Записки на полях...

[Гарри]

Это было-было.

Это было. Было, и даже со мной. Ё-мое, сколько же времени уже прошло…

Шел 1993 год, и, как уж повелось, тронулись мы всей семьей в первых числах августа на запад от столицы нашей Родины, в сторону славного города-героя Ленинграда, да в Тверскую губернию, на охоту. Своего угла в тех краях мы тогда не имели, и потому размещались в доме Охотника и Рыболова Пеновского ООиР в деревеньке Теплень. Оплатив проживание и путевки, узнав последние новости и дату открытия охоты на водоплавающую, стали потихоньку разбирать скарб, и за этим нехитрым делом настигла нас неприятная новость: к нам едут еще жильцы – семья из 4-х человек. Вот же… Всегда, каждый заезд, были в доме одни, а тут такое невезение. Делать нечего стали ожидать «дорогих гостей». При этом я и мысли не допускал, что дом-то общий, государственный, так сказать. Ну так уж устроен человек… Ближе к вечеру, когда мы сели за стол ужинать, услышали шум мотора, и к крыльцу подкатила медицинская буханка. Когда вновьприбывшие разместились в своих комнатах, все собрались в столовой. Так моя семья познакомилась с прекрасными людьми, отдых и охота с которыми запомнились мне надолго. Для меня, 14 летнего пацана, глава приехавшей семьи – дядя Андрей, стал примером неиссякаемой энергии, фонтаном разнообразных идей и затей, а также кладезем анекдотов и смешных ситуаций. Довольно продолжительное время он работал на хлопкообрабатывающем предприятии в Узбекской ССР, и поэтому на следующий день мы поехали по деревням покупать барашка. Вечером дядя Андрей с тетей Алей выгнали всех из кухни на воздух, а когда позвали ужинать, то войдя в столовую, я просто лишился слов: на столе стояли только что приготовленные беляши, бишбармак, хаш, макароны с ливером и… всего уже и не упомню. Под анекдоты, вкуснейшие блюда и неспешные беседы каждый ужин мы засиживались далеко за полночь.
За день до открытия охоты, ближе к полуночи приехал главный егерь Арсений, ветеран ВОВ. Высокий седой старик, с окладистой бородой, сильными руками, жилистый, с обветренным, как-будто высеченным из камня лицом, он одновременно пугал и притягивал меня. В нем чувствовался некий стержень. Говорил он мало, но всегда по делу, на вопрос сразу не отвечал, сначала смотрел на тебя, так словно нутро увидеть твое хотел, затем еще некоторое время обдумывал ответ. Я уже тогда узнал от деда, он был дружен с ним, что прошедшей зимой на обходе на Арсения напала рысь, запрыгнув сзади, но напоролась на штык его трехлинейки. Теперь шкура зверя украшала избу главного егеря. Я глядел на него с открытым ртом, а он словно невзначай сказал:


- Ты Николай (так деда звали), вот что. Ты мальцу ружьишко-то выдели, чай пора ужо. Дай я на путевке напишу, значит, что разрешил.

До меня не сразу дошло, что речь идет обо мне. Не таких слов, чтобы выразить те чувства, которые хлынули в меня в тот памятный вечер. Это как, открыть кран с водой для полива огорода, и некоторое время ничего не происходит, зато потом поток упругой струей устремляется наружу…

Утро. И вот долгожданная ракета открыла сезон охоты. На двух лодках расставляем охотников по выбранным местам в местечке под названием Брониже. Ну вот, все… стоп!
- Деда Коль, а я?
- А ты со мной.
- Ну почему? Я тоже хочу вон туда, там лет лучше.
- А ты со мной. У меня сердце болит, вот и погребешь.

«Ага, дали тебе ружье, держи карман шире, думал я», думал и греб. Раз-два, раз-два, раз-два – ба-бах!

- Ну что ворон считаешь, правь к кусту, который тройной, там она. Ну куда гребешь, ты что не умеешь? Выбирай ориентир, куст или дерево и его держись, а то носит тебя из стороны в сторону. Вот, так отлично. О-о-о, крякаш.

