало заметно, что животным в пуще тесно. Сначала отдельные олени (главным образом взрослые рогачи), а потом и целые группы животных выходили за границы пущанского леса. В бедных кормами сосняках приписной зоны хозяйства, в заболоченных сфагновых типах леса северной его части олени стали не только обычны, но и многочисленны.

То же происходило и с кабанами, непрерывно уничтожавшими посевы сельскохозяйственных угодий не только на границе лесного массива, но и в значительном от него удалении. Обогащения угодий, примыкающих к пуще районов Брестской и Гродненской областей, за счет этого расселения не произошло. Дело осложнилось тем, что, во-первых, эти угодья не были пригодны для обитания животных и, во-вторых, в них не была налажены должная охрана и не велась зимняя подкормка зверей, без чего на западе Белоруссии не всегда возможно благополучное существование оленей и кабанов в зимнее время. По этим причинам ушедшие из пущи звери после выпадения снега вынуждены были возвращаться обратно, причем значительная часть их гибла.

Учитывая все это, институт Союзгипролесхоз в «Проекте организации и ведения хозяйства в ГЗОХ Беловежская пуща» (1962 г.), рекомендовал для хозяйства следующие оптимальные численности охотничьих животных: оленей 1100 голов, кабанов 1000 голов, косуль 1000 голов (при условии проведения интенсивной подкормки зверей).

Этот проект был одобрен руководством хозяйства и принят. Однако в Беловежской пуще продолжали принимать меры к увеличению численности животных. Их охраняли, подкармливали, а эксплуатировали в самых незначительных размерах. К 1965 г. оленей имелось уже 1900, а кабанов— 1500 голов (рис. 2).

Первыми жертвами такой деятельности стали кабаны. Постоянные выходы их за пределы хозяйства, неизбежный при этом контакт кабанов с домашними животными зимой 1964/65 г. вызвали среди кабанов эпизоотию свиной чумы. В условиях высокой численности зверей она быстро распространилась и за несколько месяцев вызвала гибель более чем 60% кабанов. Затем их численность стала нарастать и к зиме 1968/69 г. достигла 2000. Однако в результате тяжелых условий зимовки за 3 зимних месяца количество кабанов снова сократилось с 2150 до 1350, или на 37%. После появления приплода число кабанов увеличилось до 1900 голов, но к декабрю 1970 г. из-за глубокоснежья и морозов оно снизилось до 1500.

Показательно, что с 1956 по 1962 г., когда число кабанов колебалось от 200 до 1400 голов, среднегодовой прирост их численности равнялся 85%. В дальнейшем за такой же период в результате повторявшихся падежей и, возможно, снижения темпов размножения он не превышал 5%.

Рис. 2. Кабаны на подкормке (фото Д. Житенева)

Рис. 3. Олени в зимнем лесу (фото М. Скурихиной)

 

Не лучше обстояло дело и с оленями (рис. 3). Хотя численность их была доведена к 1970 г. до 2650 голов, заметной гибели животных не отмечалось. Однако результаты перенаселенности были явно заметны. Резко снизился среднегодовой прирост: в период с 1956 по 1962 г. он составлял 17%, в последующие 6 лет — только 10%. Заметно ухудшилось качество рогов у самцов всех возрастных групп. Тяжелые условия зимы 1969/70 г. повели к гибели животных, количество их сократилось до 2050 голов, или более чем на 20%.

Подобная история произошла с косулями на Украине в Цуманском охотничьем хозяйстве (Адамович, Ойцось, 1963), где к 1961 г. их плотность была исключительно высокой. На 1000 га угодий приходилось 100, 120, а местами и 200 косуль. В феврале и марте 1962 г. вследствие мора погибло до 20—25% животных (в основном молодняка).

Вследствие чрезмерного увеличения количества животных, в местах обитания гибнут не только крупные, но и мелкие представители фауны.

Давно известно, что периодическим сильным колебаниям подвержена численность зайцев. В благоприятные для их размножения годы она растет чрезвычайно быстро. Зайцы начинают встречаться чуть ли не повсеместно, заметно концентрируясь в местах, изобилующих кормами и удобных для их отдыха. Одновременно идет и увеличение зараженности их различными легочными и кишечными глистами. В результате временного ухудшения условий обитания (холодных дождей, сырости, глубокоснежья, гололедицы), ослабленные гельминтозами зайцы начинают погибать. Их гибель часто принимает катастрофический характер и ведет почти к полному исчезновению зайцев. То же происходит при заражении их инфекционными заболеваниями типа туляремии или пастерелле-за. В таких случаях в первую очередь зайцы гибнут в местах, особенно перенаселенных, а на участках угодий с низкой плотностью часть их выживает.

