Загадки вальдшнепа

[Романтик]

Сергей ОЛЕГОВ

Российская охотничья газета​

​

Загадки вальдшнепа​

​

​

Сколько лет охочусь на тяге, не могу до конца понять вальдшнепа.
Нет, с погодой, сроками и выбором места тяги все более-менее ясно, зато поведение пролетного и местного кулика совершенно не предсказуемо.
Кое-какие наметки и предположения, правда, появились после последнего сезона.
Хочу вынести их на ваш суд, уважаемые читатели, давайте разбираться вместе.​

Прежде всего, позволю себе не согласиться с утверждением Юрия Константинова («РОГ» от 19 апреля), что не хоркающие, а только цвикающие вальдшнепы, это, с большой долей вероятности, самки и стрелять их не следует. (Хотел бы я посмотреть хоть на одного охотника, который не выстрелит на тяге по молчуну.) Мне приходилось видеть тяги, где пролетали до десятка куликов либо молчком, либо только цыкая. Получается, что все они были самки, а самцы в это время, к примеру, строили гнезда. С трудом верится в такое. Скорее всего, на голоса токующих птиц имеет влияние погода. В мягкий, теплый вечер все без исключения вальдшнепы и летят медленно, и голос отдают с душой. Соответственно, в сильный ветер и холод вальдшнеп либо вообще не летает, либо, словно отбывая любовную повинность, мчится, как чирок. Такое впечатление, что ему вообще не до тяги. Какой уж тут голос.​

Но бывает еще интересней. Близь моей дачи, где я провожу многие и многие вечера на тяге (до открытия и после него без ружья), есть место, пролетая над которым, вальдшнепы вообще молчат в любую погоду из года в год. Это место представляет собой угол, образованный автомобильным шоссе и железной дорогой, который они не пересекают. Так вот. Все окрестные кулики считают своим долгом посетить этот уголок. Но ни я, и никто из моих товарищей ни разу не слышал, чтобы хоть один из них хотя бы разок хоркнул (бывало, один-другой разок цыкнет). Создается впечатление, что самцы знают о том, что там просто не могут сидеть их подруги. Тогда не понятно, за каким чертом их туда несет?​

Этот угол имеет одно неоспоримое преимущество (хотя я лично его не люблю, никакой классики) – там очень удобно производить учет и наблюдения. Каждая, пролетевшая над охотником птица обязательно вернется, и ты всегда знаешь, что это одна и та же.​

Первые единичные экземпляры появились 14–15 числа (северный район Московской обл., открытие 21 апреля). К 19 числу в «углу» их было ровно три. На открытие я поставил туда своего товарища, а сам встал на соседней поляне. Так вот. У коллеги пролетели 11 штук (прошу помнить, что протянувшего туда и обратно вальдшнепа мы считаем за одного), а у меня 6 вальдшнепов.​

Ну тут все ясно – попали на пролетного. Особенно не жадничая, мы взяли четырех. Да, совсем забыл, тяга началась в 20 мин. девятого, как никогда рано, и пролетели четыре (!!!) пары. Зато на следующий вечер протянули всего три, и то начиная с половины десятого. И как это понимать? Не должен был пролетный вальдшнеп задержаться всего на одну ночь. Такое впечатление, что мы его просто прогнали своей стрельбой. Может такое быть? Я не знаю.​

Но вот, что я вспомнил. Года три назад охоту открыли 5 апреля, когда в лесу еще было по пояс снега. Естественно, охоты не было никакой и ни у кого. Но что интересно. Именно в этот год на гнездование осталось такое количество вальдшнепов, которого не было ни до, ни после пресловутого открытия. А не причина ли это и следствие? Прилетевшего после закрытия кулика никто не трогал, и он остался. Как вам, любопытная гипотеза?​

Идем дальше. В «углу» исправно каждый вечер пролетали оставшиеся три вальдшнепа (не те ли это самые, что пришли первыми?). Именно три, и всегда три. Как же быть с теорией моего друга и признанного авторитета в этой области Сергея Фокина о том, что вальдшнепы токуют не все сразу, а по очереди? Может это в тех местах, где их много?​

Постепенно убирая лесных куликов одного за другим (это получалось не специально и не регулярно, т.к. приходилось отлучаться для охоты на гусей), я все время ждал, не присоединится ли к моим угловым, какой-нибудь залетный, со стороны. Нет. После того как был взят последний вальдшнеп (пришлось это сделать для чистоты эксперимента), пока, во всяком случае, «уголок» опустел. Короче, я пришел к выводу, что если охота открывается вовремя или с опозданием, то местного вальдшнепа выбивают под чистую. Вспомните, много ли вы сами видели тянущих куликов на 9–10 день охоты? Разумеется речь идет о перенасыщенных охотниками угодьях.​

Следующее место для тяги мы с товарищем оборудовали сами. Среди совершенно непролазной летом заросшей вырубки, при помощи бензопилы были расчищены две довольно обширные полянки. Вальдшнепы как-то сразу их полюбили и регулярно посещали во время тяги. Обычно там болтались от четырех до шести вальдшнепов, и только после памятного «снежного» открытия тяги насчитывали до двух десятков токующих птиц.​

