НАФАНЯ
Завсегдатай
- С нами с
- 01/12/12
- Постов
- 1 683
- Оценка
- 284
- Живу в:
- Москва
- Для знакомых
- Владимир
- Охочусь с
- 1966
- Оружие
- Гладкое и нарезное
- Собака(ки)
- Нет
Добрый вечер!
Друзья мои, решил немного ностальгнуть по прошедшим годам...
На этот "опус" меня спровоцировали милые моему сердцу отчеты наших сотоварищей по "тропе войны с бледнолицими". Если очень пространно, извините, но вложил все свои воспоминания, все свое, что пережито за эти годы...
И так, Старый Новый Год!
То было время, когда наша команда в одном составе собиралась, пожалуй, уже лет шесть, семь. Были врачи, водители, министерские работники, сотрудник органов госбезопасности, даже начальник ОБХСС - в то время очень грозного подразделения МВД. Всех сейчас не вспомнишь, был и Валера Машатов – таксидермист в третьем колене, который изготавливал в своей мастерской, что была в то время на шоссе Энтузиастов, всей команде трофеи, светлая ему память. Наступил новый, как мне помнится 1988 год, но могу и ошибиться. Однако, по дальнейшим событиям, в принципе, довольно легко восстановить истинную дату.
Как обычно сборы начались еще в среду – созванивались, обсуждали план выезда, кто на какой машине собирает команду и главное - куда выезжаем, в какое охотхозяйство, не шутка закрытие сезона. Мало сказать, что закрытие сезона – это был Старый новый год. Как раз в ночь с субботы на воскресенье, а 15 – понедельник. Но, честно говоря, надо было просто выбрать конкретное хозяйство, поскольку в команде были такие люди, что этот вопрос решался без проблем. Да и с бумагами в те, уже далекие времена, было все в порядке, к тому же, по крайней мере у меня, были лицензии с открытым хозяйством. То есть без указания конкретного места отстрела зверя. Как сейчас помню, лось стоил 75 рублей, кабан 30 рублей и это взрослые животные ! Выбрали Высоковское охотхозяйство, что в Клинском районе, и как потом оказалось, не ошиблись с полюсом холода Московской области.
Ну вот, наконец - то и пятница. Экипировка, харчи, горячительное, термоса, оружие и прочее в машине с утра, чтоб не тратить время на вечерние разъезды по городу. Вооружение на день, конечно на рабочее место, что создавало определенные вопросы, особенно для тех, у кого были режимные предприятия. Блаженное время, когда бензин стоил 10 копеек литр, а по Москве, уже не говоря про областные трассы, можно было разъезжать, почти как по заброшенному аэродрому. Рабочий день закончился, и вот мы вырываемся, на волю, в пампасы! Встречая своих сотоварищей, обнимаемся, радостные возгласы, улыбки счастья и предвкушения острых ощущений, тогда еще никто из нас не знал, насколько они буду остры…
Двигаемся по Ленинградской трассе. Идем в три машины. У меня в то время была трешка - ВАЗ 2103. Через Клин налево, по более - менее приличной дороге. Ребята в машине уже маленько приняли на грудь и в расслабухе травят байки. В основном, конечное, про охоту, но и как же обойти вечную тему – баня и любимые девченки. Пока слово за слово должны подъезжать к охотхозяйству. Тут я обращаю внимание на иллюминацию вдоль дороги. Я то, по простоте душевной, думал, такое могло быть только в районе Медыни, но, господи, как я ошибался. Это все был отблеск от света фар в глазах оленей, которые выкатили за кустарник обочины на солонцы, образовавшиеся от обработки дороги против гололеда. Такое сейчас воспринимают как сказки Мюнхаузена, но ведь это было, увы, было…
Егерь нас встречает около крыльца базы. Как оказалось, его постоялый двор уже занят нашими конкурентами по тропе войны. Зато мы разместились в более комфортных условиях. Рядом находился пионерский лагерь – в то время еще существовал такой метод организации летнего отдыха наших детей, впрочем, как и бесплатное высшее образование. К нашей радости дом оказался протопленным, сухое пастельное белье, нормальные койки, которые, тем не менее, были довольно здорово продавлены старательными представителями старших пионерских отрядов. Накрыли стол по короткой программе. Я всегда против выпивки перед охотой, тем более ходовой, поэтому постарался, насколько смог, ограничить : «С Новым Годом», « За успех», «Будь здоров» и так далее. Ну, уж что получилось, то получилось.
