Охота на белку

Осенний день в русском лесу. Мягко, влажно, светло, тихо. Слышно, как падают иногда сухие, истонченные листья с берез и дубов, как шуршит в елках что-то похожее на мельчайший дождик. Несколько осторожных, беззвучных шагов, и перед глазами наблюдателя-следопыта — чудесная лесная картина: высоко, на еловом отроге, сидит белка, красавец-зверек в атласной, уже серебрящейся шубке, с белым брюшком, с кисточками на длинных ушах, с пушистым хвостом, закинутым на спину. Белка неторопливо отрывает и бросает одну за другой чешуйки с еловой шишки, крепко зажатой в передних лапах, и жадно, со вкусом, поедает семена. От шишки, съеденной белкой, остается только стерженек. По этим остаткам и чешуйкам, разбросанным по земле, узнается местопребывание белки.

Еловые семена — основное питание белки: они содержат до сорока процентов жира и столько же белков. Кроме семян елки (и других хвойных, менее питательных), белка кормится ягодами, желудями, орехами. «Белка раскусывает орех так: в то место, где был прикреплен орех к веточке, белка вонзает оба нижних резца, раздвигает половинки нижних челюстей, которые подвижно соединены спереди. Нижние резцы от этого расходятся, и орех разваливается» .

Белка — один из самых подвижных и грациозных зверьков нашего леса, и изучение ее образа жизни, ее повадок доставляет большое удовольствие.

Вот она по-кошачьи умывается, потом растягивается на сосновом сучке, хорошо пахнущем стылой смолой, и вдруг, чем-то испуганная, озабоченно «цокает», внимательно озирается черными бусинками глаз и делает стремительный прыжок на соседнее дерево, «рулем» выправив хвост. Вцепившись одной лапкой в зыбкую ветвь, белка неторопливо раскачивается, гибко перевертывается в воздухе и, мгновенно сбегая вниз по стволу, оказывается уже на земле. По земле она «стелется» прыжками, опираясь на передние лапки и занося задние вперед. Иногда она взбирается обратно на дерево винтом, проявляя удивительную устойчивость и ловкость. В случае опасности белка умело таится в гущине дерева, но, будучи очень чуткой к легчайшему звуку, быстро обнаруживает себя, если постучать топором по стволу или качнуть дерево.

Гнездо (гайно) белки свито из прутьев и мха. Оно имеет обычно форму неправильного шара и находится где-нибудь между сучьями хвойного дерева. Нередко белка поселяется и в дупле. Внутри гнездо устилается мхом, листьями, сухой травой и т. п.; белка весьма чувствительна к холоду. В сильный холод отверстие в гнезде закрывается, затыкается клочьями подстилки. Температура в закрытом беличьем гнезде во время пятнадцати-восемнадцатиградусных морозов (по Цельсию) доходит до 20° тепла.

В теплом гнезде белки разводится, однако, много клещей и блох, и на этот случай белка имеет запасные гнезда (по данным П. А. Мантей-феля, «у заботливой матери» их бывает от трех до пяти).

Как животное дневное, белка вечера и ночи проводит в гнезде. В ненастную погоду — в дождь, вьюгу и холод — она скрывается в гнезде и днем, выходя лишь за добычей пищи.

Белка, не подверженная зимней спячке, делает на зиму определенные продовольственные запасы (желуди, орехи). Она складывает эти запасы не в гнезде, а где-нибудь по соседству — в трещинах деревьев, в развилках между сучьями и т. д. Запасает она и грибы.

Н. А. Зворыкин, непосредственно наблюдая повадки белок, записал однажды:

«В развилке ветки одной березы я заметил что-то странное. Мне показалось сперва, что на ветке сидит несколько птичек с длинными тонкими хвостиками. Когда же подошел ближе, я разглядел в развилке пять грибов со шляпками и длинными цельными ножками. Рядом на сучке насажены были отдельно две грибные шляпки» ( Н. А. Зворыкин. Белка, Сборник «Охотнику о зверях». М., Военгиз. 1953.).

Запасы, делаемые белкой, обычно невелики и могут служить ей лишь подспорьем в мороз или ненастье. Зимой белка находит также запасы кормов, сделанных другими животными —бурундуками, кедровками, дятлами. Она обнаруживает эти запасы при помощи чутья; чутье у нее поистине удивительное, позволяющее учуять орех или желудь сквозь метровый слой снега!