Место было еще и уникально своим микроклиматом. Вырубка, со всех сторон окруженная строевым ельником, находилась в низине и была недоступна любым ветрам. Вальдшнеп, выскочив из-за 30-метровых елей, сразу же снижался и шел над молодняком прямехонько на полянки. Прохода к этим полянам не знает никто до сих пор, так что конкуренты исключаются. Так вот. Этот лакомый кусочек мы с приятелем и оставили себе на десерт. Представляете наше удивление и разочарование, когда за весь вечер не прохрюкал ни один вальдшнеп, даже вдалеке. Среди плотно растущих рядов молодых елочек еще лежал снег, следов человека на нем не было, так что присутствие посторонних исключалось. Естественно, возникает вопрос. Чем же не понравилась в этом году наша посадка пролетному вальдшнепу, если ни один из них не соизволил здесь остановиться? Фактора беспокойства никакого, место не тронуто, форсмажорных ситуаций тоже вроде бы никаких не наблюдалось. Смущала, правда, холодная погода по вечерам и то, что вокруг, даже вдалеке, было очень мало стрельбы, особенно деловой, по вальдшнепу (пальба по бутылкам, по дроздам и пьяный салют распознаются легко).​

И, наконец, третья, так называемая, большая поляна, которую мы не очень любили по одной простой причине. Судя по отсутствию чужих стреляных гильз, пачек из-под сигарет и пустых пластиковых бутылок, ее тоже мало кто знал, но зато основной подлет вальдшнепа к ней отсекался проезжей дорогой, которую облюбовали любители хорошего подъезда к месту охоты и больших компаний. Бывало по одному вальдшнепу с дороги выпускалось по полному магазину из трех автоматов. Конечно, при такой стрельбе улетали практически все обстрелянные птицы, но они, видимо, от шока меняли курс и не заходили на нашу поляну. Но в этот раз деваться было некуда, отправились на нее и «попали», причем в хорошем смысле этого слова.​

По каким-то, одним им ведомым причинам, вальдшнепы на этот раз пошли совсем с другой стороны, да и на дороге в связи с будним днем оказалась всего пара охотников. Да, совсем забыл, окружали поляну довольно большие деревья, так что вальдшнеп летел над ней высоковато.​

Первого, налетевшего сзади, кстати, без голоса, я прозевал и ударил уже в угон. Тем не менее он довольно громко шлепнулся на примятую траву поляны. Подбежав к нему, и нагнувшись чтобы поднять, услышал хорканье над головой. Быстро вскидываю ружье, но поздно, хвост лесного бродяги уже скрылся за елью. Следующие 10 минут прошли в непрерывной стрельбе и беготне за сбитыми и подранками. Неожиданно все кончилось. Последний вальдшнеп протянул уже в темноте. Ну и на том спасибо. Хоть одна тяга за сезон удалась.​

Конечно, была бы собака, я бы стрелял больше и наверняка больше бы взял. Но все-таки, да простят меня ярые собачники, я против использования апортирующих собак на вальдшнепиной тяге. И вот почему. Сколько я знаю собачников, для них охота наполовину, а то и больше, состоит из удовольствия наблюдать за работой собаки. В полях, лугах, на опушках и болотах настоящие легашатники и спаниелисты самые интеллигентные и правильные охотники. Они не сделают лишнего выстрела, боясь зацепить своего ушастого друга, воздержатся от выстрела по крякашу, если собака работает по дупелю, в общем бродят себе по лугам, никому не мешая. На тяге же, как с цепи срываются. Как они объясняют, чтобы дать поработать застоявшейся собачке, лупят на любом расстоянии и по пять раз из автомата, в надежде хоть зацепить кулика – собака, мол, все равно найдет подранка. Но ведь тогда пропадает весь смысл тяги, ее красота, радость от верного и красивого выстрела «в меру». Ведь не за мясом же вальдшнепа большинство едет на тягу. А каково другим охотникам, если неподалеку расположится такой натасчик? В общем, как хотите, а мне собаки весной на тяге не нравятся. Да я и сам на это попадался. Если неподалеку стоял приятель с собакой, то бил по птицам, которых бы обязательно пропустил в другой ситуации.​

Ну это все лирика. Главное, во всем виноваты французы с итальянцами, перебившие всех вальдшнепов на зимовке. Шучу, конечно. Впереди еще месяц-полтора безружейных тяг. Похожу, посмотрю, может, что-то и осталось.
​

​

Сергей ОЛЕГОВ

Российская охотничья газета​

​

​

 

[Gerych]

Согласен с автором.В прошедшие выходные ездили с ребятами на смотрины.Так вот,вальдшнеп пришел,почти в нормальном своем объеме,однако к вечеру сильно похолодало и 2/3 вальдшнепа шли или молча или хоркая очень тихо,слышишь уже над головой.Утром пролет был богаче,но ситуация с голосом не изменилась.
Согласен и по поводу подготовки места пролета.Я тож бензопилой выкашивал заросший овраг с ручьем,где с каждым годом пролет становился хуже.После этого действа тяга заметно улучшилась,а про меткость и комфортность выстрела вооще говорить не стоит.Вальдшнеп стал проходить не только по оврагу вдоль ручья,но и поперек во всех направлениях.Единственное,он не снижает своего полета относительно других деревьев,хотя поляна получилась 50х30м.Возможно это от того,что несколько тощих деревцев я оставил в ряд посередине.
И еще хочу добавить про сильные чувства.Представьте:Вы в лесу,на любимой поляне,в хорошо знакомой компании едино... вообщем таких же как вы.Приехали загодя,расположились,ждете вечера.Вот и он наступает.Рюмочка,закусочка,плавно течет разговор...И вдруг хоррр.Головы закрутились и вот он показался из за деревьев,идет на выстрел!Вы судорожно сжимаете свою руку,куртку,палку,землю-все что попалось.А ружья то нету,ведь вы на смотринах и до открытия еще далеко...Это сильное чувство мужики.

 

[Женек]

Это из журнала "Охотник" 2007, №3

 

[Женек]

О Вальдшнепе и охоте на него написано довольно много. Всегда был велик интерес охотников к этой красивой, загадочной птице. А для некоторых вальдшнеп является первой и лучшей охотничьей дичью.

