m1tya
Завсегдатай
- С нами с
- 31/03/06
- Постов
- 1 241
- Оценка
- 1 909
- Живу в:
- Москва
- Для знакомых
- Дмитрий
- Оружие
- всякое разное
- Собака(ки)
- курцхаар
1) В одно мгновение.
Я давно хотел взять жену на охоту. Да и она сама, наслушавшись моих рассказов, горела желанием увидеть всё своими глазами. Лето только начиналось, до охот по перу было ещё далеко, и мы решили сходить вместе на косулю. В Латвии как раз с первого июня начинался сезон.
Летом ночи почти нет. Вечера стоят долгие, тихие. Отгоревший закат часами тлеет светло-голубой каймой у горизонта. Но потухнет и она, чтобы вскоре народиться вновь.
В это самое время охотники уже в полях. Вот и мы тоже пробуем найти свою удачу. Идём осторожно по вьющейся через лес тропинке. Деревья, обступив нас высокой стеной, ещё хранят ночной сумрак, но лес не спит и, кажется, не ложился. В кусте черёмухи, одетой в белый цвет, звенит, пощелкивая переливными трелями, песня соловья. Из пышной кроны клёна льётся звонкий пересвист иволги. Стрекочут по веткам неспокойные дрозды. Вальдшнепы, покинутые севшими на гнёзда подругами, ошалело тянут над лесом с призывным хорканьем.
Утренник тронул траву серебристым инеем. Еда заметено колышется листва в верхушках деревьев. Воздух холоден и свеж и обжигает лёгкие, как хватанёшь его полной грудью. Идём не спеша, выверяя каждый шаг. Но нет-нет, а под ногами взорвётся что-то тихим хрустом. Присмотрелся, а это улитки - ползут, таща на себе завитушку раковины, ощупывая сырую землю нитями-рожками. Эх, бедолаги, как же мне вас обойти, не раздавить? Много вас, всех-то и не углядишь. И я иду дальше, тщательно выбирая место, куда поставить ногу, внутренне вздрагивая каждый раз, когда под сапогом лопнет очередной панцирь.
Тропинка, вынырнув из низинки, пошла вверх. Наш проводник Айнарс дал знак быть осторожнее. Впереди чернолесье расступалось широким лугом, со всех сторон окруженным высокими деревьями. В этом тихом, глухом уголке, скрытым от посторонних глаз, он не раз замечал косуль, выходящих из леса полакомиться сочной молодой травой. Не дойдя нескольких метров до опушки, мы припали к биноклям. «Есть!» - невольно вырвалось у меня шёпотом, когда в блуждающем по зеленому ковру окуляре оптики появились два рыжеватых пятна. Косули! Вот это везение! Охота только началась, а мы уже нашли того, за кем пришли!
Я крутанул рычажок кратности на максимум и примостил бинокль к суку берёзы, чтобы унять пляшущее перед глазами изображение. Оперевшись о ствол дерева, сделал глубокий выдох и присмотрелся. Одна из косуль, пережёвывая траву, по-коровьи мерно двигала челюстями, поглядывая по сторонам. Вторая, уткнув морду в уже поднявшийся по колено травостой, кормилась. Время шло, и я до рези в глазах пытался высмотреть, какие у неё рога. То, что передо мною самец, было очевидно по размеру и стати зверя. Наконец косуля подняла голову. Два толстых сука кряжистых рогов, расходясь вверху побелевшими концами, высились над её ушами.
«Неплохой козлик», - констатировал Айнарс, тоже изучавший косулю в бинокль.
«Ну, что, будем брать?» - посмотрев на меня хитрым прищуром, спросил он.
«Конечно!» - мечтая поскорей начать охоту, ответил я.
Косули паслись в дальнем конце луга, немного правее от нас. До них было метров под триста. Облачко талька, выпущенное из моего «дымокура», тая в воздухе, поплыло к лесу на нашей стороне. Ветер нам сегодня благоприятствовал.
Наскоком этого козлика, конечно, нам было не взять. Для выстрела далеко, напрямки не подойдёшь. На лугу ни куста, ни дерева, чем бы можно было прикрытья, скрадывая зверей. Но небольшой взгорок левее, протянувшийся почти до конца поля, позволял не замеченными, подобраться поближе. Когда жена насмотрелась на животных, мы отступили назад и кромкой леса зашли за холмик. Пригнувшись, наша маленькая компания тихо двинулись вдоль него, сокращая разделяющее нас с косулями расстояние.