Темно. Ранее утро. Свет сразу не включаем, что не ударить по глазам и, по себе знаю, не вызвать воспоминаний о сексуальных отношениях с чужой матушкой… Наступая порой на пол, а чаще на чью то ногу, а порой и руку, иногда бывали случаи и другие части еще не расчлененного тела, народ движется к оазису, я бы даже сказал роднику жизненных сил - камбузу с рассолом, огурчиками и пивом. Ну ладно, утренний стресс сняли, снежок по периметру барака окропили, пора и за работу. У нас свой кусок земли, и довольно, в плане нахождения зверя, хороший – старые торфяные выработки, болотистая местность, свежий подлесок, небольшой ельник, ну, в общем, нормальная лосиная охота. По имевшейся заранее договоренности, и надо сказать во время, на нашу команду выделен один из лучших транспортов – кунг на базе « Урала» дизель. Загрузились. Рюкзаки, оружие, лыжи, не забыли и об охотниках. Выезжаем, температура нормальная, в пределах 20 минус по Цельсию. На машине выдвигаемся к месту охоты. Перелески, низины в переплетенной морозом паутине камыше, совершенно свежие, фактически утренние переходы кабана и … не улетевшего на зимовку долгоносика. Просека в лесу идет все дальше и дальше, и не только в глубину леса, но и в прямом смысле этого слова, в глубину грунта. Но, не забудьте, у нас «Урал». Поэтому авто останавливаем и, с учетом уходящего в низину горизонта, говорим водиле, чтобы он дальше не выдвигался и ожидал нас на этом месте. Потихоньку, как партизаны перед подрывом вражеского эшелона, снимаемся с кормы «Урала» и растворяемся в утреннезимнем сумраке леса.
Все удалось на славу – взяли двух или трех крупных быков. Я, как помнится, не работал по зверю. Лосей взяли на болоте, развалили на месте, печенку и другой товарный ливер по мешкам, и на выход, как говорят в определенных местах, с вещами. Слега на плечах - у кого «гармонь», у кого задняя, передняя ляжка. На ногах лыжи, в руках оружие, за спиной рюкзаки, бушлаты, ватники, теплые штаны, валенки, кто по умнее, опытней - полярные резиновые сапоги. Промерзшая земля, а чаще, под снегом, так и осталось болото. Шаг - копыто тебе под зад, еще шаг - и то же копыто идущему за тобой с той же слегой охотнику - по радости любимой женщины, только успевай прикрываться. Кто без лыж, как оказалось, даже живучей. С лыжи оступился, нога сразу по колено в болоте, пока вытащишь из этой жижы, пиявок соскребешь, лягушек из отворотов вытряхнешь, опять на лыжи встанешь, а в это время твой второй номер следом за тобой в болото… Это тебе не окуня из лунки таскать, сидя на ящике с закуской. Ну вот, наконец - то и край болота, вроде как посуше стало. Выходим на заветную просеку, еще километра полтора и мы у машины. Время около 18 часов. Двигаемся медленно, устало.
Замечаем «Урал», и как нам показалось ближе, чем мы его оставили. Подходим. Так и есть, водитель, лучше бы он этого не делал, желая нам помочь, еще по светлому продвинулся в глубину просеки и… сходу влетел в торфяник. Начал выбираться, закопался и полностью сел на брюхо.
