СПАСАЯ РЯДОВЫХ 908 сп...эпизод из рукописного дневника ветерана 908сп 246 сд 29 Армии ст.л-та Моисеенко Н.А.
22 -26 Августа 1941 года . АНДРЕЕВСКИЕ ВЫСОТЫ . ПМП 908 ПОЛКА 246 ДИВИЗИИ .
Начиная с 22 августа 1941 батальоны нашей дивизии непрерывно атакуют хорошо укрепленные позиции противника.
Из штаба армии поступил приказ –взять Андреевские высоты , занимающие домини-рующее положение над обширными , но хорошо простреливаемыми с этих самых
высот полями. Любой ценой! И мы делали все что могли. Ситуация была очень не простой.
Группа армий «Центр» уже заняла большую часть Смоленска , группа «Север» наступала на Ленинград , а на Ильинском плацдарме фашисты формировали большую ударную группировку для броска на Москву . Для того чтобы выбить противника с Ильинского направления нужно было во что бы то ни стало установить контроль над Андреевскими высотами.
Сами высоты представляли собой серию холмов с высотой от 150 до 200 метров растянувшихся не на один десяток километров . На их вершинах немцы посадили корректировщиков огня , что позволяло противнику удерживать контроль за прилегающим к высотам равнинами.
В те дни, примкнув штыки к винтовкам и с грозным «Ура!» цепи сибиряков волна за волной штурмуют высоты.
Эх, если бы только одним «Ура!» можно было заткнуть немецкие пушки и уничтожить много-численные пулеметы! Противник видя , что атака идет без поддержки артиллерии, танковых соединений , авиации – безнаказанно , как в тире , расстреливал атакующую пехоту из всех видов вооружений. Тем более, что наши парни и не кланялись пулям, а шли в атаку, как на параде - в полный рост!
В полках наспех сформированной дивизии почти не было опытных командиров, которые могли бы трезво оценить ситуацию и предотвратить ненужные потери . Да, боевого опыта нам всем не хватало , но , отсутствие этого самого боевого опыта , мы пытались компенсировать бесшабашной смелостью и яростью натиска.
В неполные двадцать ты думаешь , что будешь жить вечно , а в поединке с противником повезет именно тебе , а не ему . В результате , за эти неполные две недели боев более трети дивизии полегло в боях . Молодые ребята те , кто смог преодолеть 600 -700 метров под пулеметным огнем , бросались в траншеи противника и прикладами , штыками , зубами , руками , саперными лопатками мстили до последнего вздоха за погибших товарищей. Жаль , что когда , наконец , дело доходило до рукопашной из пятисот бойцов батальона , шедших в атаку, в строю оставалось в лучшем случае половина.
Часто ярость и смелость атакующих разбивалась о хорошо организованную оборону и прекрасное взаимодействие родов войск противника , Те позиции , что удава-лось захватить . нашей пехоте немцы возвращали используя авиацию , минометный огонь и броню танков . Иногда , вражеское командование , понимая , что потери того или иного рубежа обороны не избежать , предпочитало отвести свой личный состав из под атаки и накрыть «спорные» рубежи массированным артиллерийском огнем.
Бои были напряженными и все батальонные медпункты были забиты ранеными. Передовой медицинский пункт всегда располагался на расстоянии не более семисот –восьмисот метров от места прямого соприкосновения с противником. Вражеские снаряды и мины , постоянная угроза прорыва линии обороны подразделениями противника , а , иногда , и расстрел раненых и медицинского персонала врагом -были обычными буднями медицинского пункта.
24 Августа в конце дня наш полк сумел вклиниться в оборону противника более чем на три километра . Санинструктора Воробъев и Криворогов вместе с санитарами уходят за атакующими противника батальонами , а я остаюсь на полковом медицинском пункте один . На моем попечении около четырех сотен раненных . Они повсюду : в неглубокой траншее, идущей вдоль опушки леса , в лесу , на небольших полянах и лесных тропинках , даже на грунтовой дороге , по которой к нам приходят машины из полкового госпиталя.
Под каждым деревом , кустиком – окровавленные бинты , мольба о помощи , стоны . Весь день бегаю, успокаиваю словом и делом , делаю уколы , накладываю шины , перевязываю.
-Братишка ! Водицы ! –слышу где-то голос совсем рядом. Вижу двоих солдат , лежащих неподалеку . Один из них не подает признаков жизни , другой еле шевелит правой кистью .Отстегиваю фляжку , наклоняюсь к бойцу. Он ранен в ногу , грудь и плечо. Гимнастерка вся порвана , половина лица опалена взрывом , раны так обильно кровоточат , что он и его сосед фактически лежат в луже из собственной крови.