И снова, Раз-два, раз-два, раз-два – ба-бах, плю-ю-ю-х!

- Ну вот, с почином. Давай я немного погребу, а ты на, ружье держи. Не забыл за зиму, с какой стороны браться-то?

Так нас и приняли охотинспектора, причем никакая записка от Арсения не помогла, не по закону! После утрянки отец с дедом поехали ружье выручать, взяли магарыч, деньги и… выручили. В обществе к их приезду все гореинспектора были уже в поволячку. А, на вечерку я получил ружье в полное самостоятельное владение, правда под присмотром деда и добыл-таки своего крякаша, спалив патронташ патронов. Раздувшись от гордости гребу забирать дядю Андрея и отца, вдруг слышу звук… вой?

- Дед Коль, это волки воют?
- Да ты что, тут столько туристов, что они уходят на лето вглубь леса.
- Да нет, дед Коль, точно волки, слышал?
- Это туристы, магнитофон включили, наверное.
- Опять воют, точно волки…

Вдруг, с полуострова, где стоял отец, раздается дуплет и такой примерно куплет:

- АБАНАМАТ, вы еще подождете и порассуждаете, пока меня жрать будут, .ля!

Через пару дней снова приезжал Арсений и сказал, что утки мало (эх, что бы он сказал сейчас) и нужно нам прокатиться до Ширково, там заливной луг и утка держится в больших количествах. Путешествие по воде, что может быть захватывающе, когда тебе 14 лет?
Дошли до острова, выбрали место ночевки, разложили костер. Семнело. Я лежал на боку, возле костра и слушал негромкий разговор отца и деда. Откуда-то сбоку доносился храп дядьки. Спать не хотелось совсем. В голове роились картины будущей утренней охоты. Ворочался и, перевернувшись на спину, замер… глубокая темная тягучая даль с алмазными вкраплениями втянула в себя мой разум как былинку, безраздельно завладев им. В тот момент мне казалось, что я часть космического хранилища каких-то знаний, недоступных мне, но если еще чуть-чуть посмотреть, то все станет понятным… и я провалился в сон.
Туманное утро. Сидим с отцом на поваленном дереве. Чуть за 4 утра. Светает, вдруг чу… свист крыльев. Отец поворачивает голову и стреляет навскидку – ба-бах. Плюх был такой, как будто сбили мессер, а не утку.

- Чуть просветлеет, бери ружье и иди забери.
- Хорошо.

Рассвело. Пошел к примерному месту падения, но исходив все вдоль и поперек ничего не нашел.

- Нет ничего.
- Быть не может. Ты же слышал.
- Может подранок?
- Нет. Я не могу к тебе пройти. Ты легкий, а я увязну. Ты что топчешься. Ты зигзагами ходи, как собаки ищут.
- Блин.
- Не блинкай. Вперед.

Вышел на исходную, стал челночить и о чудо… вот же она, как не заметил раньше. Вдруг вижу в блюдце воды движение… елки, это ж селезень. Вскидываюсь, выцеливаю, трава мешает. Решаю подойти поближе, подхожу… никого. Как так? Взрыв сбоку чуть не сажает меня на задницу от неожиданности, но совладав с собой, бью в угон. Есть. Пошел подбирать, а он лежит на ряске рядом еще с одним, видно кто-то сбил и не пошел добирать, топко. Идем на лодке обратно.

- Пап, вон на воде утка.
- Где?
- Да вон.
- Не вижу. Бери ружье, стреляй. Целься под нее, иначе обвысишь.

Ба-бах.

- Молодец, может и выйдет толк из тебя.

Он всегда меня подначивал, тем самым толкая вперед к развитию. Зайдет, бывало, в комнату, возьмет книжку из стопки читаемых, и невзначай так:
- А ты Есенина читал?
- Нет.
- А я в твои годы уже дечонкам наизусть зачитывал, во дворе, а не дома сидел.

