О кабанах и их жизни

 

В отряде парнокопытных (Ordo Artiodactyla) кабаны представляют особый род (Genus sus) в семействе свиней (familia suidae). Жвачки они не жуют.

Кабанов фауны СССР делили до сих пор на два вида: 1) Sus scrofa L. и 2) Sus leucomystax Temm.

Первый вид отличается одноцветной, без светлой полосы, головой и обитает в европейских странах, а также в ближайшей части Азии.

Второй вид имеет светлую полосу по бокам головы и принадлежит к фауне восточной Азии.

Первую форму подразделяют в свою очередь на три подвида: 1) Sus scrofa atilla Thomas, 2) Sus scrofa lybicus Grau и 3) Sus scrofa nigripes Blanf.

Первый из этих трех подвидов представляет очень крупного зверя и относится к западно-европейской фауне. Он держится в СССР только у западной границы страны. Второй подвид является мелкой формой и обитает в Закавказье. Я третий, светлый с черными ногами, крупный кабан держится в северо-восточном углу Туркестана.

Остальные формы весьма мало изучены. Это больше всего относится к формам восточным.

В 1930 году в докладах Академии наук СССР появилась на английском языке небольшая работа Г. П. Адлерберга: „Предварительный обзор русских и монгольских кабанов".

Этот зоолог подразделяет кабанов фауны СССР на пять подвидов.

1. Sus scrofa scrota Linn,

Рис 1 Голова кабана

Этот черновато-бурый с переходом к рыжеватым оттенкам на голове и пахах кабан отличается тем, что голова у него светлеет по направлению к щекам, горлу и концу морды. Уши у него темные в общем, у основания более светлобурые и почти черные к концу. Хвост его того же окраса, как и спина, и заканчивается совершенно черными волосами. Подшерсток рыжевато-красно-бурый.

Обитает в Западной Европе и доходит в распространении на восток до Беловежа. Южные и восточные границы распространения его, говорит этот автор, не вполне выяснены. Эта форма проникает в западные районы СССР, заходя иногда за пределы б. Смоленской губернии.

2. Sus scrofa atlla Thomas.

Шкура у этого кабана темная, но светлее, чем у типичной формы. Черные пятна перемежаются на ней с желтовато - серыми илисеровато-желтыми, происходящими от светлых вершин волос.

Область распространения в СССР этого подвида чрезвычайно обширна.

Переходит он из южной Европы у румынской границы и распространяется севернее в Белоруссии до верховьев Немана, где встречается с первой формой, переходящей от Беловежа. Описываемая форма обитает также на Кавказе и в Закавказье. Весьма вероятно, что к ней же относятся волжские кабаны.

Что касается кабанов Закавказья, то Г. П. Адлерберг считает возможным, что кабаны, встречающиеся к югу от главного Кавказского хребта, будут при большем накоплении материалов выделены в особое племя (natio),

На основании просмотренных материалов натуралист этот не усматривает оснований согласиться с отнесением закавказского кабана к описанному Греем подвиду (Sus scrofa lybicus Gray), о котором упомянуто выше.

3.  Sus scrofa nigripes Blanf. Распространен по Туркестану, Семиречью и Тянь-Шаню.

Шкура у этого зверя светлее, чем у других форм, и изменяется в окраске, особенно по временам года, от светлосерого или светлобурого до соломисто желтого. Последняя окраска характерна дли зимних шкур.

Ноги у этих кабанов темнобурые, чаще с красновато-рыжим оттенком или черные. Уши рыжие или рыжевато - бурые. Хвост светлый, одного цвета со спиной, с рыжевато-бурыми или бурыми волосами на конце. Подшерсток на спине и боках немного светлее, чем у типичной формы, достигая к хвосту бледно-желтоватого цвета.

Лишенные подшерстка летние линючие шкуры— буровато-песочные или бледносерые.

4.  Sus scrofa raddeanus subsp. nova. Распространен по южному Забайкалью к востоку от гор Большого Хингана.

Спина у этого кабана оливково-буроватая, довольно светлая, но темнеющая к бокам и на плечах. Также окрашены уши. Окраска темнеет на отдельных участках головы, вследствие примеси темнобурых и черных волос.

