Трубник
Участник
- С нами с
- 01/03/07
- Постов
- 265
- Оценка
- 259
- Живу в:
- Москва
- Для знакомых
- Михаил
- Охочусь с
- 1995
- Оружие
- Иж-27, МР-153, Benelli Argo 30-06
- Собака(ки)
- Нет
Публикую рассказ своего отца о наших приключениях.
Лес, он добрый….
Где-то на Южном Урале…
90% территории района покрыто лесами. Растут хвойные деревья, но в основном лиственные породы - дуб, вяз, клен, илим, липа, осина, береза, тополь, ольха, черемуха, рябина, что уникально для Уральского региона представленного в основном березой, сосной, елкой. Горы высотой до 800 м. Множество ручейков и речушек. Когда то богатые охотничьи и рыболовные угодья. Это богатство не осталось без внимания. Здесь был самый крупный леспромхоз области. С 30 по 60 годы прошлого столетия лес вывозили, прокладывая узкоколейки, возводя по урочищам временные поселки для лесорубов. И все было «по – божески» в отношении к природе. Но наступили 70-е годы. Появилась чудо техника - УРАЛы, трелевщики, бульдозеры и девиз – план любой ценой. Строить рельсовые пути стало за ненадобностью. Лесовозные дороги устраивали по руслам ручейков и речек. Так дешевле. Вырубали склоны гор, нарушенный грунт дождями смывался в ручьи. Когда-то кристально чистые воды превратились в мутный поток. Ручьи иссохли, реки измельчали. Воспроизводство рыбы прекратилось. Зверя, птицу лишили привычной среды обитания. Двадцать лет прошло с тех пор, как кризис развалил леспромхоз. Еще 10 лет бывшие его и других умирающих предприятий работники «жили» лесом. Это был период отъявленного беспредела. Пушного зверька спас спад спроса – меховыми изделиями завалили «челноки». А вот рыбе и крупному зверю досталось по «полной», особенно в глухих уголках. Их не добывали, их уничтожали!
Охотой и рыбалкой я увлекся с детства. Прошел все этапы - от «щенячьего» восторга первых выходов с отцом, до самостоятельного промысла на пушного зверька. Любительский промысел оставил в 90-ом году. Многое в душе с тех пор перегорело. Давно на охоту хожу не за трофеями и уж точно не за их количеством. Время высоких достижений и рекордов по «добыче» прошло. Это уже не греет. Что же осталось? Не могу ответить на этот вопрос, даже сам себе. Пока не знаю ответа. Потому не могу объяснить, почему с наступлением осени, готов проехать полторы тысячи километров, ради хотя бы нескольких дней проведенных в лесу. И пока не вырвешься, свет не мил и успокаиваешься тогда, когда после выгрузки походной амуниции видишь удаляющийся УАЗик. И …… наконец – то! Исчезли последние звуки удаляющегося автомобиля, остается тишина, запахи, краски ЛЕСА, вот она ВОЛЯ!
В первых числах сентября прибыли с сыном в родные места. Маршрут выбрали, исходя из принципа: пройти по отдаленным, труднодоступным местам, исключая населенные пункты.
О чем мне думалось в впервые минуты похода? О том, что как хорошо, что не довлеет бремя каких - то обязательств, поэтому, где хотим, как хотим, так и идем. Остановимся для охоты или рыбалки, на привал или ночлег, или заберемся на хребет и будем любоваться открывшейся панорамой, вариантов множество. Это та свобода действий и «вольного» обращения со временем, каких мы лишаемся, живя в обыденной жизни, где все расписано по минутам. И «быт» весь со мной. Вот он в рюкзаке, за плечами, а из обязательств, пожалуй, одно: получить максимум впечатлений за 7 дней и 6 ночей.