И пойдет к себе. А мне так обидно, что берешь этого Есенина, читаешь и… проникаешься.
Мне очень запомнилась эта охотничья осень, в ней было очень много добра и света, в ней все были… живы. Нет уже деда, нет Арсения, нет отца, с семьей дяди Андрея судьба развела, но навсегда остались в моем Хранилище впечатления того, что было.

Я шел на лодке по озеру и увидел небольшой остров с большим серым камнем. Пристал. «А ведь камень, наверное, еще мамонтов видел», подумал я, и мне очень захотелось залезть на него. И… лежа я закрываю глаза, тепло растекается по всему телу, тепло от солнца и земли одновременно, перед глазами запечатлена картина бездонного голубого неба и мне хорошо, мне по-неземному хорошо. И я отчетливо понимаю, причем понимание приходит откуда-то из подсознания, изнутри меня, что вот это - это моя Земля, это моя Родина, это мои Леса, это моя Жизнь, навсегда. И мне хорошо…

Гарри.

 

[Андрей К]

Зачитался. Только это из цикла "как я стал охотником".

 

[Гарри]

Спасибо. Я думаю, если что, то модераторы перенесут. А вообще, "Байки" откроют, я попрошу туда перенести

 

[Гвелешапи]

Спасибо за рассказ. Только такую красоту в просто Привал жалко. Когда уж там раздел баечный созреет?!

 

[Гарри]

Марина, спасибо. Да ладно, мне не жалко. Я еще готовлю

 

[Турок]

Спасибо.

 

[Гарри]

Это было-было. 1989

Ты помнишь, как все начиналось?
Все было впервые и вновь,

Терпеть не могу эту песню… А ведь, помню. Ей Богу, помню…

Лето 89 года в деревне у бабушки шло своим чередом, т.е. происходило все то, что должно было и ничего нового, а стало быть, интересного. Начался август, а значит скоро в школу, а это не так весело как каникулы, хотя бы и такие скучные: футбол, солдатики, казаки-разбойники, грибы, полигон Таманской дивизии, нагоняй от бабушки, ухмылка деда, опять футбол и так по кругу.
Началось все с одного вечера. Неожиданно приехали родители, хотя говорили, что будут только через две недели, и папа привез огромный арбуз, который на глазах у знакомых мальчишек я торжественно вкатил в калитку.

- Сын, Николай Иванович приглашает на охоту, поедешь со мной?
​

- Конечно поеду, а когда?​

- В следующий четверг. Собирайся.​

На непонятную и от этого до боли в зубах загадочную ОХОТУ хотелось очень, тем более что Николай Иванович был троюродным дедом и охотоведом. В его короткие визиты он рассказывал мне о жителях леса. Не о волках, лисах, медведях и зайцах, о них и так все знают из сказок, а о непонятных рябчиках, глухарях, тетеревах, вяхирях, лосях и прочих неизвестных мне тогда животных. Собирайся, а как собираться-то? Ну взял с собой нож «Белка», ну флягу армейскую взял, на чердаке, между прочим, нашел. И все, должно хватить, вроде бы.
В среду приехал папа и показал настоящую палатку, а еще надувную лодку и рано утром в четверг тронулись . Приехав в поселок Пено встретились с Михалычем, Председателем Пеновского ООиР и он сообщил нам, что через два часа отправляемся по волге к месту дислокации, пеновские зовут его Кобылинка, а сейчас ай-да кушать арбузы. Перед отправкой зашли в охотмагазин при обществе и прикупили патронов. Спускаясь к реке, все мужики останавливались перед большим железным умывальником, установленном на сосновом столбике почти перед выходом на берег, и наводили марафет: брились, умывались и чистили зубы. На мой вопрос зачем, говорили так надо, считай это твое посвящение, так что и мне пришлось умыться и почистить зубы.

Забрасывали нас на огромной деревянной лодке с мотором. Около 40 минут петлял наш «корабль» по заросшим протокам, а я сидел, ошалевший от таких картин, не шелохнувшись до самого конца. Пристав к берегу и выгрузив вещи, попрощались с Михалычем и он на прощанье крикнул, что будет здесь через 10 дней.