Охота на воде

Со второй половины августа вальдшнепы на вечерней заре любят вылетать на воду для купания. Обычно для этого они выбирают лесные лужи, небольшие озёра, свободные от травы, отлогие илистые берега речек и отмели, на которые выгоняют на водопой рогатый скот. Места купания вальдшнепов не бывают глубокими.

Иногда вальдшнепы совмещают свои вылеты для купания с кормёжкой на грязи и в коровьем помёте. Лучше всего летят вальдшнепы «на воду» в тёплые, тихие и туманные вечера. Первые птицы прилетают к воде на зорьке, ещё засветло, а последние уже в полной темноте.

Эту охоту для себя я открыл случайно. Охотясь на небольшом лесном озере на чирков из засидки тёплым августовским вечером 1997 года, я терпеливо ожидал прилёта уток, не обращая внимания на полчища комаров, атаковавших меня. Каково же было моё изумление, когда вместо чирка, я увидел вальдшнепа, который довольно быстро и низко подлетел к водоёму и, войдя в воду, стал купаться! Через несколько минут подлетел ещё один. В течение получаса прилетело ещё пять куликов. Вдоволь насмотревшись на купающихся птиц, я всё же решил добыть трофеи. После первого выстрела один вальдшнеп остался лежать на воде, второй был взят вторым выстрелом на взлёте.

Так вместо уток я поохотился на другую, не менее ценную дичь. После этого случая я уже несколько раз целенаправленно ходил стрелять вальдшнепов таким способом, и почти всегда эти охоты были удачными.

Чтобы правильно и успешно охотиться этим способом на вальдшнепа, нужно соблюдать несколько простых правил. Приходить на место охоты нужно заранее, ещё засветло - для второй половины августа это время с 20 до 21 часа по московскому времени. Заспдку на берегу водоёма желательно обустраивать так. чтобы обеспечить наиболее широкий сектор обстрела и лучший обзор водной поверхности. Стрельба производится в сумерках, поэтому желательно садиться лицом к закату, так как в этом случае видимость и выцеливание намного лучше.

Не следует стрелять сразу же первых прилетевших вальдшнепов. Дело в том, что, опустившись на воду и начав купаться, вальдшнеп особыми, «уркающими» звуками созывает своих сородичей, и через некоторое время их собирается несколько штук.

Разглядеть вальдшнепа на воде нетрудно - этому в значительной степени помогают круги на воде, рябь и всплески, которыми сопровождается купание.

Охота на «на грязи».

Со второй половины лета молодняк и старые вальдшнепы начинают по вечерам совершать регулярные вылеты на разбитые колеи дорог, лужи и на открытые луговины, где часто пасётся рогатый скот.

В этих местах кулики разыскивают корм, погружая в грязь или коровий помёт свой длинный клюв. Обнаружить места кормёжки вальдшнепа нетрудно. Они оставляют на грязи характерные следы: белые пятна помёта, крестики следов и отверстия, проделанные клювом в грязи. Охотник на места кормёжки вальдшнепов должен придти до захода солнца и замаскироваться (например, в кустах).

Прилетающих вальдшнепов более спортивно стрелять влёт. Собирать птиц лучше по окончании охоты, не выходя из укрытия послее каждого удачного выстрела, чтобы не пугать других куликов. Однако, при этом надо стараться мно запоминать все места падения птиц.

Биологи, занимающиеся осенним кольцеванием вальдшнепов, именно в местах кормёжки производят отлов куликов с помощью мощной фары и большого сачка на длинной лёгкой ручке.

Охота «в капель».

Если лето и осень дождливое, то до появления осенних высыпок на вальдшнепа можно поохотиться способом, называемым охотой в капель».

В сырую дождливую погоду вальдшнепов пугают падающие с листьев и веток капли воды, и они в эту пору перебираются из леса на относительно чистые луговины, в болотистые места и даже на озимые поля, расположенные вблизи леса.

В ненастную погоду вальдшнеп сидит очень крепко, вплотную подпуская и собаку, и охотника. Намокшая птица летит медленно. и стрельба ее в этом случае не составляет особого труда. Но для собаки работать в дождливую погоду значительно сложнее, так как птица практически не даёт набродов и причуять её трудно. Поэтому, охотясь «в капель», надо особенно тщательно обыскивать каждый кустик, каждое укрытие, чтобы не пропустить затаившейся птицы.

Именно при ходовой охоте под дождём я добыл своего первого вальдшнепа в сентябре 1984 года. Птица поднялась на краю сжатого овсяного поля и медленно полетела к зарослям, расположенным неподалёку. Естественно, я не рассчитывал встретить на поле вальдшнепа, и в первое мгновение растерялся, но быстро опомнился и выстрелом навскидку сбил кулика уже возле самых кустов.

Охота на осенней тяге.

Осенняя тяга вальдшнепов проводится со второй половины сентября, обычно в тех же местах, где и весенне-летняя тяга.

Начинается она также с заходом солнца и длится до темноты. Осенью тянут далеко не все кулики, которые тянули весной, поэтому осенняя тяга бывает значительно слабее по интенсивности, чем весенняя.

Полёт вальдшнепа во время осенней тяги быстрее, чем весной. А из звуков на тяге вальдшнеп издаст только «пиканье». Хотя некоторые натуралисты утверждают, что осенью они также и «хоркают», я, например, ни разу этого не слышал. Так же, как и во время весенней тяги, осенью наблюдаются бои самцов-«игрунков», когда вальдшнепы летают парами, реже тройками-четвёрками.

Ввиду всех этих особенностей, охота на осенней тяге намного сложнее, а стрельба труднее, чем на весенней тяге. Добыть на осенней тяге вальдшнепа - редкая охотничья удача.