Так, в Завидовском охотничьем хозяйстве, расположенном на границе Московской и Калининской областей, где численность зайцев-беляков к 1961 г. местами доходила до 300 голов на 1000 га, они полностью вымерли. При плотности 100—120 зайцев на 1000 га в других местах этого хозяйства они сохранились в достаточном количестве (Юргенсон, 1968 г.).

В Прибайкальском районе Бурятской АССР в 1954 г. зайцев-беляков почти не было: на 30 км учетного маршрута приходилось в среднем по одному заячьему следу. По словам местных охотников, массовая гибель зайцев произошла в 1952—1953 гг. Сохранившихся после мора беляков мы обнаружили в самых неприглядных для них типах угодий: безлесных, открытых ветру, почти лишенных травянистой растительности каменистых россыпях по вершинам гольцов. Численность их была невелика, но все же в 20—30 раз выше, чем в хороших угодьях средних склонов гор и речных пойм. Здесь, видимо, зверьки не перезаразили друг друга и сохранились.

Подъемы и спады численности зайцев-беляков происходят через определенные промежутки времени. В нашей стране продолжительность этих циклов меняется от 4—5 до 10—12 лет (Наумов, 1947). Чем лучше условия обитания, тем короче промежутки между годами пиков численности и годами ее депрессии, так как в лучших условиях численность зайцев быстрее восстанавливается после падежа и доходит до критического предела.

У зайцев-русаков колебания численности выражены несколько слабее. Русаки меньше беляков подвержены глистным инвазиям. Однако их массовый падеж от туляремии и некоторых других болезней— явление обычное. Вспышки заболеваний почти всегда падают на годы высокой численности зайцев.

Резкие количественные колебания численности по годам типичны для белки, что не. всегда связано с возникновением эпизоотии, а может являться следствием миграций белок из одних угодий в другие. Миграции чаще всего происходят в результате изменения кормовых условий: урожай или неурожай семян хвойных деревьев и т. д. (Наумов, 1930, 1934; Формозов, 1934; Кирис, 1947). При хорошем урожае семян кедра или ели упитанные белки интенсивно размножаются; численность их растет также за счет подкочевки зверьков из других районов, менее богатых кормами. После уничтожения запасов пищи (если они не будут восполнены новым урожаем) в поисках корма белки уходят иногда очень далеко, и угодья, в которых их было много, пустеют.

В Башкирии между 1932 и 1934 гг. произошел падеж глухарей и тетеревов (Северцев, 1941), при котором количество птиц сократилось более чем в 4 раза. Наиболее резкое падение численности наблюдалось в местах с наивысшей плотностью дичи. В местах с более низкой плотностью глухари и тетерева уцелели.

А. С. Рыковский (1965) указывает, что высокая численность тетерева, как правило, сопровождается повышенным заражением птиц различными гельминтами.

В Норвегии увеличение количества белых куропаток повело к возникновению среди них эпизоотии кокцидиоза.

Перенаселенность охотничьих угодий ведет к общему ухудшению качества животных: они мельчают, вырождаются, плохо выли-нивают, теряют свою трофейную ценность. У них хуже развиваются рога или клыки, оперение или шерстный покров.

Здоровье и внешний вид животных находятся в прямой зависимости от тех условий, в которых они существуют, в том числе и от обеспеченности их кормами, малой зараженности паразитами и т. д. Печорские лоси, например, до истощения и деградации их пастбищ из-за перенаселения ими угодий отличались более крупными размерами, лучшим развитием рогов и более высокой плодовитостью (Язан, 1967). Так, до 1955 г. убойный вес самцов составлял до 320 кг, а на каждую взрослую самку в среднем приходилось 1,38 эмбриона. В 1957 г. убойный вес самцов упал до 250 кг, количество эмбрионов на одну взрослую самку сократилось сначала до 1,2, а в дальнейшем до 1,0. Одновременно количество отростков на рогах самцов во всех возрастных группах уменьшилось примерно в 1,5 раза.

