Sergei Sibirski
Пользователь
- С нами с
- 14/02/15
- Постов
- 73
- Оценка
- 21
- Живу в:
- Барнаул
- Для знакомых
- Сергей
- Оружие
- Cyber-shot DSC-H5
- Собака(ки)
- Нет
«По зверю»
Сразу после июльской теплыни «бабьего лета» наступает «золотая» осень – «очей очарованье». А «золотая» и потому, что погода стоит чудная, и потому, что листва принимает все оттенки благородного металла. Деревья стоят облитые золотом, все пространство между ними усыпано скрученными золотыми и медными пластинками листьев, похожими на ракушки.
Как приятно побродить в такую пору по осеннему лесу, шурша листьями. Полная тишина и бездонное полинялое небо над головой – осень на дворе. А какими ароматами, бередящими душу, наполнены просторы полей. Неубранные копны соломы разбросаны там и сям, высеченные зароды, заботливо уложенные натруженными руками, высятся в полях, как стада доисторических животных. Грудь наполняет хлебный дух и запахи вянущей половы. Аккуратные рядки жнивья стрижеными ежиками тянутся до горизонта.
В сухую погоду снег не скоро ложится на землю. Хороша осень и в октябре. Настоящие холода еще не наступили. Прохладные утренники в меру бодрят, посеребрив побуревшие травы. Появляются первые пластинки льда на лужах.
В преддверии близких холодов и деревья, и травы, и небо как бы хмурятся и замирают в глубокой задумчивости. Что там впереди, какая будет зима – мягкая и короткая, или суровая и нестерпимо длинная.
Особенно тяжело приходится родившимся в сентябре зайчатам – листопадникам. Маленькие пушистые комочки, прижавшись друг к другу, прячутся под низкими кустами или в зарослях увядающих папоротников. Вздрагивая всем телом, с замиранием сердца они чутко прислушиваются к каждому шороху или треску ветвей.
Об эту пору приближается срок охоты на зверя. Трудное время наступает для зайцев-беляков. Осенняя линька не зависит от наличия снега, вот и приходится сильно побелевшим бедолагам прятаться в укромных местах на опушках или забираться в дебри лесные.
Прелесть охоты по зверю состоит в том, что это ходовая охота. Стосковавшись по настоящей охоте и приволью, охотники веселой гурьбой с гоготом и шумом валят сквозь лес и по опушкам, выгоняя зайцев и лис в поле, спуская вдогон доморощенных помощников разных пород и мастей. И пошла потеха… В азарте и запале охотничьей страсти проходит незамеченным целый день, отмериваются огромные расстояния, преодолеваемые на одном дыхании.
[h=1]Но всех прекрасней времен года[/h]Зима – морозная погода!
Искрится снег голубоватый
Пушистый, мягкий словно вата.
В морозный день лыжня скрипит
От моего порога
След санный золотом горит,
Сверкает серебром дорога
Красива охота по первой пороше.
По-ро-ша, в самом слове слышится нежное шуршание самого первого, самого чистого и легкого, как лебяжий пух, снежка. Вся округа враз преображается на глазах. Вся местность приобретает мягкие пушистые формы. Отныне природа погружается в зимнюю спячку.
Начинаются уроки «чистописания». Каждый зверь выписывает узоры на снегу своим характерным почерком. Пожалуй самый аккуратный и красивый почерк у лисицы. Пройдя вдоль опушки и настрочив как из пулемета ровную линию, выходит рыжая в поле мышковать. Следы у нее - маленькие аккуратные пятачки, тянущиеся строго по одной линии. Любимые места у Патрикеевны, междурядье подсолнухов, много семечек просыпается на землю, а значит, там много мышей. У лисиц слабое зрение, но зато слух отличный – сквозь слой снега слышит она мышиную возню. Резво подпрыгивая, она передними лапами пробивает толщу снега и хватает жертву. Не пропустит рыжая и близ стоящую скирду соломы, в них любят делать себе норы для ночлега зайцы. Набегавшись и насытившись, к полудню она определяется на отдых. Это обязательно возвышенное место, с которого далеко видно и слышно. Свернувшись клубком, как домашняя кошка, она чутко дремлет, готовая встрепенуться по первому звуку или подозрительному шороху.