Первый лагерь, прошагав 18 км от речки Атя, устроили на слиянии р. Кысыка и р. Кысычки. Ранее, для нас, мальчишек, это были места, овеянные романтическим ореолом! Мы повторяли имена побывавших здесь как людей из легенды! Славились эти речки обилием хариуса. Средний размер его по осени составлял 300 гр. Ловили удочками, по столько, сколько могли унести на плечах. Соответственно количеству рыбы держалась норка. Два дня мы побыли на этой речке. От бывшего великолепия Кысыка осталось, пожалуй, только его тень. Тем не менее, рыбой и дичью для пропитания он нас обеспечил. Видели выдру и пару норок. Выдра сама вышла на нас. Мы услышали её раньше, когда она продиралась через траву и бурелом к ручью и успели затаиться. Плоскоголовая вышла на галечную отмель, метрах в 15 от нас. Широко расставив передние лапы, изгибая свою длинную, мощную шею она начала принюхиваться. Учуяв нас, шмыгнула вниз по воде, скрылась. Все, как это зачастую бывает в лесу, произошло быстро и неожиданно. Я и про фотоаппарат не вспомнил.
После второй ночевки, отправились через перевал на р. Икень, в среднее его течение. Это был самый длинный переход, занявший практически весь световой день. Зато, какое блаженство испытали, когда обустроив лагерь, приготовив еду, развалились в импровизированных креслах и наслаждались лесной пищей! А дальше сон на свежем воздухе – крепкий и здоровый.
Цель нашего визита на Икень была проверить, осталась ли красная рыба в его водах. Икень, как и Кысык, приток Лемезы, но более полноводный. Славился он ранее тайменем и отменным ельцом! Про хариуса и говорить нечего. Воспоминания очевидцев времен 50-60 годов напоминают рассказ В.Астафьева «Капля», из сборника «Царь рыба». Только вместо ленка на Опарихе, на Икене ловился таймень. И какой! В верховьях реки, весной по икромету, когда он, как оголтелый, продирался в самые верховья речек, еще в70-х годах мужики вилами закалывали экземпляры до 20 кг! Гады, браконьеры, они конечно последние, но факт есть факт. На удочкой, на снасточку, вплоть до 90-х годов ловили таймешат от одного до трех кг. Так самая большая проблема была - живца поймать. Не было его потому, что все таймешата подчищали. Зато, снарядив удочку, стоило подойти к омуту и вдоль завала забросить. Дальше считай до 5 и подсекай - таймень на крючке! Такой фокус в конце 70-х мне показал мой земляк Гена Шебалин. Царство ему небесное! Классный рыбак, добрый человек, настоящий таежник был. В одиночку в такие дебри забирался!
Ну а мы, пробовали ловить спиннингом, на вертушку. Как вид, таймень сохранился - выжил! Только мелкий. Крупнее ему не вырасти по такой воде, Икень втрое мельче стал.
Кого стало больше, так это бобров. Перестали на них охотиться, вот он и развелся. Других врагов, кроме человека у него то и нет. Полазили, «поломали» мы ноги по речным завалам, ухой полакомились, проболтали с сыном до полночи и на следующее утро отправились вновь в верховья Икеня, на его приток ручей Кислеяр. В прежние годы, это был рябчиный Клондайк.
Погода испортилась как раз ко времени прихода на место, полил дождь, все туманом заволокло. Ну а нам- то что, ведь не бывает плохой погоды, бывает плохая одежда! И мы не усидели под елью, а прогулялись по знакомым долкам, вспоминали прежние похождения.
Изменился лес. Затянуло полянки, дорожки мелколесником, травой. Как раньше уже по тропинкам не погуляешь. Птицу, конечно, не нашли. Она в такую непогодь забьется в чащу, с собакой не поднимешь. Вечером развели костер-стеночку, просушились, тяпнули по рюмочке, да спать. А не спиться. Не покидает мысль о том, как оскудели леса наши. Растительность восстанавливаться начала, присутствие человека в угодьях уменьшилось, а воспроизводства дичи, особенно птицы, нет. Тетерева вообще ни одного не подняли. Тяжесть на душе от этого не проходит. Вот и самое мое «коронное» место опустело. Не стирается в памяти моя последняя, перед переездом на новое место жительства, охота. Я уже знал, что уеду далеко отсюда и не знал, вернусь ли когда еще сюда, и в последней декаде сентября, по «красному» лесу, выехал сюда, попрощаться. Есть тут одна приметная, полянка на склоне горы у самой её подошвы. Ручей