- Пойдем палатку ставить поможешь, заодно и покажу как, - сказал отец, и мы пошли заниматься хозяйственными работами.
​

Так я оказался один на один с Живой природой… ну не один, ну и что ж.

Вечером разложили большой костер и все стали знакомиться. Кроме родственников: деда и дядьки с нами на полуострове оказались дядя Олег, которого все почему-то называли Альбертом и дядя Андрей, врач-ветеринар по профессии. Дядька и Альберт были друзьями или хорошими знакомыми, поэтому часто я видел их вдвоем, они смеялись и балагурили целыми днями напролет, тем самым мне почему-то не понравившись. В серьез я их не принимал и затей их не понимал. Вот например, вечером у костра Альберт поспорил с дядькой, что утром пулей собьет утку, все смеялись. А он сбил… лапки и крылья. Посему веры им у меня не было. Куда больше мне понравился дядя Андрей. Он показал мне свой нож, рассказывал о животных и как их лечить и даже дал подержать свое ружье. Да, это был рай 10-ти летнего пацана – ружья, ножи и даже один штык-нож, и многое можно потрогать и подержать. Да…

А ближе к полуночи, сидя у костра, дядька с Албертом, сказали мне что, настоящие охотники не спят перед открытием охоты. Я посмотрел на деда:

- Не обращай внимания, иди спать, настоящему охотнику силы всегда нужны.
​

В утро открытия охоты два настоящих охотника смачно храпели возле костра, видно соревнуясь, кто кого.
Как это прекрасно встать в 4 утра, самому, без будильника и тихо, стараясь никого не разбудить, выбраться из палатки, умыться в реке и сесть на перевернутую «резинку» встречать рассвет. Туман сахарной ватой тает над гладью реки. Тишина скрипит на зубах, кажется, что единственное существо, которое сейчас не спит – это ты. Но, чу – всплеск на реке ломает зеркало глади: щука вышла на охоту. И снова тишина. Ти-ти крикнула первая птичка, ти-ти подхватила вторая и начинается распевка Главного птичьего хора соснового бора. А из-за горизонта пробиваются лучи пожара, просыпается солнце. Оно медленно поднимается с кровати, завтракая сахарной ватой тумана, и ласково гладит тебя по голове: - Доброе утро, Игорек! Доброе утро, солнышко! Или как здорово развалиться на мху, вытянуться во весь рост и лежать на мягкой лесной перине долго-долго слушая, о чем шепчет тебе лес.

- Дед Коль, а это что?​

- Это мох.​

- А-а-а, какой мягкий.​

- А это что?​

- О-го, это мишка к нам в гости приходил.​

Утром я поехал на рыбалку. Рыбачил я очень просто: садился в резинку и сплавлялся вниз по течению. Приставал, поднимался по берегу до лагеря и опять вниз. Сегодня мне повезло, на мормышку с червем я поймал щучку, свою первую щучку. Все прежние караси, плотва, бычки и прочие трофеи меркли перед пределом мечтаний всех пацанов-рыбалей. Когда я принес ее в лагерь, все мужики похватали удочки, смастерили из пенопласта кружки, повтыкали в них поплавки и побежали на реку. Вечером мы коптили рыбу. И вот тут-то и произошел самый обидный случай: я подавился косточкой от пойманной мной щуки. Нет, ну предел мечтаний не мог так поступить со мной, но поступил:

Это ж словно у сиротки.
​

Хлебца отобрать кусок!​

Это ж, как предложат водки.​

Отхлебнешь - а это сок..​

Из охоты мне запомнился всего лишь один эпизод. Мы с папой сидели в лодке в заводи в ожидании пролета. В небе раздался свист крыльев, и папа изготовился к выстрелу, но вдруг ба-бах и недалеко от лодки падает утка и начинает улепетывать в заросли. В то же время показывается лодка-резинка, быстро идущая на веслах. В лодке мужичок замечает утку и вскидывает ружье, отец кричит:

- Эй! .лять. Быстро! Падай на дно, - и накрывает меня собой. Ба-бах, тра-та-та-та гремит дробь по нашей лодке.

