На войне всякое бывает…

[tvi55]

Дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант т/в Слюсаренко Захар Карпович (в июне 1941-го — старший лейтенант, командир 1-го танкового батальона 19-го тп 10-й тд 15-го мехкорпуса) в своей книге «Последний выстрел» вспоминает:
«…Нашего комкора Игната Ивановича Карпезо все мы очень любили и уважали. Человек крайне скромный и беззаветно храбрый, он всегда был там, где жарко. На войне, говорят, случается такое, что ни бог, ни черт предвидеть не в силах. Именно такое произошло с генералом Карпезо.
26 июня 15-й корпус с трудом отражал все усиливающиеся атаки противника. Вражеская авиация засекает командный пункт. Тяжелораненый генерал-майор (он тогда был в этом звании) падает, теряет сознание. Неопытный врач констатирует смерть. Комкора хоронят тут же, на месте. Речи, ружейный салют, букеты полевых цветов…
И в это время из штаба армии возвращается его заместитель по политчасти полковой комиссар И. В. Лутай. «Карпезо погиб?! Не может быть! — не верит Иван Васильевич. — Герой гражданской войны, бесстрашный человек и — погиб! Нет!» Лутай приказывает выкопать генерала. Жив!»…

Тот же Слюсаренко вспоминает: « …Люк моей машины открыт. Изучаю высотку, которую надо обойти, чтобы ударить по врагу с тыла. Двугорбый холм, кажется, упирается в темно-серое небо. С двух сторон его, как часовые, охраняют тополя, высоко поднявшие свои копья-кроны. Левее, в низине, идет горячий бой. Его ведет батальон Жабина. У него семь тридцатьчетверок. А может, уже меньше. У гитлеровцев же, по нашим сведениям, около двадцати машин.
Надо скорее обогнуть «верблюда» справа и ударить по противнику с тыла.
Фью-и-и-и, фью-и-и-и-и… Шальная пуля или снайпер из засады целится? Только подумал опуститься в машину, чувствую сильный толчок в грудь, в самое сердце. Инстинктивно подаюсь назад, ударяюсь затылком о край люка, но ничего — жив. Как же так? Что за чудо? Какая-то загадка…
Во время схватки с фашистскими танками, когда перед тобою лишь одна цель — уничтожить врага, нет-нет да и вспоминаю об этой загадке: пуля ударила в грудь, кажется, в самое сердце, а я остался жив!
— Товарищ гвардии полковник, что с вашим орденом Ленина?! — спрашивает после боя механик-водитель старшина Андроний Бабаян.
Рассматриваю орден, с которым никогда не расстаюсь. На нем глубокая вмятина. Теперь ясно: пуле преградил путь орден Ленина.
— А ведь могла…
— Могла, конечно.
— Теперь, товарищ комбриг, награда вам особенно дорога.
— Да, — соглашаюсь я»…

Слюсаренко Захар Карпович

 

[Ветер]

Спасибо!

 

[Roman3rd]

Дурацкая система голосования форума не позволяет "плюсовать" каждый раз.

Спасибо.

 

[tvi55]

Эта необычная история произошла в годы Великой Отечественной войны с моим давним боевым товарищем бывшим моряком-балтийцем Семеном Петровичем Наталухой. Во время неравного ожесточенного боя с фашистскими самолетами «морской охотник», на котором он служил, был потоплен прямым попаданием авиабомбы.
Наталуха и еще два матроса уцелели, но оказались в холодной осенней воде в открытом море. Надежды на спасение практически не было. Силы покидали моряков. И вдруг они увидели плавающую мину.
Осторожно подплыли к ней и, стараясь не прикоснуться к взрывателям, ухватились за транспортировочные поручни. Мина чуть просела в воде, закачалась, но не взорвалась.
Мышцы сводило от холода. Но в сто крат тяжелей было психологическое напряжение: ведь мина в любую минуту могла взорваться.
Семен Наталуха держался бодро. Он пытался шутить, убеждал товарищей, что помощь обязательно придет. Чтобы отвлечь моряков от тяжелых мыслей, поднять их дух, Семен вдруг запел свою любимую песню «Раскинулось море широко». Ребята подхватили. Где-то далеко на Ленинградском фронте раздавался гул орудий, а здесь звучала песня, укрепляя душу замерзающих, но не сдающихся матросов. А холод сводил судорогой мышцы, продирал до самых костей.
И вдруг в небе появился краснозвездный самолет. Ни взмахнуть руками, ни крикнуть матросы уже не могли, полностью обессилев. Но летчик их заметил. Самолет качнул крыльями и быстро пошел в сторону берега. Вскоре на выручку мужественным воинам пришел катер.
Спасенные были доставлены в госпиталь. Врачи их выходили. Но Наталухе ампутировали пальцы ног. Тем не менее все трое через несколько месяцев добились возвращения в строй защитников Родины.


В. Ашурков, «Морские истории», 1989

 

[vitalin]

БОЛЬШОЕ СПАСИБО!
Вечная им память.

 

[tvi55]

ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО

Часто на фронт приходили безымянные посылки, подписанные, например, так: «Самому храброму бойцу». В конце 1944 года пришла подобная посылка и в один из артиллерийских полков. Посовещавшись, бойцы решили отдать ее своему товарищу Григорию Турянчику, не раз в бою подтверждавшему столь высокое звание.
Родные его были эвакуированы из блокадного Ленинграда, когда сам боец после тяжелого ранения лежал в госпитале. С тех пор он о них ничего не слышал.
Получив посылку, Григорий распечатал ее и первым делом увидел лежащее поверх гостинцев письмо, в котором ему передавали привет из тыла. А в конце письма он прочел: «Дорогой боец, если есть такая возможность, напиши, не встречал ли ты где-нибудь на передовой моего мужа Григория Турянчика. С глубоким уважением, его жена Елена».