рядом звенящий камешки перемывает, скалушка в обрамлении молодых елей и березок своим боком утреннему солнцу отсвечивает. Очень красиво! А ниже крупный лес - березняк и ели могучие. Под ними муравейники, в которых не только птица порхалище устраивала, но и я, признаюсь, ванны нагишом принимал, чтоб хворей не было. А на самом стыке полянки и поймы ручья растет черемуха, кусты шиповника. Чуть выше, прижавшись к скале, калина приютилась. Не часто такое сочетание удобных мест для выживания и кормовых деликатесов в одном месте встретишь. Как тут выводку рябчиному не быть! И снабжал меня этот выводок безотказно. За сезон 3-4 птицы брал, а остальных не трогал, оставлял для потомства. Так из года в год повторялось, поэтому повадки и привычки поведения этого выводка мне хорошо были известны. В зависимости от погоды и времени суток знал, где находятся, где на крыло поднимутся, куда перелетят, как лучше подкрасться. И в тот раз все как по писаному произошло. Сначала четверку поднял, затем пару, одного, и все под выстрел садятся. Так 7 штук и уложил, а больше то их и не было. Мне бы остановиться после первого дуплета, и пойти с других выводков «оброк» брать, а тут как бес попутал. Чего мол, жалеть, все равно уеду. Когда «угар добытчика» прошел, так мне жалко стало этих глупышей, а от того стыдно и горько на душе. Что же я наделал, разве с друзьями так прощаются? Осиротело то место, так и не восстановился выводок. Если бы можно было вернуть тот день вновь, я и ружье бы не стал брать. Просто пришел бы в лес, чтоб сказать спасибо за все те радости, что он мне дарил в предшествующие годы. С этими мыслями и остался один на один до утра, так и не заснул. Костер поправишь, лес ночной послушаешь. Филька вот «поухал», он то, остался. Сон сына оберегал. Смотрел, как он, посапывая в спальнике, спит безмятежно и желал ему, чтоб он моих ошибок не повторял. Так прошла последняя ночь нашего похода.
А погода тем временем изменилась. Ночью выяснило, звезды высыпали, а утром – мороз, иней! Вода в чайнике застыла, трава после вчерашнего дождя как стеклянная стоит. Умылись по пояс водой ледяной, с солнышком поздоровались, тяжелые мысли и прошли. Чайком побаловались и в путь. Жизнь то, она, своим чередом идет.
Этим утром, нам вышел срок бродить по лесам, и отправились мы в сторону «цивилизации», к бывшему поселку Виляй, где ныне осталось 6 дворов пасечников проживающих там от снега до снега. Там ждал УАЗик, который 7 дней тому назад привез нас на ручей Атя.
МАГ. Сентябрь 2010 год.
Вот сейчас взвалим на плечи и пойдем!
Ручей Атя, в начальной точке нашего маршрута.
Дороги поглощает лес. Когда-то по ним разъезжались два встречных лесовоза.
Первый привал под горой Куюк.
Одна из полян Кысыка. Следов проживания людей не осталось, но колеи свидетельствуют, что лихие водители добираются сюда и по сей день.
На такое способен 66-й ГАЗон. Скорее всего, это «шихтарь». Добирался до участков бывшей узкоколейки, где еще остались рельсы.
А это работа бобров. Чего они принялись за берёзу? Осина слаще.
В Кысыке совсем не осталось воды.
Обитатель местных вод.
Оляпка, или водяной воробей, чувствует себя здесь уютно круглый год.
Одно из красивых мест на Кысыке.
Полезная вещь карта и навигатор!
Это сухое русло реки Икень. Выше, бобры построили плотину. Уровень воды подняли на столько, что вода нашла путь под землей. Ниже по течению, вода вновь вернется в русло. Явление довольно частое. Пустот в земле хватает. Район знаменит своими пещерами. Совсем рядом одна из них на ручье Бургас.
Икеньская поляна. Раньше здесь был поселок. Стояли бараки, начальная школа, торговая лавка.
Речные завалы
А вот и хозяин.
Для странствий «по лесам, по горам», удобнее легкая одностволка, 16 калибра. Патронов беру из расчета 2 на день, плюс 1 на два дня на «промах» Дробь №5. Этого достаточно, чтоб обеспечить себя пропитанием. Дичи и рыбы добываем только на еду на текущий день.
Думает, что его не видно…
Два дня ночевали, а привыкаешь как к дому.
Такой костер греет всю ночь.
Первый утренник.
Вес полной выкладки около 20 кг. Этого достаточно, чтоб обеспечить себя комфортом. В избушке удобнее, но она все таки привязывает к местности.