В Крыму, где количество оленей на 1000 га в 1950 г. было доведено до 70, звери также "измельчали, качество их рогов (рис. 4) резко ухудшилось (Янушко, 1957).

Рис. 3. Олени в зимнем лесу (фото М. Скурихиной)

 

Повышенная численность животных опасна и по другой причине. Охотничье хозяйство существует не само по себе. Оно ведется на землях, используемых под сельское, лесное или водное хозяйства, интересы которых должны учитываться охотниками: при слишком высокой численности животные могут наносить серьезный ущерб возобновлению леса и посевам сельскохозяйственных культур. На протяжении всей зимы лоси, олени и ряд других видов копытных питаются почти исключительно побегами и корой древесно-кустарниковых пород. Обри повреждают деревья и кустарники, замедляя и нарушая правильность их роста и создавая условия для возникновения различных заболеваний древесины. Обкусывание молодых побегов, особенно верхушечного, и обгладывание коры, если они производятся многократно, могут привести к полному усыханию и гибели растений.

Во многих районах страны участки культур сосны, молодняков осины или ивняков, полностью объеденных лосями,— дело обычное. Есть угодья, где усыхающие молодняки древесных пород, служащих кормом для копытных, тянутся на целые километры, где в подросте или подлеске не встретишь ни одной рябины, бересклета, осины, ивы или ясеня, не тронутых зверем, где совершенно обглоданные стволы молодых деревьев белеют со всех сторон, создавая весьма неприглядную картину.

Работники лесного хозяйства ежегодно проводят работы по созданию лесокультур и содействию естественному возобновлению леса на многих сотнях тысяч гектаров, что требует громадных средств. Нельзя допустить, чтобы эти трудоемкие и дорогостоящие мероприятия сводились на нет копытными, наносящими лесу колоссальный ущерб.

Так, в Ленинградской области (Бобров, 1968) лоси, повреждая культуры сосны, в 1966 г. причинили ущерб на сумму 680 тыс. руб. При этом количество животных было не столь уж и большим— шесть лосей на 1000 га лесных угодий (в среднем).

В ряде областей европейской части СССР при плотности один лось на 10 га погибает 10% молодых деревьев, а 70% серьезно повреждается (Козловский, 1960).

В лесхозе «Русский лес», граничащем с Окским государственным заповедником, зимой бывает до 60 лосей на каждые 1000 га, поэтому все попытки создания здесь лесных культур из года в год терпят неудачу: лоси сразу же полностью уничтожают посадки.

Поедая не всякие породы деревьев и кустарников, а лишь определенные, копытные способны в значительной мере изменять породный состав лесов. Так, олени были главной причиной смены состава пород в Беловежской пуще; уничтожая естественное возобновление главным образом лиственных деревьев, они способствовали расширению площадей, занятых хвойными древостоями.

Лесам заповедным, водоохранным, полезащитным такое вмешательство копытных наносит особенно значительный ущерб, поэтому следует строго регулировать численность лосей, оленей, косуль и ланей.

В охотничьи хозяйства, занимающиеся разведением, охраной и добычей кабана, поступают претензии и жалобы от колхозов и совхозов, чьи поля примыкают к угодьям, занятым кабанами, которые вытаптывают десятки гектаров засеянных полей, зимой раскапывают картофельные бурты, а весной — все, что было посажено с осени.

Не так давно один из колхозов, расположенных вблизи ГЗОХ Беловежская пуща, провел мелиорацию значительной площади торфяников, непосредственно примыкающих к массиву пущанского леса. На осушенных землях были посажены зерновые и картофель. Осенью 1970 г. можно было видеть, как по ночам десятки оленей, косуль и кабанов, а иногда и зубры, выходили сюда кормиться. Посев на отдельных и очень больших по площади участках был уничтожен полностью. Там, где были посевы ячменя или пшеницы, осталась лишь измятая, перепутанная и втоптанная в землю солома. Ни вооруженные сторожа, ни работники Беловежской пущи, проводившие здесь специальные отстрелы животных, ничего поделать не могли.

При создании полезащитных полос или фруктовых садов большой вред могут принести зайцы, особенно если их много. Они так обгладывают кору с только что пошедших в рост молодых деревьев, что те неизбежно гибнут.