​

Отец медленно встает во все свои 1.98 и говорит мужичку:

- Ты что же сука делаешь?

​

Однажды у костра мне дали подержать ружье и я вертел его в руках, изучал. Вдруг дядька, всегда балагуривший и смеявшийся, посерьезнел и сказал, так, что я понял и запомнил, запомнил навсегда:

- На людей не наводи.​

- Оно не заряжено.​

- Раз в году и палка стреляет.​

Как отрезал.

А на следующий год я с легким пренебрежением повидавшего и хлебнувшего говорил дворовым ребятам, что «…не, в августе не буду выходить гулять, да не, не в отпуск, да на охоту». И в тот следующий год мне первый раз дали выстрелить из настоящего охотничьего ружья, но это уже другая история…

PS
Сойдя на берег все опять сгрудились перед умывальником: брились, умывались и чистили зубы.

- Зачем опять-то? - спросил я и дядя Андрей ответил:​

- Все, теперь другая жизнь начинается, городская. Ну как понравилось тебе на охоте?​

- Не знаю, уток мало настреляли, а так наверное да.​

Он потрепал меня по вихрам и сказал очень тихо:

- Да не за мясом мы сюда ездим… потом поймешь.
​

 

[Yankee]

Спасибо, мне было очень приятно почитать рассказы с прямой речью, со стихами, с идеей.

 

[Гарри]

Всегда пожалуйста. Много есть о чем поведать, времени нет Но обязательно продолжу!

 

[tazuja]

Красиво. Будто и не читаешь, а сам ходишь, плывёшь... Эхх, красиво пишешь.

 

[булчут]

супер! Знакомо до боли Автор жги исчо

 

[BRANIK]

Красиво пишите. Завораживающие рассказы. Спасибо!

 

[kedr]

Ярче всего, помнится детство всегда! Талант рассказчика не малый!

 

[Гарри]

Талант рассказчика не малый!

Да ладно, какой уж тут талант.

 

[Олег Калена]

Не скромничайте, Игорь. Ваши рассказы действительно замечательны. Получил громадное удовольствие от прочтения, спасибо...

 

[Гарри]

Не скромничайте, Игорь.

Ой захвалите Времени катастрофически не хватает, в загашнике рассказов много. Буду стараться.

 

[yagyala]

Гарри,


Очень понравилось и по стилю и по содержанию!

 

[Гарри]

Это было-было. 1996

Ну вот еще. Не судите строго.

Заплутали

Осень 1996 года выдалась погожей. Лес стоял, принарядившись в желто-красные одежки, и балагурил, словно люд на ярмарке: березки в желтых сарафанах шелестели, обсуждая грядущую осень, им вторили клены в красных кафтанах, да и осины возбужденно перешептывались о грядущем.

Отстояв утрянку, я, папа и дед Коля устроились на полянке отдохнуть. Взрослые неспешно вели разговор о чем-то своем, а я сидел на траве, подставив лицо августовскому солнцу, отдающему последние запасы тепла, и слушал гомон деревьев. Больше всего на свете мне нравилось это единение с природой, когда ручеек своих собственных мыслей постепенно ослабевает и твое сознание не препятствует вливанию в общий поток жизненных сил… конкретного места? Матушки Земли? Космоса? Не знаю… нет у меня ответа.

Мою отрешенность нарушил в этот раз отец. Он предложил пройтись вдоль по лесной речке, впадающей в озеро, в месте, где мы отохотились. Поскольку, возвращаться домой в такой солнечный день не хотелось, все выразили свое согласие на участие в данном мероприятии.
Немного углубившись в лес, мы вышли на поляну, почти посередине которой лежал череп какого-то копытного. Подойдя ближе, мы увидели, что когда-то череп принадлежал лесному исполину – лосю. Похоже, зимой ему не посчастливилось, и он повстречался с волками, или они повстречались с ним, и посчастливилось им. Тщательно обследовав место, я обнаружил небольшой рог, длиной сантиметров 12-15. Естественно убрал его в котомку, и подумал: «Обязательно сделаю нож с рукояткой из этого рога!».