Без труда удалось пройти половину пути, но дальше наше прикрытие становилось всё покатее, и мы ниже и ниже пригибались к земле. В конце концов, взгорок почти совсем сошёл на нет, и последние пару десятков метров мы преодолевали уже ползком.
Стараясь не делать резких движений, охотники осторожно выглянули из-за пригорка. Нечего не подозревающие косули продолжали пастись, немного сместившись от опушки на луг. Это было нам только на руку. Айнарс замерил расстояние - 130 метров. Ближе уже никак не подобраться. Надо вставать и стрелять.
Как часто бывает перед развязкой, когда понимаешь, что через секунды решится исход охоты, меня охватило лёгкое волнение. При мысли, что сейчас мне предстоит ещё и выступление на публике, оно усилилось многократно. Сомнения роились голове. «А что, если я промахнусь, да ещё на глазах у жены? Что подумает Айнар, до сих пор считающий меня неплохим стрелком, когда одним выстрелом я разрушу подготовленную им утреннюю охоту?» «А если, чего хуже, сделаю подранка?»
«Эх, будь, что будет!» - собравшись, я сделал три глубоких вдоха и, поборов мандраж, медленно поднялся на ноги.
Косули, заметив выросшее из-под земли изваяние, настороженно подняли головы.
Маска на лице и камуфлированная одежда дали мне несколько секунд форы, прежде чем звери распознают обман и дадут дёру. Но, стараясь приладить прыгающее по силуэту козла перекрестье туда, где должно быть сердце, я затянул с выстрелом. Коза, опасливо озираясь, затрусила к лесу. За ней последовал и самец. Отбежав немного, косули остановились, и, вытянув шеи, снова посмотрели в мою сторону. Нельзя было медлить ни секунды. Лишь только крестик прицела скакнул на лопатку козла, я спустил курок. Ударил выстрел, и за спиной животного в траве взметнулось пепельно-серое облачко. Испуганный зверь опрометью бросился наутёк. «Промазал, промазал! Так сплоховал, да ещё и при свидетелях!» - молнией пролетело в голове, пока я передёргивал затвор «Блейзера».
Уже не думая, какое брать упреждение, я интуитивно вынес ствол на полметра вперёд от летящего над травой козла и снова выстрелил. Косуля споткнулась и кувыркнулась в траву. Быстро перезарядившись, я взял «на мушку» место, куда свалился зверь, в готовности выстрелить ещё, если он поднимется. Хотя я знал, чувствовал, что он уже не встанет. Дело сделано! Меня переполняло ликование и гордость от того, что охота, летящая в пропасть, в одно мгновение обернулась триумфом. Эх, как же был красив тот выстрел!
Но если бы я знал, чем всё это кончится, я бы и не стрелял вовсе…
«Молодец, хорошо попал!» - похвалил Айнарс, поднявшись с земли. Однако поздравлять было рано. Над пушистыми шарами одуванчиков появилась голова козла и тут же, бессильно повалилась назад в траву. Всё-таки подранок!
Мы подошли чуть поближе и выждали минут пять, надеясь, что козлик угаснет. Но бедняга всё никак не хотел сдаваться, снова и снова пытаясь встать.
«Вам лучше постоять здесь, там не будет ничего интересного», - насколько можно деликатно попросил Айнарс мою супругу. Взяв карабин на изготовку, я осторожно двинулся к косуле. Айнарс шёл рядом.
Над одуванчиками снова показалась голова маленького оленя. Заметив приближающихся людей, в последнем отчаянном рывке, он вскочил на ноги и, шатаясь из стороны в сторону, бросился бежать. Не целясь, я выпалил навскидку и опять промахнулся. В тот же миг силы покинули козелка, и он, беспомощно взбрыкивая копытами, завалился на спину. Выхватив нож, в несколько прыжков я настиг его. Козёл, вытаращив на меня круглые, полные ужаса глаза, закричал отрывисто и низко. По рассеянности я забыл поправить клинок перед охотой, и теперь, придавив сапогом к земле голову косули, бестолково водил притупившимся лезвием по её шее. Наконец сталь ухватилась за шкуру и одним махом рассекла горло. Бурля и пенясь из раны хлынула кровь, обдав теплой струёй мою руку. Зверь стал затихать, и вскоре всё было кончено. Глаза косули подернулись лёгкой пеленой, и взгляд стал пустым и бессмысленным.
Вытирая руки о мокрую от росы траву, я оглянулся. Чуть поодаль покинуто стояла жена. По её щекам катились слёзы. В одно мгновение охота обернулась полным провалом.
Я давно хотел взять жену на охоту. Да и она сама, наслушавшись моих рассказов, горела желанием увидеть всё своими глазами. Лето только начиналось, до охот по перу было ещё далеко, и мы решили сходить вместе на косулю. В Латвии как раз с первого июня начинался сезон.
Летом ночи почти нет. Вечера стоят долгие, тихие. Отгоревший закат часами тлеет светло-голубой каймой у горизонта. Но потухнет и она, чтобы вскоре народиться вновь.
В это самое время охотники уже в полях. Вот и мы тоже пробуем найти свою удачу. Идём осторожно по вьющейся через лес тропинке. Деревья, обступив нас высокой стеной, ещё хранят ночной сумрак, но лес не спит и, кажется, не ложился. В кусте черёмухи, одетой в белый цвет, звенит, пощелкивая переливными трелями, песня соловья. Из пышной кроны клёна льётся звонкий пересвист иволги. Стрекочут по веткам неспокойные дрозды. Вальдшнепы, покинутые севшими на гнёзда подругами, ошалело тянут над лесом с призывным хорканьем.
Утренник тронул траву серебристым инеем. Еда заметено колышется листва в верхушках деревьев. Воздух холоден и свеж и обжигает лёгкие, как хватанёшь его полной грудью. Идём не спеша, выверяя каждый шаг. Но нет-нет, а под ногами взорвётся что-то тихим хрустом. Присмотрелся, а это улитки - ползут, таща на себе завитушку раковины, ощупывая сырую землю нитями-рожками. Эх, бедолаги, как же мне вас обойти, не раздавить? Много вас, всех-то и не углядишь. И я иду дальше, тщательно выбирая место, куда поставить ногу, внутренне вздрагивая каждый раз, когда под сапогом лопнет очередной панцирь.
Тропинка, вынырнув из низинки, пошла вверх. Наш проводник Айнарс дал знак быть осторожнее. Впереди чернолесье расступалось широким лугом, со всех сторон окруженным высокими деревьями. В этом тихом, глухом уголке, скрытым от посторонних глаз, он не раз замечал косуль, выходящих из леса полакомиться сочной молодой травой. Не дойдя нескольких метров до опушки, мы припали к биноклям. «Есть!» - невольно вырвалось у меня шёпотом, когда в блуждающем по зеленому ковру окуляре оптики появились два рыжеватых пятна. Косули! Вот это везение! Охота только началась, а мы уже нашли того, за кем пришли!
Я крутанул рычажок кратности на максимум и примостил бинокль к суку берёзы, чтобы унять пляшущее перед глазами изображение. Оперевшись о ствол дерева, сделал глубокий выдох и присмотрелся. Одна из косуль, пережёвывая траву, по-коровьи мерно двигала челюстями, поглядывая по сторонам. Вторая, уткнув морду в уже поднявшийся по колено травостой, кормилась. Время шло, и я до рези в глазах пытался высмотреть, какие у неё рога. То, что передо мною самец, было очевидно по размеру и стати зверя. Наконец косуля подняла голову. Два толстых сука кряжистых рогов, расходясь вверху побелевшими концами, высились над её ушами.
«Неплохой козлик», - констатировал Айнарс, тоже изучавший косулю в бинокль.
«Ну, что, будем брать?» - посмотрев на меня хитрым прищуром, спросил он.
«Конечно!» - мечтая поскорей начать охоту, ответил я.
Косули паслись в дальнем конце луга, немного правее от нас. До них было метров под триста. Облачко талька, выпущенное из моего «дымокура», тая в воздухе, поплыло к лесу на нашей стороне. Ветер нам сегодня благоприятствовал.
Наскоком этого козлика, конечно, нам было не взять. Для выстрела далеко, напрямки не подойдёшь. На лугу ни куста, ни дерева, чем бы можно было прикрытья, скрадывая зверей. Но небольшой взгорок левее, протянувшийся почти до конца поля, позволял не замеченными, подобраться поближе. Когда жена насмотрелась на животных, мы отступили назад и кромкой леса зашли за холмик. Пригнувшись, наша маленькая компания тихо двинулись вдоль него, сокращая разделяющее нас с косулями расстояние.
Без труда удалось пройти половину пути, но дальше наше прикрытие становилось всё покатее, и мы ниже и ниже пригибались к земле. В конце концов, взгорок почти совсем сошёл на нет, и последние пару десятков метров мы преодолевали уже ползком.
Стараясь не делать резких движений, охотники осторожно выглянули из-за пригорка. Нечего не подозревающие косули продолжали пастись, немного сместившись от опушки на луг. Это было нам только на руку. Айнарс замерил расстояние - 130 метров. Ближе уже никак не подобраться. Надо вставать и стрелять.
Как часто бывает перед развязкой, когда понимаешь, что через секунды решится исход охоты, меня охватило лёгкое волнение. При мысли, что сейчас мне предстоит ещё и выступление на публике, оно усилилось многократно. Сомнения роились голове. «А что, если я промахнусь, да ещё на глазах у жены? Что подумает Айнар, до сих пор считающий меня неплохим стрелком, когда одним выстрелом я разрушу подготовленную им утреннюю охоту?» «А если, чего хуже, сделаю подранка?»
«Эх, будь, что будет!» - собравшись, я сделал три глубоких вдоха и, поборов мандраж, медленно поднялся на ноги.
Косули, заметив выросшее из-под земли изваяние, настороженно подняли головы.
Маска на лице и камуфлированная одежда дали мне несколько секунд форы, прежде чем звери распознают обман и дадут дёру. Но, стараясь приладить прыгающее по силуэту козла перекрестье туда, где должно быть сердце, я затянул с выстрелом. Коза, опасливо озираясь, затрусила к лесу. За ней последовал и самец. Отбежав немного, косули остановились, и, вытянув шеи, снова посмотрели в мою сторону. Нельзя было медлить ни секунды. Лишь только крестик прицела скакнул на лопатку козла, я спустил курок. Ударил выстрел, и за спиной животного в траве взметнулось пепельно-серое облачко. Испуганный зверь опрометью бросился наутёк. «Промазал, промазал! Так сплоховал, да ещё и при свидетелях!» - молнией пролетело в голове, пока я передёргивал затвор «Блейзера».
Уже не думая, какое брать упреждение, я интуитивно вынес ствол на полметра вперёд от летящего над травой козла и снова выстрелил. Косуля споткнулась и кувыркнулась в траву. Быстро перезарядившись, я взял «на мушку» место, куда свалился зверь, в готовности выстрелить ещё, если он поднимется. Хотя я знал, чувствовал, что он уже не встанет. Дело сделано! Меня переполняло ликование и гордость от того, что охота, летящая в пропасть, в одно мгновение обернулась триумфом. Эх, как же был красив тот выстрел!
Но если бы я знал, чем всё это кончится, я бы и не стрелял вовсе…
«Молодец, хорошо попал!» - похвалил Айнарс, поднявшись с земли. Однако поздравлять было рано. Над пушистыми шарами одуванчиков появилась голова козла и тут же, бессильно повалилась назад в траву. Всё-таки подранок!
Мы подошли чуть поближе и выждали минут пять, надеясь, что козлик угаснет. Но бедняга всё никак не хотел сдаваться, снова и снова пытаясь встать.
«Вам лучше постоять здесь, там не будет ничего интересного», - насколько можно деликатно попросил Айнарс мою супругу. Взяв карабин на изготовку, я осторожно двинулся к косуле. Айнарс шёл рядом.
Над одуванчиками снова показалась голова маленького оленя. Заметив приближающихся людей, в последнем отчаянном рывке, он вскочил на ноги и, шатаясь из стороны в сторону, бросился бежать. Не целясь, я выпалил навскидку и опять промахнулся. В тот же миг силы покинули козелка, и он, беспомощно взбрыкивая копытами, завалился на спину. Выхватив нож, в несколько прыжков я настиг его. Козёл, вытаращив на меня круглые, полные ужаса глаза, закричал отрывисто и низко. По рассеянности я забыл поправить клинок перед охотой, и теперь, придавив сапогом к земле голову косули, бестолково водил притупившимся лезвием по её шее. Наконец сталь ухватилась за шкуру и одним махом рассекла горло. Бурля и пенясь из раны хлынула кровь, обдав теплой струёй мою руку. Зверь стал затихать, и вскоре всё было кончено. Глаза косули подернулись лёгкой пеленой, и взгляд стал пустым и бессмысленным.
Вытирая руки о мокрую от росы траву, я оглянулся. Чуть поодаль покинуто стояла жена. По её щекам катились слёзы. В одно мгновение охота обернулась полным провалом.
Последнее редактирование:
