Иван Пашук
Участник
- С нами с
- 09/10/07
- Постов
- 261
- Оценка
- 87
- Для знакомых
- Иван Пашук.
- Охочусь с
- 1960
- Оружие
- МР-43
- Собака(ки)
- Карельская лайка
Вне всякого сомнения, охота привлекает, затягивает, мучает нас по многим обстоятельствам. И одно из них заключается в том, что порой по ходу потехи случаются такие невероятные коллизии, что ни одному беспардонному фантазёру в голову никоим образом придти не могут.
Лично на моей памяти таких невероятных историй до этого случая было в количестве четырёх. Рассказываю, стало быть, о пятой особо памятной охоте. О недавней. О заячьей.
Охота на свирепого африканского буйвола по сравнению с декабрьской от прошлого года - так, пустяк. Простая заготовка мяса.
Учитель физкультуры моих двух младших детей - заядлый, опытнейший гончатник. У Виктора Ивановича Зайцева три русских гончих.
Эта зима в Карелии в целом благоприятствовала успешной охоте на беляка. Снега было немного, температура чуть ниже нуля. Плотность пушистого зверька в угодьях Карелии, конечно же, лучше чем в прошедшие годы, но всё же не шла ни в какое сравнение с той же Польшей. Косулю в Польше гораздо легче шугануть из кустов, чем в Карелии зайца с гончими выследить. Вот и этот белячок, о котором рассказываю, достался нам нелегко.
Оставили машину на поле у деревни. Пошли второстепенной грунтовой дорогой, внимательно осматривая порошу.
Следа всё нет и нет.
Собака молчит.
Разбились по направлениям.
Первым свежие свидетельства долгожданной жировки заметил я.
Тотчас по рации (прогресс, мужики, прогресс!) доложил застрельщику всех наших славных заячьих побед и достижений.
Получил указание стоять и думать.
Подошедшему Виктору Ивановичу хватило лишь одного взгляда, чтобы изречь.
-Сон недобрый снился. Сегодня случайно не четверг?
Ге-гей! Метка, Метка! Ко мне! (Кричал не по рации, по воздуху. Как обыкновенный человек).
Следы и собака повели на север.
Прошли очередной луг. Углубились в проходимое болото. Поднялись на бугор, поросший березняком и осинником. Метров 600 оттопали. Скидок и лёжки всё нет и нет.
Куда ведет, окаянный?
Ручей впадает в озеро. На озере следы лунок рыбаков.
Заяц перемахнул ручей.
Мы за ним.
Заяц ручей перепрыгнул в обратную сторону.
Гад, сволочуга! Что ему полтора-два метра? А мне?
В итоге перелазы по гнилым брёвнышкам оказались бесполезными. С правого берега вели преследование, на правом береге вновь продолжали след тропить.
И вот пока мы с Виктором Ивановичем сигали тудэма-сюдема через ручей, раздался истошный вопль гончака.
Гон стартовал и начал стремительно удалятся.
Помчались как можно поспешней от озера на холм с единичными ёлками.
Распорядитель охоты негромко указал мне зону стрелковой ответственности. Сам же стал зорким стражем на втором зайце-прорывном направлении.
Внимательно вслушиваюсь в гомон леса, лай собаки.
Заяц недолго вёл в направлении жировки. Не выходя на луг, стал на свой околоручейный след. Так мне казалось.
И тут одиночный выстрел Виктора Ивановича. Не более чем в ста метрах.
По обыкновению одним выстрелом ограничивается корифей. За метким выстрелом незамедлительно следует довольный крик "дошёл!".
А тут нет этого самого финишного "дошёл".
Продолжаю тихонько стоять в напряжении.
Пять минут.
Никаких изменений в обстановке. Собака лает, но далеко, однозначно со сколами.
Как в десяти метрах неторопливой проскачкой дефелирует долгожданная добыча.
В лесу раздается громобой моего помпового МР-133.
Заяц резко стартует по касательной к позиции Ивана Пашука - апостола всех времён и народов.
Удаётся сделать второй выстрел. На сей раз метрах с тридцати, сквозь небольшие кусты и деревца.
Сердцем чувствую, что ускакал праздничный обед в семейном кругу.
Внимательно всматриваюсь в широкие прыжки.
Вроде капелька крови на следу.
А может и нет. В этом году много рябины. Поэтому красноты на снегу хватает.
Пройдя с десяток метров, убедился - есть кровь. Есть ранение.
Опять созваниваюсь.
Подходит Виктор Иванович. Вращает головой во все стороны. Оценивает обстановку. Собаки поблизости нет.
Приказывает выдвинуться в таком-то направлении. Объясняет характерные признаки местности, где должен пройти раненый зверь.
Если ещё может дышать и скакать. Ибо крови становится на снегу больше и больше. Прям как с кабана льётся.
Я опаздываю на перехват. Гончая успела раньше меня выйти на кровавый след. Только её спину и видел сквозь деревья.