Горло и паха серебристо-серые. Ноги темнобурые Хвост окрашен одинаково со спиной, но оканчивается темнобурыми волосами. Подшерсток довольно светлый

Описание это сделано Г. П. Адлербергом по одному экземпляру самки из Кантея.

5. Sus scrofa continentalis Nehring. Обитает в бассейне Амура от гор Большого Хингана к востоку до береговой полосы, а также к югу по Уссури до района Владивостока.

Окраска этого кабана крайне изменчива и потому не приводится.

Эта интересная работа, повидимому, еще не закончена и может быть дополнена новыми формами или понести другие изменения, если автору удастся разрешить некоторые дополнительные вопросы на основании более обширных материалов.

Являясь предком домашней свиньи, кабан очень близок к ней по внешности, особенно к ее малокультурным разновидностям. Отличается он от домашней свиньи несколько иными пропорциями. Так, он более высок на ногах и несколько укорочен по сравнению с нею.

Впрочем встречались свиньи у смоленских крестьян в семидесятых годах прошлого века, которые были вздернуты на ногах, коротки и лещеваты, отличаясь от диких главным образом по окрасу.

Лещеватость, то-есть сплющенность в длинных и плоских ребрах, составляет типичную особенность дикого кабана. Грудь у него глубока по направлению вниз от холки, но узка.

Главным же отличием дикого кабана от домашней свиньи служит огромная голова, длинная морда и общая перегруженность высокого переда по сравнению с задом.

Рыло у этого зверя очень длинное и сильное и заканчивается сильным очень подвижным „пятачком". В длину этот зверь достигает двух метров и метра в вышину. Весом крупные экземпляры доходят до трехсот килограммов. Хвост у кабана изогнут штопором, как у простой домашней свиньи. Уши стоячие и очень строгие.

Волосяной покров кабана состоит из упругой прочной щетины, особенно длинной по хребту и у холки, и грубого пуха. Длина щетины на хребте достигает иногда двенадцати сантиметров.

Типичный окрас большинства кабанов темнобурый, местами переходящий в серый или золотисто-рыжий оттенок. Ноги почти черные.

Более светлые места охватывают пахи и бока морды. Наблюдаются случаи частичного и полного альбинизма.

Челюсти этого зверя снабжены весьма серьезным оружием—двумя парами сильных и острых трехгранных клыков, загнутых кверху и несколько назад. Клыки нижней челюсти значительно длиннее клыков верхней. Верхний и нижний клык каждой стороны плотно соприкасаются один с другим и при движении челюстей как бы натачивают друг друга.

Рис. 2. Череп кабана.

Развиваются клыки уже на втором году жизни кабана, достаточного развития достигают в три года, и тогда нижние клыки становятся длиннее верхних. Продолжая расти, клыки все более и более выдаются за пределы прикрывающих их губ и особенно грозное оружие представляют у самцов в пяти-симилетнем возрасте, когда торчат в стороны, как ножи.

Самец в этом возрасте называется у охотников секачем оттого, очевидно, что способен сечь, то-есть рубить клыком.

Нужно отметить, что клыки самок значительно менее развиты, чем клыки самцов и далеко не так опасны. У самцов они достигают в длину десяти сантиметров.

После шести-семи лет клыки начинают круто загибаться серпом и теряют уже способность так рубить, как торчащие в стороны наподобие ножа у секачей. Поэтому удар старого кабана не в такой степени опасен противнику, как удар хорошо вооруженного секача. Бывает, что клыки кабана загибаются кольцом и врезаются в носовые кости зверя, причиняя ему этим большие страдания. Бьет кабан-самец обыкновенно одним коротким ударом снизу вверх, стремительно бросившись на противника, и после удара обычно проносится дальше, не возвращаясь к врагу. О свинье сказать этого нельзя. Та нередко возврашается и манера пользования зубами у нее другая. Она дает хватки, отрывая иногда куски мяса, а не „сечет", как самец.

Издаваемые кабаном звуки почти не отличаются от тех, которые издает домашняя свинья, он также хрюкает и визжит, как она.

