Земляк
Пользователь
Скоро, скоро, совсем скоро!
Февраль живет последним днем,
Но с крыш бежит вода ручьем.
Зимы как будто бы уж нет,
И лес оделся в бурый цвет.
Под солнцем слышны птичьи трели,
А март сменяется апрелем.
Он широко откроет дверцы!
Вспоет, вскипит, захватит сердце!
Леса, поля, ручьи и реки,
Вдруг забурлят, откроют веки!
И птахи в небе запоют,
В лесу их дом, и мой приют.
Весной все звуки нам милы:
И кря, и гогот, и курлы.
В часы предутренней тиши
Зовут бойцы:"Чуффыш, чуфф-ши".
А где-то в чаще, вдалеке,
вдруг осторожное "тэ-ке"
Встревожит душу мне опять.
Я подхожу, взвожу... Стрелять?
Иль может песнью насладиться?
С природой дикой вместе слиться.
Остаться здесь душой навечно,
И в наслаждении бесконечном,
забыть про всё...
И в том забвении
Послушать древнее точенье.
Смотреть как ходит величаво
Та птица, в кроне кучерявой.
И ждет рассвета, чтобы вновь
Жестоко биться за любовь...
Февраль живет последним днем,
Но с крыш бежит вода ручьем.
Зимы как будто бы уж нет,
И лес оделся в бурый цвет.
Под солнцем слышны птичьи трели,
А март сменяется апрелем.
Он широко откроет дверцы!
Вспоет, вскипит, захватит сердце!
Леса, поля, ручьи и реки,
Вдруг забурлят, откроют веки!
И птахи в небе запоют,
В лесу их дом, и мой приют.
Весной все звуки нам милы:
И кря, и гогот, и курлы.
В часы предутренней тиши
Зовут бойцы:"Чуффыш, чуфф-ши".
А где-то в чаще, вдалеке,
вдруг осторожное "тэ-ке"
Встревожит душу мне опять.
Я подхожу, взвожу... Стрелять?
Иль может песнью насладиться?
С природой дикой вместе слиться.
Остаться здесь душой навечно,
И в наслаждении бесконечном,
забыть про всё...
И в том забвении
Послушать древнее точенье.
Смотреть как ходит величаво
Та птица, в кроне кучерявой.
И ждет рассвета, чтобы вновь
Жестоко биться за любовь...