-Коля, узнаешь? Мы же с тобой из Новосибирска вместе призывались !
Присмотревшись узнаю мускулистого крепыша, с которым мы вместе шли в колонне новобранцев из Зельцовского военкомата до вокзала в Новосибирске .
-Василий? Неужели ты? Как тебя так угораздило?
-Была заваруха !- тихим , но твердым голосом рассказывает он -, три дня назад ночью вплотную к Адреевским подошли. Там , на высотах , все перекопано : кругом ДОТы понатыканы , колючий забор , мины, – когда немцы только успели так окопаться? Саперы у них хорошо работают : танки врыли в окопы-, в лоб наша артиллерия я их пробить в такой позиции не может. А танки эти , если нужно , легко меняют позиции. Наши пушкари только одну позицию пристреляют, а их танк – раз , и на новую перекатывается! А уж сколько переходов , ходов между окопами – целый город накопали!
- Мы у них первую траншею ночью отбили , думали , что на плечах фрицев во вторую линию обороны зайдем . Да куда там ! Их чертовы минометы – как начали по нам лупить ! Вот мне лицо и подпалило ! Думали , что нам кранты ! Хорошо , что солдаты из соседнего батальона не подвели – вовремя вдарили «гансам» во фланг , а то мы бы точно всех парней там оставили бы . Наши , кто жив остался , все как один поднялись . Вся рота в атаку – и прямо на танк напоролись . Он нас из пулемета поприветствовал и пушкой ! Но мы не растерялись: залегли , расползлись во все стороны . У меня РПГ -40* была , да и у Федора , старшины моего , тоже два « гостинца» для дорогого гостя остались . Мы их ремнем связали , да и прямо на крышу этому хваленому «PZ-III» закинули ! В башенном орудии , видно , у «панцера» снаряд был , поэтому , когда гранаты взорвались , башню начисто разворотило . Но и нам , как видишь , досталось. Спасибо санитарам , из того пекла они нас с Федором ночью вынесли . Высотку мы взяли , но вот только Федя ,- тяжело вздохнув рассказчик попытался приподняться на локте , чтобы посмотреть на сослуживца . Неожиданно по его телу проходит легкая судорога , дыхание замедляется и взгляд тускнеет.
По характерной дрожжи , которая время от времени проходила по грудной клетке собеседника , догадываюсь , что от болевого шока у него сбивается дыхание .
-Потерпи немного ! Сейчас помогу !- ищу ампулу c цититоном чтобы сделать укол , но вовремя останавливаюсь. Понимаю , что несмотря на то , что данная инъекция может облегчить спазмы дыхания , препарат использовать в данном случае нельзя , так как на теле имеются множественные повреждения сосудов и , возможно , есть внутренние кровоизлияния . В данной ситуации делать укол нельзя, можно только максимально ослабить поясной ремень .Понемногу дыхание раненого нормализуется. Осматриваю лежащего рядом Федора : но ему уже не помочь –он умер от сильной кровопотери.
Кровь погибшего и живого слились воедино в небольшое бурое озеро из которого тонкой ниточкой с холма , на котором лежали бойцы , в ложбинку запульсировал еле заметный алый ручеек.
В какое–то мгновение возникает ощущение , что земля вокруг превратилась в огромное иссеченное вражескими осколками человеческое сердце , каждое очередное сокращение которого вызывает обильное крове выделение в местах ранений. От этой мысли становится не хорошо , но терять время на сентиментальные переживания среди сотен нуждающихся в срочной помощи людей было нельзя. Выбираю место посуше , перекладываю раненого , заодно осматриваю рану на ноге , груди . Раны на теле не хорошие , края с гнойной коркой , при легком надавливании от них исходит неприятный запах . Кое –где вдоль сосудов уже побежали красные полоски : на лицо все признаки стремительно развивающейся гангрены.
-Василий ,а тебе прививку от столбняка делали?
-Не помню , когда выносили уже без сознания был…
Вынимаю их сумки шприц и ампулу с сывороткой, делаю укол.
-Плохо дело ! – безмолвно фиксирую общее состояние сослуживца , однако , из о всех сил стараюсь не выдавать своего волнения . Быстро снимаю старые набухшие от крови повязки провожу обработку ран стептоцидом, делаю новую перевязку.
-Ну все, Васек , что мог я сделал !- пряча глаза , чтобы не выдать себя расстроенным взглядом , нарочито долго и тщательно укладываю оставшиеся бинты в сумку.
- Спасибо тебе , дружище , помог . А теперь , иди ! -Тут новосибирцев сотня целая будет ! Помоги и другим!