К тому времени мороз упал до 27-28 гр. минус. Все, что было жидкого в грунте не то, что замерзло, застыло в гранит. Думаем - не такое бывало. Берем шансовый инструмент – лом, лопату, начинаем вырубаться, как же, разбежались. Гранит он и в Высоковске гранит. Кроме того, как оказалось, солярки не так уж и много, а глушиться нельзя, как всегда топливо не той кондиции. Разводим костерок, печенку на ветки, кое - что из закуски, осталось, ну совсем чуть – чуть из алкоголя. Держим совет. Выход один, искать тягло, что бы вытащиться из болота. Рядом, в двух – трех километрах деревня. Тогда еще была советская власть и техника в колхозах была в порядке. Отряжаем гонца. Примерно через полтора слышим рокот дизеля и через некоторое время около нас ДТ. Все в полном восторге, ура, освободили! Часть добычи забрасываем в кунг, оставшиеся ляжки навешиваем на корму ДТ. Трактор развернулся, зацепили чалкой «Урал» и два движка заурчали. Но что такое - авто на месте, колеса не крутятся, а ДТ все ниже и ниже… хорошо, что разошлись по сторонам – трос лопается и тугой тетивой срезает близь стоящие кусты. Машина так застыла, что прихватилась намертво, а трактор зарылся в землю гусеницами и на месте. Тракторист в трансе, его ждут за новогодним столом с куском свежего мяса, а он в лесу, на болоте, рвет стальные тросы, как шнурки изношенных ботинок. Кроме всего прочего солярка у «Урала» заканчивалась катастрофически. Ведром переливаем солярку из бака ДТ в «Урал». Мороз уже под 32. Местный житель вспоминает, что где-то стоит торфоразработчик. Поиски завершились успехом и часам к 11 вечера к нам подгребает, иначе не скажешь на своих широченных гусеницах, болотоход. Впряглись. «Урал», ДТ, болотник … Здесь уже у всех приступ гомерического хохота, переходящий в икоту со слезами на глазах. Вся тройка на месте. Наше авто, как и прежде, в оковах Деда Мороза.
Время к 12 ночи, Старый новый год. Что делать? Выход один – оставлять все в лесу и двигать на ночлег в деревню. Как и обещали двум трактористам по здоровому куску свежей лосятины. Хотели отрезать от кусков, что на ДТ – к сожалению, камень наши ножи не резали. Отрубили от того, что было в кунге, и в деревню, пешком. В кабинах места на всех не хватило, а на железе, то есть борту ехать было просто не возможно, напоминаю, что мороз под минус 32. Вспоминая всех святых, приходим в деревню. Зрелище не для слабо нервных, должен сказать, как в известной песне Малежика «..вида почти партизанского». То, как мы выглядели, можно примерно представить, взглянув на известную картину Верещагина, как брели из Москвы французы по большой дороге… Ну, кто же пустить к себе в хату замороженных, изголодавших, злых как Стенька Разин, 10 мужиков. Кто – то узнал, что есть деревенская баня. Поиски быстро привели к желаемому результату. В глазах мелькает давняя хроника военных событий, как сбивают прикладами замки на домах. К счастью, замок оказался «учебный», и мы открыли его без труда. И сейчас вижу скамейки, шайки, брошенные разбитые о разгоряченные женские и мужские тела веники, куски мыла. Витал банный дух. Холодина почти такая же как на улице. Быстро растопили печку, дрова были сухие, в достаточном количестве. Слава богу, несмотря на такой морозильник, никто лицо не отморозил. К своей гордости, могу заявить, что в этом была и моя толика. Я, как всегда зимой, в своем рюкзаке носил определенный набор, как говорю, выживания, в том числе и нутряной медвежий жир. Так что, как говориться, раздав по последнему патрону, то есть банку жира на всех, наша команда избежала довольно серьезных неприятностей.
Тепло потихоньку наплывало в помещение небольшой баньки. Набродивший за много лет березовый, можжевеловый, липовый дух парилки, заполнял дыхание... Вздохи и ахи, оставшимся прошедшим эхом под низким, кое - где закопченным потолком, отзывались в нашем слухе, глаза, потихоньку закрывающиеся от усталости и переживаний. В не ярком отблеске блеклых лампочек, улавливали контуры обнаженных тел… Усталая рука, соскользнув с затихающего дыхания груди, безвольно повисла, немного касаясь затертого крестьянскими пятками пола. Мы, забыв обо всем на свете, сняв ватники, куртки, сапоги, валенки заснули под уютный треск горящих поленьев.
