msmgd
Участник
- С нами с
- 12/10/15
- Постов
- 543
- Оценка
- 163
- Живу в:
- Магадан
- Для знакомых
- Сергей
- Оружие
- МР155
- Собака(ки)
- Нет
Тишина Четвертое мая 2015 года. Мы с другом седьмой день принимаем эмоционально -оздоровительные процедуры. Уже седьмой день не звонят телефоны, не слышно проникающего везде суетного городского шума, разрушающего человеческуюпсихику, подавляющего городского жителяморально и физически. Нервные нагрузки города часто оканчиваются нервным срывом или в худшем варианте какой-нибудь изболячек. Мы живем жизнью нормальных людей, хотя, по словам друга, с которымотохотились не одну весну, за много лет я впервые дней пять не мог отключиться отопостылевших городских проблем. Да и самчувствовал, что тяжеловато происходило в эту весну очищение души от негатива большого города.По метеопрогнозу,который часто оправдывается с точностью до наоборот, сегодня с неба на грешную землю долженбыл сыпаться снег. Высунув утречком нос издверей, я был готов получить порциюснежной крупы в лицо. Разочарование было приятным- видимый из двери кусочек неба порадовал яркой и сочной лазурью. Сейчас на тундре в домиках, палатках,будках находились люди, ожидающие встречи с весенним гусем. В этот раз перелетныептицы явно не спешили на встречу с охотниками. Мы за это время целыми днями не видели гусей и даже не слышалиих криков. Нахождение в таком положении не все воспринимают спокойно и начинают тихо звереть, изредка постреливая не совсем понятно в кого и как. Только вчера на радостьстраждущим охотникам, кто-то всемогущий открыл невидимый небесный шлагбаум и свесеннего неба стали раздаваться долгожданные, пронзительные, прекрасные голоса красавцев гусей. Отчаянно гомоня, эти хозяева весеннего колымского небапослушные зову природы неудержимолетели на север. Всего пару часов послеобеда звучала многоголосая небеснаясимфония. И не беда что гуси летели очень высоко. Такие стаи мы называем стратосферными-они проходят очень высоко, на недосягаемой для выстрела высоте. Прокладывая по голубому небосклону черные пунктирные линии гордо,независимо и красиво, вожаки вели свои стаи в бескрайние просторыСеверо-Востока. Громко переговариваясь вполете, они словно насмехались надбессилием наблюдавшими за ними сгрешной земли охотниками.Предыдущая ночь былатихой, никакая из заблудившихся гусиных стай не удосужилась снизиться и разбудить нас среди ночигромким гомоном. В эту ночь нам удалось угадать количество дров для печки, и не пришлось среди ночи, покрывшись липким потом, открывать дверь домика. Только так можно спастись от дикой жары. Мы продолжалинаслаждаться размеренным течениемполевой жизни. После того, как сделаны все необходимые подготовительные работы,все обитатели нашего домика погружаются в состояние свободы. Каждый из нас волен с самого утра делать, что захочется.Можно спать или читать сколько угодно,можно не вставать с нар сутками, можно идти в гости к соседям километра за три, можно сутками проводить время в скрадке, в ожиданиигусиного налета. Можно немного попьянствовать, только без бандитизма, в меру и с преобладанием повесу и объему закуски над спиртным.Напарник собрался ксебе в скрадок, я пожелал ему удачи и скорой встречи с гусями. Он покинул домик, немного пошумел,надевая рюкзак, ружье и вскоре яотчетливо услышал удаляющийся скрип лыж, скользящих по утреннему насту. Он вскоре затих, ия оказался в тишине. Не знаю почему, мнепока в стоящий на льду озера скрадок не хотелось, и я решил еще немного подремать, заняв местона уже ставшей родной мягкой лежанке. Я потянулся во весь рост до хруста всуставах. Состояние трудно поддавалось пониманию. Можно было предположить ,что именносейчас я переключился на волну полевой жизни, понемногу очищаясь от шелухибольшого города. Нервы приходили в норму, жизнь становилась ярче, краскинасыщеннее, водка слаще и закуска вкуснее, сон дольше и здоровее. Непривыкшие к таким физическим нагрузкам мышцы понемногу адаптировались. Я самозабвенно валялся на лежанке, наслаждаясь порядком подзабытымиощущениями душевного покоя. И вот неожиданно для себяя осознал, что же так благотворноподействовало на меня. Это понимание, яркой вспышкой озарило выздоравливающее сознание. Оказывается тундровая первобытная тишина, в которую я погрузился сейчас, можетдействовать так магически. Это тишина особенная. Она была до и будет после нас.Это мы, приезжая в этот домик, приходимк ней в гости. Она молчаливо присутствует с нами везде, пока мы находимся здесь. Она иная, отличная от тишины которую называют гробовой. Она незастывшая вязкая, созданная человекомгорода, отгородившего себя от всего пластиковыми окнами. Это тишина исцеляющая душу, тело и дух. Я сталвслушиваться в неё. Она обволакивала изатягивала в себя, словно погружала меня в целебную ванну. Меня осенило – впервыеза все прожитые годы я задал себе вопрос - а из чего состоит тишина? Гробоваятишина, когда вообще нет и не будет никакихзвуков? Или нечто иное, что нужно понять? Если этому нет названия и понимания, то попытаться назвать и понять. Мне сейчас слышаласьпотрескивание печи, ворчание чайника, бульканье бульона на борщ. Проснувшаяся большая синяя муха весело жужжала ,пытаясь покинуть домик черезполиэтиленовую пленку на окне.Сознание все жесформировало долгожданный вопрос - чемже являются слышимые мной звуки? Нарушаютли они первозданную вечную тишину или являются её составной частью, обволакивающую все и всех - от самой тонкой травинки до величавого горного хребта, от охотника,приехавшего покараулить диких гусей, докрасавца лебедя? Звуки, которыеулавливал слух, продолжали доноситься,не раздражая и не нарушая настигшей меня умиротворенности. Когда находишься вдомике, многие звуки, раздающиеся снаружи слышаться отчетливее и раньше. Лишнее подтверждение тому, появившийся рокот работающего снегоходного двигателя. Нафоне всего слышимого сейчас, он выгляделинородным, совершенно не гармонирующим со всем, тем, что ласкало слух. Он был напоминанием о том мире, из которого мы бежали неделю назад впоисках уединения. И так не хотелось внего возвращаться ,хотя бы еще днейдесять.Решил выйти на улицу. Менявстретила пронзительная синева неба ,на котором сочными мазками были нарисованыбелые облачка. Слабый ветер шевелилветки лиственниц, стоящих вблизи домика, шелестел прошлогодней желтоватойтравой, несколько синичек своим веселым свистом приветствовали неотвратимонаступающую весну. Где-то вдалеке, совсем не видимые глазу, но громко заявив осебе, прокричали гуси. Этот звук взбодрил, вернул в состояние тонуса – ведь мыже на охоту приехали, каждый услышанныйгусиный крик может перерасти в такой желанный налет. Было понятно, чтоон даже в безветренной тишине слышался очень слабо, поэтому быстро успокоившись, я вновь погрузился в расслабленное состояние. Возможно это нечто, претендующее на маленькое открытие,возможно, это плод моих ошибочных рассуждений, но мысль возникла и требовала осмысленияи понимания.Ведь все звуки, которыея слушал сегодня, никоим образом не нарушают древнюю и вечную тундровую тишину.Это она просто состоит из них. Именно они, вечные и первозданные, создают её,многократно переплетаясь, и дополняя друг друга. Очень хочется,чтобы Дед, местный Дух Охоты, простил нас за то, что приносим с собой из другого мира иные звуки, которые совсем не гармонируют с первозданной тишиной. Это звуки выстрелов,иногда прерывающие полет и роняющие на землю красавца гусака, звукработающей бензопилы, вгрызающейся в ствол поваленного дерева. Можемоправдаться перед Дедом, что никогда недобываем дичи больше чем можно взять, не валим деревья напрасно, бережем тундру от страшнойнапасти – лесного пожара.Я сел в стоящееневдалеке раскладное кресло. Мне ненужно было никуда спешить , по крайнемере пока. Просто совсем не хотелосьвыходить из того благостного состояния, в которое погрузила менявсепоглощающая и вечная таежная тишина. Впереди за оставшиесядесять дней праздника души целебная тишина подарит нам возможность услышать трубные голосаспешащих на север лебедей, мелодичныйпосвист чиркового селезня, свист крыльев стремительно несущейся в плотномвесеннем воздухе стаи шилохвостей,потрескивание крыльев гусиной стаи заходящей на круг перед посадкой. Порадуют слух и душу жваканье крякового селезня. Низко, с басовитой хрипотцой прокричат таежные гуменники, раздастся высокий фальцет пискулек. По утрам, ошалевший от наступившей весны куропач будет устраивать нам побудку,словно по будильнику. Уже скоро начнет свой бесконечный монолог тундровыйручеек, который только на одному ему понятном языке рассказывает нам о Ланковской тундре. Возможно,придется услышать жутковатый вой майской пурги взбесившейся от бессилия переднаступающей весной, покачивающей каркаснашего прочного домика. Если повезет, поволе Деда гусь в массе пойдет Ланковской дорогой, мы сможем услышать непрерывный гомон проходящих на разных высотах гусейи лебедей. Ни с чем несравнимуюперекличку гусиных базаров,иногда поднимающихся на крыло, и тогда тундрунакрывает звуковой вал от голосов тысячодновременно кричащих гусей. Трудно описать разговор многосотенной гусиной стаи присевшей уже в ночной тьме отдохнуть на лед озера. Все это тишина подаритнам в оставшееся время. Ведь день вылета в город уже определен и приближаетсясо всей своей неизбежностью. Но это будет потом , а сейчас совсем не хочетсядумать об этом. Так хочется еще побыть погруженным в тишину.Где-то вдалеке послышался гусиный крик, значит, тишинапродолжает нас радовать. Дай Бог, чтобы чаще и дольше. 12.06.15 Г.Магадан
Спасибо за повествование.