Весь оставшийся день перехожу от бойца к бойцу , снова и снова делаю перевязки ,уколы , успокаиваю , подношу воду, накладываю шины. У одного из бойцов вижу сложный перелом левой голени. Сразу же вспоминаю , что Кулиев рекомендовал в подобного рода случаях наложение шины Крамера или Дитерихса – эти приспособления обеспечивают полную неподвижность конечности при сильном переломе.
Но , последнюю шину Крамера мы использовали день назад . Новых на МП не поступало. Что же делать ? Из доступных материалов у меня под рукой только ветки, да несколько дощечек , оставшихся от развитого ящика из под гранат, которые мне и приходиться использовать для создания ребер опорного каркаса.
К вечеру окончательно выбиваюсь из сил . В совершенном изнеможении присаживаюсь около дерева . Не смотря на изматывающую усталость отдохнуть , расслабиться не получается : трава , земля, воздух настолько пропитаны кровью , что голова идет кругом.
Кровь на траве , бинтах , деревьях, обмундировании , документах , фотографиях любимых девушек которые мы рассматриваем с тяжело раненными и умирающими бойцами ; она хлюпает жижей под ногами и проникает во все складки кожи , отчего кисти рук приобретают неестественно алый цвет . Её соленый привкус не только на языке , но и реально ощутим даже в воздухе.
Над разогретой летним теплом почвой и лежащей на ней большого массы израненных тел поднимается бледно розовый туман из -за которого становиться тяжело дышать даже вполне здоровому человеку .Темнеет.
Траншея , опушка , лес – все окружающее меня пространство стонет, взрывается каждую минуту новыми мольбами о помощи . Но что я могу сделать один ? Многим из находящихся в лесу нужна срочная хирургическая помощь , лекарства , которых нет в моем распоряжении.
- Неужели о нас забыли? Когда же придет помощь? - эти и другие вопросы , которые задают лежащие на земле сослуживцы друг другу, я отношу на свой личный адрес. Некоторые хватают меня за голенища сапог и суют мне карточки своих жен и детей с просьбой предать их родным , другие требуют вынести их в более сухое место , третьим нужна вода или инъекция болеутоляющего.
-Потерпите , ребята ! Все будет хорошо !Будут машины! Помощь придет ! – бегаю , успокаиваю , стараюсь поддержать , отвлечь разговором раненых .
-Ну как же я могу один всем им помочь? – эта мысль шумит в голове тяжелой барабанной дробью .Один я не справлюсь – это точно . Где же санитарный конвой из полкового санбата?
-Вот так и передохнем мы тут все! – неожиданно произносит с надрывом кто – то рядом из темноты.
-Правда! Лучше бы мы под пулеметами , в поле остались. Уже бы отмучились , и готово! –поддержал его другой голос . От услышанного мне становится нехорошо , хочется что-то возразить ,но нужных слов не находится . Хочется закрыть уши ,глаза не слышать и не видеть этого страшного леса , луж крови и бесчисленных искореженных тел вокруг меня.
-Что я могу сделать ? Почему они так говорят?
-Эй , братишка , дай мне твой «ТТ» ! Нет силы терпеть – все одно помирать …слышится ещё она страшная просьба.
-Нет!-возражение неожиданно вырывается из моей груди ,-как же вы можете так говорить? -У вас что- разве матери нет ? Родни никакой ? Вы о них-то подумали? Что с ними будет, если они о вашей смерти узнают?
-«Похоронке» разве обрадуются? Знайте – пока я могу двигаться и жив , -вы не умрете!
-Я не позволю! Терпите ребята , помощь придет! Вы ещё сами Гитлеру в морду дадите!
Подлатаю вас всех немного , и каждый получит право дать врагу по зубам! Неизвестно откуда пришедшая уверенность в сказанном снова наполняют меня огромной силой . Поднимаюсь и снова начинаю обход , пытаясь морально поддержать лежащих на земле сослуживцев . Дать веру людям – вот что важно в этот тяжелый момент. Нужно сохранить присутствие духа , переломить ситуацию , нужно чтобы раненные поверили , что они выдержат все трудности.
-Все будет хорошо! Потерпите немного , парни !Вас не бросят! Вас обязательно вывезут !-как молитву произношу эти слова переходя от одной группы раненных к другой.
Через полчаса из далека доносится еле уловимый шум моторов автоколонны идущей в нашем направлении.
-Ну вот оно! Слышите ? Это за вами ! Из госпиталя ! Днем им никак нельзя было к нам - противник открывает лупит из пушек по любой машине , поэтому водители могут к нам только ночью подъехать!
-Потерпите , ребята!-кричу лежащим на земле и бегу встречать колонну .