Когда встанет настоящая зима с крепкими морозами, пушные звери полностью «выкуняют», поменяв после линьки скромную одежку на дорогие зимние шубы. Мех сверкает на солнце, как драгоценные каменья. Каждый зверь красив по-своему. Зайцы становятся белее снега. Ляжет на снежной целине, только глаза, как два уголька чернеют на белом пятне.
Лисица зимой – первая красавица. Хороша рыжая бестия в зимнем наряде, огнем горит ценная шуба, каждая ворсинка играет всеми цветами радуги. Не раз зимой приходилось любоваться и зайцами и лисами на воле.
Захватывающе действует погоня за зайцем. Вспугнутый зверек молниеносно, как спринтер, пробегает по вытянутой дуге метров двести и залегает в снегу, чутко прислушиваясь к скрипу под ногами преследующего охотника. Прижав уши к спине, беляк всегда ложится головой к следу. Подпустив к себе следопыта на предельную дистанцию, заяц свечой подпрыгивает вверх, взрывая комья снега и вскрикивая пронзительно в страхе, голосом рыдающего младенца, двухметровыми скачками резко уходит в сторону, сливаясь со снежной пеленой, где пройдя очередное отмеренное расстояние, вновь маскируется на белом фоне. И от этого голоса плачущего ребенка, ни у одного охотника сжималось сердце.
Заманчива охота на лис – в засаде. Выбирается заснеженное поле, лучше подсолнечное. За меренгами оставшихся после уборки будыльев подсолнечника легче маскироваться. Лисы любят мышковать вдоль этих меренг, как челнок ходят они вдоль поля туда-сюда. Охотник медленно идет по краю поля, внимательно просматривая вдоль рядков, не мелькнет ли вдали знакомый силуэт. Стоп, есть. вдоль естественного коридора медленно бредет рыжая плутовка. Остается рассчитать, через сколько витков она выйдет на край, там и нужно залечь. Во время охоты острый слух и тонкое чутье у лис заняты работой, а благодаря слабому зрению они легко подходят на верный выстрел. Главное – затаив дыхание, не шевелиться и точно целиться.
Любит лисонька охотиться и по полям, густо заросшим сорняками. Где много семян – там много мышей. Стоит внимательно присмотреться вдаль и в поле зрения появляется покачивающийся над шарами застывшего «перекати-поля» пушистый хвост трубой. Лощинками и овражками выходишь в точку вероятного пересечения, поудобнее устраиваешься для стрельбы лежа, а остальное – дело техники.
Особенно запала в душу последняя охота за лисами. Давно это было. Наступила середина зимы, стояли солнечные морозные дни, твердый наст располагал к длительным переходам. Едва рассвело, я был уже далеко в заснеженных просторах. Наткнувшись на препятствие в виде бесконечного снежного бруствера, навороченного бульдозером для снегозадержания, принялся его форсировать. Хаотично навороченные глыбы спрессованного снега представляли собой серьезное препятствие похожее на непреступный крепостной вал. Увлекшись преодолением препятствия, я отвлекся от обзора окрестностей, и когда перебрался на другую сторону искусственного барьера, увидел движущегося прямо на меня зверя, как в известной поговорке. Мое преимущество было в том, что я его наблюдал, а он меня нет. Не отрывая взгляда от приближающегося зверя, спиной вжался в стену, стараясь хоть как-то замаскироваться среди небольших выступов, а сам медленно-медленно поднимал ружье. Еще миг – и цель на мушке.
Не добежав метров двадцать, степной красавец остановился как вкопанный и будто залюбовавшись восходящим светилом, повернул высоко поднятую голову на восток.
Я не шелохнувшись любовался зверем, так продолжалось несколько секунда. О чем он думал в этот миг, трудно сказать.
В моей же душе происходило смятение чувств. Охотничий азарт смешался с восторгом от такой редкой встречи с вольным зверем. А он стоял во всей своей дикой красе, как изваянный из красной меди и мех искрился в первых лучах солнышка. Азарт взял верх. Двуствольная курковка 16 калибра промаха не знала… Когда дым рассеялся, я подошел и трясущимися руками поднял добычу – это был молодой лисовин.
С тех пор - больше я не ходил по-зверю
Сразу после июльской теплыни «бабьего лета» наступает «золотая» осень – «очей очарованье». А «золотая» и потому, что погода стоит чудная, и потому, что листва принимает все оттенки благородного металла. Деревья стоят облитые золотом, все пространство между ними усыпано скрученными золотыми и медными пластинками листьев, похожими на ракушки.
Как приятно побродить в такую пору по осеннему лесу, шурша листьями. Полная тишина и бездонное полинялое небо над головой – осень на дворе. А какими ароматами, бередящими душу, наполнены просторы полей. Неубранные копны соломы разбросаны там и сям, высеченные зароды, заботливо уложенные натруженными руками, высятся в полях, как стада доисторических животных. Грудь наполняет хлебный дух и запахи вянущей половы. Аккуратные рядки жнивья стрижеными ежиками тянутся до горизонта.
В сухую погоду снег не скоро ложится на землю. Хороша осень и в октябре. Настоящие холода еще не наступили. Прохладные утренники в меру бодрят, посеребрив побуревшие травы. Появляются первые пластинки льда на лужах.
В преддверии близких холодов и деревья, и травы, и небо как бы хмурятся и замирают в глубокой задумчивости. Что там впереди, какая будет зима – мягкая и короткая, или суровая и нестерпимо длинная.
Особенно тяжело приходится родившимся в сентябре зайчатам – листопадникам. Маленькие пушистые комочки, прижавшись друг к другу, прячутся под низкими кустами или в зарослях увядающих папоротников. Вздрагивая всем телом, с замиранием сердца они чутко прислушиваются к каждому шороху или треску ветвей.
Об эту пору приближается срок охоты на зверя. Трудное время наступает для зайцев-беляков. Осенняя линька не зависит от наличия снега, вот и приходится сильно побелевшим бедолагам прятаться в укромных местах на опушках или забираться в дебри лесные.
Прелесть охоты по зверю состоит в том, что это ходовая охота. Стосковавшись по настоящей охоте и приволью, охотники веселой гурьбой с гоготом и шумом валят сквозь лес и по опушкам, выгоняя зайцев и лис в поле, спуская вдогон доморощенных помощников разных пород и мастей. И пошла потеха… В азарте и запале охотничьей страсти проходит незамеченным целый день, отмериваются огромные расстояния, преодолеваемые на одном дыхании.
[h=1]Но всех прекрасней времен года[/h]Зима – морозная погода!
Искрится снег голубоватый
Пушистый, мягкий словно вата.
В морозный день лыжня скрипит
От моего порога
След санный золотом горит,
Сверкает серебром дорога
Красива охота по первой пороше.
По-ро-ша, в самом слове слышится нежное шуршание самого первого, самого чистого и легкого, как лебяжий пух, снежка. Вся округа враз преображается на глазах. Вся местность приобретает мягкие пушистые формы. Отныне природа погружается в зимнюю спячку.
Начинаются уроки «чистописания». Каждый зверь выписывает узоры на снегу своим характерным почерком. Пожалуй самый аккуратный и красивый почерк у лисицы. Пройдя вдоль опушки и настрочив как из пулемета ровную линию, выходит рыжая в поле мышковать. Следы у нее - маленькие аккуратные пятачки, тянущиеся строго по одной линии. Любимые места у Патрикеевны, междурядье подсолнухов, много семечек просыпается на землю, а значит, там много мышей. У лисиц слабое зрение, но зато слух отличный – сквозь слой снега слышит она мышиную возню. Резво подпрыгивая, она передними лапами пробивает толщу снега и хватает жертву. Не пропустит рыжая и близ стоящую скирду соломы, в них любят делать себе норы для ночлега зайцы. Набегавшись и насытившись, к полудню она определяется на отдых. Это обязательно возвышенное место, с которого далеко видно и слышно. Свернувшись клубком, как домашняя кошка, она чутко дремлет, готовая встрепенуться по первому звуку или подозрительному шороху.