В голодные же зимы (или когда иссякают все и всяческие запасы) белка питается почками елей, молодыми побегами, березовыми лишайниками. «Чтобы достать почки, белка срезает кончик с еловой ветки 6—8 см длиной и кормится, держа его в лапках. Множество таких веточек настрижет она за день, прежде чем набьет себе желудок. Под большими елями тогда лежит на снегу целый зеленый ковер». (А. Н. Формозов. Спутник следопыта. М., 1952).

Белка довольно плодовита, она приносит за лето по два выводка, т. е. до десятка детенышей. Молодые белки, родившиеся в конце лета, весной следующего года уже приносят бельчат. Матери белки исключительно привязаны к детям.

Белка линяет дважды в год — весной и осенью. В среднерусской полосе весенняя линька продолжается примерно с половины марта до половины мая; осенняя — с начала сентября до конца октября.

Белку нельзя считать вполне оседлым зверем, поскольку ее оседлость зависит от достаточности корма, от урожая хвойных семян (Хвойные деревья дают семена в определенные сроки. Так, ель плодоносит приблизительно раз в четыре года; урожай орехов и желудей бывает тоже не ежегодно.). Правда, в разнородном лесу, где дуб соседствует с лиственницей, а пихта с елью, полный неурожай семян бывает чрезвычайно редко. Но на севере, где растут только сосновые и еловые леса, белка иногда оказывается действительно без пищи и вынуждена совершать в поисках корма периодические, иногда очень длительные и утомительные перекочевки. П. А. Мантейфель утверждает, что белка проходит иногда до 350 км, преодолевая при этом ряд горных хребтов.

Белки устремляются на новые места и одиночками, и группами; они идут и лесами, и полевыми просторами, через деревни, а иногда и через города. Случается, что белки пересекают в этих путешествиях открытую тундру и переплывают широкие сибирские реки. Один из советских литераторов (М. Зингер) наблюдал, например, такую сцену на Лене:

«Через километровую ширь реки, высоко подняв пушистые хвосты, плыли белки. Это была бесчисленная стая, с удивительным упорством преодолевавшая непосильный, казалось бы, водный рубеж. Стая переплывала реку в течение нескольких часов. Держались белки голова к голове»...

На новом месте белки сразу же начинают искать подходящее дупло или устраивать гнездо, что зимой особенно трудно; поэтому бывает, что в одном гнезде селится одновременно парочка (реже тройка) белок.

Как птицы во время перелетов, так и белки в пору своих перекочевок несут немалый урон: они гибнут от голода и от нападений хищников — ястребов, филинов, сов, тонут в реках, но в основной массе все же добираются до тех или иных урожайных лесов.

Если в таком «урожайном» лесу скапливается очень много белок, лес кажется особенно веселым и радостным: тут и там разносится звучное «цоканье», в вершинах деревьев стоит рассыпчатый шорох, земля усыпается еловой чешуей, то и дело перед глазами мелькают легкие, изящные акробаты-зверьки.

Белка — один из самых распространенных зверьков в нашей необъятной стране. Она заселяет всю лесную полосу европейской части СССР и все сибирские леса — до Тихого океана. В двадцатых годах нашего века белки самостоятельно перешли, преодолев огромные тундровые пространства, из Якутии на Камчатку, «освоив» почти всю лесную часть полуострова. В леса Крыма и Северного Кавказа, где белки никогда не встречались, они были завезены в 1937— 1940гг. (на Кавказ —алтайские белки, в Крым— белка-телеутка). Теперь белки вполне акклиматизировались в этих краях (С. А. Ларин в своей монографии о белке (М., 1953) говорит также о завозе белок в последние годы и в леса Средней Азии.)

Белки нашей страны заметно различаются и по своему размеру, и по окрасу меха, и по его качествам. По этим признакам зоологи насчитывают до двенадцати-семнадцати подвидов белки, объединяя эти подвиды в четырех группах.

Самая ценная по меху и самая крупная по размерам — белка-телеутка (южная полоса, Западная Сибирь и Северный Казахстан). Цвелая шкурка белки-телеутки имеет красивый серебристо-светлый оттенок.

