20
БОЛОТНЫЙ КОРОСТЕЛЬ, ИЛИ КОРОСТЕЛЕК
Его
называют также погонышем и пастухом. Оба названия весьма удачны:
чистый, отрывистый, короткий и частый его свист очень похож
на посвистывание пастуха, погоняющего стадо. Погоныш во всем
совершенно сходен с болотною курицей, или, правильнее сказать:
он есть не что иное, как уменьшенная втрое или вчетверо болотная
курица, но самец болотного коростелька не имеет пунцового гребешка
на голове и перевязок на ногах, отчего и трудно различить петушка
от курочки. По миниатюрности своей погоныш кажется еще стройнее,
пропорциональнее и миловиднее болотной курочки. Имя болотного
коростеля дано ему недаром: он точно так же скоро и часто подсвистывает,
как обыкновенный луговой коростель покрикивает или подергивает
хриплым своим голосом. Хотя погоныши живут и выводят детей также
в болотах, довольно топких, где особенно любят держаться в осоке
и камыше, по краям болотных луж, озерков и заливов в верховьях
прудов, но обыкновенные места их пребывания гораздо доступнее
охотнику и собаке, чем места жительства болотных кур. Погоныша
нередко найдешь в болоте обыкновенном.
Только в позднюю осень позволяет он собаке делать над собой
стойку, вероятно оттого, что бывает необычайно жирен и утомляется
от скорого и многого беганья, во всякое же другое время он,
так же как болотная курица и луговой коростель, бежит, не останавливаясь,
и нередко уходит в такие места, что собака отыскать и поднять
его не может. При сем должно заметить, что все эти три породы
дичи, то есть болотные куры, погоныши и особенно коростели луговые,
чрезвычайно портят поиск легавых собак, ибо дух от них очень
силен; собака горячится и, видя, что птица после каждой стойки
все уходит дальше, бросается догонять ее, теряет след, сбивается
и получает самые дурные привычки. Я никогда не нахаживал погоныша
с детьми, но один раз моя собака поймала его, сидящего на гнезде,
и нисколько не измяла. Он даже жил у меня недели две. Видя,
что он мало ест и худеет, я выпустил его опять в то же болото.
В гнезде находилось шестнадцать яичек, каждое величиною в полтора
воробьиного яйца, неопределенного и в то же время прекрасного
зеленоватого цвета, с самыми крошечными палевыми крапинками.
Если бы я не сам взял этого погоныша на гнезде, изо рта собаки,
то никогда бы не поверил, чтобы такая маленькая и узенькая птичка
могла нести такое количество яичек и имела бы возможность их
высиживать. Яички лежали в один ряд, как всегда бывает и иначе
быть не может; они никак не могли умещаться все под узкою хлупью,
или брюшком, наседки и как будто стенкою окружали ее бока, хвостик
и зоб. Я и теперь не понимаю, как могла сообщиться им та степень
теплоты, без которой яйцо не может окончательно быть высижено,
а между тем все яички погоныша были уже довольно насижены. Болотный
коростелек, как и болотная курица, питается разными насекомыми,
шмарою, или водяным цветом, и семенами трав; так же тихо, низко,
прямо и трудно летит, и так же иногда очень далеко пересаживается;
так же, или еще более, весь заплывает жиром во время осени,
но остается позднее и пропадает в конце сентября, когда морозы
начнутся посильнее. Крестьяне, окашивая осоку около прудовых
заливов или болотных озерков, нередко подсекают косами молодых
погонышей и даже старых.— Я видел молодых, уже почти оперившихся,
но и тогда находил на них остатки пуха совершенно темного цвета.
Не подвержено сомнению, что они выводятся такими же черненькими
цыплятами, как и луговые коростели. Погонышей вообще несравненно
больше, чем болотных кур; посвистыванье их слышно во всех болотах,
но доставать их тяжело и для многих скучно; мне случалось, однако,
убивать их до тридцати штук в одно лето. Один раз, в 1815 году,
29 апреля, я убил погоныша не темнозе-леного, а темнокофейного
цвета: он был очень красив; к сожалению, листок, на котором
он был описан подробно в моих записках, вырван и потерян и я
не помню его особенностей. В записке убитой дичи сказано: «Убил
болотного коростелька особливого, неизвестного рода и вида»,
и сделана выноска на такую-то страницу, которой именно недостает.
Без сомнения, это был выродок, ибо ни прежде, ни после я ничего
подобного не видал (Сказывали мне охотники, что есть погоныши,
менее обыкновенных, пером почти глинистые, но мне такие никогда
не попадались.).
Чистый и мелодический свист болотного коростелька вместе с токованьем
бекаса и задорным криком полевого коростеля, живущего часто
неподалеку от них в поемных лугах, придает такую жизнь весенней
майской ночи, которую гораздо легче чувствовать, чем описать.
Болотная курица и погоныш, равно как и луговой коростель, имеют
совершенно особенный свой полет, медленный, тяжелый и неуклюжий.
Зад перетягивает все тело, и они точно идут по воздуху почти
перпендикулярно или летят, как будто подстреленные.