Охота загоном.

Может практиковаться в тех местах, где бывает много пролётного вальдшнепа. (Для центральных областей России валовый пролёт вальдшнепа проходит с конца сентября по середину октября). Загоном обычно охотится группа охотников без легавой собаки.

Разделившись на загонщиков и стрелков и меняясь периодически «ролями», охотники «прочёсывают» типичные вальдшнепиные угодья во время осеннего пролёта - опушки лета, вырубки, поросшие густым кустарником, долины лесных ручьёв и речек, березняки.

Загонщики, выстроившись цепью на небольшом друг от друга расстоянии, идут зарослями, в которых держатся пролётные вальдшнепы, стараясь вспугнуть их и поднять на крыло. Поднятые вальдшнепы, летят от загонщиков и попадают под выстрелы стрелков, стоящих на стрелковых номерах. На этой охоте важно, чтобы загонщики, проходя чащей, умело выпугивали затаившихся птиц и не пропускали без внимания пригодные для укрытия птиц места.

Перечисленные выше способы охоты на вальдшнепов не очень известны среди российских охотников. Поэтому, если этой статьёй я смог пробудить у кого-то интерес к такой замечательной птице или помог добыть завидный трофей осеннего вальдшнепа, - это уж неплохо!

 

[Матвей]

ВАЛЬДШНЕП, ЛЕСНОЙ КУЛИК, СЛУКА
​

По достоинству своему это - первая дичь, но так как она, хотя, по месту жительства, принадлежит к отделу лесной дичи, но в то же время совершенно разнится с ней во всем: в устройстве своих членов, чисто куличьем, в пище и нравах - то я решился говорить о вальдшнепе после всех пород лесной дичи.

Об иностранном и русских именах вальдшнепа я уже говорил довольно. Должно заметить, что по-польски и на юге России его называют слонка, или сломка, и что это название, вероятно, имеет одно происхождение с именем слука.

Как-то странно, что вальдшнеп с своими длинными ногами и носом, одним словом что кулик живет в лесу и нередко в лесной чаще. Устройство членов его требует простора, и с понятием о кулике соединяется болото или по крайней мере берега рек, прудов и озер. Конечно, кроншнеп живет же в степи, но зато там хотя сухо да просторно, и притом он, в известные времена года, бывает постоянным посетителем мокрых и мягких берегов всяких вод. Казалось бы, вальдшнепу неловко бегать и особенно летать в лесу; он, кажется, должен цепляться за сучья и ветви длинным носом и ногами, но на деле выходит не то: он так проворно шныряет по земле и по воздуху в густом, высоком и мелком лесу, что это даже изумительно.

Вальдшнеп, беспрекословно, превосходнейшая, первая дичь во всех отношениях; он даже первенствует в благородном семействе бекасов, к которому принадлежит по отличному вкусу своего мяса, по сходству с ним в пестроте перьев, красоте больших черных глаз, быстроте и увертливости полета, по способу добыванья пищи и даже по трудности стрельбы. Вальдшнеп, несмотря на длинные ноги, шею и нос, телом кругл и мясист, величиною будет с крупного русского голубя. Складом членов особенно сходен с дупельшнепом, да и самые перья, кроме красноватого или коричневого цвета, своими пестринами несколько похожи на дупелиные. Вальдшнеп очень красив. Все пятна, или пестрины, его перьев состоят из смешения темных, красноватых, серо-пепельных оттенков, неуловимых для описания, как и у других бекасиных пород. На голове у вальдшнепа сверху лежат четыре поперечные полоски, или растянутые пятна темного цвета; красноты больше на спине и верхней стороне крыльев, а нижняя, зоб и брюхо - светлее и покрыты правильными поперечными серо-пепельными полосками; хвост коротенький, исподние его перья подлиннее верхних, очень темны, даже черны, и каждое оканчивается с изнанки белым пятнышком, а сверху красно-серым; верхние же хвостовые перышки помельче, покороче и светло-коричневые; нос в длину вершок с четвертью; ноги для кулика такой величины коротки; цвет носа и ног светло-роговой.

Первое одиночное появление вальдшнепов весною иногда бывает очень рано, так что и проталин нигде нет. Непостижимо, где они могут держаться и чем питаться в это время? Вероятно, около каких-нибудь не замерзших зимою и еще более оттаявших с приближением весны родниковых озерков и ключей. Не один раз случалось мне поднять и убить вальдшнепа посреди глубоких, еще не тронувшихся снегов: это бывало даже в исходе марта. Замечательно, что все ранние вальдшнепы бывают довольно жирны. Потом, с наступлением теплой погоды и дружной весны (почти всегда около 12 апреля в Оренбургской губернии), начинается валовой пролет вальдшнепов. Высыпки их бывают иногда чрезвычайно многочисленны, большею частию по лесным опушкам, по порубам, по мелкому лесу и по кустарникам, а около Москвы по плодовитым и ягодным садам. Охотнику надобно пользоваться этими высыпками, потому что пролетные вальдшнепы редко остаются одни и те же более трех суток на одном месте. Пролетающих или прилетающих вальдшнепов стаями никто никогда не видал: без сомнения, они летят ночью. В неделю пролет и высыпки кончатся; жилые, туземные вальдшнепы займут свои леса, и сейчас начинается тяга, или цуг. Я уже объяснял значение этих слов и впоследствии, говоря о стрельбе вальдшнепов, займусь подробнее этою особенностью их нравов. В половине мая вальдшнепы садятся на гнезда, а в половине июня выводятся молодые. Гнездо свивается в большом и крупном лесу, на земле, из старой сухой травы и перышек. Самка кладет четыре яйца, немного побольше голубиных, продолговатой куличьей формы, испещренные коричневыми крапинками. Не могу ничего утвердительного сказать - разбиваются ли вальдшнепы на пары, и разделяет ли самец с самкою заботы в устройстве гнезда и высиживании яиц. Некоторые охотники уверяли меня, что при выводках молодых всегда бывают и самец и самка, но мне не случалось убедиться в этом собственным опытом. Точно так же ничего не знаю о подробностях и, может быть, особенностях их совокупления.