Пушистая темносерая белка Восточной Сибири и Дальнего Востока представляет вторую группу.

К третьей группе относятся белки уральских и западносибирских лесов. Для этой белки характерен голубоватый серый мех.

Четвертая группа — белки европейской части Союза; зимняя их окраска отличается одноцветной сединой.

Белка издавна, со времен глубокой древности, служила предметом охотничье-пушного промысла.

Ипатьевская летопись, говоря о древнерусской дичи, упоминает между прочим: «имаху по беле и веверице такс от дыма... » Из беличьих мехов в старину шили шубы; употреблялись они и на украшение женских нарядов. Беличьи меха продавались на внутреннем и внешнем рынках тысячами. В частности, тысяча беличьих шкурок в XVI в. (в Холмогорах) стоила сорок «ефимков» (Тогдашнее название серебряного немецкого талера, равного трем маркам)

В настоящее время белка составляет не менее 30% всех пушных заготовок в нашей стране.

Зимний промысел белки — знаменитое бел-ковье, так поэтически описанное А. А. Черкасовым (В «Записках ружейного охотника Восточной Сибири».), — составляет существенную отрасль крестьянско-колхозного хозяйства.

Вместе с тем охота на белок имеет и спортивный характер. Поэзию спортивно-беличьей охоты хорошо чувствовали уже старые охотники-писатели.

В «Журнале Охоты» — это первый русский «толстый» охотничий журнал — за 1858 г. (книги 7, 8, 9-я) были напечатаны довольно обширные и очень интересные «Записки ружейного охотника Костромской губернии» А. В-а (Васькова). В этих «Записках» находится и подробное, выразительное и яркое описание спортивно-любительской охоты на белок с лайкой.

Вот отрывки из этого описания:

«Охота за белками имеет свои тонкости и прелесть, знакомые ее испытавшему... В октябре месяце белки уже выцвели: рыжая летняя шерсть заменилась дымчатой. В высоких и частых хвойных лесах держится много белок, но бить их там трудно. Самая добычливая охота — в не очень высоких и довольно редких сосняках. На сосне белка не может так укрываться, как на ели: ветви на сосне не часты и игольник не плотен.

В тихий день лай собаки слышен далеко; лай этот редкий и отчетливый; смешать его с гоном по зайцу нельзя. Вот издалека наносит голос собаки; мы направляемся к тому месту; все явственней слышно лаянье.

— Смотри, смотри!

Крик этот употребителен на охоте с белочными собаками, и действительно собака должна смотреть. Упершись передними лапами в ствол высокой сосны, собака лает без умолку и по временам злобно грызет кору; при приближении охотника лай ее делается горячее. Мы обходим сосну кругом, но напрасно высматриваем белку: ничего не видно.

«Ну-ка, Никита, постучи». Никита вытаскивает топорик из-за пояса и стучит по дереву.... Только что раздался стук, белка замелькала в сучьях, она проворно бежит кверху по стволу дерева, но с противоположной стороны от охотника, на которого изредка взглянет, выставив на мгновение свою острую мордочку и пушистые стоячие ушки. Я отхожу от дерева, чтобы видеть вершину. А! Вот, наконец, показалась на самой верхушке, загнув хвост на спину наподобие французского S. Она собирается прыгнуть на другое дерево, но выстрел грянул, и медленно, цепляясь когтями, острыми, как иголки, за каждый сучок и ветку, она сваливается на землю прямо в зубы собаки. Отбивши у собаки, Никита держит белку за хвост и любуется цветом шерсти.

— Экая белка, сударь, посмотрите, точно молоком облита!

Глаза его щурятся от удовольствия...

Я заряжаю ружье... »

Спортивная охота на белок вырабатывает у охотника навыки следопыта, обостряет зрение и слух, учит наблюдательности. Охота на белок, как и всякая другая, требует известной организации и тщательной предварительной разведки, что также связано с умением охотника свободно ориентироваться в природе.