Желаю всем гармонии с природой!
Лес, он добрый….
Где-то на Южном Урале…
90% территории района покрыто лесами. Растут хвойные деревья, но в основном лиственные породы - дуб, вяз, клен, илим, липа, осина, береза, тополь, ольха, черемуха, рябина, что уникально для Уральского региона представленного в основном березой, сосной, елкой. Горы высотой до 800 м. Множество ручейков и речушек. Когда то богатые охотничьи и рыболовные угодья. Это богатство не осталось без внимания. Здесь был самый крупный леспромхоз области. С 30 по 60 годы прошлого столетия лес вывозили, прокладывая узкоколейки, возводя по урочищам временные поселки для лесорубов. И все было «по – божески» в отношении к природе. Но наступили 70-е годы. Появилась чудо техника - УРАЛы, трелевщики, бульдозеры и девиз – план любой ценой. Строить рельсовые пути стало за ненадобностью. Лесовозные дороги устраивали по руслам ручейков и речек. Так дешевле. Вырубали склоны гор, нарушенный грунт дождями смывался в ручьи. Когда-то кристально чистые воды превратились в мутный поток. Ручьи иссохли, реки измельчали. Воспроизводство рыбы прекратилось. Зверя, птицу лишили привычной среды обитания. Двадцать лет прошло с тех пор, как кризис развалил леспромхоз. Еще 10 лет бывшие его и других умирающих предприятий работники «жили» лесом. Это был период отъявленного беспредела. Пушного зверька спас спад спроса – меховыми изделиями завалили «челноки». А вот рыбе и крупному зверю досталось по «полной», особенно в глухих уголках. Их не добывали, их уничтожали!
Охотой и рыбалкой я увлекся с детства. Прошел все этапы - от «щенячьего» восторга первых выходов с отцом, до самостоятельного промысла на пушного зверька. Любительский промысел оставил в 90-ом году. Многое в душе с тех пор перегорело. Давно на охоту хожу не за трофеями и уж точно не за их количеством. Время высоких достижений и рекордов по «добыче» прошло. Это уже не греет. Что же осталось? Не могу ответить на этот вопрос, даже сам себе. Пока не знаю ответа. Потому не могу объяснить, почему с наступлением осени, готов проехать полторы тысячи километров, ради хотя бы нескольких дней проведенных в лесу. И пока не вырвешься, свет не мил и успокаиваешься тогда, когда после выгрузки походной амуниции видишь удаляющийся УАЗик. И …… наконец – то! Исчезли последние звуки удаляющегося автомобиля, остается тишина, запахи, краски ЛЕСА, вот она ВОЛЯ!
В первых числах сентября прибыли с сыном в родные места. Маршрут выбрали, исходя из принципа: пройти по отдаленным, труднодоступным местам, исключая населенные пункты.
О чем мне думалось в впервые минуты похода? О том, что как хорошо, что не довлеет бремя каких - то обязательств, поэтому, где хотим, как хотим, так и идем. Остановимся для охоты или рыбалки, на привал или ночлег, или заберемся на хребет и будем любоваться открывшейся панорамой, вариантов множество. Это та свобода действий и «вольного» обращения со временем, каких мы лишаемся, живя в обыденной жизни, где все расписано по минутам. И «быт» весь со мной. Вот он в рюкзаке, за плечами, а из обязательств, пожалуй, одно: получить максимум впечатлений за 7 дней и 6 ночей.
Первый лагерь, прошагав 18 км от речки Атя, устроили на слиянии р. Кысыка и р. Кысычки. Ранее, для нас, мальчишек, это были места, овеянные романтическим ореолом! Мы повторяли имена побывавших здесь как людей из легенды! Славились эти речки обилием хариуса. Средний размер его по осени составлял 300 гр. Ловили удочками, по столько, сколько могли унести на плечах. Соответственно количеству рыбы держалась норка. Два дня мы побыли на этой речке. От бывшего великолепия Кысыка осталось, пожалуй, только его тень. Тем не менее, рыбой и дичью для пропитания он нас обеспечил. Видели выдру и пару норок. Выдра сама вышла на нас. Мы услышали её раньше, когда она продиралась через траву и бурелом к ручью и успели затаиться. Плоскоголовая вышла на галечную отмель, метрах в 15 от нас. Широко расставив передние лапы, изгибая свою длинную, мощную шею она начала принюхиваться. Учуяв нас, шмыгнула вниз по воде, скрылась. Все, как это зачастую бывает в лесу, произошло быстро и неожиданно. Я и про фотоаппарат не вспомнил.