Вновь держим охотничий совет. Выбираем стратегию тупого преследования. Не хочет более заяц идти по старому следу.
Естественно, физкультурник уходит в отрыв по направлению к шоссе "Петрозаводск-Суоярви".
Собаки лай теперь не слышен. Видно и слышно проезжающие машины. Вжик-вжик. То грузовик, то легковушка.
У остановки автобуса стоит гончатник. Собака на поводке.
Зайца в руках нет.
Картина ясна. На дороге, полной запахов бензо-масляного угара, соли, людей, мусора и прочей мутоты, собаке трудно ориентироваться.
У Зайцева ранее гибли гончие, мечущиеся туда-сюда по дороге. Да и у меня тоже. Поэтому ничего не остаётся делать, как идти обратно к машине.
Учитель с изрядно уставшей понурой собакой идут впереди.
Я сзади шествую тоскливо.
Глядь, какой-то белый полиэтиленовый пакет в кювете. Метра три до него. От Виктора Ивановича и его собаки, стало быть, не более полутора метров.
-Виктор Иванович!
Заяц!
А у гончатника собачка ещё молодая. Поэтому он решил предоставить питомцу удовольствие потрепать мертвого зверя.
Пара жестких хватов зубами возымели воистину целебное действие.
Заяц вырывается из собачьей пасти и, словно ни в чём не бывало, стремительно улепётывает в лес.
Траекторию моей скоротечной прицельной стрельбы закрывает Виктор Иванович.
В азарте истошно воплю, - стреляй!
-Так ведь я ружьё разрядил!
Ускакал заяц Александр Матросов!
Я не случайно дал животине столь славное сравнение. Бедняжка решил умереть красиво через подставку ненавистной для него собаки под колёса проезжающих машин.
А сколько горя Виктор Иванович претерпел бы? Три года ежедневной дорогостоящей кормёжки, натаскивания по особой методике коту под хвост!
Зайцев предлагает мне пройтись по следу.
Через 50 метров проводки натыкаюсь на зверька, лежащего в ямке у пня.
Глазами косит на меня.
На снегу под телом красное пятно.
Судьбу испытывать не стал.
Подробности его скорой смерти не описываю. Мало ли чего? Младое поколение когда-то будет читать апостола Ивана, набрав в поисковике лишь И. Пашук. Нельзя отбивать любовь к разумному космосу непродуманными действиями. Сей заяц-мученик на "И. Пашук" тоже выскочит.
Так то вот.
Да-с!
Славный заяц, славный!
Достопамятный.
Быть может, разбогатев на продаже книги о пророке Ильфе, какой-либо памятный знак у дороги возведу.
Не подскажете, памятники белым зайцам где-либо ставили?
Или Иван Пашук вечно первый?
Лично на моей памяти таких невероятных историй до этого случая было в количестве четырёх. Рассказываю, стало быть, о пятой особо памятной охоте. О недавней. О заячьей.
Охота на свирепого африканского буйвола по сравнению с декабрьской от прошлого года - так, пустяк. Простая заготовка мяса.
Учитель физкультуры моих двух младших детей - заядлый, опытнейший гончатник. У Виктора Ивановича Зайцева три русских гончих.
Эта зима в Карелии в целом благоприятствовала успешной охоте на беляка. Снега было немного, температура чуть ниже нуля. Плотность пушистого зверька в угодьях Карелии, конечно же, лучше чем в прошедшие годы, но всё же не шла ни в какое сравнение с той же Польшей. Косулю в Польше гораздо легче шугануть из кустов, чем в Карелии зайца с гончими выследить. Вот и этот белячок, о котором рассказываю, достался нам нелегко.
Оставили машину на поле у деревни. Пошли второстепенной грунтовой дорогой, внимательно осматривая порошу.
Следа всё нет и нет.
Собака молчит.
Разбились по направлениям.
Первым свежие свидетельства долгожданной жировки заметил я.
Тотчас по рации (прогресс, мужики, прогресс!) доложил застрельщику всех наших славных заячьих побед и достижений.
Получил указание стоять и думать.
Подошедшему Виктору Ивановичу хватило лишь одного взгляда, чтобы изречь.
-Сон недобрый снился. Сегодня случайно не четверг?
Ге-гей! Метка, Метка! Ко мне! (Кричал не по рации, по воздуху. Как обыкновенный человек).
Следы и собака повели на север.
Прошли очередной луг. Углубились в проходимое болото. Поднялись на бугор, поросший березняком и осинником. Метров 600 оттопали. Скидок и лёжки всё нет и нет.
Куда ведет, окаянный?
Ручей впадает в озеро. На озере следы лунок рыбаков.
Заяц перемахнул ручей.
Мы за ним.
Заяц ручей перепрыгнул в обратную сторону.
Гад, сволочуга! Что ему полтора-два метра? А мне?
В итоге перелазы по гнилым брёвнышкам оказались бесполезными. С правого берега вели преследование, на правом береге вновь продолжали след тропить.