Когда встанет настоящая зима с крепкими морозами, пушные звери полностью «выкуняют», поменяв после линьки скромную одежку на дорогие зимние шубы. Мех сверкает на солнце, как драгоценные каменья. Каждый зверь красив по-своему. Зайцы становятся белее снега. Ляжет на снежной целине, только глаза, как два уголька чернеют на белом пятне.
Лисица зимой – первая красавица. Хороша рыжая бестия в зимнем наряде, огнем горит ценная шуба, каждая ворсинка играет всеми цветами радуги. Не раз зимой приходилось любоваться и зайцами и лисами на воле.
Захватывающе действует погоня за зайцем. Вспугнутый зверек молниеносно, как спринтер, пробегает по вытянутой дуге метров двести и залегает в снегу, чутко прислушиваясь к скрипу под ногами преследующего охотника. Прижав уши к спине, беляк всегда ложится головой к следу. Подпустив к себе следопыта на предельную дистанцию, заяц свечой подпрыгивает вверх, взрывая комья снега и вскрикивая пронзительно в страхе, голосом рыдающего младенца, двухметровыми скачками резко уходит в сторону, сливаясь со снежной пеленой, где пройдя очередное отмеренное расстояние, вновь маскируется на белом фоне. И от этого голоса плачущего ребенка, ни у одного охотника сжималось сердце.
Заманчива охота на лис – в засаде. Выбирается заснеженное поле, лучше подсолнечное. За меренгами оставшихся после уборки будыльев подсолнечника легче маскироваться. Лисы любят мышковать вдоль этих меренг, как челнок ходят они вдоль поля туда-сюда. Охотник медленно идет по краю поля, внимательно просматривая вдоль рядков, не мелькнет ли вдали знакомый силуэт. Стоп, есть. вдоль естественного коридора медленно бредет рыжая плутовка. Остается рассчитать, через сколько витков она выйдет на край, там и нужно залечь. Во время охоты острый слух и тонкое чутье у лис заняты работой, а благодаря слабому зрению они легко подходят на верный выстрел. Главное – затаив дыхание, не шевелиться и точно целиться.
Любит лисонька охотиться и по полям, густо заросшим сорняками. Где много семян – там много мышей. Стоит внимательно присмотреться вдаль и в поле зрения появляется покачивающийся над шарами застывшего «перекати-поля» пушистый хвост трубой. Лощинками и овражками выходишь в точку вероятного пересечения, поудобнее устраиваешься для стрельбы лежа, а остальное – дело техники.
Особенно запала в душу последняя охота за лисами. Давно это было. Наступила середина зимы, стояли солнечные морозные дни, твердый наст располагал к длительным переходам. Едва рассвело, я был уже далеко в заснеженных просторах. Наткнувшись на препятствие в виде бесконечного снежного бруствера, навороченного бульдозером для снегозадержания, принялся его форсировать. Хаотично навороченные глыбы спрессованного снега представляли собой серьезное препятствие похожее на непреступный крепостной вал. Увлекшись преодолением препятствия, я отвлекся от обзора окрестностей, и когда перебрался на другую сторону искусственного барьера, увидел движущегося прямо на меня зверя, как в известной поговорке. Мое преимущество было в том, что я его наблюдал, а он меня нет. Не отрывая взгляда от приближающегося зверя, спиной вжался в стену, стараясь хоть как-то замаскироваться среди небольших выступов, а сам медленно-медленно поднимал ружье. Еще миг – и цель на мушке.
Не добежав метров двадцать, степной красавец остановился как вкопанный и будто залюбовавшись восходящим светилом, повернул высоко поднятую голову на восток.
Я не шелохнувшись любовался зверем, так продолжалось несколько секунда. О чем он думал в этот миг, трудно сказать.
В моей же душе происходило смятение чувств. Охотничий азарт смешался с восторгом от такой редкой встречи с вольным зверем. А он стоял во всей своей дикой красе, как изваянный из красной меди и мех искрился в первых лучах солнышка. Азарт взял верх. Двуствольная курковка 16 калибра промаха не знала… Когда дым рассеялся, я подошел и трясущимися руками поднял добычу – это был молодой лисовин.
С тех пор - больше я не ходил по-зверю