После второй ночевки, отправились через перевал на р. Икень, в среднее его течение. Это был самый длинный переход, занявший практически весь световой день. Зато, какое блаженство испытали, когда обустроив лагерь, приготовив еду, развалились в импровизированных креслах и наслаждались лесной пищей! А дальше сон на свежем воздухе – крепкий и здоровый.
Цель нашего визита на Икень была проверить, осталась ли красная рыба в его водах. Икень, как и Кысык, приток Лемезы, но более полноводный. Славился он ранее тайменем и отменным ельцом! Про хариуса и говорить нечего. Воспоминания очевидцев времен 50-60 годов напоминают рассказ В.Астафьева «Капля», из сборника «Царь рыба». Только вместо ленка на Опарихе, на Икене ловился таймень. И какой! В верховьях реки, весной по икромету, когда он, как оголтелый, продирался в самые верховья речек, еще в70-х годах мужики вилами закалывали экземпляры до 20 кг! Гады, браконьеры, они конечно последние, но факт есть факт. На удочкой, на снасточку, вплоть до 90-х годов ловили таймешат от одного до трех кг. Так самая большая проблема была - живца поймать. Не было его потому, что все таймешата подчищали. Зато, снарядив удочку, стоило подойти к омуту и вдоль завала забросить. Дальше считай до 5 и подсекай - таймень на крючке! Такой фокус в конце 70-х мне показал мой земляк Гена Шебалин. Царство ему небесное! Классный рыбак, добрый человек, настоящий таежник был. В одиночку в такие дебри забирался!
Ну а мы, пробовали ловить спиннингом, на вертушку. Как вид, таймень сохранился - выжил! Только мелкий. Крупнее ему не вырасти по такой воде, Икень втрое мельче стал.
Кого стало больше, так это бобров. Перестали на них охотиться, вот он и развелся. Других врагов, кроме человека у него то и нет. Полазили, «поломали» мы ноги по речным завалам, ухой полакомились, проболтали с сыном до полночи и на следующее утро отправились вновь в верховья Икеня, на его приток ручей Кислеяр. В прежние годы, это был рябчиный Клондайк.
Погода испортилась как раз ко времени прихода на место, полил дождь, все туманом заволокло. Ну а нам- то что, ведь не бывает плохой погоды, бывает плохая одежда! И мы не усидели под елью, а прогулялись по знакомым долкам, вспоминали прежние похождения.
Изменился лес. Затянуло полянки, дорожки мелколесником, травой. Как раньше уже по тропинкам не погуляешь. Птицу, конечно, не нашли. Она в такую непогодь забьется в чащу, с собакой не поднимешь. Вечером развели костер-стеночку, просушились, тяпнули по рюмочке, да спать. А не спиться. Не покидает мысль о том, как оскудели леса наши. Растительность восстанавливаться начала, присутствие человека в угодьях уменьшилось, а воспроизводства дичи, особенно птицы, нет. Тетерева вообще ни одного не подняли. Тяжесть на душе от этого не проходит. Вот и самое мое «коронное» место опустело. Не стирается в памяти моя последняя, перед переездом на новое место жительства, охота. Я уже знал, что уеду далеко отсюда и не знал, вернусь ли когда еще сюда, и в последней декаде сентября, по «красному» лесу, выехал сюда, попрощаться. Есть тут одна приметная, полянка на склоне горы у самой её подошвы. Ручей рядом звенящий камешки перемывает, скалушка в обрамлении молодых елей и березок своим боком утреннему солнцу отсвечивает. Очень красиво! А ниже крупный лес - березняк и ели могучие. Под ними муравейники, в которых не только птица порхалище устраивала, но и я, признаюсь, ванны нагишом принимал, чтоб хворей не было. А на самом стыке полянки и поймы ручья растет черемуха, кусты шиповника. Чуть выше, прижавшись к скале, калина приютилась. Не часто такое сочетание удобных мест для выживания и кормовых деликатесов в одном месте встретишь. Как тут выводку рябчиному не быть! И снабжал меня этот выводок безотказно. За сезон 3-4 