Порча посевов птицами — явление более редкое. Однако в районе Кубенского озера (Вологодская обл.) в начале пятидесятых годов стаи журавлей почти начисто уничтожили целые поля ячменя, пшеницы и гороха. Возможно, такие случаи бывают и в других районах страны, но они не носят массового характера и, следовательно, не привлекают к себе внимания.

Поэтому специалисты всего мира считают задачей первостепенной важности поддержание поголовья зверей и птиц на уровне, определяющемся качеством угодий и характером их неохотничьего использования, поэтому для угодий разного охотхозяйственного бонитета разработаны определенные нормы количества дичи на единицу площади.

В лучших климатических условиях, в более богатых кормами местах эти нормы выше, в худших—ниже. Так, для Чехословакии (Малиновский, 1963) установлено следующее количество животных на 1000 га (табл. 1).

Таблица I

Оптимальная численность охотничьих животных на 1000 га угодий разного бонитета в Чехословакии

Вид животных	Лучшие угодья	Хорошие угодья	Вышесредние угодья	Средние угодья	Нижесредние угодья	Плохие угодья
Олени	25	20—24	14-19	9—13	5-8	4
Косули	120	100—110	80—90	60-70	40-50	30
Зайцы	300	200—290	150—190	100—140	50-90	40
Куропатки	1500	1000—1490	500—990	260-490	100-250	90
Фазаны	700	650—690	600-640	500-590	450—490	440

 Примерно такая же плотность принята для зайцев-русаков в Болгарии (Петров, Драгоев, 1963), а в Румынии — для зайцев-русаков и фазанов (Попеску, Скарлатеску, Алмашан, 1960).

В ФРГ (Уэкерман, 1954) в лучших для обитания лани угодьях может быть 100—140, в хороших угодьях 70—100, в средних угодьях 50—70 и в плохих угодьях 20—40 ланей на 1000 га.

В ГДР (Козловский, 1968) для той же площади принята следующая оптимальная плотность оленя и косули (табл. 2)

Таблица 2

Оптимальная численность охотничьих животных на 1000 га угодий разного бонитета в ГДР

Вид животных	Лучшие угодья	Хорошие угодья	Вышесредние угодья	Средние угодья	Нижесредние угодья	Плохие угодья
Олень	1,2—2,5	1,0—2,0	1,0—2,0	1,0—1,8	1,0—1,5	0,8—1,3
Косуля	8,0—9,0	7,0—8,0	6,0—7,0	5,0—6,0	4,0—5,0	3,0—4,0

В нашей стране принципы охотхозяйственной бонитировки с определением норм оптимальной численности некоторых видов охотничьих зверей и птиц на 1000 га угодий (табл. 3) были разработаны 4 года назад (Данилов, 1966).

Таблица 3

Оптимальная численность охотничьих животных на 1000 га угодий разного бонитета в Советском Союзе

Вид животных	Лучшие угодья	Хорошие угодья	Средние угодья	Нижесредние угодья	Плохие угодья
Лось	13	8	5	3	1
Олень	30	16	10	5	1
Кабан	20	12	8	4	1
Косуля	100	60	40	20	5
Заяц-беляк	140	95	55	25	5
Заяц-русак	80	50	30	15	5
Серая куропатка	370	250	150	70	20
Тетерев	250	165	100	50	15
Глухарь	100	65	40	20	5

Как показала практика, указанная плотность животных на единицу площади достаточно высока для обеспечения широкой организации охот. При такой плотности можно не опасаться истощения кормовой базы, возникновений падежа, вырождения животных и прочих последствий перенаселенности угодий дичью.

Результаты обширных работ по охотоустройству, проводившихся в нашей стране в течение последнего десятилетия, дают возможность определить, соответствует ли качеству угодий имеющееся у нас количество зверей и птиц.

Для примера рассмотрим материалы отдела проектирования охотничьих хозяйств института Союзгипролесхоз, проводившего охотоустроительные обследования в довольно больших масштабах.

С 1960 по 1968 г. по проектам работников этого отдела было организовано 22 охотничьих хозяйства, расположенных в Южнотаежном, Центральном и Западном охотэкономических районах СССР (классификация Данилова, 1963).