Утро, вернее день. С Новым Годом, с новым охотничьим счастьем! Кто бывал в то время в лесу, наверняка запомнил этот каприз природы. К середине дня температура повысилась чуть ли не до нулевой отметки, и это после -32! Держим совет. Не помню точно, кто именно наши, или кто-то и деревенских подсказал, что у кого-то из местных во дворе стоит «Кировец». Нашли. Голодные как полярные волки, пока уговаривали, смели остатки ночного застолья. Усевшись в кабину и, ухватившись, кто за что на внешнем обвесе, выезжаем из деревушки, спасшей нас от судьбы челюскинцев. Вот и наш транспорт. Земля к этому времени уже отошла от мороза. Следы, оставшиеся от ночного штурма, напоминали фильмы о танковых сражениях с самыми трагическими последствиями. Заводим трос, доливаем горячей соляры в «Урал», с трудом, но двигатель заводиться, и под крики ура наш ледовый пленник, наш реликтовый зверь мезозойской эпохи, потихоньку, но уверенно выбирается, тащась за «Кировцем» как йоркширский терьер за своей мамочкой. Добрались на базу, разрубили, пайки разложили по рюкзакам, в машины и домой.
Вы думаете это все !? Как же, размечтались.
Через несколько дней началась, как бы сейчас сказали, конференция по телефонам. «… ну у тебя как, да все нормально, котлеты крутим, борщ варим…» И никто первый не скажет, что борщ, да и котлеты с пельменями, вызывали еще один приступ нечеловеческого хохота и повод выпить еще не одну рюмку горячительного за воспоминания последней охоты прошедшего сезона. Лось, который был закреплен на ДТ, практически весь был облит дизельным топливом. Ну и конечно, кто же из нас, после всех переживаний, замораживаний, подобно сибирским мамонтам, обращал внимание на то, что лось пахнет как – то не так, скользит в руках более чем всегда. Одним словом борщ сверху был покрыт не жиром и салом, а хорошим слоем солярки, хоть сейчас заливай в бак и опять на болото, за лосями…за эмоциями, за воспоминаниями…
Друзья мои, решил немного ностальгнуть по прошедшим годам...
На этот "опус" меня спровоцировали милые моему сердцу отчеты наших сотоварищей по "тропе войны с бледнолицими". Если очень пространно, извините, но вложил все свои воспоминания, все свое, что пережито за эти годы...
И так, Старый Новый Год!
То было время, когда наша команда в одном составе собиралась, пожалуй, уже лет шесть, семь. Были врачи, водители, министерские работники, сотрудник органов госбезопасности, даже начальник ОБХСС - в то время очень грозного подразделения МВД. Всех сейчас не вспомнишь, был и Валера Машатов – таксидермист в третьем колене, который изготавливал в своей мастерской, что была в то время на шоссе Энтузиастов, всей команде трофеи, светлая ему память. Наступил новый, как мне помнится 1988 год, но могу и ошибиться. Однако, по дальнейшим событиям, в принципе, довольно легко восстановить истинную дату.
Как обычно сборы начались еще в среду – созванивались, обсуждали план выезда, кто на какой машине собирает команду и главное - куда выезжаем, в какое охотхозяйство, не шутка закрытие сезона. Мало сказать, что закрытие сезона – это был Старый новый год. Как раз в ночь с субботы на воскресенье, а 15 – понедельник. Но, честно говоря, надо было просто выбрать конкретное хозяйство, поскольку в команде были такие люди, что этот вопрос решался без проблем. Да и с бумагами в те, уже далекие времена, было все в порядке, к тому же, по крайней мере у меня, были лицензии с открытым хозяйством. То есть без указания конкретного места отстрела зверя. Как сейчас помню, лось стоил 75 рублей, кабан 30 рублей и это взрослые животные ! Выбрали Высоковское охотхозяйство, что в Клинском районе, и как потом оказалось, не ошиблись с полюсом холода Московской области.