Рис. 3. Секач.

Только дикий кабан не в такой мере визглив, как домашняя свинья. Раненый взрослый кабан не визжит, а переносит ранение молча. Даже самки и поросята не часто подают голос, будучи ранеными.

Но зато на нападение собак они реагируют голосом, „гудят", как, по Диннику, называют это кавказские охотники. Динник передает это звуками: „ду-ду-ду" или „о-о-о".

Подобными звуками реагируют и домашние свиньи на приближение волка или на нападение собак, и второй из приведенных звуков верней, чем первый. Кажется, что еще ближе будет звук: „хо-хо-хо". Гортанный оттенок определенно в нем чувствуется.

Во время драки, угрожая кому нибудь, взрослые кабаны производят особенно могучие отрывистые звуки, „ревут", по выражению охотников. Визжат больше самки и только тогда, когда в них или в поросенка влепятся собаки.

Во время течки собирающиеся возле самки кабаны изменяют своей молчаливости, и тут можно слышать „гудение" самок, „рев" самцов и отчаянный визг.

Кабаны ведут обычно стадный образ жизни. Одни стада их состоят иногда из нескольких самок и поросят двух поколений, другие представляют гарем из сильного секача и нескольких самок. Стада этого типа держатся в период течки, а потом расходятся.

Старые самцы отходят от стада и ведут одинокую жизнь, за что они называются одинцами. Отход их от стада объясняется частью тем, что к старости кабаны становятся чрезвычайно раздражительными и склонными к дракам, причем в бою с мощными секачами им приходится терпеть поражение. Покидают они стадо уже в том состоянии, когда их еще зовут секачами, а иногда и вскоре после наступления половой зрелости.

С конца апреля по июнь кабаны линяют, теряя шерсть и щетину, и забираются в это время в гущарь, а то наваливают огромные кучи хвороста, листьев и всякого мусора и подбиваются под них, спасаясь этим от насекомых. Укусы насекомых, за утратой волосяного покрова, для них в это время очень чувствительны.

Любят они в период линьки погружаться в грязь, покрывающую их толстым слоем, защищающим от укусов мошкары.

Спариваются дикие кабаны один раз в году, а именно в декабре, причем течка длится свыше месяца.

К этому времени одинцы возвращаются в стадо, отгоняют неспособных сопротивляться им молодых кабанов, а с более или менее равносильными вступают в ожесточенные схватки.

Побежденные и отогнанные самцы составляют обычно обособленные небольшие стада, которые бродят неподалеку от того гурта, откуда они изгнаны.

Потерпевший поражение самец отступает обыкновенно своевременно, и смертные исходы боев наблюдаются крайне редко. Последнее находит объяснение между прочим в том, что у кабанов на местах, наиболее подверженных ударам противника, расположен участок особо утолщенной кожи. По Н. Я. Диннику, этот участок кожи называют на Кавказе калканом. „Калкан,—пишет Н. Я. Динник,—начинается от задней части шеи, тянется через лопатки и оканчивается на боковых частях груди позади лопаток". Наибольшей толщины достигает он на плечах и лопатках. По сторонам груди и на лопатках толщина калкана, по данным этого натуралиста, достигает у старых самцов четырех сантиметров. К периоду течки, значит и боев, калкан утолщается по сравнению с тем, каким он был летом. Он очень вязок и упруг, с трудом поддается ножу и даже не пробивается картечью. Пробивает его только пуля. Ограждены калканом от ударов только самцы, у самок его не бывает.

Рис. 4. Поросенок.

Некоторые наблюдатели отмечают своеобразность в ухаживании кабанов за самками. Они тычут их рылом в какие попало места, и чем грубее проявляются подобные приемы, тем это, повидимому, приятнее самкам, хотя последние от этих любезностей нередко визжат.

Срок беременности дикой свиньи около четырех с половиной месяцев. Супоросая свинья приготовляет себе заблаговременно логовище для родов в густых зарослях и устилает его листьями, мхом и ветошью окружая его валиком, наподобие большого птичьего гнезда. В этом логовище здоровая самка мечет в апреле-мае до десятка поросят. Более слабые самки приносят штук шесть. Чаще встречается в гнезде штук восемь поросят, из которых вырастает половина. Как исключение встречается и дюжина.