В Южнотаежном районе (Ленинградская, Новгородская, Псковская и Калининская области) было организовано восемь хозяйств общей площадью около 500 тыс. га; в Центральном (Смоленская, Брянская, Калужская, Московская, Владимирская, Ивановская и Горьковская области)—составлены проекты девяти хозяйств площадью около 223 тыс. га; в Западном (Калининградская обл., Эстонская, Латвийская, Литовская и Белорусская ССР)—пять хозяйств площадью 494 тыс. га.

Во всех случаях охотоустроительные работы были проведены по одинаковым программам и одними и теми же методами. В частности, были определены качество охотничьих угодий и общий уровень условий обитания (показатель охотхозяйетвенного бонитета) для каждого из ведущих видов охотничьей фауны в отдельности, а также плотность отдельных видов зверей и птиц на единицу типичных для их обитания угодий. Рассмотрим эти данные для отдельных видов животных.

Лось. В охотничьих хозяйствах Южнотаежного района качество угодий для лося довольно высоко. Хороших угодий имеется до 127 тыс. га, средних — 947 тыс. га, плохих—130 тыс. га. Никаких факторов, которые резко ухудшали бы здесь условия существования лося, не отмечено. Поэтому в среднем территории хозяйств по данному виду животных можно отнести к III бонитету. В соответствии с нормами оптимальной численности животных на 1000 га должно обитать 5 лосей. Установлено, что фактически их имеется вдвое больше.

Угодья охотничьих хозяйств Центрального района- уступают по качеству Южнотаежному, но и они все же могут быть оценены как средние и должны быть заселены лосями с той же плотностью (5 зверей на 1000 га). На самом деле здесь имеется 8 лосей на 1000 га.

Угодья Западного охотэкономического района могут быть оценены только как нижесредние. Плотность лосей в них не должна быть более 3 на 1000 га, однако достигает в среднем 5, что превышает допустимый предел почти вдвое.

Олень и косуля. Возможность нормального существования этих видов определяется в первую очередь условиями зимнего глубокоснежья. Уже при глубине снежного покрова 40 см для оленя и 30 см для косули благополучная зимовка животных невозможна, поэтому в хозяйствах Южнотаежного и Центрального районов, где снежный покров нередко превышает 40—45 см, олени и косули встречаются лишь после выпусков и выживают за счет интенсивной зимней подкормки, расчистки снега по дорогам и просекам и других мероприятий биотехнического плана, в результате чего численность их в отдельных хозяйствах этих районов значительна.

Природные условия Западного района для рассматриваемых видов гораздо благоприятнее, так как глубина снега здесь обычно не превышает 25 см. В целом угодьям хозяйств этого района для оленя и косули может быть дана средняя оценка. Оптимально допустимая в этом районе плотность—10 оленей или 40 косуль на 1000 га.. Однако на самом деле животных здесь имелось вдвое меньше (5 оленей и 19 косуль на 1000 га). И только в отдельных хозяйствах плотность животных превышала норму, как это было в Беловежской пуще. Правда, в последние годы в Западном районе сильно возросла численность косуль. В частности, в Литовской ССР она местами достигла 50—70 на 1000 га (Падайга, 1969).

Заяц-беляк. Для зайцев-беляков в Южнотаежном и Центральном охотэкономических районах условия хорошие, плотность их могла бы быть 95 на 1000 га, что значительно выше фактической плотности, которая колеблется от 19 до 34, т. е. в 3—5 раз меньше нормальной. В хозяйствах Западного района условия для обитания беляка хуже: III—IV классы бонитета. Однако и они могли бы обеспечить плотность 25 зайцев на 1000 га, фактически плотность пока не превышает 18.

Возможно, это объясняется тем, что численность зайца-беляка подвержена резким колебаниям и в годы проведения охотоустроительных работ она находилась на самом низком уровне.

Глухарь. Численность глухаря во всех охотничьих хозяйствах трех указанных выше охотэкономических районов значительно ниже возможной, так как она зависит не только от качества угодий, но и от населенности и освоенности их человеком. В хозяйствах Южнотаежного района условия обитания глухарей средние, а в хозяйствах Центрального и Западного районов — ниже средних. Это значит, что в Южнотаежном районе на 1000 га могло быть по 40, в Центральном и Западном — по 20 глухарей. Однако в действительности глухарей гораздо меньше: в хозяйствах Южнотаежного района их 14, в хозяйствах Западного — 9, в хозяйствах Центрального— 8 на 1000 га.