Выдвинулись дальше. Местность стала подниматься вверх и мы взобрались на, в некотором роде, гребень. Взобрались и увидели, что следовать вдоль речки далее не представляется возможным, так как дорога упиралась в бурелом. Неспешно беседуя продвигались по гребню, и проходя примерно середину я ударил ножом по молодой осинке, почти перерубив ее. Ах, что это был за нож! Выкованный из рессорного метала простым советским заключенным, отполированный до зеркального блеска, с наборной ручкой из разноцветного оргстекла, он был красавчиком, на фоне ножей, произведенных свободными советскими рабочими на фабриках и заводах СССР. Ну как было не попробовать его в деле.

- Ты зачем это сделал? – спросил дед Коля.​

- Я в книге прочитал, что так путь отмечают?​

- А-а-а-а, так плутать-то где?​

Но, я не послушался, потому что зимой осилил собрание сочинений А. Шклярского "Приключения Томека Вильмовского" и мне хотелось привнести в этот поход хоть чуточку романтики странствий юного Томека.

Дошли до окончания гребня. Далее дорога шла под большим уклоном вниз, в ложбину. Решили спуститься вниз, чтобы пересечь ложбину и продолжить путь. Вот тут и началось странное…

На середине пути солнце закрыли тучи, стало темно. Подозревая, что скоро начнется дождь, мы ускорили темп и осилили подъем на другой стороне ложбины. Однако картина была нерадостная, еще одна ложбина… Усилился ветер. Пересекли вторую ложбину, взобрались на очередной гребень и увидели, что далее лес не проходим – сплошной завал из стволов и переплетений веток. Дед Коля делался все мрачнее и мрачнее и все чаще стал прикладываться к склянке с глицерином. Решили вернуться, пересекли ложбину в обратном направлении, медленно забрались на гребень, помогая деду. И… остолбенели! Мы попали совершенно в другое место. Но как? Шли точно назад, по своим следам… Дед сел. Ему необходим был отдых, и нужно было искать выход из сложившейся ситуации. Кругом беспросветный лес. Небо темное. Солнца не видно. Я предложил проверить окрестности, так как был самым молодым и еще были силы. Отец отпустил и, полагаясь на внутренний компас и примерное направление к озеру, я стал углубляться в лес. Через короткие промежутки я делал зарубки, чтобы не потеряться. Было жутко, но нужно было, во что бы то ни стало, найти путь к лодке, так как состояние деда внушало опасение – он до этого перенес три инфаркта, и шутить с его сердцем было опасно. Еще один гребень, спуск, еще… вверх-вниз-вверх-вниз, главное не терять направления, не терять… Словно луч в темноте, я заметил зарубку на елке. Я нашел обратную дорогу. Как хорошо, что я не послушался.

Вернувшись к взрослым, сообщил о своей находке и, когда состояние деда стабилизировалось, мы двинулись в обратный путь. Дошли до зарубки, и уперлись в подъем… это была первая ложбина, форсированная нами. Как только поднялись наверх, стал накрапывать дождик. Прошли чуть-чуть еще и увидели почти перерубленную осинку, всех отпустило… дошли.

Но самое странное было впереди, как только мы вышли из леса, небо просветлело и вновь засияло солнце.

Прошло пятнадцать лет. Рог обработан и к нему подогнана гарда. Есть клинок. Но нож не собран, но я соберу, обязательно соберу. Обещаю!

 

[Дино]

чуточку романтики странствий юного Томека

Дааа... отличные книги. Сейчас ищу - внуку буду читать, когда немного подрастёт.
Мальчишки обязательно должны читать такие книги... и чуточку не слушаться!

 

[oleneboi]

запомнилась эта охотничья осень, в ней все были… живы.

Хорошо сказано Игорь. Скучно без старых жить. Как ни крути, всё равно скучно. Не хватает их.