Хотя я сказал утвердительно в первом издании этой книги, что тяга вальдшнепов не ток, но некоторыми охотниками были сделаны мне возражения, которые я признаю столь основательными, что не могу остаться при прежнем моем мнении. Вот наблюдения, сообщенные мне достоверными охотниками: 1) летающие вальдшнепы, всегда самцы (как и мною замечено было), иногда внезапно опускаются на землю, услышав голос самки, которому добычливые стрелки искусно подражают, и вальдшнепы налетают на них очень близко; 2) если стоящий на тяге охотник, увидя приближающегося вальдшнепа, бросит вверх шапку, фуражку или свернутый комом платок, то вальдшнеп опустится на то место, где упадет брошенная вещь; 3) там, где вальдшнепы детей не выводят, хотя с весны держатся долго и во множестве, тяги не бывает. Основываясь на таких убедительных доказательствах, с достоверностью можно заключить, что тяга - ток вальдшнепов: самцы летают по лесу и криком своим зовут самок; последние откликаются, самцы отыскивают их по голосу и совокупляются с ними. Итак, приняв тягу за ток, уже нельзя сомневаться, что самки одни выводят детей. Что же касается до того, что вальдшнепы на тягах ловят мошек и мелких крылатых насекомых, толкущихся или порхающих около древесных вершин, - в чем иные охотники сомневаются, - то это обстоятельство не подлежит сомнению. Я нарочно и много раз разрезывал зобы сейчас застреленных на тяге вальдшнепов и всегда находил только что проглоченных мошек, больших комаров, сумеречных бабочек и летающих жукалок. Впрочем, ничто не мешает летающим на токах вальдшнепам ловить попадающихся им насекомых.

Как скоро молодые вальдшнепята подрастут, матка выводит их из крупного леса в мелкий, но предпочтительно частый; там остаются они до совершенного возраста, даже до осени, в начале которой перемещаются смотря по местности, или в опушки больших лесов, около которых лежат озимые поля, - ибо корешки ржаных всходов составляют любимую их пищу, - или сваливаются прямо из мелких лесов в болотистые уремы и потные места, заросшие кустами, особенно к родникам, паточинам, где остаются иногда очень долго, потому что около родников грязь и земля долго не замерзают. В это время вальдшнепы охотно и смело приближаются к человеческим жилищам, к мельничным прудам и плотинам, особенно к конопляникам и огородам; днем скрываются в густых садах, парках, рощах, ольховых и, таловых кустах, растущих почти всегда около прудов, плотин и речек, а ночью летают в огороды и капустники, где ловко им в мягкой, рыхлой земле доставать себе пищу. Они любят также посещать те места, где днем бродил или стоял рогатый скот. Они охотно клюют свежий коровий помет, состоящий из пережеванных трав и мелких червячков, которые в нем сейчас заводятся. В лесных местах, где много водится вальдшнепов, не найдешь вчерашнего помета, который не был бы истыкан их носами, но старый, крепко загустевший сверху, остается неприкосновенным (* Некоторые охотники утверждают, что вальдшнепы не едят коровьего помета, а только ищут в нем червячков). Пища вальдшнепов, как и других бекасиных пород, предпочтительно состоит из корешков разных лесных и болотных трав, которые они мастерски достают своими длинными и довольно крепкими носами, а также из разных насекомых. Я уже сказал, что с прилета вальдшнепы бывают довольно сыты, но потом скоро худеют, и до самой осени мясо их становится сухим, черствым и теряет свое высокое достоинство; зато чем позднее осень, тем жирнее становятся вальдшнепы и, наконец, совсем заплывают салом. Впрочем, это бывает не каждый год: по большей части они пропадают, не успев разжиреть хорошенько. Мне особенно памятен в этом отношении 1822 год. Осень стояла долгая, сначала очень ясная и холодная, а потом теплая и мокрая; все вальдшнепы, без исключения, свалились в мелкие кусты, растущие по сырым и потным местам, держались там до 8 ноября и разжирели до невероятности! Брося все другие охоты, я неутомимо, ежедневно ходил за вальдшнепами: 6 ноября я убил восемь, 7-го двенадцать, а в ночь на 8-е выпал снег в четверть глубиною и хватил мороз в пятнадцать градусов. Предполагая, что не могли же все вальдшнепы улететь в одну ночь, я бросился с хорошею собакою обыскивать все родники и ключи, которые не замерзли и не были занесены снегом и где накануне я оставил довольно вальдшнепов; но, бродя целый день, я не нашел ни одного; только подходя уже к дому, в корнях непроходимых кустов, около родникового болотца, подняла моя неутомимая собака вальдшнепа, которого я и убил: он оказался хворым и до последней крайности исхудалым и, вероятно, на другой бы день замерз. Двадцать вальдшнепов, облитые салом, застреленные 6-го и 7 ноября и висевшие в амбаре, замерзли как камень. С этого времени началась жестокая зима, и я до самого великого поста лакомился от времени до времени совершенно свежими вальдшнепами, что, конечно, может считаться большою редкостью. Осеннее разжирение этой драгоценной дичи, при оскудевающем ежедневно корме, всегда меня удивляло, но не объясняется ли оно тем, что корешки трав делаются в это время особенно питательными, потому что соки растений устремляются в корень? По большей части вальдшнепы пропадают около половины октября. Весенний и осенний пролеты их, сопровождающиеся высыпками, бывают весьма различны: иногда чрезвычайно многочисленны и продолжаются осенью около двух недель, иногда так скудны, что в целый день не отыщешь и двух пар. Случается и то, что вдруг везде появится множество вальдшнепов, и в одни сутки все пропадут; последнее обстоятельство считается верным признаком скорого наступления постоянной зимы, что и справедливо, но временное выпадение даже большого снега, не сопровождаемое морозом, вальдшнепы выдерживают без вреда и часто не только дождутся времени, когда снег растает, но и после него остаются долго. Не один раз случалось мне видеть в осеннюю, теплую, печатную, как говорится, порошу весь снег по мелкому лесу и кустам испещренный узорами вальдшнеповых следов; подобное тому бывает и весной при внезапных выпадениях снега, какие случаются иногда даже в первых числах мая.