Ну вот, наконец - то и пятница. Экипировка, харчи, горячительное, термоса, оружие и прочее в машине с утра, чтоб не тратить время на вечерние разъезды по городу. Вооружение на день, конечно на рабочее место, что создавало определенные вопросы, особенно для тех, у кого были режимные предприятия. Блаженное время, когда бензин стоил 10 копеек литр, а по Москве, уже не говоря про областные трассы, можно было разъезжать, почти как по заброшенному аэродрому. Рабочий день закончился, и вот мы вырываемся, на волю, в пампасы! Встречая своих сотоварищей, обнимаемся, радостные возгласы, улыбки счастья и предвкушения острых ощущений, тогда еще никто из нас не знал, насколько они буду остры…
Двигаемся по Ленинградской трассе. Идем в три машины. У меня в то время была трешка - ВАЗ 2103. Через Клин налево, по более - менее приличной дороге. Ребята в машине уже маленько приняли на грудь и в расслабухе травят байки. В основном, конечное, про охоту, но и как же обойти вечную тему – баня и любимые девченки. Пока слово за слово должны подъезжать к охотхозяйству. Тут я обращаю внимание на иллюминацию вдоль дороги. Я то, по простоте душевной, думал, такое могло быть только в районе Медыни, но, господи, как я ошибался. Это все был отблеск от света фар в глазах оленей, которые выкатили за кустарник обочины на солонцы, образовавшиеся от обработки дороги против гололеда. Такое сейчас воспринимают как сказки Мюнхаузена, но ведь это было, увы, было…
Егерь нас встречает около крыльца базы. Как оказалось, его постоялый двор уже занят нашими конкурентами по тропе войны. Зато мы разместились в более комфортных условиях. Рядом находился пионерский лагерь – в то время еще существовал такой метод организации летнего отдыха наших детей, впрочем, как и бесплатное высшее образование. К нашей радости дом оказался протопленным, сухое пастельное белье, нормальные койки, которые, тем не менее, были довольно здорово продавлены старательными представителями старших пионерских отрядов. Накрыли стол по короткой программе. Я всегда против выпивки перед охотой, тем более ходовой, поэтому постарался, насколько смог, ограничить : «С Новым Годом», « За успех», «Будь здоров» и так далее. Ну, уж что получилось, то получилось.
Темно. Ранее утро. Свет сразу не включаем, что не ударить по глазам и, по себе знаю, не вызвать воспоминаний о сексуальных отношениях с чужой матушкой… Наступая порой на пол, а чаще на чью то ногу, а порой и руку, иногда бывали случаи и другие части еще не расчлененного тела, народ движется к оазису, я бы даже сказал роднику жизненных сил - камбузу с рассолом, огурчиками и пивом. Ну ладно, утренний стресс сняли, снежок по периметру барака окропили, пора и за работу. У нас свой кусок земли, и довольно, в плане нахождения зверя, хороший – старые торфяные выработки, болотистая местность, свежий подлесок, небольшой ельник, ну, в общем, нормальная лосиная охота. По имевшейся заранее договоренности, и надо сказать во время, на нашу команду выделен один из лучших транспортов – кунг на базе « Урала» дизель. Загрузились. Рюкзаки, оружие, лыжи, не забыли и об охотниках. Выезжаем, температура нормальная, в пределах 20 минус по Цельсию. На машине выдвигаемся к месту охоты. Перелески, низины в переплетенной морозом паутине камыше, совершенно свежие, фактически утренние переходы кабана и … не улетевшего на зимовку долгоносика. Просека в лесу идет все дальше и дальше, и не только в глубину леса, но и в прямом смысле этого слова, в глубину грунта. Но, не забудьте, у нас «Урал». Поэтому авто останавливаем и, с учетом уходящего в низину горизонта, говорим водиле, чтобы он дальше не выдвигался и ожидал нас на этом месте. Потихоньку, как партизаны перед подрывом вражеского эшелона, снимаемся с кормы «Урала» и растворяемся в утреннезимнем сумраке леса.