Поросята родятся с продольными полосами, а в июне-июле утрачивают эту полосатость. Иногда полосатость сохраняется в некоторой степени и до августа. С полмесяца поросята остаются при матери в логовище и мать покидает их только изредка, почувствовав голод. Ко второй половине месяца после родов она постепенно покидает с ними логовище и начинает бродить по лесу, сначала не очень далеко отходя от гнезда. Здесь молодежь постепенно приучается к самостоятельному добыванию пищи и прежде всего пытается рыть землю. Поросята сосут матку некоторое время и после того, как возьмутся за пищу.

Матка очень ревниво относится к детям и при опасности самоотверженно их защищает.

Очень часто несколько маток с поросятами сходятся вместе и образуют стадо. Иногда несколько маток даже поросятся в общем логовище. Брэм говорит, что осиротевших поросят принимают под свое попечение остальные свиньи, заменяя им утерянную мать.

К полутора годам самки достигают половой зрелости и покрываются самцами. Иногда самка покрывается самцом лишь по третьему году. Самцы становятся половозрелыми раньше, но в раннем возрасте их не допускают до случки старые кабаны. Полного развития достигают кабаны после четырех лет.

За границей, в особенности в Германии, существует много терминов для наименования кабанов в разных возрастах. В СССР это тоже местами наблюдается. Так, Черкасов в „Записках охотника восточной Сибири" пишет, что там кабанов до года называют просто поросятами, двухлеток —донскими поросятами, трехлеток—третьяками, четырехлеток — малыми секачами, а пяти-шестилетних кабанов — матерыми секачами. Термин „секач" широко распространен не только в Сибири, как распространен и не упомянутый Черкасовым термин „одинец".

Устраивают логовища кабаны не только для выводка, но и для холостых особей и даже для целых стад. Как все свиньи, в жаркое время они любят купаться и лежать в грязи. Потребность купаться они удоволетворяют и в холодное время, разламывая иногда ледок. Особенно проявляют эту потребность самцы в период течки.

Осенью и вообще в холодные дни разделывают они в земле углубление, устилают его ветошью и здесь укладываются друг возле друга целым стадом. Предпочитают они залегать в чаще.

Из внешних чувств меньше всего развито у кабанов зрение, но обоняние и слух у них очень развиты. Кабан способен наскочить вплотную на стоящего неподвижно охотника, а малейший изданный последним звук заставит его остановиться или изменить направление за сотню шагов.

Напав на след человека, кабаны немедленно останавливаются, начинают его обнюхивать и иногда бросаются в сторону от него. Есть показания, что они чувствуют запах человека за несколько сот шагов.

Бегают эти звери достаточно быстро, хотя собаки их легко догоняют, плавают превосходно и способны переплыть водоем шириною в несколько километров.

О том, что они обладают относительно хорошо развитым вкусом, можно судить по тому, что при обилии осыпавшихся с деревьев фруктов они выбирают наиболее спелые.

Ведут кабаны ночной образ жизни, особенно там, где их очень тревожат, днем обыкновенно отдыхают в своих логовищах, а к ночи, после заката солнца, выбираются на кормежку. Там, где их мало беспокоят, они кормятся в любое время суток. Это же наблюдается в туманные и дождливые дни.

Как все свиньи, кабаны животные всеядные, но главной основой их пищи являются растения. Трава, хлебные злаки, фрукты, овощи, грибы, ягоды, корнеплоды и всякие коренья, которые им приходится при посредстве своего мощного роющего аппарата добывать из-под земли, составляют их главную пищу.

Попадая на место кормежки, кабаны не довольствуются тем, что объедают попадающиеся им на пути предметы питания—они ломают и путают стебли растений и широко разрывают дерновой слой земли.

Особенно охотно нападают они на кукурузные плантации и нередко совершенно уничтожают их. Посещают они и рисовые посевы и всякие другие поля, а также бахчи и здесь производят колоссальные опустошения не только тем, что поедают посеянное земледельцем, но главным образом тем, что приводят самую площадь посева в совершенно негодное для дальнейшей уборки состояние. Поэтому в местах, где ведутся сельскохозяйственные культуры, соседство кабанов совершенно нетерпимо. В некоторых местах кабаны не трогают колосовых хлебов, а пользуются просом, гречихой, в других портят и колосовые. Всякие ухищрения для отпугивания кабанов весьма мало действуют на этих наглых налетчиков. Они быстро привыкают к ним и перестают их бояться.

Единственно действительным средством для охраны земледельческих культур может служить ночное окарауливание их значительным числом неотлучно пребывающих на подлежащем охране месте вооруженных людей и зажиганием там большого количества костров. Но это слишком дорогая охрана.

Поэтому лучше всего в таких местах вести серьезную борьбу с кабанами путем правильно организованной охоты на них и добывания их при посредстве самоловов.

Излюбленной пищей кабанов служат опадающие в осеннее время на землю с дубов желуди и буковые орешки. Желуди кабаны предпочитают, повидимому, орешкам, и этот предмет питания влияет улучшающим образом на качество кабаньего сала. Не брезгая и пищей животной, кабаны поедают все, что им попадается на пути, не исключая падали. Но питаются они не только мясом мертвых животных—они уничтожают и живых, принося этим в одних случаях небольшую пользу, а в других большой вред.

При случае кабаны поедают и своих собратьев, как раненых, так и мертвых.

Соль не играет, повидимому, такой важной роли в пищевом режиме у кабанов, как у других копытных зверей, тем не менее кабаны иногда посещают солонцы.

Ведя ночной образ жизни, забираются звери эти на день, особенно в' ясные дни, по возможности в недоступные крепи и там спят. Но зато с наступлением темноты начинают чувствовать себя свободно и уходят довольно далеко от мест своих дневок в поисках корма.

В туманные и дождливые дни кабаны бродят иногда целый день.

В зависимости от времени созревания тех или иных хлебов или фруктов, появляются они то на кукурузе, то на рисовых полях, то в местах, обильных фруктами, каковыми на Кавказе являются, например, старые покинутые горцами сады, то в дубовых рощах на желудях.

В течение всего лета и осени кабаны хорошо отъедаются, а особенно много высококачественного сала нагуливают на желудях, к которым чувствуют особое влечение.

Иногда, за оскудением пищевых запасов, кабаны перекочевывают на значительное расстояние, и обилие в том или ином месте подходящего корма дает основание ожидать прихода туда кабанов.

Проживающие у водоемов кабаны очень охотно поедают корни камышей и других прибрежных растений, а также молодые побеги их. По таким камышам набивают они торные тропы и выходят по ним на ночную кормежку. На этих тропах караулят кабанов их грозные четвероногие враги, возле них же устраивают засады и охотники.

Н. Я. Динник категорически утверждает, что картофеля-кабаны не едят.

Далее говорит он, что местами на Кавказе „кабаны колосовых хлебов никогда не трогают". Последнее относится к окрестностям Самурской на реке Пшехе и окрестностям Хамышков на реке Белой — притоке Кубани.

Возможно, что и картофеля кабаны кавказские не едят только в некоторых местах, а не повсюду.

Насколько известно, в Западном крае кабаны серьезно опустошают картофельные поля, а в зоологических садах их даже кормят картофелем.

Это наблюдение Н. Я. Динника хорошо было бы проверить не только со стороны самого факта, но там, где это подтвердится, и со стороны причин его вызывающих.

Подобное явление могло бы иметь место там, где кабанов отвлекало от картофеля что нибудь более интересное, но в данном случае такое объяснение едва ли применимо. По Диннику, картофель противен кабанам. Они раскусывают клубни, „но снова выбрасывают их изо рта".

Область распространения кабанов в СССР весьма обширна. В лесах и болотах по западной границе страны они не так многочисленны, благодаря усиленному истреблению их в этих местах. Пополняются здесь их запасы главным образом за счет приходящих из-за границы, где их больше охраняют, как ценный предмет охоты. Дальше в европейской части СССР они обитают в порядочном количестве по нижнему течению Волги и в прикаспийских камышах. Очень много кабана держится по всему Кавказу, в Закавказье, в Туркестенском крае, по южной Сибири и на Дальнем Востоке до берегов Тихого океана.

Н. Я. Динник в своем классическом труде „Звери Кавказа" отмечает наиболее изобилующие кабанами места на Кавказе, с чем небесполезно ознакомить охотников.

Кабанов немало в б. Кубанской области на всем протяжении главного хребта, а также в плавнях и лесах нижнего течения Кубани.

Особенно много их было в верховьях рек Белой и Лабы. Теперь их там поубавилось. По Пшехе они сильно истреблены поселившимися там охотниками - армянами. Много кабанов держится под Кизляром по заболоченным и заросшим камышами берегам Терека.

В Дагестанской области под Темир-Хан-Шурой их много по прикаспийским камышам.

Немало их и под Дешлагаром, где они занимают главным образом заплетенные лианами заросли спиреи, жимолости, держи-дерева и других кустарников.

От Махач-Кала до Дербента по камышам Каспийского побережья встречаются огромные запасы этого зверя. Немало кабанов в низовьях Самура, а также под Кутаисом, по лесам Черноморья, Батума и по всем лесам и камышам Закавказья, даже по заросшим камышом

берегам озер и по болотам Муганской степи. Много их в камышах по берегам Куры.

В открытых степях и по необлесенным горам кабаны не держатся. По лесистым горам они поднимаются до 2500 метров над уровнем моря, придерживаясь альпийских лугов и зарослей рододендрона.

Летом, по наблюдениям Динника, они доходят и до тех скал, где встречаются только туры да серны.

Кавказские кабаны, кроме этого любят, по Н. Я. Диннику, заросли вечно зеленого самшита (кавказской пальмы), не теряющего на зиму листьев дубняка, где скрываются в чаще на холодное время.

Любимое дневное укрытие кабанов представляют такие вьющиеся растения и колючие кусты и деревья, как держи-дерево, терновник, дикая груша. Колючки прекрасно предохраняют кабанов в густых зарослях от хищных зверей, собак и людей, затрудняя этим посетителям продвижение в чащу иногда до полной невозможности сделать шаг и совершенно не препятствуя передвижениям в этих местах кабанам.

Изобилующими кабанами угодьями в Азии считаются крепкие заросли камышей и кустов—тугаи, по Сыр-Дарье и Аму-Дарье. Кроме того славились обилием кабанов береговые камыши озера Балхаш, но есть сведения, что в последнее время приезжие охотники их там поубавили.

Во всяком случае там сохранилось их еще немало.

По Дальнему Востоку не имеется и таких грубых сведений об отдельных местах, изобилующих кабанами, как по Средней Азии.

Дикие кабаны даже в условиях вольной жизни легко скрещиваются со своим потомком—домашней свиньей— и ходят иногда в период течки в стаде с домашними, а нередко приходят со стадом в отведенные для ночлега свиньям огражденные места.

Немало случаев, когда кабанов убивали охотники в стаде домашних свиней.

Дикие кабаны относительно легко привыкают к человеку и постепенно одомашниваются.

Зато домашние свиньи легко дичают, особенно те, которые появились на свет в условиях дикой жизни.

Известен случай с таким одичанием домашних свиней, принадлежавших страже, в Крымском заповеднике. Там эти животные производили большие опустошения, и борьбу приходилось с ними вести, как с дикими.

Прирученные кабаны утрачивают, по моим наблюдениям, тот внешний вид, который они имели в диком состоянии. Прежде всего, жирея в условиях домашней жизни, они нагуливают больше жира на задних частях своего тела, и поэтому сглаживается отмеченная раньше разница между развитием переда и развитием зада у диких кабанов—впечатление, что у кабана высокий перед развит как-будто за счет зада, утрачивается.

Кроме того прирученный кабан теряет ту энергию и возбужденность, которая так ясно выражена во внешнем облике дикого зверя.

Все это, вместе взятое, дает ясное представление о том, как постепенно дикий кабан переродился в домашнюю свинью, что он утратил при этом и что приобрел в своих внешних признаках и внутренних свойствах.