Стрельба вальдшнепов начинается с самого их прилета. Покуда появляются они в розницу, в одиночку - стрельба незначительна и случайна. Вдруг поднимешь вальдшнепа там, где и не думал его найти, и, наоборот, в самых лучших угодных местах - нет ни одного. В это время вальдшнеп - неожиданный и, конечно, драгоценный подарок, но собственно за вальдшнепами охоты нет. Когда же начнется настоящий валовой пролет и окажутся высыпки вальдшнепов, стрельба их получает особенную важность и самый высокий интерес для настоящих охотников, тем более что продолжается очень недолго и что в это раннее время, после шестимесячного покоя, еще не насытилась охотничья жадность; не говорю уже о том, что вальдшнепы - дичь сама по себе первоклассная и что никогда никакой охотник не бывает к ней равнодушен. Весною, как скоро поднимешь в одном месте двух-трех вальдшнепов - наверно можно сказать, что тут высыпка, что тут их много. Разумеется, оставя всякую другую пролетную дичь, истинный охотник бросится за вальдшнепами, и добрая легавая собака, не горячая, преимущественно вежливая, будет очень ему полезна. Хотя на весенних высыпках вальдшнепы не так близко подпускают собаку и стойки может она делать только издали, но при всем том беспрестанно случается, что дальние вальдшнепы поднимаются, а ближайшие, плотно притаясь, сидят так крепко, что без собаки пройдешь мимо их; выстрелишь в поднявшегося далеко, а сзади или сбоку поднимаются вальдшнепы в нескольких шагах. Собака с долгим чутьем, не гоняющаяся за взлетающей дичью, много поправит неудобства этой стрельбы: она сейчас потянет и тем издали укажет, где сидит вальдшнеп; охотник не пройдет мимо и поставит себя в такое положение, чтоб кусты и мелкий лес не помешали выстрелам. Высыпки бывают иногда так многочисленны, что даже опытный и хладнокровный охотник смутится и растеряется, а молодой, горячий просто с ума сойдет, и если к этому присоединится собака, которая гоняется за птицей, то в несколько минут распугается и разлетится бог знает куда сотенная высыпка Когда случится нечаянно наткнуться на высыпку, вальдшнепы вдруг начнут вскакивать, производя довольно сильный шум крыльями и мелькая во всех направлениях: впереди, с боков и даже сзади. Если они еще не напуганы выстрелами, то, описав небольшую дугу, равную вышине дерев или кустов, сейчас садятся. За непременное правило должно взять: не бегать к тем вальдшнепам, которые пересели в глазах охотника и которых он сначала даже видит бегущих или стоящих неподвижно. Надобно подвигаться вперед тихим, ровным шагом, осматривая или заставляя собаку обыскивать все места направо и налево, стараясь держаться так, чтоб деревья и кусты, где всегда происходит эта стрельба, сколько можно менее мешали выстрелам. Это правило очень важно: пересевшие вальдшнепы в первые минуты так сторожки, что не подпустят охотника в меру, а бегая к ним понапрасну, он будет оставлять вальдшнепов позади и по сторонам - вальдшнепов, которые сидели крепко и близко около него. Если нужда заставляет охотиться с собакой, которая гоняется, то как скоро она найдет высыпку, надобно сейчас привязать собаку, потому что гораздо больше убьешь без нее, особенно если несколько человек с ружьями или без ружей будут идти около охотника не в дальнем расстоянии друг от друга, равняясь в одну линию. Надобно осматривать внимательно каждый отдельный куст, каждую рытвинку, каждое крепкое местечко, всегда заранее становясь в выгодное положение. Только таким образом производимая охота может быть успешна и добычлива во время весенних высыпок. Все затруднения исчезают, если стрельба производится в мелком, частом кустарнике или лесных поростях, вышиною в полчеловека, не заслоняющих взлетающей птицы от глаз охотника и от ружейного дула. Обширные ягодные сады около Москвы, состоящие из малинника, крыжовника, смородинных и барбарисовых кустов, представляют самое богатое и выгодное место для стрельбы вальдшнепов во время весенних и осенних высыпок, которые, как я слыхал, бывают иногда баснословно многочисленны, В этом случае всего лучше нескольким охотникам идти рядом, растянувшись в какую угодно линию: даже без собак (если идти потеснее) охота будет добычливая, но с вежливыми собаками она будет еще успешнее и веселее. Вальдшнеп не крепок к ружью, и как довольно редко случается стрелять его далеко, а по большей части близко, но зато в ветвях и сучьях, то крупнее рябчиковой дроби употреблять не нужно: даже 8-го нумера весьма достаточно, а иногда и 9-го. Стрелять вальдшнепов и легко и трудно: на чистых местах он летит прямо и плавно, а в лесу и кустах вертится и ныряет между сучьями очень проворно; без преувеличения можно сказать, что он иногда мелькает как молния, а потому стрельба в лесу, довольно высоком и частом, требует чрезвычайного проворства и ловкости. Надобно бить вальдшнепа на подъеме, когда он выбирается кверху и покуда частая сеть ветвей его не совсем закрыла, или, если он летит диагонально, косвенно, надо ловить те мгновения, когда он вымелькнет на сколько-нибудь чистое место. Это уж не то, что в поле или голом болоте, где можно выпускать в меру, тянуть и прицеливаться в птицу на просторе: вальдшнепа, мелькающего в лесу, надобно так же быстро стрелять, как ныряющего на воде гоголя. Много бывает промахов по вальдшнепам, но зато нигде не бывает таких непостижимо удачных выстрелов, как в охоте за ними. Часто случалось мне не верить своим глазам, когда, после отчаянного выстрела, пущенного просто в куст или в чащу древесных ветвей по тому направлению, по какому юркнул вальдшнеп, вдруг собака выносила мне из кустов убитого вальдшнепа. Как частые сучья, правда без листьев, за которыми не видно птицы, не мешают иногда дроби попасть в нее - не понимаю и теперь!..
Как скоро весной слетят высыпки, начинается стрельба вальдшнепов на тяге, которая происходит всегда в лесу, через поляны, просеки и лесные дороги. Высота полета зависит от вышины леса: вальдшнепы всегда летят над самыми верхушками дерев. Весною тяга начинается на закате солнца и продолжается до совершенной темноты или, справедливее сказать, во всю ночь и даже поутру до солнечного восхода, в чем я имел случай не один раз убедиться. Чем более весна переходит в лето, тем позднее по вечерам начинают тянуть вальдшнепы, так что в начале июля тяга начинается тогда, когда уже совсем стемнеет и стрелять нельзя. Вальдшнепы сопровождают свой полет особенного рода криком, или голосом: он похож на какое-то хрюканье или хрипенье и слышен задолго до появления вальдшнепа, что очень помогает стрельбе, ибо без этого предварительного звука охотник, особенно стоя в узком месте, не заметит большей части пролетающих вальдшнепов, а когда и заметит, то не успеет поднять ружья и прицелиться. Этот крик разделяется, так сказать, на две ноты или на два колена: первое состоит из хриплых, коротких звуков, повторяющихся раза три, а второе - из несколько продолженного звука, похожего на слог ису. Во всякое другое время, кроме тяги, вальдшнепы не издают никакого голоса. В тех местах, где их водится много и где места для стоек удобны, стрельба на тяге довольно весела, особенно целым обществом охотников. Только в этом случае можно допустить, что чем больше стрелков, тем лучше: расставленные по своим местам, они друг другу не мешают, а помогают, потому что, испуганный выстрелом одного охотника, вальдшнеп налетит на другого, а от другого на третьего и так далее, и кто-нибудь да убьет его. Если общество велико и вальдшнепов много, то выстрелы раздаются беспрестанно, как беглый ружейный огонь; иногда лесное эхо звучно повторяет их в тонком прохладном весеннем воздухе, раскатывая отголоски по лесным оврагам; с изумлением останавливается проезжий или прохожий, удивляясь такой частой и горячей стрельбе, похожей на перестрелку с неприятелем в передовой цепи. Ночная темнота прекращает стрельбу. Сходятся охотники; с напряженным вниманием устремляются глаза каждого на ягдташи своих товарищей, стараясь разглядеть в темноте: много ли добычи у других? Громко и весело рассказывает про свою удачу один, с досадою - про свои неудачи другой. Впрочем, эта охота никогда не бывает очень добычлива относительно к числу охотников и нейдет в сравнение со стрельбою на высыпках даже весенних, а об осенних и говорить нечего: самому счастливому охотнику редко удастся убить на тяге более двух пар, а некоторым не достанется ни одной штуки. Очевидно, что в одиночку такая охота не заманчива, хотя очень спокойна: можно курить, сидеть, прохаживаться, даже лежать, если угодно, но она уже слишком недобычлива и даже может быть скучновата, потому что иногда лет вальдшнепов располагается весьма неудачно: во всех направлениях слышны их голоса, а именно на то место, где стоит охотник, не налетит в меру ни один, и, простояв часа три, охотник принужден будет воротиться домой, не разрядив даже ружья. - Но я любил изредка стоять на тяге и один, выбирая для этого ясные и тихие майские вечера. В погоду сумрачную и ветреную вальдшнепов не разглядишь и не расслышишь, да они мало и тянут. Теплый, весенний или почти летний вечер в исходе мая именно в чернолесье имеет невыразимую прелесть: деревья и кусты только что распустились, особенно липа и дуб, которые распускаются поздно; по захождении солнца весь воздух наполняется тонким благовонием молодых листьев, заглушаемым иногда густым потоком запаха цветущей черемухи. Всякая птица, от соловья до голубенького крошечного бесочка, горячо и торопливо поет свои вечерние песни, умолкая постепенно вместе с темнеющими сумерками, которые в лесу ложатся ранее и быстрее. Наконец, все утихнет, наступит совершенная тишина: слышны не только прыжки зайца, но даже шелест маленьких зверьков. Невольно задумаешься иногда и вздрогнешь, услыхав хриплый голос вальдшнепа, который, с приближением его, становится час от часу явственнее... исчезли и распускающийся лес, и чудный вечер, и вся природа!.. С каким волнением, бывало, ждешь появления вальдшнепа из-за вершин дерев и как обрадуешься удачному выстрелу!

