17
КУЛИЧОК-ВОРОБЕЙ
Это
бесспорно самый крошечный куличок, и хотя называется воробьем
по некоторому сходству с ним в перьях и малости своей, но в
сущности он меньше обыкновенного дворового воробья. При всей
своей миниатюрности он имеет все стати куличка и так соразмерен
в своих частях, перышки его, которыми он совершенно сходен (в
уменьшенном виде) с осенним курахтанчиком, так красивы, что
я не знаю птички его миловиднее. Я полагал прежде, что куличков-воробьев
можно считать третьим, самым меньшим видом болотного курахтана
(о котором сейчас буду говорить), основываясь на том, что они
чрезвычайно похожи на осенних курахтанов пером и статями, и
также на том, что к осени кулички-воробьи почти всегда смешиваются
в одну стаю с курахтана-ми; но, несмотря на видимую основательность
этих причин, я решительно не могу назвать куличка-воробья курахтанчиком
третьего вида, потому что он не разделяет главной особенности
болотных курахтанов, то есть самец куличка-воробья не имеет
весною гривы и не переменяет своего пера осенью. По крайней
мере я и никто из охотников ничего подобного не замечал. Кулички-воробьи
прилетают довольно поздно, во второй половине апреля, и оказываются
предпочтительно по голым, плоским, не заросшим травою грязным
берегам прудов; впрочем, попадаются иногда по краям весенних
луж. Они всегда появляются небольшими стайками и бегают довольно
кучно, держатся весною не долее двух недель и потом пропадают
до исхода июля или начала августа. Кулички-воробьи возвращаются
к осени в большем числе, вероятно с выводками молодых, но где
и как их выводят, ничего сказать не умею. В конце августа или
в начале сентября они исчезают вместе с курахтанами.
В Оренбургской губернии это, очевидно, кулички пролетные. Они
очень смирны, и бить их не трудно; для стрелянья собственно
куличков-воробьев надобно употреблять дробь самую мелкую, 10-го
и даже 11-го нумера. С весны они всегда сыты, а перед отлетом
жирны; мясо их отлично вкусно, но его уже чересчур мало; их
употребляют для соусов и паштетов. Я так всегда любил этих крошечных
куличков, что мне даже жалко бывало их стрелять. Если мне случалось
как-нибудь нечаянно подойти к их станичке близко, так, что они
меня не видели и продолжали беззаботно бегать, доставать из
грязи корм, а иногда отдыхать, стоя на одном месте, то я подолгу
любовался ими, даже не один раз уходил прочь, не выстрелив из
ружья... Для горячего охотника это не безделица! Когда кулички-воробьи
целою стаей перелетают с места на место, полетом резвым, но
без всякого шума, то бывает слышен слабый, короткий и хриповатый,
но в то же время необыкновенно мелодический и приятный писк.
Я пробовал легко пораненных в крылышко держать живых в большой
клетке, дно которой состояло из грязи и небольшой водяной лужи;
я изобильно бросал туда разных семян и насекомых, но успеха
не было: кулички скоро умирали.