Охотник должен прежде всего установить приблизительное наличие белок в том районе, где он будет охотиться. Для этого необходимо внимательно следить за состоянием погоды, влияющей на урожай семян хвойных деревьев и тем

самым на численность белки. Если урожай семян хороший и белки в течение лета встречаются в этих охотничьих угодьях часто, значит, есть все основания ожидать хорошей беличьей охоты осенью. Но иногда и при хорошем урожае хвойных численность белок оказывается незначительной. Это бывает особенно после ряда неурожайных лет, и тогда надо ждать резкого увеличения белок на следующую осень.

В «урожайную» осень охота на белок легкая и веселая, в скудную — довольно трудная, хотя и не менее увлекательная.

Установление того или иного, хотя бы грубо приблизительного, количества белок — только одно из условий успешной охоты. Другое ее условие — выбрать тот момент для начала охоты, когда белка, как говорят охотники, «пошла в зиму», т. е. окончательно «доцвела».

Перецветение («выкунивание») белки зависит опять-таки от погоды. При дождливой и холодной осени, заканчивающейся ранним выпадением снега, белки выцветают значительно быстрее; более длительный процесс линьки наблюдается в теплую и ведренную осень. Кроме того, старые белки при любых условиях выкунивают раньше, нежели молодые.

Во время осенней линьки белок мездра (внутренняя поверхность шкурки) окрашивается пятнами в темносиний цвет: это так называемый пигмент — красящее вещество, образующееся в корнях новых волос. Когда волосы отрастают, пятна исчезают: белка «выкунела» — можно отправляться на охоту.

Настоящий охотник не должен делать ни одного напрасного выстрела, за какой бы дичью он ни охотился. Убить рыже-седую, неперецветшую белку так же позорно, как и тетерева-«поршка»: законные сроки в этом смысле устанавливает строгая и взыскательная охотничья этика. В начале беличьего сезона следует стрелять только тех белок, которые целиком оделись в зимнюю шубку. Один из признаков закончившейся линьки белки — отросшие и загнутые назад кисточки на ушах.

Для охоты на белок необходима лайка: без собаки эта охота теряет всю свою красоту и привлекательность. Можно, разумеется, ходить и без собаки, приглядываясь к «покопкам» белки на земле и прислушиваясь к шорохам на дереве, но это будет не охота, а только натуралистическая прогулка с надеждой на случайный выстрел.

Выбор лайки — индивидуальное дело каждого охотника; но этот выбор сопровождается все же некоторыми общими соображениями. Спортивная охота на белок разнится от промысловой (от «белковья») тем, что она не связывает охотника ни какими-либо обязательствами, ни возможно большим количеством добычи. Охотник-промысловик заинтересован в такой собаке, которая работала бы только по белке, не отвлекаясь на птицу (тетерева, глухаря), и, будучи предельно сильной, не была бы в то же время особенно азартной, т. е. не заставляла бы зверька сразу же пуститься наутек. Охотник-спортсмен, измеряющий красоту охоты не количеством «трофеев», а радостью общения с природой, тоже, конечно, глубоко ценит хорошую собаку, в данном случае лайку, но предъявляет к ней несколько иные требования. Он ценит умную, преданную и трудолюбивую лайку, прежде всего как универсальную русскую собаку.

Будучи собакой-универсалом, лайка с одинаковой страстью ищет уток в потайных камышах и тетеревов в березовых чащах; азартно преследует зайца и жарко облаивает белку. Однако в пору летне-осенней охоты умная лайка обычно не обращает внимания на белок или бросает об-лаивание их по первому же слову хозяина. Глубокой осенью, во время беличьего сезона, та же лайка отдает предпочтение белке. И если она, облаивая белку, проявляет страстность — это не беда: выстрел по белке, пошедшей «верхом», для охотника-спортсмена куда веселее, нежели по неподвижной мишени. Кроме того, белка не так-то уж часто сразу же уходит от азартной собаки. Она или прячется в глубину елового «шатра» или с любопытством смотрит на собаку да еще сердито «процокивает». Это относится, впрочем, к молодым, малоопытным белкам. Не беда, если лайка увяжется и за зайцем — авось и он попадет под ружье — или потянет где-нибудь на опушке в болото: неплохо ударить и по жирному осеннему бекасу, и по взматерев-шему предотлетному чирку. И если стрельба белок перемежается стрельбой по зайцу или птице, тем лучше, увлекательнее и разнообразнее охотничий день в душистом и светлом осеннем лесу...

Охотник-спортсмен должен требовать от универсальной лайки неутомимость и вязкость, чутье и страстность, вежливость и послушание. Только лайка, обладающая этими качествами, дает полное удовлетворение охотнику, становится подлинным другом человека.

В уже упомянутой работе Н. А. Зворыкина имеется такой замечательный по типичности «портрет» лайки:

«Лайки разыскивают птиц и зверей не только чутьем, но также слухом и зрением, которые у них очень развиты.

Идя на поиски коротким галопом или рысью, лайка пересекает время от времени направление хода хозяина.

Настороженность сквозит во всех движениях лайки, она частенько на ходу оглядывает снизу доверху деревья, бросает острый взгляд вперед, в стороны. Неожиданно она опрометью растянутыми прыжками мчится в глубину леса. Это значит, что лайка заметила где-то, на земле или на дереве, движение птицы или зверька.

Иногда, идя галопом, лайка вдруг переходит на настороженную рысь, напряженные лапы сту--пают по-лисьи, чуткие уши словно заостряются, напрягаются и поворачиваются в одну сторону. Это значит, что до слуха лайки донесся какой-то -звук: шорох от движений белки, поднимающейся по сухой коре, или чуть слышный стук сбитой зверьками шишки, или, может быть, шелест отрываемого глухарем осинового листа. И лайка летит туда со всех ног и вскоре возвещает о находке добычи звонким, порывистым лаем».

Успех охоты на белок во многом зависит еще и от состояния погоды.

В сумрачные, холодные, дождливые и ветреные дни белка покидает гнездо очень неохотно, и отыскивать ее тогда, естественно, сложнее. Почти совсем не выходит она из гнезда в морозные или влажные дни. Прохладные, солнечные дни, которые выдаются нередко поздней осенью, белка проводит главным образом на воле, и эти дни — самое лучшее время для охоты на белок. Жирующая и «гуляющая» белка оставляет следы на земле, наполняет тишину шорохом и стуком сбрасываемых шишек и их чешуи, попадается на глаза собаке (и охотнику) во время своих «перепрыжек» и перебежек, и в лесу то и дело разливается певучий лай, тяжело перебиваемый «выстрелами...

Особенно весело протекает охота в смешанном лесу, когда собака облаивает белку не только на хвойных, но и на лиственных почти голых деревьях, что дает возможность наблюдать акробатические повадки зверька во всей их легкости и стремительности.

В еловом лесу и поиск белки и стрельба гораздо труднее, хотя в этой трудности есть и своя прелесть. Охотник всегда испытывает, например, большое удовольствие и удовлетворение, если после длительного и настойчивого разглядывания все же обнаруживает в какой-нибудь дремучей еловой вершине неподвижно затаившегося зверька. Обычно его обнаруживают не целиком, — светится лишь подобие серебряной звезды или . маленького серпа, — и стрелять приходится в значительной мере наугад, с волнением проверяя зоркость своих охотничьих глаз. Выстрел звучит коротко и глухо, сбивая веточки и остинки, и вслед за ним с дерева, с высоты, круто, дугой, падает белка. Добытая после веселых охотничьих трудов, внимательного разглядывания или даже подъема на дерево, она дает особенную радость.

Если белка только ранена, она обычно цепляется за сучья и повисает на них. Тогда тоже приходится забираться на дерево: по охотничьим правилам никогда не следует оставлять неподобранной никакой дичи.

Разглядывание белки в хвойном лесу затрудняется нередко тем, что она находится не на том дереве, на которое лает собака, а на одном из соседних. Белка часто незаметно для собаки перемещается с дерева на дерево, особенно если они растут совсем рядом.

Для быстрейшего обнаружения белки охотники пускают в ход топор, ударяя обухом по стволу дерева, длинный тонкий шест и в качестве крайней меры выстрел вдоль ствола «бекасинником». Промысловики, впрочем, не задерживаются долго около тех белок, которых не удается обнаружить сразу; спортсмены же, особенно на групповой охоте, любят доводить дело до конца: здесь играет роль и своеобразное охотничье самолюбие, и необходимость поддержать авторитет лайки (доказать, что она «не облаялась»).