И вот пока мы с Виктором Ивановичем сигали тудэма-сюдема через ручей, раздался истошный вопль гончака.
Гон стартовал и начал стремительно удалятся.
Помчались как можно поспешней от озера на холм с единичными ёлками.
Распорядитель охоты негромко указал мне зону стрелковой ответственности. Сам же стал зорким стражем на втором зайце-прорывном направлении.
Внимательно вслушиваюсь в гомон леса, лай собаки.
Заяц недолго вёл в направлении жировки. Не выходя на луг, стал на свой околоручейный след. Так мне казалось.
И тут одиночный выстрел Виктора Ивановича. Не более чем в ста метрах.
По обыкновению одним выстрелом ограничивается корифей. За метким выстрелом незамедлительно следует довольный крик "дошёл!".
А тут нет этого самого финишного "дошёл".
Продолжаю тихонько стоять в напряжении.
Пять минут.
Никаких изменений в обстановке. Собака лает, но далеко, однозначно со сколами.
Как в десяти метрах неторопливой проскачкой дефелирует долгожданная добыча.
В лесу раздается громобой моего помпового МР-133.
Заяц резко стартует по касательной к позиции Ивана Пашука - апостола всех времён и народов.
Удаётся сделать второй выстрел. На сей раз метрах с тридцати, сквозь небольшие кусты и деревца.
Сердцем чувствую, что ускакал праздничный обед в семейном кругу.
Внимательно всматриваюсь в широкие прыжки.
Вроде капелька крови на следу.
А может и нет. В этом году много рябины. Поэтому красноты на снегу хватает.
Пройдя с десяток метров, убедился - есть кровь. Есть ранение.
Опять созваниваюсь.
Подходит Виктор Иванович. Вращает головой во все стороны. Оценивает обстановку. Собаки поблизости нет.
Приказывает выдвинуться в таком-то направлении. Объясняет характерные признаки местности, где должен пройти раненый зверь.
Если ещё может дышать и скакать. Ибо крови становится на снегу больше и больше. Прям как с кабана льётся.
Я опаздываю на перехват. Гончая успела раньше меня выйти на кровавый след. Только её спину и видел сквозь деревья.
Вновь держим охотничий совет. Выбираем стратегию тупого преследования. Не хочет более заяц идти по старому следу.
Естественно, физкультурник уходит в отрыв по направлению к шоссе "Петрозаводск-Суоярви".
Собаки лай теперь не слышен. Видно и слышно проезжающие машины. Вжик-вжик. То грузовик, то легковушка.
У остановки автобуса стоит гончатник. Собака на поводке.
Зайца в руках нет.
Картина ясна. На дороге, полной запахов бензо-масляного угара, соли, людей, мусора и прочей мутоты, собаке трудно ориентироваться.
У Зайцева ранее гибли гончие, мечущиеся туда-сюда по дороге. Да и у меня тоже. Поэтому ничего не остаётся делать, как идти обратно к машине.
Учитель с изрядно уставшей понурой собакой идут впереди.
Я сзади шествую тоскливо.
Глядь, какой-то белый полиэтиленовый пакет в кювете. Метра три до него. От Виктора Ивановича и его собаки, стало быть, не более полутора метров.
-Виктор Иванович!
Заяц!
А у гончатника собачка ещё молодая. Поэтому он решил предоставить питомцу удовольствие потрепать мертвого зверя.
Пара жестких хватов зубами возымели воистину целебное действие.
Заяц вырывается из собачьей пасти и, словно ни в чём не бывало, стремительно улепётывает в лес.
Траекторию моей скоротечной прицельной стрельбы закрывает Виктор Иванович.
В азарте истошно воплю, - стреляй!
-Так ведь я ружьё разрядил!
Ускакал заяц Александр Матросов!
Я не случайно дал животине столь славное сравнение. Бедняжка решил умереть красиво через подставку ненавистной для него собаки под колёса проезжающих машин.
А сколько горя Виктор Иванович претерпел бы? Три года ежедневной дорогостоящей кормёжки, натаскивания по особой методике коту под хвост!
Зайцев предлагает мне пройтись по следу.
Через 50 метров проводки натыкаюсь на зверька, лежащего в ямке у пня.
Глазами косит на меня.
На снегу под телом красное пятно.
Судьбу испытывать не стал.
Подробности его скорой смерти не описываю. Мало ли чего? Младое поколение когда-то будет читать апостола Ивана, набрав в поисковике лишь И. Пашук. Нельзя отбивать любовь к разумному космосу непродуманными действиями. Сей заяц-мученик на "И. Пашук" тоже выскочит.
Так то вот.
Да-с!
Славный заяц, славный!
Достопамятный.
Быть может, разбогатев на продаже книги о пророке Ильфе, какой-либо памятный знак у дороги возведу.
Не подскажете, памятники белым зайцам где-либо ставили?
Или Иван Пашук вечно первый?