С наступлением настоящего лета прекращается стрельба вальдшнепов до осени. Молодых вальдшнепят отыскивать в лесу трудно, да и бить такую славную дичь, не достигшую полного возраста, как-то жалко, а потому этого рода охотой никто не занимается, но в исходе августа молодые выровняются и начнут попадаться в мелком лесу или в опушках большого: обо всем этом было говорено уже довольно. Около б сентября, а иногда и позднее, начинается настоящая осенняя охота за вальдшнепами. Тут добрая легавая собака делается главным действующим лицом: без ее помощи эта стрельба невозможна. Вальдшнепы сидят крепко и плотно таятся в корнях дерев и кустов, в частых, мелких поростях, в крупной, высокой траве и очень любят лесные сырые опушки около озимей и небольшие овражки с рытвинами и водоеминами, густо поросшие таловыми кустами и молодыми ольхами, особенно если по овражку бежит речка или ручеек, а по берегам есть родниковые паточинки. Последняя местность всего удобнее для двух охотников: они пойдут по обеим сторонам овражка, собака отправится в кусты, а вальдшнепы будут вылетать направо и налево; по лесным же опушкам лучше ходить одному, разумеется с собакой. Если таких удобных мест много, то охота бывает чудесная и чрезвычайно добычливая. Это все я говорю о тех вальдшнепах, которые вывелись в соседних лесах и свалились из них в мелкие кусты и болотистые уремы; но независимо от них еще задолго до отлета вальдшнепов, так сказать, туземных начинаются осенние высыпки вальдшнепов пролетных, предпочтительно по мелким лесам и кустам; эти высыпки в иные года бывают необыкновенно многочисленны, а иногда совсем незаметны. Вот на этих-то осенних высыпках происходит самая горячая и многодобычливая охота. Жаль только, что высыпки по большей части весьма кратковременны и что нередко, постреляв вдоволь один день, на другой на том же месте не найдешь ни одного вальдшнепа. К тому же пролетные вальдшнепы выбирают каждый год разные места для высыпок, а не одни и те же: вероятно, это делается случайно. В иной год потому и нет пролетных вальдшнепов, что не нападешь вовремя на их высыпки. Никак не умею объяснить, отчего вслед за пролетевшими сейчас же не улетают туземные вальдшнепы, а, напротив, держатся иногда после них очень долго?