Охота на белок продолжается около двух месяцев (в среднем с конца октября до конца декабря). Впрочем, и это зависит главным образом от погоды — от снегопада. При малоснежье можно охотиться и до февраля; при ранних и глубоких снеговых наносах охота прекращается и в самом начале зимы. Глубокие снега затрудняют и работу собаки, и ходьбу охотника.

Очень добычлива и красива охота на белок в прелестную пору первых порош, в звонкую пору молодой зимы, украшающей лес белизной, блеском, инеем. Легкий морозец, свободная, неутомляющая ходьба, свежие, ровные следы белок на пушистом снегу, разливно-звонкий голос лайки—все это чудесно бодрит и веселит охотника, наполняет его юной свежестью, здоровьем и силой...

Бурундук. К семейству беличьих относится и этот небольшой зверек (длина тела до 18 см, вес до 100 г) с красиво окрашенной шубкой. На спине у него пять продольных черных полос, а между ними желто-охристый или серовато-желтый мех. Такой же мех и на боках зверька. Брюшко же у него сероватое, а хвост седой с расчесанными на бока волосками.

Черные полосы на спине и расчесанный в стороны хвост существенно отличают бурундука от суслика, на которого он похож строением тела.

Бурундук — типичный обитатель лесов, главным образом хвойных, но селится он обычно не в глубине таежных массивов, а по мелколесью, гарям и вырубкам, по опушкам и по кустарникам в долинах рек.

Область распространения зверька — леса на восток от Северной Двины через Урал и Сибирь до Дальнего Востока, включая и Сахалин. На Камчатке бурундука нет.

Как и белка, бурундук ведет дневной образ жизни. Ночью и в непогоду он отсиживается в норе. Питается зверек семенами хвойных и лиственных деревьев, почками, грибами, зернами хлебных злаков, поедает насекомых и ящериц, лакомится яйцами птиц. В Восточной Сибири он иногда вредит сельскому хозяйству, делая набеги на зерновые и огородные культуры.

На зиму бурундуки впадают в спячку, которая обычно продолжается с ноября по апрель. С конца лета и осенью они делают запасы семян и орехов (особенно кедровых) в специальных кладовых, расположенных рядом с норой в земле под пнями, между корнями деревьев и под валежником. Переносят корм в кладовые в защечных мешочках, где помещается до 10 г орехов. В кладовой у бурундука находили до 4 кг различных семян.

«Если приближается гроза или подземные запасы корма бурундука раскопаны и съедены медведем, — писал П. А. Мантейфель («Жизнь пушных зверей»), — то зверек становится «хворым», как говорят сибирские охотники, сидит на пеньке, взъерошивает шерсть, прикрывает голову лапками и кричит свое печальное и мелодичное «трум... »

Бурундук — веселый, подвижной зверек, обычно доверчиво относящийся к человеку. Будучи испуган, он издает громкое цыканье.

Выходят зверьки из нор после спячки в первой половине апреля, почти в одни сроки с медведем. Скоро у них начинается гон. Самцы ожесточенно дерутся друг с другом, иногда свиваются в клубок на земле, далеко отзываются на призывный голос самок и устремляются к ним, преодолевая такие серьезные препятствия, как бурные весенние ручьи и реки.

Самка приносит на 31-и день беременности четыре-шесть, а иногда и до десяти бурундучат. Детеныши живут с матерью до конца июля, затем выводки распадаются, и каждый зверек строит себе нору с кладовой.

Линяют бурундуки летом: самцы — в мае — июне, самки — в июле.

У маленьких полосатых зверьков немало врагов: ястреба, мелкие хищные звери. Наносят урон бурундукам и медведи, которые поздней осенью разыскивают кладовые бурундука, съедая за одно с орехами и самих хозяев этих кладовых.

Специальной спортивной охоты на бурундука нет. Этот зверек обычно добывается из-за шкурки попутно, во время охоты по перу или по крупному зверю. Но охотники-промысловики ежегодно сдают государству сотни тысяч шкурок этого зверька.

Раненый бурундук часто опасен. Дело в том, что в таежной зоне он является носителем вируса клещевого энцефалита и его укус может стать причиной очень тяжелого заболевания. Кроме того, на теле бурундука живут те самые клещи, которые служат переносчиками энцефалита. Поэтому при обработке шкурок бурундука нужно соблюдать осторожность.