Все удалось на славу – взяли двух или трех крупных быков. Я, как помнится, не работал по зверю. Лосей взяли на болоте, развалили на месте, печенку и другой товарный ливер по мешкам, и на выход, как говорят в определенных местах, с вещами. Слега на плечах - у кого «гармонь», у кого задняя, передняя ляжка. На ногах лыжи, в руках оружие, за спиной рюкзаки, бушлаты, ватники, теплые штаны, валенки, кто по умнее, опытней - полярные резиновые сапоги. Промерзшая земля, а чаще, под снегом, так и осталось болото. Шаг - копыто тебе под зад, еще шаг - и то же копыто идущему за тобой с той же слегой охотнику - по радости любимой женщины, только успевай прикрываться. Кто без лыж, как оказалось, даже живучей. С лыжи оступился, нога сразу по колено в болоте, пока вытащишь из этой жижы, пиявок соскребешь, лягушек из отворотов вытряхнешь, опять на лыжи встанешь, а в это время твой второй номер следом за тобой в болото… Это тебе не окуня из лунки таскать, сидя на ящике с закуской. Ну вот, наконец - то и край болота, вроде как посуше стало. Выходим на заветную просеку, еще километра полтора и мы у машины. Время около 18 часов. Двигаемся медленно, устало.
Замечаем «Урал», и как нам показалось ближе, чем мы его оставили. Подходим. Так и есть, водитель, лучше бы он этого не делал, желая нам помочь, еще по светлому продвинулся в глубину просеки и… сходу влетел в торфяник. Начал выбираться, закопался и полностью сел на брюхо.
К тому времени мороз упал до 27-28 гр. минус. Все, что было жидкого в грунте не то, что замерзло, застыло в гранит. Думаем - не такое бывало. Берем шансовый инструмент – лом, лопату, начинаем вырубаться, как же, разбежались. Гранит он и в Высоковске гранит. Кроме того, как оказалось, солярки не так уж и много, а глушиться нельзя, как всегда топливо не той кондиции. Разводим костерок, печенку на ветки, кое - что из закуски, осталось, ну совсем чуть – чуть из алкоголя. Держим совет. Выход один, искать тягло, что бы вытащиться из болота. Рядом, в двух – трех километрах деревня. Тогда еще была советская власть и техника в колхозах была в порядке. Отряжаем гонца. Примерно через полтора слышим рокот дизеля и через некоторое время около нас ДТ. Все в полном восторге, ура, освободили! Часть добычи забрасываем в кунг, оставшиеся ляжки навешиваем на корму ДТ. Трактор развернулся, зацепили чалкой «Урал» и два движка заурчали. Но что такое - авто на месте, колеса не крутятся, а ДТ все ниже и ниже… хорошо, что разошлись по сторонам – трос лопается и тугой тетивой срезает близь стоящие кусты. Машина так застыла, что прихватилась намертво, а трактор зарылся в землю гусеницами и на месте. Тракторист в трансе, его ждут за новогодним столом с куском свежего мяса, а он в лесу, на болоте, рвет стальные тросы, как шнурки изношенных ботинок. Кроме всего прочего солярка у «Урала» заканчивалась катастрофически. Ведром переливаем солярку из бака ДТ в «Урал». Мороз уже под 32. Местный житель вспоминает, что где-то стоит торфоразработчик. Поиски завершились успехом и часам к 11 вечера к нам подгребает, иначе не скажешь на своих широченных гусеницах, болотоход. Впряглись. «Урал», ДТ, болотник … Здесь уже у всех приступ гомерического хохота, переходящий в икоту со слезами на глазах. Вся тройка на месте. Наше авто, как и прежде, в оковах Деда Мороза.