птицы брал, а остальных не трогал, оставлял для потомства. Так из года в год повторялось, поэтому повадки и привычки поведения этого выводка мне хорошо были известны. В зависимости от погоды и времени суток знал, где находятся, где на крыло поднимутся, куда перелетят, как лучше подкрасться. И в тот раз все как по писаному произошло. Сначала четверку поднял, затем пару, одного, и все под выстрел садятся. Так 7 штук и уложил, а больше то их и не было. Мне бы остановиться после первого дуплета, и пойти с других выводков «оброк» брать, а тут как бес попутал. Чего мол, жалеть, все равно уеду. Когда «угар добытчика» прошел, так мне жалко стало этих глупышей, а от того стыдно и горько на душе. Что же я наделал, разве с друзьями так прощаются? Осиротело то место, так и не восстановился выводок. Если бы можно было вернуть тот день вновь, я и ружье бы не стал брать. Просто пришел бы в лес, чтоб сказать спасибо за все те радости, что он мне дарил в предшествующие годы. С этими мыслями и остался один на один до утра, так и не заснул. Костер поправишь, лес ночной послушаешь. Филька вот «поухал», он то, остался. Сон сына оберегал. Смотрел, как он, посапывая в спальнике, спит безмятежно и желал ему, чтоб он моих ошибок не повторял. Так прошла последняя ночь нашего похода.
А погода тем временем изменилась. Ночью выяснило, звезды высыпали, а утром – мороз, иней! Вода в чайнике застыла, трава после вчерашнего дождя как стеклянная стоит. Умылись по пояс водой ледяной, с солнышком поздоровались, тяжелые мысли и прошли. Чайком побаловались и в путь. Жизнь то, она, своим чередом идет.
Этим утром, нам вышел срок бродить по лесам, и отправились мы в сторону «цивилизации», к бывшему поселку Виляй, где ныне осталось 6 дворов пасечников проживающих там от снега до снега. Там ждал УАЗик, который 7 дней тому назад привез нас на ручей Атя.
МАГ. Сентябрь 2010 год.
Вот сейчас взвалим на плечи и пойдем!
Ручей Атя, в начальной точке нашего маршрута.
Дороги поглощает лес. Когда-то по ним разъезжались два встречных лесовоза.
Первый привал под горой Куюк.
Одна из полян Кысыка. Следов проживания людей не осталось, но колеи свидетельствуют, что лихие водители добираются сюда и по сей день.
На такое способен 66-й ГАЗон. Скорее всего, это «шихтарь». Добирался до участков бывшей узкоколейки, где еще остались рельсы.
А это работа бобров. Чего они принялись за берёзу? Осина слаще.
В Кысыке совсем не осталось воды.
Обитатель местных вод.
Оляпка, или водяной воробей, чувствует себя здесь уютно круглый год.
Одно из красивых мест на Кысыке.
Полезная вещь карта и навигатор!
Это сухое русло реки Икень. Выше, бобры построили плотину. Уровень воды подняли на столько, что вода нашла путь под землей. Ниже по течению, вода вновь вернется в русло. Явление довольно частое. Пустот в земле хватает. Район знаменит своими пещерами. Совсем рядом одна из них на ручье Бургас.
Икеньская поляна. Раньше здесь был поселок. Стояли бараки, начальная школа, торговая лавка.
Речные завалы
А вот и хозяин.
Для странствий «по лесам, по горам», удобнее легкая одностволка, 16 калибра. Патронов беру из расчета 2 на день, плюс 1 на два дня на «промах» Дробь №5. Этого достаточно, чтоб обеспечить себя пропитанием. Дичи и рыбы добываем только на еду на текущий день.
Думает, что его не видно…
Два дня ночевали, а привыкаешь как к дому.
Такой костер греет всю ночь.
Первый утренник.
Вес полной выкладки около 20 кг. Этого достаточно, чтоб обеспечить себя комфортом. В избушке удобнее, но она все таки привязывает к местности.
Желаю всем гармонии с природой!
Последнее редактирование модератором:
Вашему папе и конечно Вам!
Отличный получился отчет о вашем путешествии. И сюжеты на фото классные 
отличный отчет еще больше на охоту захотелось:agg: весной или осенью