Тетерев. Условия Южнотаежного района оценены для этого вида дичи как средние. На 1000 га в них могло бы обитать до 100 тетеревов. Такая плотность допустима и в хозяйствах Западного района.

Условия Центрального района оценены для тетеревов как нижесредние; оптимальная плотность, здесь может быть 50 птиц на 1000 га. В действительности на 1000 га угодий в Южнотаежном районе плотность тетеревов 44, в Западном — 29 и Центральном — 25. Следовательно, тетеревов, как и глухарей, в 2—4 раза меньше, чем могло бы быть.

Итак, только лось (повсеместно), олень и косуля (в отдельных хозяйствах) заселяют угодья с более высокой плотностью, чем это допустимо. Зайцы, глухари и тетерева в рассмотренных нами районах встречаются значительно реже, чем это должно быть при их оптимальной численности.

Правильность установленных норм плотности для глухарей, тетеревов и зайцев-беляков подтверждается материалами о их фактической численности в отдельных частях ареала.

Так, за пятилетие 1936—1940 гг. в Лапландском заповеднике численность глухаря доходила до 109 на 1000 га, т. е. была на уровне предела (Юргенс, 1968). В Кубрянском лесничестве Ярославской области на 1000 га имелось от 57 до 142 тетеревов (Рыков-ский, 1959) при средних для этих птиц условиях обитания. В 1960 г. в ряде мест приписной зоны ГЗОХ Беловежская пуща плотность тетерева была вдвое выше плотности этого вида, принятой для самых лучших угодий. Она доходила до 500 птиц на 1000 га.

Таким образом, принятые нормы оптимальной плотности рассматриваемых нами видов дичи совершенно реальны и при правильном ведении хозяйства их можно достигнуть. В отдельных хозяйствах они достигнуты уже сейчас. Так, в Кусарском заказнике Азербайджанской ССР на 1000 га в 1969 г. имелось в среднем 80 фазанов и свыше 200 серых куропаток. В некоторых местах заказника плотность фазанов доходила до 430, а серых куропаток —до 680. Осенью 1968 г. в Кировабадском охотничьем хозяйстве той же республики плотность кеклика превышала 200 птиц на 1000 га, в Карачингильском охотничьем хозяйстве Казахской ССР плотность фазанов достигла 800, а Азизбековское охотничье хозяйство в Армении довело до 520 численность кеклика на 1000 га.

Таким образом, правильно организованные охотничьи хозяйства успешно идут по пути увеличения численности дичи, и вопрос регулирования количества охотничьих зверей и птиц вполне актуален.

Контроль над численностью животных должен осуществляться путем организации охот, что невозможно без привлечения охотников-спортсменов

Организуя охоту, мы тем самым не только регулируем численность дичи и получаем те или иные виды охотничьей продукции, но и предоставляем тысячам охотников возможность заниматься любимым делом. Не следует допускать отстрела копытных для сдачи мяса государству бригадами, сформированными из персонала охотничьих хозяйств, как это делается в некоторых хозяйствах. Интересно, что за рубежом, даже в заповедниках, необходимое сокращение количества животных достигается организацией на них строго контролируемых, но спортивных охот с привлечением охотников-любителей.

Например, в 1966 г. в национальном заказнике Крэб Орчад в штате Иллинойс (США) именно так было проведено регулирование численности белохвостого оленя. За 10 дней января 3232 лучших охотника штата добыли 1073 оленя, сократив популяцию этого вида в заказнике примерно на 50% (Розберри, 1969).

Итак, регулирование численности охотничьих животных необходимо. Только с его помощью можно предотвратить периодически повторяющиеся спады численности многих видов фауны, избежать возникновения среди животных массовых заболеваний, добиться ежегодного высокого прироста поголовья дичи. Это регулирование должно проводиться в процессе организации охот.

Но прежде необходимо выяснить, ведет ли добыча животных в процессе охоты только к сокращению их численности или вызывает одновременно и какие-то изменения в возрастном, половом, селекционном составе их популяций. Начинать нужно прежде всего с изучения избирательности добычи животных разного возраста, пола и биологической полноценности при различных, наиболее широко практикующихся способах охоты.