Иногда осенняя охота за вальдшнепами получает особенный характер. Хотя они постоянно держатся в это время в частых лесных опушках и кустах уремы, кроме исключительных и почти всегда ночных походов или отлетов для добыванья корма, но в одном только случае вальдшнепы выходят в чистые места: это в осеннее ненастье, когда кругом обложится небо серыми, низкими облаками, когда мелкий, неприметный дождь сеет, как ситом, и день и ночь; когда все отдаленные предметы кажутся в тумане и все как будто светает или смеркается; когда начнется капель, то есть когда крупные водяные капли мерно, звонко и часто начнут падать с обвисших и потемневших древесных ветвей. Эти-то капли, которых падения не любит и боится всякая птица и зверь, выгоняют вальдшнепов не только из леса, но даже из лесных опушек и кустов. В самом деле, однообразное, неумолкаемое падение капель в лесу имеет в себе что-то печальное и пугающее. Сколько раз случалось мне вслушиваться в этот странный шум, невольно задумываться и вздрагивать, когда крупная капля холодно и больно попадала мне в лицо... Итак, кроме путающего шума, капель внешним образом беспокоит птицу и заставляет ее беспрестанно переходить с места на место. Зато какая чудесная выходит стрельба вальдшнепов, когда они выбегут в чистые луговины около леса или болотистые места около уремы. Впрочем, под словом чистые не должно разуметь таких гладких мест, на которых негде было бы спрятаться и притаиться. Вальдшнеп не маленькая птичка; ему нужны кочки, некошеная крупная трава, межи, обросшие бобовником и чилизником, или глубокие борозды рослых озимей, где бы можно было укрыться, и все это в самом близком расстоянии от леса или кустов. Как скоро, хотя на время, уймется дождь и перемежится капель, вальдшнепы перемещаются в лес, от которого отдаляются редко далее нескольких сажен и куда сейчас возвращаются, несмотря на дождь и капель, если будут спуганы. В это время вальдшнепы очень смирны, сидят крепко, подпускают охотника близко и долго выдерживают стойку собаки: очевидно, что тут бить их весьма нетрудно, особенно потому, что вальдшнепы в мокрую погоду, сами мокрые от дождя, на открытом месте летают тихо, как вороны: только очень плохой или слишком горячий охотник станет давать в них промахи. Можно подумать, что такая простая, легкая стрельба не доставит удовольствия настоящему, опытному и, разумеется, искусному стрелку, но такая охота редка, кратковременна, вообще малодобычлива, имеет особенный характер, и притом вальдшнеп такая завидная, дорогая добыча, что никогда не теряет своего высокого достоинства. В этой охоте еще приятно то, что можно видеть хорошую собаку во всей ее красоте и вполне ею любоваться. В лесу, кустах, в камыше, высокой траве и осоке охотник почти не видит собаки, но здесь она вся на виду. Вальдшнеп издает сильный запах, и все собаки очень горячо по нем ищут. Только истинные охотники могут оценить всю прелесть этой картины, когда собака, беспрестанно останавливаясь, подойдет, наконец, вплоть к самому вальдшнепу, поднимет ногу и, дрожа, как в лихорадке, устремив страстные, очарованные, как будто позеленевшие глаза на то место, где сидит птица, станет иссеченным из камня истуканом, умрет на месте, как выражаются охотники.





С.Т. Аксаков (1791-1859) «Записки ружейного охотника оренбургской губернии»