Время к 12 ночи, Старый новый год. Что делать? Выход один – оставлять все в лесу и двигать на ночлег в деревню. Как и обещали двум трактористам по здоровому куску свежей лосятины. Хотели отрезать от кусков, что на ДТ – к сожалению, камень наши ножи не резали. Отрубили от того, что было в кунге, и в деревню, пешком. В кабинах места на всех не хватило, а на железе, то есть борту ехать было просто не возможно, напоминаю, что мороз под минус 32. Вспоминая всех святых, приходим в деревню. Зрелище не для слабо нервных, должен сказать, как в известной песне Малежика «..вида почти партизанского». То, как мы выглядели, можно примерно представить, взглянув на известную картину Верещагина, как брели из Москвы французы по большой дороге… Ну, кто же пустить к себе в хату замороженных, изголодавших, злых как Стенька Разин, 10 мужиков. Кто – то узнал, что есть деревенская баня. Поиски быстро привели к желаемому результату. В глазах мелькает давняя хроника военных событий, как сбивают прикладами замки на домах. К счастью, замок оказался «учебный», и мы открыли его без труда. И сейчас вижу скамейки, шайки, брошенные разбитые о разгоряченные женские и мужские тела веники, куски мыла. Витал банный дух. Холодина почти такая же как на улице. Быстро растопили печку, дрова были сухие, в достаточном количестве. Слава богу, несмотря на такой морозильник, никто лицо не отморозил. К своей гордости, могу заявить, что в этом была и моя толика. Я, как всегда зимой, в своем рюкзаке носил определенный набор, как говорю, выживания, в том числе и нутряной медвежий жир. Так что, как говориться, раздав по последнему патрону, то есть банку жира на всех, наша команда избежала довольно серьезных неприятностей.
Тепло потихоньку наплывало в помещение небольшой баньки. Набродивший за много лет березовый, можжевеловый, липовый дух парилки, заполнял дыхание... Вздохи и ахи, оставшимся прошедшим эхом под низким, кое - где закопченным потолком, отзывались в нашем слухе, глаза, потихоньку закрывающиеся от усталости и переживаний. В не ярком отблеске блеклых лампочек, улавливали контуры обнаженных тел… Усталая рука, соскользнув с затихающего дыхания груди, безвольно повисла, немного касаясь затертого крестьянскими пятками пола. Мы, забыв обо всем на свете, сняв ватники, куртки, сапоги, валенки заснули под уютный треск горящих поленьев.
Утро, вернее день. С Новым Годом, с новым охотничьим счастьем! Кто бывал в то время в лесу, наверняка запомнил этот каприз природы. К середине дня температура повысилась чуть ли не до нулевой отметки, и это после -32! Держим совет. Не помню точно, кто именно наши, или кто-то и деревенских подсказал, что у кого-то из местных во дворе стоит «Кировец». Нашли. Голодные как полярные волки, пока уговаривали, смели остатки ночного застолья. Усевшись в кабину и, ухватившись, кто за что на внешнем обвесе, выезжаем из деревушки, спасшей нас от судьбы челюскинцев. Вот и наш транспорт. Земля к этому времени уже отошла от мороза. Следы, оставшиеся от ночного штурма, напоминали фильмы о танковых сражениях с самыми трагическими последствиями. Заводим трос, доливаем горячей соляры в «Урал», с трудом, но двигатель заводиться, и под крики ура наш ледовый пленник, наш реликтовый зверь мезозойской эпохи, потихоньку, но уверенно выбирается, тащась за «Кировцем» как йоркширский терьер за своей мамочкой. Добрались на базу, разрубили, пайки разложили по рюкзакам, в машины и домой.
Вы думаете это все !? Как же, размечтались.
Через несколько дней началась, как бы сейчас сказали, конференция по телефонам. «… ну у тебя как, да все нормально, котлеты крутим, борщ варим…» И никто первый не скажет, что борщ, да и котлеты с пельменями, вызывали еще один приступ нечеловеческого хохота и повод выпить еще не одну рюмку горячительного за воспоминания последней охоты прошедшего сезона. Лось, который был закреплен на ДТ, практически весь был облит дизельным топливом. Ну и конечно, кто же из нас, после всех переживаний, замораживаний, подобно сибирским мамонтам, обращал внимание на то, что лось пахнет как – то не так, скользит в руках более чем всегда. Одним словом борщ сверху был покрыт не жиром и салом, а хорошим слоем солярки, хоть сейчас заливай в бак и опять на болото, за лосями…за эмоциями, за воспоминаниями…
Последнее редактирование:
