ОДЗ
Участник
- С нами с
- 04/12/12
- Постов
- 621
- Оценка
- 171
- Живу в:
- СПб
- Для знакомых
- Олег Дмитриевич
- Охочусь с
- 1962
- Оружие
- Гладкоствольная классика
- Собака(ки)
- Континентальная легавая
Зайцев О.Д
И ОПЯТЬ ПРО «ПЕРВОЕ РУЖЬЁ»
Собрату-охотнику, - а именно к нему обращены, прежде всего, эти строки, - совершенно излишне пояснять бездну чувств и переживаний, вызываемых простым словосочетанием: «первое ружьё». Однако и ему, и едва начинающему нашему сподвижнику наверняка не безразличны будут те воспоминания, или, по молодости, предчувствия, которые навеваются этими словами.
Ну а мне, несмотря на давность описываемых событий, просто приятно вернуться в те годы, тем более что «первых ружей» у меня было целых три штуки, и связаны они с моими предками-охотниками, память о которых составляет едва ли не главное моё состояние.
Первое из них принадлежало моему деду – старому николаевскому солдату, уроженцу Вятской губернии, которая издавна считалась охотничьим сердцем России.
Действительно, ружьё было почти в каждом доме, и глухой зимней порой дед, как и по меньшей мере два поколения его предков - более дальние мне, к сожалению, не известны, - становился временным промысловиком-сезонником, то бишь бродил самотопом или с собачкой по вятской тайге и добывал приварок к небогатому крестьянскому столу с кучей ребятишек.
Главным объектом охоты была белка, которой в урожайные годы было столько, что даже без собаки за световой день свободно можно было взять десяток-полтора.
Кстати, старик, мечтательно прищуривая глаза, вспоминал, что одно время, в двадцатые-тридцатые годы, беличья шкурка 1-го сорта стоила ровно столько же, копейка в копейку, что и четвертинка водки, и приёмщик в заготконторе мог выдать плату как рублёвками, так и «чекушками».
Разумеется, такой «бизнес по-русски» частенько приводил к раздорам в семьях, однако дед мой хоть и был исконно русским человеком, то бишь выпить любил, но меру знал, и последствия «промысла» для семьи были обычно со знаком «плюс».
Что же касается его последнего ружья… Это была простенькая курковая «ижевка» - одностволка 28-го калибра довоенного выпуска под медную гильзу. Несмотря на возраст, непростую судьбу и связанные с этим частые осечки, ружьё обладало приличным боем, а главное было настолько лёгким, что позволило мне, мальцу, сделать из него много лет назад свой первый - разумеется удачный - выстрел с упора по консервной банке.
С этим ружьём пару лет я главным образом воевал с наглыми воронами и ястребами, таскавшими зазевавшихся цыплят у моей бабки, пока мне не стало под силу управляться со вторым моим «первым» ружьём – отцовской послевоенной двуствольной курковой «тулкой» 16-го калибра. Это было также простое надежное ружьё, грубоватое и тяжеловатое, как, впрочем, в той или иной степени все наше оружие, обладавшее к тому же посредственным боем и неважным балансом.
Тем не менее, с ним в 1962-м году мне даже по случаю удалось скрасть по оврагу мышкующую лисицу; поэтому свой неофициальный охотничий стаж я отсчитываю именно с этого года.
С этим ружьём «партизанил» я эпизодически лет 10 (времени было мало, ибо учились мы тогда совсем не так, как учится молодёжь теперь), пока на окончание института родитель не презентовал мне весной 1972-го года 100 рублей для покупки уже своего собственного ружья.
Вот на этом моём третьем «первом» ружье хочется остановиться поподробнее.
Время это было не очень удачное для моих целей.
С одной стороны, ружьё можно было купить элементарно: в каждом приличном спортивном магазине был оружейный отдел, и продавец мог вписать в охотничий билет модель, номер, шлепнуть печать – и всё, никакой регистрации в милиции не требовалось.
Однако именно в 70-72 годах количество и ассортимент ружей были неважными.
Так, прекратился массовый выпуск легендарных теперь ИЖ-54 и ИЖ-12.
В то же время, очевидно, шла переналадка мелкосерийного выпуска первых ТОЗ-34 - кстати, приличная в конце 60-х была сборка, да ещё вылизанная ореховая ложа,…словом, даже за 190 рублей они в магазинах не стояли. А чуть позже пошло крупносерийное валовое производство со всеми вытекающими последствиями.
ИЖ-27, тоже не чета старому доброму ИЖ-12, пока на прилавках не появился.
Правда, массово пошли горизонталки ИЖ-58М (12-го калибра, 72 руб.), и реже – ИЖ-26 (100 руб.), но мне по молодости (как же, «модно»!) очень хотелось вертикалку, а именно ИЖ-12 (рядовую, за 120 руб.), поскольку такая мне очень понравилась на охоте в Карелии, в Заонежье, в 1969 году.
Вообще говоря, последние экземпляры ИЖ-12 кое-где в Питере на полках магазинов ещё встречались, однако это были почему то только так называемые «штучные» ружья стоимостью 180 рублей, а мне, тогда ещё студенту, эта цена была не по карману - к ружью ведь ещё требовались и «причиндалы»…
И вот, летом 72-го года попал я в цейтнот: август на носу, а ружья нет. Тут, где-то в июне, и произошел описываемый случай.
Зашел я в ружейную комиссионку а Апраксином Дворе в тот момент, когда из приемки вынесли и поставили в пирамиду несколько ружей. Поскольку всё это были подержанные горизонталки, в которых я тогда мало что смыслил, собрался я было уйти, как вдруг обращается ко мне весьма колоритный дед: весь сгорбленный, в тёплом пальто и войлочных ботинках «прощай молодость» (в июне-то!); руки на набалдашнике палки подрагивают, очки на веревочке с жуткими линзами… Одним словом - развалина, а туда же… Видать, охотничья страсть возраста не имеет.
Вот он и спрашивает:
- Что, сынок, ружьё ищешь?
- Да, - говорю, - только вот нету, чего хочу.
- А что хочешь-то?
- Вертикалку, ИЖ-12.
- Да полно, так ли она тебе нужна?
- Хочется…
- А ты вот послушай меня: видишь, вон с краю, слева, поставили
короткоствольного немца? Попроси-ка его взглянуть.
Берём и смотрим ружьё. Это был бескурковый репарационный «Зимсон» 12-го калибра 1947 года выпуска самой простой 235-й модели с буковой полу-пистолетной ложей и стволами из дешёвой псевдо-крупповской «Флюсстали» длиной 70 см.
Дед и говорит:
- Смотри: лёгкое, стволы прямые, раковин нет – только мелкая сыпь; шата
нет, затвор крепкий; боевые пружины сильные – вон как по пятаку бьют; и стоит ровно 100 рублей – чего тебе ещё надо? Бери и охоться; а потом, когда разбогатеешь, купишь что захочешь, а это всегда можешь снести в комиссионку, тебе за него ещё вдвое больше денег дадут… Да бери ты, бери, не сомневайся; и меня, старика, потом добрым словом помянешь.
Поверил я деду, и взял; и никогда потом не раскаивался. Тем более, что вышло фактически по его предсказанию слово в слово.
Ружьё оказалось для меня прикладистым, и бой на удивление хороший; и молотил я из него несколько лет всё подряд. Были, разумеется, и недостатки: в затяжной моросящий дождь, а тем более во влажном тумане, ржавело буквально на глазах; баланс был только удовлетворительный, что частично компенсировал, приучив себя держать левую руку почти вытянутой, под концом цевья.
Была у меня с этим ружьём и размолвка, но короткая, причём исключительно по моей вине. Так, после начала работы в ВПК появились у меня кое-какие средства, и в августе 73-го взял я ТОЗ-34 (рядовое, бук, 180 руб.). Поехал с ним в открытие под Лугу на утку, и началось… Всего одна птица была бита чисто, метрах на 12-ти, а остальные – подранки, причём такие, что и набегался, и настрелялся… Патроны, кстати, те же, что из «Зимсона» «тряпкой» валили утку метров на 40. Ну, разумеется, задёргался я, потерял уверенность в стрельбе…
На следующие выходные выбрались с братом на Вуоксу. Пока ехали, - до Сосново электричка, далее «подкидыш», – погода испортилась, на озере разыгрался шторм, и старик-егерь не выпустил нас на воду:
- Не возьму грех на душу – утопнете ещё…
Сидим на базе день, второй пошёл… Скоро уезжать. Он и говорит:
- Сходите вон к звероферме; там к вечеру вороны на кормёжку потянутся, так набейте мне с десяток – не тащить же патроны назад (они тогда стоили 11 с
половиной копеек за штуку; а самые дорогие, прибалтийские, на экспорт, – 14). И вам, ребята, развлечение, и мне польза – лапок до плана пока не
хватает.
Ладно, пошли; засели в кустах, ждём. И точно, в урочный час потянули «карковые» прямо над нами. И опять началось… Бью шестёркой метров на 25 – «Карр! Каррр!!», перья на крыльях через одно прорежены, пух, как из подушки, - летит себе дальше!
Вернулся я в город, и сразу же снес 34-ку в «комок» - взяли в тот же день, вертикалок всё ещё было мало. Уже потом узнал: сверловка на ТОЗе тогда была завышена, вместо 18.5 мм бывало и 18.9 … Разумеется, никакой обтюрации стандартным советским патроном с древесно-волокнистым пыжом не достигалось, а о самозаряде я начал подумывать именно после этого случая.
Кстати, у брата примерно в то же время приключился другой казус. Он в том же 73-м взял рядовой ИЖ-27 (бук, 130 руб.), который несколько лет выдавал то красивые дальние выстрелы, то не менее впечатляющие промахи накоротке. После одного такого ляпсуса взял я, и уговорил брата пристрелять ружьё. Тут и выяснилось: резкость и формальная кучность отличные, но нижний ствол располагал на мишени дробь абсолютно правильным кольцом с пустотой посередине, причём любым патроном. А причина, по-видимому, была уже другая: сверловка заужена (случалось, до 18 мм), давление форсированное; плюс чоки, как и толщина стенки ствола, невесть какие – в результате такая вот «равномерность» осыпи.
Как известно, качество комбинации ружьё-патрон определяется четырьмя факторами: резкостью, равномерностью осыпи, постоянством боя и кучностью; причём, по моему твёрдому убеждению, для практической охоты их степень важности располагается именно в такой последовательности, а не иначе.
Сдали мы тогда и эту «модную» вертикалку, и более советского оружия не держали. Мне спустя некоторое время подвернулся старый штучник-немец, а «Зимсона» я передал брату. Тот ещё пострелял из него пару лет, потом нашёл себе лёгонькую бельгийку хорошего среднего разбора, а «Зимсона» снёс в комиссионку, где его «с руками оторвали» за 250 руб.
Были потом у меня разные ружья, и разбором куда выше перечисленных; но свои «первые» ружья, особенно «Зимсона»,- их у меня потом побывало ещё 2 штуки, - до сих пор вспоминаю с особой теплотой.
Заканчивая эти воспоминания, я бы не хотел, чтобы у читателя сложилось впечатление, что я огульно охаиваю всё отечественное оружие.
Так, существует ещё ЦКИБ: мне довелось чуть пострелять из МЦ-6, МЦ-7 и МЦ-111, правда, тоже всё 50…70-х годов, и впечатления в целом благоприятные (хотя без «ложки дёгтя», хотя бы чайной, у нас всё равно обойтись не могут); впрочем, сейчас, по отзывам, делают хуже.
Затем, и серийное советское оружие в 50…60-е годы делали весьма добротно, не говоря уже о дореволюционных ружьях Императорского Тульского Оружейного Завода: пару штук, модели «А» и системы Ивашенцева, я держал в руках и видел в деле.
Кстати, до революции модель «А» и рядовой «Зауер» шли в одну цену, причём лично я, например, ни секунды не сомневаясь, выбрал бы именно «тулку» – работа ничуть не хуже, а материалы лучше немецких. И по внешнему облику «тулка», будучи тяжелее примерно на 10%, выглядела, пожалуй, элегантнее «Зауера», поскольку в дореволюционной России за образец принималось не немецкое, как позже, а скорее бельгийское оружие.
К слову, вспоминается любопытный рассказ одного моего старейшего друга и наставника по охоте с дореволюционным стажем.
Довелось ему в юности, перед 1-й Мировой, гостить в подмосковном имении товарища его отца, тоже страстного охотника. Собралась порядочная компания охотников, и после умеренных возлияний самая молодая и горячая группа стрельцов затеяла обычный для «чайников» спор: чьё ружьё «бьёт» лучше. Притащили пристрелочный станок, мишени, специальные листы шведского картона для оценки резкости… И оказалось, что из всего представленного арсенала, - а он действительно был впечатляющим, так как большинство спорщиков принадлежало к состоятельным фамилиям, - наилучший бой показала «тулка» модели «А» самого скромного из присутствующих.
И тогда один распалившийся стрелец предложил обменять её на свой «Голланд» модели «Рояль», а для убедительности добавил ещё приличную верховую лошадь. Тут, разумеется, следует учитывать алкоголь, молодость, кураж подгулявшего московского купчика… И всё-таки следует признать: умели работать наши предки.
Однако, возвращаясь в советские времена, следует сказать, что уже в 70-е годы, особенно в конце, качество стало заметно падать, и примеров тому масса. А уж что началось после развала СССР…
На частый вопрос начинающих охотников о сравнении серийного европейского и современного отечественного оружия приходится проводить такую параллель, более понятную новому «автомобильному» поколению: «ИЖ» и «Тула» отличаются от «Зауера» и «Зимсона» так, как «Лада» отличается от «Фольксвагена». И это закономерно – чудес в материальном мире не бывает.
Чтобы не заканчивать на минорной ноте, скажу, что за последние 15…17 лет взяли мы для близких мне молодых охотников, сына и племянника, пару советских ружей ИЖ-12 и ИЖ-54 60-х годов выпуска: хотя ребята мои уже имели приличных немцев («Зимсон»-74 и «Зауер»-11 конца 50-х годов), но попросили ещё что-нибудь «по-дубовее» для ломовых русских охот. Ну а затем, уже сами, взяли они ещё ИЖ-26 и ИЖ-12, чтобы у каждого была как отечественная горизонталка, так и вертикалка.
И никто из них, вроде, пока об этом не пожалел.
И ОПЯТЬ ПРО «ПЕРВОЕ РУЖЬЁ»
Собрату-охотнику, - а именно к нему обращены, прежде всего, эти строки, - совершенно излишне пояснять бездну чувств и переживаний, вызываемых простым словосочетанием: «первое ружьё». Однако и ему, и едва начинающему нашему сподвижнику наверняка не безразличны будут те воспоминания, или, по молодости, предчувствия, которые навеваются этими словами.
Ну а мне, несмотря на давность описываемых событий, просто приятно вернуться в те годы, тем более что «первых ружей» у меня было целых три штуки, и связаны они с моими предками-охотниками, память о которых составляет едва ли не главное моё состояние.
Первое из них принадлежало моему деду – старому николаевскому солдату, уроженцу Вятской губернии, которая издавна считалась охотничьим сердцем России.
Действительно, ружьё было почти в каждом доме, и глухой зимней порой дед, как и по меньшей мере два поколения его предков - более дальние мне, к сожалению, не известны, - становился временным промысловиком-сезонником, то бишь бродил самотопом или с собачкой по вятской тайге и добывал приварок к небогатому крестьянскому столу с кучей ребятишек.
Главным объектом охоты была белка, которой в урожайные годы было столько, что даже без собаки за световой день свободно можно было взять десяток-полтора.
Кстати, старик, мечтательно прищуривая глаза, вспоминал, что одно время, в двадцатые-тридцатые годы, беличья шкурка 1-го сорта стоила ровно столько же, копейка в копейку, что и четвертинка водки, и приёмщик в заготконторе мог выдать плату как рублёвками, так и «чекушками».
Разумеется, такой «бизнес по-русски» частенько приводил к раздорам в семьях, однако дед мой хоть и был исконно русским человеком, то бишь выпить любил, но меру знал, и последствия «промысла» для семьи были обычно со знаком «плюс».
Что же касается его последнего ружья… Это была простенькая курковая «ижевка» - одностволка 28-го калибра довоенного выпуска под медную гильзу. Несмотря на возраст, непростую судьбу и связанные с этим частые осечки, ружьё обладало приличным боем, а главное было настолько лёгким, что позволило мне, мальцу, сделать из него много лет назад свой первый - разумеется удачный - выстрел с упора по консервной банке.
С этим ружьём пару лет я главным образом воевал с наглыми воронами и ястребами, таскавшими зазевавшихся цыплят у моей бабки, пока мне не стало под силу управляться со вторым моим «первым» ружьём – отцовской послевоенной двуствольной курковой «тулкой» 16-го калибра. Это было также простое надежное ружьё, грубоватое и тяжеловатое, как, впрочем, в той или иной степени все наше оружие, обладавшее к тому же посредственным боем и неважным балансом.
Тем не менее, с ним в 1962-м году мне даже по случаю удалось скрасть по оврагу мышкующую лисицу; поэтому свой неофициальный охотничий стаж я отсчитываю именно с этого года.
С этим ружьём «партизанил» я эпизодически лет 10 (времени было мало, ибо учились мы тогда совсем не так, как учится молодёжь теперь), пока на окончание института родитель не презентовал мне весной 1972-го года 100 рублей для покупки уже своего собственного ружья.
Вот на этом моём третьем «первом» ружье хочется остановиться поподробнее.
Время это было не очень удачное для моих целей.
С одной стороны, ружьё можно было купить элементарно: в каждом приличном спортивном магазине был оружейный отдел, и продавец мог вписать в охотничий билет модель, номер, шлепнуть печать – и всё, никакой регистрации в милиции не требовалось.
Однако именно в 70-72 годах количество и ассортимент ружей были неважными.
Так, прекратился массовый выпуск легендарных теперь ИЖ-54 и ИЖ-12.
В то же время, очевидно, шла переналадка мелкосерийного выпуска первых ТОЗ-34 - кстати, приличная в конце 60-х была сборка, да ещё вылизанная ореховая ложа,…словом, даже за 190 рублей они в магазинах не стояли. А чуть позже пошло крупносерийное валовое производство со всеми вытекающими последствиями.
ИЖ-27, тоже не чета старому доброму ИЖ-12, пока на прилавках не появился.
Правда, массово пошли горизонталки ИЖ-58М (12-го калибра, 72 руб.), и реже – ИЖ-26 (100 руб.), но мне по молодости (как же, «модно»!) очень хотелось вертикалку, а именно ИЖ-12 (рядовую, за 120 руб.), поскольку такая мне очень понравилась на охоте в Карелии, в Заонежье, в 1969 году.
Вообще говоря, последние экземпляры ИЖ-12 кое-где в Питере на полках магазинов ещё встречались, однако это были почему то только так называемые «штучные» ружья стоимостью 180 рублей, а мне, тогда ещё студенту, эта цена была не по карману - к ружью ведь ещё требовались и «причиндалы»…
И вот, летом 72-го года попал я в цейтнот: август на носу, а ружья нет. Тут, где-то в июне, и произошел описываемый случай.
Зашел я в ружейную комиссионку а Апраксином Дворе в тот момент, когда из приемки вынесли и поставили в пирамиду несколько ружей. Поскольку всё это были подержанные горизонталки, в которых я тогда мало что смыслил, собрался я было уйти, как вдруг обращается ко мне весьма колоритный дед: весь сгорбленный, в тёплом пальто и войлочных ботинках «прощай молодость» (в июне-то!); руки на набалдашнике палки подрагивают, очки на веревочке с жуткими линзами… Одним словом - развалина, а туда же… Видать, охотничья страсть возраста не имеет.
Вот он и спрашивает:
- Что, сынок, ружьё ищешь?
- Да, - говорю, - только вот нету, чего хочу.
- А что хочешь-то?
- Вертикалку, ИЖ-12.
- Да полно, так ли она тебе нужна?
- Хочется…
- А ты вот послушай меня: видишь, вон с краю, слева, поставили
короткоствольного немца? Попроси-ка его взглянуть.
Берём и смотрим ружьё. Это был бескурковый репарационный «Зимсон» 12-го калибра 1947 года выпуска самой простой 235-й модели с буковой полу-пистолетной ложей и стволами из дешёвой псевдо-крупповской «Флюсстали» длиной 70 см.
Дед и говорит:
- Смотри: лёгкое, стволы прямые, раковин нет – только мелкая сыпь; шата
нет, затвор крепкий; боевые пружины сильные – вон как по пятаку бьют; и стоит ровно 100 рублей – чего тебе ещё надо? Бери и охоться; а потом, когда разбогатеешь, купишь что захочешь, а это всегда можешь снести в комиссионку, тебе за него ещё вдвое больше денег дадут… Да бери ты, бери, не сомневайся; и меня, старика, потом добрым словом помянешь.
Поверил я деду, и взял; и никогда потом не раскаивался. Тем более, что вышло фактически по его предсказанию слово в слово.
Ружьё оказалось для меня прикладистым, и бой на удивление хороший; и молотил я из него несколько лет всё подряд. Были, разумеется, и недостатки: в затяжной моросящий дождь, а тем более во влажном тумане, ржавело буквально на глазах; баланс был только удовлетворительный, что частично компенсировал, приучив себя держать левую руку почти вытянутой, под концом цевья.
Была у меня с этим ружьём и размолвка, но короткая, причём исключительно по моей вине. Так, после начала работы в ВПК появились у меня кое-какие средства, и в августе 73-го взял я ТОЗ-34 (рядовое, бук, 180 руб.). Поехал с ним в открытие под Лугу на утку, и началось… Всего одна птица была бита чисто, метрах на 12-ти, а остальные – подранки, причём такие, что и набегался, и настрелялся… Патроны, кстати, те же, что из «Зимсона» «тряпкой» валили утку метров на 40. Ну, разумеется, задёргался я, потерял уверенность в стрельбе…
На следующие выходные выбрались с братом на Вуоксу. Пока ехали, - до Сосново электричка, далее «подкидыш», – погода испортилась, на озере разыгрался шторм, и старик-егерь не выпустил нас на воду:
- Не возьму грех на душу – утопнете ещё…
Сидим на базе день, второй пошёл… Скоро уезжать. Он и говорит:
- Сходите вон к звероферме; там к вечеру вороны на кормёжку потянутся, так набейте мне с десяток – не тащить же патроны назад (они тогда стоили 11 с
половиной копеек за штуку; а самые дорогие, прибалтийские, на экспорт, – 14). И вам, ребята, развлечение, и мне польза – лапок до плана пока не
хватает.
Ладно, пошли; засели в кустах, ждём. И точно, в урочный час потянули «карковые» прямо над нами. И опять началось… Бью шестёркой метров на 25 – «Карр! Каррр!!», перья на крыльях через одно прорежены, пух, как из подушки, - летит себе дальше!
Вернулся я в город, и сразу же снес 34-ку в «комок» - взяли в тот же день, вертикалок всё ещё было мало. Уже потом узнал: сверловка на ТОЗе тогда была завышена, вместо 18.5 мм бывало и 18.9 … Разумеется, никакой обтюрации стандартным советским патроном с древесно-волокнистым пыжом не достигалось, а о самозаряде я начал подумывать именно после этого случая.
Кстати, у брата примерно в то же время приключился другой казус. Он в том же 73-м взял рядовой ИЖ-27 (бук, 130 руб.), который несколько лет выдавал то красивые дальние выстрелы, то не менее впечатляющие промахи накоротке. После одного такого ляпсуса взял я, и уговорил брата пристрелять ружьё. Тут и выяснилось: резкость и формальная кучность отличные, но нижний ствол располагал на мишени дробь абсолютно правильным кольцом с пустотой посередине, причём любым патроном. А причина, по-видимому, была уже другая: сверловка заужена (случалось, до 18 мм), давление форсированное; плюс чоки, как и толщина стенки ствола, невесть какие – в результате такая вот «равномерность» осыпи.
Как известно, качество комбинации ружьё-патрон определяется четырьмя факторами: резкостью, равномерностью осыпи, постоянством боя и кучностью; причём, по моему твёрдому убеждению, для практической охоты их степень важности располагается именно в такой последовательности, а не иначе.
Сдали мы тогда и эту «модную» вертикалку, и более советского оружия не держали. Мне спустя некоторое время подвернулся старый штучник-немец, а «Зимсона» я передал брату. Тот ещё пострелял из него пару лет, потом нашёл себе лёгонькую бельгийку хорошего среднего разбора, а «Зимсона» снёс в комиссионку, где его «с руками оторвали» за 250 руб.
Были потом у меня разные ружья, и разбором куда выше перечисленных; но свои «первые» ружья, особенно «Зимсона»,- их у меня потом побывало ещё 2 штуки, - до сих пор вспоминаю с особой теплотой.
Заканчивая эти воспоминания, я бы не хотел, чтобы у читателя сложилось впечатление, что я огульно охаиваю всё отечественное оружие.
Так, существует ещё ЦКИБ: мне довелось чуть пострелять из МЦ-6, МЦ-7 и МЦ-111, правда, тоже всё 50…70-х годов, и впечатления в целом благоприятные (хотя без «ложки дёгтя», хотя бы чайной, у нас всё равно обойтись не могут); впрочем, сейчас, по отзывам, делают хуже.
Затем, и серийное советское оружие в 50…60-е годы делали весьма добротно, не говоря уже о дореволюционных ружьях Императорского Тульского Оружейного Завода: пару штук, модели «А» и системы Ивашенцева, я держал в руках и видел в деле.
Кстати, до революции модель «А» и рядовой «Зауер» шли в одну цену, причём лично я, например, ни секунды не сомневаясь, выбрал бы именно «тулку» – работа ничуть не хуже, а материалы лучше немецких. И по внешнему облику «тулка», будучи тяжелее примерно на 10%, выглядела, пожалуй, элегантнее «Зауера», поскольку в дореволюционной России за образец принималось не немецкое, как позже, а скорее бельгийское оружие.
К слову, вспоминается любопытный рассказ одного моего старейшего друга и наставника по охоте с дореволюционным стажем.
Довелось ему в юности, перед 1-й Мировой, гостить в подмосковном имении товарища его отца, тоже страстного охотника. Собралась порядочная компания охотников, и после умеренных возлияний самая молодая и горячая группа стрельцов затеяла обычный для «чайников» спор: чьё ружьё «бьёт» лучше. Притащили пристрелочный станок, мишени, специальные листы шведского картона для оценки резкости… И оказалось, что из всего представленного арсенала, - а он действительно был впечатляющим, так как большинство спорщиков принадлежало к состоятельным фамилиям, - наилучший бой показала «тулка» модели «А» самого скромного из присутствующих.
И тогда один распалившийся стрелец предложил обменять её на свой «Голланд» модели «Рояль», а для убедительности добавил ещё приличную верховую лошадь. Тут, разумеется, следует учитывать алкоголь, молодость, кураж подгулявшего московского купчика… И всё-таки следует признать: умели работать наши предки.
Однако, возвращаясь в советские времена, следует сказать, что уже в 70-е годы, особенно в конце, качество стало заметно падать, и примеров тому масса. А уж что началось после развала СССР…
На частый вопрос начинающих охотников о сравнении серийного европейского и современного отечественного оружия приходится проводить такую параллель, более понятную новому «автомобильному» поколению: «ИЖ» и «Тула» отличаются от «Зауера» и «Зимсона» так, как «Лада» отличается от «Фольксвагена». И это закономерно – чудес в материальном мире не бывает.
Чтобы не заканчивать на минорной ноте, скажу, что за последние 15…17 лет взяли мы для близких мне молодых охотников, сына и племянника, пару советских ружей ИЖ-12 и ИЖ-54 60-х годов выпуска: хотя ребята мои уже имели приличных немцев («Зимсон»-74 и «Зауер»-11 конца 50-х годов), но попросили ещё что-нибудь «по-дубовее» для ломовых русских охот. Ну а затем, уже сами, взяли они ещё ИЖ-26 и ИЖ-12, чтобы у каждого была как отечественная горизонталка, так и вертикалка.
И никто из них, вроде, пока об этом не пожалел.
