Сорок четыре года тому назад, в январе 1913 года, я, тогда совсем молодой охотник, но уже владелец стаи русских гончих, с вполне понятным волнением подъезжал в Москве к манежу, в котором открывалась XXXVII выставка собак Общества правильной охоты.

За ночь выпал свежий снежок, и Москва как бы приоделась такой чистенькой и свежей выглядела она со своими домиками, с чинно разметенными тротуарами и кучами ослепительно белого снега по краям улиц.

Меня интересовали борзые и гончие.

Увы, эти отделы были весьма бедными.